***
Атмосфера в школе сильно изменилась с момента, когда он тут был в последний раз. Кэйа осматривал знакомые до боли коридоры и школьные классы, однако не узнавал ничего прежнего. Кэйа неторопливо шёл по коридору, чуть опустив голову. Едва ему стоило приподнять голову, как он натыкался на недоброжелательные и заинтересованные взгляды других учащихся. Это последнее, что ему на самом деле хотелось бы видеть. Потому как воспоминания о случившемся скандале оставались свежи в памяти большинства. В спину Кэйе летели смешки, любопытствующие взгляды и тихие шушуканья, но юноша старался игнорировать их. Они не задевали его, однако всеобщий интерес начинал порядком надоедать. Оттого школьный коридор казался бесконечным извилистым путём, который всё никак не заканчивался. Кэйа прошёл мимо класса, где учился Дайнслейф, и бегло заглянул сквозь прозрачное стекло внутрь. Еле заметно замедлил шаг, бросив небрежный взгляд ровно туда, где когда-то сидел Дайн. Пусто. Портрет убрали, однако никто за ней не сидел до сих пор. Не то в знак уважения, не то просто некого было усадить за неё. Кэйа обернулся. Призрак медленно следовал за ним по пятам, глядя под ноги. Но стоило им ненадолго оказаться рядом с классом, как Дайн немного оживился. Приподнял голову, взглянул на свою парту, и тут же вновь равнодушно отвернулся. Даже если бы Кэйа пожелал, он не смог бы спросить, что чувствует призрак сейчас. Слишком много внимания извне. Тёмные тучи сгущались над школой, словно притягивались сюда намеренно. Вокруг чуть стемнело, мелькали молнии вдали, а следом за ними раздавался трескучий гром. Воздух наполнялся влагой, на смену жаре пришёл прохладный ветер, гуляющий по школьным коридорам. Кэйа застыл, глядя в окно. Голова гудела от мыслей и непривычного шума. В мыслях бегущей строкой бежала навязчивая мысль: что делать теперь? Что делать теперь? Что делать теперь? Надо было снова встретиться с оккультным клубом, уже в стенах школы. Не ясно для чего, однако Кэйа ощущал, что это необходимо сделать. Снова, всем составом, никого не упустив. Никого из клуба он не видел утром, потому понятия не имел, рискнули ли они явиться в школу сегодня. Не ему одному было бы страшно приходить сюда после того, как всем стало всё известно. Но Кэйа пришёл. Не то назло, не то для того, чтобы преодолеть собственный страх. Набраться мужества, высказать выученные назубок оправдания про смерть «близкого» друга и столкнуться с недоброжелательными взглядами. - Всё нормально? Ты чего тут застыл? – внезапно, голос оторвал его от раздумий. Кэйа очнулся, повернувшись к источнику шума. Призрак молча стоял у окна, выглядывая наружу, и никто не видел его. Одетый в школьную форму, он смотрелся как никогда к месту. Будто просто ждал кого-то, сидя на подоконнике, и смотрел в окно. Кэйа обернулся к голосу. Альбедо недоверчиво смотрел на своего школьного друга, заметив неладное в его поведении, отчего нахмурился. Кэйа чуть помотал головой, чтобы прийти в себя и отвлечься от призрака. Никто не видит Дайнслейфа, сколь бы тот ни казался реальным. - А, задумался. – махнул рукой Кэйа. Альбедо усмехнулся, сложив руки на груди. - Думаешь о следующем ритуале? – подтрунивал он друга, начав двигаться дальше. Юноша неосознанно последовал за ним. Им всё равно было в одно и то же место, как бы сильно ни хотелось уйти подальше от знакомых лиц. - Очень смешно. – цыкнул ему Кэйа. Альбедо посмеялся. - Сильно досталось? – спросил он. - Не очень. – Кэйа обернулся назад, проверяя, следует ли призрак за ним. Однако