ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор Дорогая мисс Малфой! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём Вашу сову не позднее 30 августа. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!
Наконец-то! Сегодня лучший день! Я уже начала бояться, что оно придёт мне на следующий год, но оно пришло! Немного подождав, пока волна возбуждения и радости спадёт, чтобы не получить наказание за проявление «детских эмоций», я отправилась на поиски тёти. Она сидела на резной скамейке в саду и наблюдала за полётами Драко на метле. Я подошла ближе с лёгкой улыбкой, потому что видела, какими глазами Нарцисса всегда наблюдала за сыном. Столько любви, тепла, ласки и восхищения. — Миссис Малфой, мне пришло письмо из Хогвартса, — старалась говорить спокойно, но голос дрожал от волнения и радости. — Оно не могло не прийти. Досадно только, что так поздно, — Нарцисса посмотрела на меня и конверт в моих руках. — Завтра мы с тобой отправимся в Косую Аллею, чтобы купить всё необходимое. Оставь список на комоде возле моей мастерской. И я надеюсь, тебе не составит труда самой ответить согласием на письмо? — спросила Нарцисса, смотря вновь на небо. Драко, видимо, заметив разговор внизу, решил спуститься. — Нет, я напишу им немедля. Но могу ли я попросить внести меня в списки под фамилией Блэк? — я мысленно зажмурилась, боясь ответа и последующей за этим гневной тирады о «неблагодарной девчонке», про какую обычно говорил Малфой-старший. Но тётя лишь улыбнулась. — Можешь, однако сначала я тебе расскажу про людей, которые наградили тебя этой фамилией, — её голос звучал мягко, и в глаза не было и толики укора. Она позвала домовика и приказала подать чай в беседке. Почему тётя решила рассказать мне про родителей? Никогда, Мерлин, никогда со мной даже словом не обмолвились по этому поводу! Всегда уводили тему, а если пыталась разузнать, то наказывали. — О чём будет разговор? — спросил только что подошедший Драко. — О, милый, я уверена, тебе его незачем слышать, да и тема тебя не заинтересует, — проговорила тётя ласковым голосом, беря сына под руку и ведя в поместье. — Позволь мне это решать, мама. Так о чём? — повторил Малфой-младший, пытаясь придать своему голосу власти. Что ж, с каждым разом получалось всё лучше и лучше. — Мне, наконец, решили поведать о моих родителях. Если хочешь присоединиться, то я не против, — ответила я и, быстро подлетев к ним, задорно хлопнула Драко по плечу. Так же быстро я сникла под строгим и раздражительным взглядом Нарциссы. Сложив руки перед собой, я опустила взгляд в пол. Тётушка тяжело выдохнула и, пробормотав что-то про несносную девочку, направилась в сторону кухни. — Ты правда хочешь знать? Может, лучше иногда оставаться в неведении? — я перевела на брата удивлённый взгляд. — Я хочу узнать, кем были мои родители. Хочу узнать хотя бы имя матери. Всё, что мне сказали, оба — предатели крови, Поттер и Блэк. Не думаю, что мне расскажут полную биографию, но хотя бы что-то, — хмыкнула я и направилась к мастерской тёти. Нужно положить список и потом идти обратно в сад. Драко пошёл за мной, хмуря брови. Путь до комнаты прошёл в молчании. На обратной дороге я уже не выдержала. — Почему ты так не хочешь, чтобы я знала о родителях? Ты что-то недоговариваешь, я же вижу, — проговорила я на одном дыхании, резко разворачиваясь к Драко. Он пошатнулся и опустил глаза. — Я знаю не больше твоего, — он повёл рукой и, подхватив меня под локоть, пошёл дальше к саду. — Просто я слышал, как мои родители отзывались о твоих. Слышал, как высказывали своё презрение к ним и другие люди. Тогда, на приёме у Розье, когда ты танцевала с кем-то, я стоял подле стола взрослых. Точного ничего не расслышал, но мой вокабуляр значительно увеличился после их выражений. Я хочу, чтобы ты узнала правду, но боюсь, что с тобой сделает эта правда. — Мнение этих людей на приёме мне совершенно неважно, ведь наши взгляды с ними расходятся во многих вопросах. Я хочу услышать правду и тогда сама буду решать, что мне с ней делать. Спасибо, что беспокоишься за меня, Драко, но не нужно. Я уверена, что мои родители не настолько плохи, чтобы я их таковыми считала, — честно сказала я, на что брат кивнул. Драко спишет это на