Дайн терялся в огромной толпе школьников, что сгущалась у классов перед самым звонком, и выискивать его в толпе не было времени. - Новость, я так понимаю, быстро разлетелась? – поинтересовался Кэйа в ответ, пряча руки в карманы штанов. Альбедо спокойно кивнул. - Не то слово. – вздохнул он. – Что с клубом? Расформируют? – Поспешил Альбедо задать свой вопрос. Юноша помялся. - Без понятия, пока ничего не говорили. – сознался он, стараясь уклониться от вопроса. – В любом случае, я не много пропустил? – задал вопрос Кэйа, отвлекая собеседника от клуба. Даже если оккультный кружок разойдётся, проблема останется одна на всех. Они не бросят его в беде лишь потому, что Кэйа не позволит им остаться в стороне. Так или иначе, клуб должен решить эту проблему, даже если будет расформирован. Однако, прежде чем вернуть Дайнслейфа обратно в забвение, Кэйа хотел сделать кое-что ещё. И для этого ему нужен был Альбедо. - Нужно поговорить. – Кэйа поймал его во время школьного обеда в коридоре. Буквально. Прокравшись сквозь толпу, уклоняясь от тех, кто был явно заинтересован в обсуждении с ним случившегося, Кэйа выскользнул в коридор и, едва найдя в толпе Альбедо, крепко схватил его за локоть. Альбедо испуганно обернулся, его широко распахнутые глаза и слегка приоткрытый рот говорили сами за себя. Строгое лицо Кэйи невольно отпугивало его. Альбедо опустил взгляд на его руку. - Что-то не так? – взволнованно спросил он. Кэйа отпустил его, и Альбедо заметно успокоился, поправил рукав рубашки и повернулся к собеседнику. Кэйа не знал, с чего начать. Однако знал, что ему для этого понадобится помощь Альбедо, никого другого. Иного выхода нет. - Есть одна просьба. – намекнул Кэйа, оборачиваясь по сторонам, как бы намекая на сборище людей, мешающих им. Альбедо проследил за его взглядом, быстро уловив намёк. После шумихи вокруг случая с участием оккультного клуба к ним будет повышенное внимание. Альбедо кивнул, пораскинув с минуту, и оба молча удалились прочь, на крышу. - И что бы ты хотел попросить? – спросил Альбедо, открыв дверь и выныривая наружу. Резкий запах влажного холодного воздуха ударил Кэйе в нос. Тучи всё сгущались и сгущались, небо затянулось тёмным мрачным полотном. Он оглянулся назад, проверяя наличие Дайнслейфа. Призрак молча продолжал преследовать его. Значит, всё в порядке. Кэйа закрыл за собой двери и сразу же потянулся к карманам штанов за пачкой сигарет. Он посмотрел на тёмное небо, ожидая, что вот-вот начнётся дождь. - Только не в мою сторону, пожалуйста. – попросил Альбедо, встав по другую сторону от Кэйи. Но Кэйа лишь усмехнулся, чиркнув зажигалкой. - Ты же в художественном клубе тоже состоишь, верно? – спросил он у своего друга. Дайнслейф, стоящий в сторонке, напрягся, чуть заметно нахмурил брови. Ему явно не нравилось, куда клонил разговор Кэйа, однако не мог ничего сказать в противовес. Юноша ему не ответит. - Да, чего тебя вдруг это заинтересовало? – спросил Альбедо в ответ, не дожидаясь, что ему скажет собеседник. – Я не буду рисовать для тебя пентаграмм! - Кэйа покосился на него, не торопясь отвечать. Он проигнорировал замечание Альбедо, что стремился поиздеваться над своим товарищем. В голове роились мысли. Как уговорить Альбедо отдать недорисованную картину Дайна? Фактически имущество чужого человека. Мёртвого чужого человека. Но более обратиться было не к кому. Только Альбедо, как друг, мог помочь в таком непростом деле. - Я слышал, что Дайнслейф состоял в этом клубе. – Кэйа строго глянул на Альбедо, не сводя