мою наивность или глупость, как всегда. Я не помню своих родителей, только какие-то обрывки событий. Помню нежные касания, помню, как играли со мной ласковые руки, помню тёплую семейную атмосферу, помню чувство искренней родительской любви. Но не помню их лица, не помню фигуры, не помню дом. Одно знаю точно: у мамы был бордовый свитер и от неё пахло цветами и кофе, а у папы был тёмно-синий халат, но от него веяло лесом, даже деревьями, мускусом и совсем немного дымом сигар. Иногда бывают ночи, когда мне снятся эти вещи, именно вещи, просто тела людей в синем халате и бордовом свитере, во сне я как будто чувствую их запах. В такие моменты всегда просыпаюсь посреди ночи, и больше не могу уснуть. Когда я жила у мадам Блэк, однажды пробралась на четвёртый этаж поместья, хотя выше третьего мне было запрещено подниматься. На том этаже находилось несколько спален и ванных комнат, в большинстве своём были просто чёрные двери, и на двух из них висели таблички «Р. А. Б» и «С. О. Б.». На последней двери висел ещё какой-то красный герб, по-моему, там был лев, тогда мне это показалось очень странным, ведь весь дом был украшен в зелёной змеиной атрибутике. До конца я этаж не успела осмотреть, явился этот треклятый домовой эльф и утащил меня к миссис, всё ей рассказав про мои похождения. Тогда-то я и узнала имя отца — Сириус Орион Блэк. Никогда не забуду наказания Вальбурги. Я нечасто доводила её, и она не всегда меня наказывала, но если достигалась точка кипения, то я потом ещё месяц не могла отойти. Но оно того тогда стоило, я поняла, что в этом доме жил мой отец, и узнала, где его комната. За все годы, проведённые в обществе Вальбурги, я больше не смогла ничего узнать о папе, что уж говорить о матери. «Гнусный волшебник, мерзкий предатель крови, вечно лез, куда не просят, а потом предал всех. Девчонка, тебе повезло, что моя Госпожа смиловалась над тобой…», — слова Кикимера о Сириусе. Мало полезного, но и я многого не ожидала от домового эльфа. Когда меня забрали Малфои, Люциус просветил меня, что я — дочь мерзких предателей крови — «Поганой Поттер и скверного Блэка» — ни имён, ни объяснений. Ничего. Мы с Драко в тишине дошли до беседки и, присев за столик, стали ждать тётушку. Спустя минут пять в сад вошла Нарцисса. Я машинально выпрямила спину, нацепив на лицо вежливую улыбку. Она присела напротив нас, и домовики принялись разливать чай. — Цефея, — голос Нарциссы прервал напряжённое затянувшееся молчание, — я всячески хотела оттянуть этот разговор, потому что он был не для детских ушей, — она перевела взволнованный взгляд на сына. — Я не хотела тебе рассказывать, да и сейчас не хочу, но уже пора тебе узнать правду, дабы ты не повторила ошибки родителей. Так вот, когда я училась в Хогвартсе на Слизерине, на другом факультете, Гриффиндоре, училась компания шутников. Они себя называли «Мародёры», всегда привлекали к себе внимание всяческими выходками. В этом товариществе состояли твои отец и дядя — Сириус Блэк и Джеймс Поттер — они, можно сказать, и возглавляли эту четвёрку. У Джеймса была сестра — Амелия Поттер. По окончании школы она стала женой Сириуса и через полгода появилась ты. В те годы в Магической Британии назревала война, надеюсь, вы хорошо слушали мистера Рида и мне не придётся сейчас рассказывать, в чём заключался конфликт, — Нарцисса изогнула в вопросе бровь и, дождавшись нашего согласия, продолжила: — Твои родители боролись за справедливость, истинные представители факультета львов. Точнее, делали вид, как оказалось потом. Семья твоего дяди — он, его жена Лили и их сын Гарри — наложила на дом Чары Доверия, хранителем выбрали Сириуса Блэка. Не знаю, сколько он и Амелия служили Тёмного Лорду и сколько обманывали Джеймса и других. Но в один день, когда Поттеры были дома на праздник, Сириус заложил их тайну. Лорд убил Джеймса и Лили, с Гарри что-то пошло не так, но не в этом суть. Сириус после своего триумфа перед Повелителем уничтожил и своего друга Питера Петтигрю, от него остался лишь палец. Питер тоже состоял в «Мародёрах» и был свидетелем всех действий Блэка. Через день-два вся правда вскрылась и твоего отца признали виновным в предательстве Министерства, ведь он и твоя мать служили в мракоборцах, в убийстве друга-волшебника и двенадцати маглов заодно. Амелии удалось уйти от обвинений и доказать свою непричастность ко всему этому, а вот Сириуса посадили в Азкабан. Твоя мать в ночь предательства, видимо, хотела разделить успех со своим мужем и ушла, оставив тебя на пороге дома Вальбурги с письмом, в котором было несколько слов. «Она нам не нужна», — эта фраза точно передаёт весь смысл послания. Мадам по доброте душевной решилась взять тебя под свою опеку. Вальбурга говорила, что ты была в очень плохом состоянии, ей пришлось тебя долго выхаживать. И тогда я не знаю, что случилось с Амелией, но через несколько месяцев она решила убить тебя. В один из дней, когда вы гуляли, заявилась твоя мать и напала. Мадам говорила, что Поттер была не в себе, настолько ненавистного взгляда и безумного смеха она никогда не видела. Вальбурга не дала этого сделать. После того случая вы переехали в другой дом и мадам решила не рисковать, не выпуская тебя даже в сад, — Нарцисса отпила немного чая, давая понять, что рассказ окончен. На протяжении всего повествования с каждым словом во мне что-то умирало. Надежда. Хоть я и старалась сохранять непроницаемое лицо, но глаза щипало от слёз, а руки тряслись от подступающей истерики. Моя мать хотела убить меня. Отец сидит в Азкабане. Они оба предали всех. Каждое слово отдавалось эхом в голове и, спускаясь к сердцу, отбивалось новым ударом боли. Как же я ошибалась. Получается, всё презрение и вся ненависть Люциуса к родителям оправданы. Да, он не славится методами воспитания, но Малфой дал мне шанс на хорошую жизнь. Жизнь, которую хотели отнять собственные родители. А те сны, скорее всего, плод моего воображения. Не думаю, что можно сначала любить с нежностью и лаской, а спустя время — желать убить с ненавистью в сердце. По лицу стекли непрошенные слезинки, чего я не почувствовала. Вот уже несколько минут просто смотрела на стол стеклянным взглядом, прокручивая в голове краткий рассказ. Всё, что я до этого складывала из снов и интуиции, оказалось сладкой ложью, а так хотелось верить. «Наивная дура» — шептало сознание. Подул лёгкий ветерок, обдавая лицо холодом. Встрепенувшись и вытерев слёзы, я дрожащими руками взяла кружку и отпила чаю. Малфои ненавязчиво наблюдали за мной. Драко взял меня за руку под столом и, сжав её, задал вопрос: — Что сейчас с Амелией? Где она? — я подняла глаза на Нарциссу, она посмотрела на меня с сожалением. — Насколько мне известно, про покушение никто не узнал и она продолжает работать в аврорате. И так же продолжает попытки добиться свободы для мужа, но они тщетны. — Почему она работает в Министерстве, если они предали его? — парень никак не унимался. Я была ему благодарна за то, что он заполнял тишину. — Она была негласным преступником, среди нашего окружения все знают, кем она являлась и на что шла. Но ни одного доказательства не нашлось. Несколько лет назад Амелия доказала свою невиновность с помощью сыворотки и Визенгамот принял эту правду. Поэтому Поттер отделалась лишь потерей влияния на некоторых людей. — Но если она выпила сыворотку, то это значит, что соврать было невозможно… — Ты прав, но в мире нет ничего невозможного — на каждый яд найдётся противоядие, и на сыворотку оно тоже есть. Да, хоть редкое и дорогое, но есть. Поэтому её нечасто используют в Министерстве. В ситуации Амелии это было как последнее подтверждение. Дело было закрыто. — Мадам, а кто входил в число «Мародёров»? — сквозь ком в горле спросила я. Мне было интересно или просто не хотелось больше говорить об Амелии Поттер-Блэк. Сердце пропустило острый удар после этой мысли. — Сириус Блэк, Джеймс Поттер, Римус Люпин, Питер Петтигрю, к ним ещё можно отнести Амелию Поттер и Лили Эванс. Они все тесно дружили. Сейчас живы только твои родители и Римус, — Нарцисса была немного удивлена моему вопросу. — Как я понимаю, мистер Малфой и мистер Блэк не были дружны? — про себя слабо усмехнувшись, я хотела подтвердить свою догадку. — Да, они учились на двух враждующих факультетах. У них было много недомолвок, в особенности в то время, когда твой отец отрёкся от семьи. После они перестали скрывать неприязнь по отношению друг к другу, — я снова кивнула и опустила взгляд на подол