глаз. Альбедо же отвечать не торопился, столь же строго глядя в ответ, будто выискивал в глазах Кэйи намеренья, с которыми он смел интересоваться такими вещами. И юноша осознавал, что Альбедо счёл его вопрос подозрительным. К чему бы вдруг Рагнвиндру интересоваться человеком, о существовании которого вспомнил лишь после смерти? Ещё и сразу после того, как случился скандал с вызовом духа погибшего ученика? Всё это наталкивало Альбедо на самые нехорошие мысли. - Ну да. – подтвердил Альбедо и отвёл глаза, не выдерживая пристального взгляда юноши. – Но он появлялся там ещё реже, чем я. – добавил он следом. – Я могу спросить только, связан ли твой внезапный приступ любопытства с тем, что случилось неделю назад? – спросил он куда более серьёзным тоном. Кэйа сделал затяжку, засунув одну руку в карман брюк, и вновь поднял глаза на небо. - И да, и нет. – неопределённо ответил Кэйа. - Это не ответ. – отметил Альбедо. - Я знаю. – усмехнулся сам себе Кэйа. – В любом случае, я не собираюсь больше участвовать в чём-то столь же безумном, как тогдашний ритуал. – он чуть смягчил свой взгляд, улыбнувшись Альбедо. Но тот не ослаблял бдительности, лишь сложил руки на груди, словно прятался за ними от Кэйи, и нахмурился. - Слабо верится, но допустим. – вздохнул тяжело Альбедо и чуть расслабил плечи. – Тогда почему ты интересуешься? - Я слышал, что перед школьным фестивалем должен пройти художественный конкурс. Это так? – поинтересовался Кэйа. - Вроде того. – поколебался Альбедо. – Не совсем конкурс, но что-то вроде. Но я снял свою заявку с участия. - Дайнслейф должен был принять участие в нём. – ответил ему Кэйа без особых раздумий. Альбедо снова насторожился. - И? – спросил он следом. – Почему тебя это заботит? - Мне нужна его недорисованная картина. Повисла тишина. Едва вылетели эти слова из уст Кэйи, как воцарилась неловкость между ними. Свист ветра смешался с чужими гулкими голосами, визгами, шепотом. Вдалеке гремел надвигающийся гром, переливаясь обрывистыми узорами молний. - Постой, что? – удивлённо спросил Альбедо. – Я тебя правильно услышал? – возмущённо говорил он, злостно глядя на Дайна. – Что ты вообще замышляешь? - Не шуми. – попросил Кэйа, потушив сигарету. – Да, ты всё верно услышал. – юноша строго глянул на своего друга. – Мне нужна недорисованная картина Дайнслейфа, которая находится в вашем клубе. - На кой оно тебе? – с раздражением спросил Альбедо. – Зачем тебе вещи чужого погибшего человека? – не прекращал возмущаться он, будто намеренно давил на Кэйю. И если ещё недавно он был готов занять сторону своего друга в конфликте, то теперь стоял против него. Кэйа повернул голову в сторону, посмотрев на Дайнслейфа в надежде, что тот придумает хотя бы что-то. И, пусть Кэйа понимал, что едва ли Дайн захочет помочь ему, надежды не терял. Дайнслейф, сидя на полу и поджав к себе колени, внимательно следил за перебранкой друзей, переводя взгляд от одного говорящего к другому. Словно смотрел кино, сидя в первом ряду. Ни капли эмоций на его лице. - Ты будешь читать мне морали, или всё-таки поможешь? – спросил Кэйа. - Помочь с чем? Стащить чужую картину? – возмущался Альбедо так сильно, что кончики его ушей чуть покраснели. - Не стащить. Я ничего ни у кого не краду. – сообщил Кэйа, а в голове его царила настоящая паника. Он совсем не подумал о том, как это может выглядеть со стороны. Кэйа, пытавшийся вызвать дух умершего незнакомого для себя парня, является через неделю в школу и просит добыть картину погибшего. У кого угодно возникли бы вопросы. Но как было отвечать на них? Кэйю осенил ответ. - Это наказание. – выдал он внезапно, чем немало удивил Альбедо. – Ты же знаешь Минчи-сенсей. – Кэйа, чуть нервно улыбаясь, стал импровизировать на ходу. – Она попросила меня лично отнести это родителям Дайнслейфа и попросить у них прощения. - Тебя учитель попросила? – переспросил Альбедо. Его гнев, что ещё минуту назад горел в аквамариновых глазах, стал униматься, сменяясь растерянностью. Стоило только нажать на правильную кнопку, как настроение парня менялось, и он уже чуть нервно трясся, размышляя над сказанным. Кэйа чувствовал себя паршиво, глядя на то, как нынче Альбедо был готов помочь ему за просто так. Потому что никогда не люблю лгать, даже ради необходимости. Но иного выбора нет. Едва ли кто поверит, что неподалёку от них сидит призрак бедолаги, желающий завершить начатую при жизни картину. Про себя юноша думал о том, что, возможно, это поможет Дайну уйти с миром. Ведь так было в фильмах? Стоит призраку завершить начатое при жизни, как он тут же с миром и покоем уходит. Так ведь? - Да. – кивнул Кэйа, вновь прибегая ко лжи. – Я должен принести картину родителям Дайна и попросить у них прощения. – продолжал углубляться в это болото лжи юноша, пытаясь отполировать эту красивую историю до блеска. Слишком много лжи. Он не собирается нести эту картину кому-то другому, никто не просил его этого делать, он никогда не дружил с Дайном до его смерти. Но Кэйа безостановочно врал, врал и врал. - Ладно. – неуверенно ответил ему Альбедо, вынужденный сдаться. Конечно, ведь нельзя ослушаться преподавателя, да и почему он не должен верить своему другу? Кэйа едва слышно хмыкнул себе под нос. Так просто и сложно одновременно. - Тогда приходи после занятий к клубу. – пробубнил недовольно Альбедо, подойдя к двери и собираясь уходить обратно к классам. – Попробуем найти его картину, если она ещё там. – бросил он напоследок и вышел, захлопнув за собой скрипучую металлическую дверь. На Кэйю подул резкий прохладный ветер с привкусом влаги. - Зачем ты это сделал? – спокойно спросил Дайнслейф, поднимаясь с пола и по старой привычке оттряхивая несуществующую пыль со школьных штанов. Юноша посмотрела на него. Не похоже, что призрак был зол или расстроен поступком своего друга, но не спешил бросаться к ногами Кэйи и благодарить его за помощь. В небесно-голубых глазах Кэйа мог увидать только беспокойство. - Ты против? – тихо спросил Кэйа, осмотревшись по сторонам. Надо было убедиться, что никто ни видит его, ни слышит, прежде чем заговорить с невидимым для всех Дайнслейфом. - Это не необходимость. – слегка помотал он головой. - Я понимаю. – кивнул ему юноша в ответ. – Но делаю это только по своей собственной воле. – улыбнулся он Дайну и, бросив окурок в маленькую урну, дёрнул ручку двери. Едва она открылась, как до ушей донёсся оглушительный звонок, созывающий учеников на занятия.***
- Значит, это здесь? – спросил тихо Кэйа, обращаясь к призраку. Дайнслейф кивнул, указав пальцем в сторону неприметной двери. Такой же, как и везде. Ни табличек, ни указателей, что тут мог находиться художественный клуб. Кэйа никогда ранее особо не замечал этого места, всегда проходил мимо так много раз. Юноша подошёл к закрытой двери, положив ладонь на ручку двери. Ожидаемо, она заперта. Последние ученики, окончив занятия, стали расходиться. Разбившись небольшими толпами, они выходили из классов, направляясь кто в кружки, кто домой. Небо затянулось уродливыми тёмными тучами, моросит первый лёгкий дождик, предвещая следом за собой грозный ливень. Редкие порывы ветра заносили с собой неприятную зябкую прохладу, от которой кожа покрывалась мурашками. Кэйа понятия не имел, как при такой погоде ему удастся донести мольберт в целости и сохранности. - Ты давно тут был в последний раз? – спросил Кэйа, повернувшись к призраку. Дайн помотал головой. - За неделю до смерти. – немногословно ответил он. - И многое ты успел? - Не очень. – сознался Дайн. – Я занимался картиной только в школе, а в школу ходил редко. – объяснился он, поглядывая изредка на Кэйю украдкой. Юноша ничего не ответил на его слова, да и было ли что говорить? Потухшие голубые глаза призрака уставились в дверь. Он мог пройти сквозь неё, но его останавливало что-то куда прочней стен и запертых дверей. И что же? Кэйа всё смотрел на призрака, лбом упираясь в запертую для него дверь. Не рисование ведь было главным препятствием на пути к покою, так? Или всё же оно? - Чего дверь сторожишь? – голос Альбедо выдернул Кэйю из страны грёз, куда он провалился, раздумывая о Дайнслейфе. Парень помахивал перед глазами друга, словно приманкой, связкой гремучих ключей. Кэйа мгновенно отпрянул от двери, дав другу пройти к двери, и удивлённо уставился на него. Альбедо казался немного напряжённым, будто напуганным, он нервно поворачивал дверной замок, чуть поёжившись. Словно прохладный ветер подул прямиком на него. Но дело было вовсе не в этом. Прямиком позади него стоял призрак, источающий холодную ауру. И только Кэйа мог это знать. Дайн волновался, и юноша не мог делать вид, будто не замечает этого. Как и не мог ничего сказать. - Идём, побыстрее. – Альбедо поторопил Кэйю, открывая перед ним двери. Юноша тихо скользнул внутрь кабинета первым. Помещение утопало в лёгкой полутьме, в классе не горел свет. Затхлость из-за плотно запертых окон смешалась с душным запахом масляных красок, от которых немного подташнивало. Парты сложены друг на друга и одиноко стояли в углу. Беспорядочно расставленные стулья перемешались с накрытыми мольбертами, фотографиями для референсов, старыми статуэтками. Стены обвешаны репродукциями картин и анатомическими схемами. Альбедо сразу же поспешил к окну, распахнув одно из них. Свежий воздух сразу ударил в нос, Кэйа вздохнул с облегчением. - Я не знаю, где она находится. – сразу предупредил Альбедо, осматривая стоящие вокруг накрытые мольберты. – Ищи сам. – добавил он, сдавшись в своих догадках, и встал у открытого окна. Прислонился к подоконнику, сложил руки на груди и стал смиренно ждать, пока Кэйа заберёт нужную картину. - А ты хотя бы приблизительно не знаешь? – спросил Кэйа. Он не переживал, что не сможет найти картину Дайна. Но ему казалось странным, что Альбедо понятия не имел, чем заняты люди из его клуба. Альбедо помотал головой. - Я его видел в клубе один или два раза. Ты шутишь? – спросил парень. – Откуда мне знать? – пожал он плечами и опустил взгляд в пол. Раздражённый голос противоречил тому, сколь виновато выглядел сейчас парень в эту минуту. Ему было неловко сознаваться в том, что он так и не удосужился поговорить ни разу с Дайнслейфом. Даже имя умудрялся забывать. И точно так же, как Кэйа, проходил мимо. Кэйа бегло посмотрел на призрака, пытаясь не выдать себя. Только Дайнслейф мог знать, где сейчас находится его картина. Дайн неторопливо ходил мимо расставленных мольбертов, хотел потянуться к ним рукой, но противился этому желанию. И тогда юноша последовал за призраком, следуя ровно на расстоянии нескольких шагов. Картинная галерея, но все картины накрыты плотным полотном, скрывающим нарисованное. Наконец, Дайнслейф остановился к одного из мольбертов, не решаясь коснуться полотна. - Это, должно быть, оно. – тихо прошептал Дайнслейф, будто кто-то ещё мог услышать его нечаянно. Кэйа бегло посмотрел на Альбедо. Нет, тот всё ещё ничего не слышал. Тогда Кэйа взял плотное тканное полотно и осторожно снял его, обнажая картину. - Да, это оно. – тихо сказал Дайнслейф, осматривая собственное недорисованное творение. Кэйа кивнул. - Альбедо, это оно. – обратился он к другу. Парень заметно оживился, заинтересовался сказанным и подошёл к Кэйе, чтобы посмотреть на находку. Хотя картина не была дорисована, ещё проглядывались грубые штрихи и наброски, а краска нанесена лишь на основных частях композиции. Мрачный коридор, похожий на школьный, окрашенный в серые оттенки. Депрессивные, мрачные цвета. Картина хотя и была незавершённой, уже наводила тоску. Одинокая человеческая фигура стояла спиной к зрителю и смотрела в окно, смиренно сложив руки за спиной. Неясно было пока, какого пола или возраста была эта тень, однако на фоне серых стен коридора и белого неба за окном она выделялась чёрными тонами. Альбедо заинтересованно и смущённо осматривал картину, словно смотрел на что-то слишком личное. Причуды художников? Кэйа понятия не имел. - Ты уверен? – спросил Альбедо. – Хотя… - он присмотрелся. – Вполне в его стиле. – и тяжело вздохнул. - То есть, что-то ты всё-таки знаешь о нём. – усмехнулся Кэйа, бегло глянув на призрака. Дайн стоял в сторонке, стараясь не приближаться к чужим людям. - Я с ним толком не был знаком, - сознался Альбедо, - но рисовал он потрясающе, это всем в клубе известно было. – вздохнул парень. – Только почти никогда не заканчивал. – и усмехнулся. – Ладно, забирай. Тут где-то ещё его вещи должны быть. – сознался парень и поспешил к шкафам во второй комнате. Кэйа озадаченно посмотрел на призрака, взяв картину в руки. По краям скопилось немного пыли, к полотну уже давно никто не прикасался. Дайнслейф был несколько удивлён тому, что ему вновь довелось увидеть своё незаконченное творение. Очередное незаконченное творение, которое уже никогда не будет иметь шанса быть дописанным. - Это, должно быть, его вещи. – Альбедо быстро вернулся и вручил целый пакет принадлежностей, которыми уже никто пользоваться в клубе не станет: тюбики с масляной краской, сваленные в одну кучу, палетка, мелки, кисти, измазанные невесть чем и прочая мелочь. Не так уж много после себя оставил Дайнслейф. - Хорошо, - кивнул Кэйа, заглядывая в пакет, - спасибо тебе. – слегка улыбнулся он Альбедо, но тот проигнорировал благодарность. Кэйа сложил всё в рюкзак, накрыл полотно простынёй и собирался уходить, как Альбедо заговорил с ним вновь, следуя ровно за ним. - Так это, - неловкий голос обратился к юноше, - почему вы решили провести тот ритуал? – поинтересовался он, закрывая за собой двери на ключ. – Это же не была твоя затея, правда? – спросил он с надеждой в голосе. Кэйа заколебался. Да, так оно и было, идея вызвать призрак умершего Дайнслейфа принадлежала вовсе не ему. Но жалеет ли он о своём поступке? Преследует ли его совесть по ночам, когда он ложится спать? Нет. И за это ему было стыдно. Он не чувствовал вины за случившееся. - Нет, не моя. – сознался Кэйа. – Но я не отказался, так что на мне всё равно есть ответственность за случившееся. – он протянул руку Альбедо на прощанье, и Альбедо неохотно пожал ладонь. Ему не нашлось, что сказать в ответ, хотя тяжело было не заметить, как он всё время напрягался, будто вот-вот заговорит снова. Они мирно попрощались, пожелав друг другу удачи. Но никто более не произнёс и слова.***
- Что это за…- Дилюк помотал головой, чтобы не сказать ничего лишнего. Он наблюдал за тем, как Кэйа геройски поднимается наверх, загруженный мольбертом и накрытой картиной. Юноша медленно подымался по ступенькам, тяжело дыша. Всю дорогу сюда ему приходилось бежать в надежде, что ливень не прольётся прямо на его голову. И ему повезло, что дождь не обрушился на его голову ровно в этот момент. Едва юноша услышал голос Дилюка, как сразу обернулся назад, остановившись на одной из ступенек. Коридор утопал в лёгком полумраке надвигающихся туч, через открытую настежь дверь проникал сквозняк, что прогуливался по коридорам дома, принося вместе с собой запах сырости. Первые капли дождя упали на асфальт, образуя узор в крапинку. Кэйа недовольно посмотрел на брата, не найдя, что ему ответить. - Мне нужно и всё, чего ты пристал? – недовольно спросил он. – Друг попросил. – снова заговорил Кэйа, добавив невесть зачем очередную ложь. И тогда вновь опустил взгляд на призрака. Молчаливого, всегда спокойного Дайнслейфа, смиренно шагающего за ним и осторожно придерживающего ножки мольберта, чтобы хоть как-то помочь Кэйе. - Ладно, – неохотно согласился Дилюк, – давай помогу. – осознав, что младший брат не даст никаких ответов на его вопрос, парень поспешил на помощь. Торопливо поднялся по лестнице, крепко ухватившись за перила, и встал позади мольберта, ухватившись за ножки. Дайнслейф испуганно отпрянул назад, ибо ощутил, как чужое человеческое тело проходит сквозь него. Кэйа и сам испугался, наблюдая за тем, как близко его брат сейчас к призраку. И как Дилюк совершенно не догадывается об этом. Лишь скривился, поёжился и буркнул под нос: - Похолодало что-то. – и бегло глянул на открытую входную дверь, виня во всём лишь её одну. Кэйа только усмехнулся и продолжил подниматься наверх, удерживая мольберт. Наконец, им быстро удалось донести мольберт до комнаты Кэйи. Вот только ставить его было почти некуда. Юноша поставил его посреди комнаты, однако прекрасно осознавал, что это будет сильно мешать. Нужно было найти куда более подходящее для картины место. - Так что это? – поправляя локоны вьющихся волос, Дилюк с любопытством смотрел на картину, накрытую непонятным полотном. Его действительно пробрал искренний интерес, что удивило Кэйю. Юноша бегло повернулся к Дайну. Мог ли он показать чужую недорисованную картину? Даже если этот человек уже умер? Но призрак молчал, стараясь находиться как можно дальше от постороннего. Он будто боялся брата Кэйи, не рисковал приближаться к нему слишком близко. - Друг попросил пока у меня приберечь вместе с принадлежностями. – на ходу выдумал Кэйа. Уже третья ложь за день. Это начинало выматывать его. Но он не может объяснить брату всё, как есть на самом деле. А потому остаётся лишь выдумывать. В ложь поверят куда охотней правды. - Хм, не знал, что у тебя есть такие друзья. – сознался Дилюк. – Я могу взглянуть? – поинтересовался он. Но Кэйа был непреклонен. - Нет, мой друг стесняется. – юноша загородил собой мольберт. – Это считается у художников оскорблением, когда смотришь на недорисованную картину. Как… - он выдумывал на ходу. – Слишком личное. Понимаешь? – спросил он. Дилюк удивлённо посмотрел на него. Кэйа не ждал, что брат ему поверит, или что не попытается предпринять хоть какой-то попытки уговорить показать картину. Но Дилюк поверил. Поверил и, хотя был удивлён, выглядел так, словно серьёзно провинился перед несуществующим другом Кэйи. - Эм…Ладно. – сдался он. – Просто интересно было. – поспешил оправдаться парень. Не найдя более, что сказать, Дилюк засобирался покинуть комнату, ибо между братьями воцарилась жутко неловкая тишина. Недружелюбная атмосфера только накалялась от постоянного молчания, а потому Дилюк прервал её, закрыв за собой дверь. Послышались удаляющиеся прочь шаги, скрипучие ступеньки под ногами Дилюка и щелчок дверного замка. Кэйа будто ждал, пока брат сделает всё это, прежде чем мочь вздохнуть с облегчением. Только тогда он смог ощутить себя спокойно. Кэйа облегчённо вздохнул, словно лёгкие, стиснувшиеся в тесной клетке, наконец обрели свободу. Поправил рукава школьной рубашки, протёр лоб и посмотрел на мольберт. Его нужно подвинуть. Подняв его, он осмотрел бегло комнату и направился к окну, поставил рядом и поспешил тотчас закрыть окно, чтобы ни одна капля воды не попала на полотно. Ему самому хотелось ещё один разок взглянуть на картину. Картина наводила тоску, но большую тоску – её незавершённость. Что было бы с ней, если бы Кэйа не забрал её сюда? Если бы Дайнслейф не вернулся к жизни? Он смотрел на завешанное полотно и представлял себе судьбу этого полотна. Оно стоит в кладовой комнате художественного клуба и пылится годами, ибо его жалко выбрасывать. Но спустя годы его всё-таки выбрасывают, ибо память о погибшем ученике не сохранится для новых членов клуба. От раздумий Кэйю отвлекли внезапные смешки. Он удивился, не сразу заметив их. Слишком увлёкся собственными мыслями невесть о чём. Кэйа сразу же повернулся туда, откуда и доносились эти тихие, едва слышные смешки. Дайнслейф стоял рядом с дверью и, словно прячась, прижал ладонью рот, стараясь издавать как можно меньше звуков. Но всё равно невольно привлёк внимание юноши к себе. Их глаза вновь встретились, и Дайн сильней залился смехом. Тихим, глубоким смехом, хватаясь за рот и живот руками. Кэйа застыл. Впервые на его памяти он видел Дайнслейфа по-настоящему живым. Смеющимся, улыбающимся, неловко съёживающимся, чьи ресницы вздрагивали от каждого смешка. И, чем дольше он смотрел на растерянного Кэйю, тем трудней сдерживал смех. Юноша был в растерянности, ибо понятия не имел, как ему реагировать на то, что он слышит и видит. Отчего же Дайн так заливался смехом? Что заставило его так засмеяться, впервые за несколько недель после смерти? Это ставило Кэйю в тупик, но смех Дайна невольно заражал и его самого. Тонкая линия губ расплылась в лёгкой улыбке. - Эй, ты чего? – спросил Кэйа, посматривая на Дайнслейфа. Вопрос этот несколько успокоил призрака, который постепенно стал приходить в себя. Дрожащим голосом он ответил: - Ты сам не запутаешься в своих байках? – спросил призрак. Кэйа чуть усмехнулся ему в ответ. И вправду, слишком много лжи каждому встречному. Но что было делать, если в ложь поверят куда охотней правды? - Уж как-нибудь выкручусь. – отмахнулся от замечания Дайн. - В любом случае, - Дайнслейф чуть прокашлялся, поправил голос после долгого смеха и успокоился, - спасибо за помощь. Я правда ценю это. – он чуть склонил голову вниз, будто делал поклон в знак признания. Его глаза казались нынче Кэйе совершенными иными, не такими, какими он привык их видеть всегда. Что-то изменилось, однако юноша не мог объяснить себе, в чём же было теперь дело. Будто маленькие живые огоньки танцевали в синеве его глаз, проблески чего-то живого в этом мёртвом призраке. Кэйа улыбнулся в ответ и отказался принимать благодарности.