платья. Повисла тишина. Я не хотела ничего говорить, но и просто так уйти тоже не могла. Вернувшись к истокам разговора о том, хочу ли я оставить свою фамилию? С одной стороны, это моё наследие, история и какая-никакая слава. Вальбурга говорила, что я единственный наследник рода Блэк — древнего, чистейшего, тёмного и могущественного рода Магической Британии. Но как я буду жить, зная, что от меня хотела избавиться собственная мать? Как буду жить, если надо мной будет висеть тень отца? С другой стороны, хоть Люциус и передал мне свою фамилию, с ней мне жить тоже не хочется. Блэки хоть и были ужасной семьёй, но при этом родной. Малфои же меня приютили, за что я им благодарна, но их фамилия мне претит. Если все представители этой семьи подобны Люциусу, то я не хочу им подобать. Однако они пользуются уважением и имеют авторитет среди себе подобных. Я посильнее сжала руки в кулаки, отпуская ладонь Драко. — Миссис Малфой, я хотела бы оставить свою фамилию. Я благодарна вам с Люциусом за опеку и защиту. Только я последний наследник рода Блэков, и кому, если не мне, восстанавливать его имя, — я передала всю серьёзность своих намерений, хотя прекрасно понимала, что цитирую Вальбургу. Она удовлетворённо кивнула и добавила: — Я уважаю твоё решение, но прошу тебя подумать над этим ещё раз. Завтра поговорим об этом и напишем ответ. А теперь прошу меня простить, — тётя встала из-за стола и направилась в поместье. Мы с Драко всё ещё сидели в беседке. Я думала о том, какой же из меня выйдет представитель рода, если я ненавижу светские вечера и различные приёмы. Единственной моей отдушиной на таких мероприятиях были Драко и Эдриан Пьюси, с которым я и познакомилась на ужине у их семьи. Кроме того, он единственный мой хороший знакомый, который тоже в этом году поедет в Хогвартс. — Зачем ты оставила свою фамилию? Почему не взяла Малфой? — внезапно выпалил Драко разочарованным и отчаявшимся голосом. — Я хочу сохранить и очистить род Блэков. Это моя обязанность, — выдохнула я. — Так всегда говорила леди Блэк. — Понятно. Пошли. Встав с дивана, он потянул меня за собой в Малфой-Мэнор. Помню своё первое впечатление об этом здании — «Вау!» — выпученные глаза, чуть приоткрытый от восторга рот и ноги, которые приросли к одному месту. Живя у Вальбурги под замком, я видела такие здания только на картинках в учебниках или книгах. Это было старинное пятиэтажное сооружение, сделанное из белого камня и черного железа, обрамляющего балконы и фасады. Оно было как замок с двумя башнями по краям. К поместью со всех сторон вели дорожки из серебристого камня, обсаженные живой изгородью. На входах и выходах стояли высокие кованые ворота из чугунной решётки. По всему периметру калитки были расположены гербы семьи Малфой — извилистая буква «М» с различными рунами вокруг неё. Позади дома находился большой сад с выходом в лес, а спереди на схождении дорожек установлен фонтан павлина, вокруг которого располагались скамейки. Внутри особняка всё было сделано из бело-серого мрамора, только стены из белого кирпича. Несмотря на белоснежность оттенков, в которых построено поместье, в коридорах, залах и спальнях было темно — всё объяснялось непроницаемыми шторами, висевшими на немногочисленных окнах. В Мэноре было много спален, к которым прилагались ванные комнаты. Мне было позволено выбрать любую, и, поскольку единственный человек, которого я сталась избегать — Люциус — расположился на третьем и четвёртом, то я выбрала второй. Нарцисса приказала тогда перестроить комнату так, как мне будет удобней. Двуспальная кровать с балдахином, туалетный столик, софа, камин, большая книжная полка и полупрозрачные шторы — все мои пожелания. В комнате было три двери. Первая — небольшой балкон с диваном и столиком, вторая — огромная гардеробная — миссис Малфой основательно подготовилась к появлению «дочери», там было всё от тиары до сапог из кожи дракона — и третья дверь — это душевая комната. Моё самое любимое место в поместье — там находилась большая квадратная ванная, раковина с полочками, заставленными различными косметическими средствами. Эта комната была самой светлой из всех спален — это только моё убежище. Попрощавшись с Драко, я зашла в помещение и прислонилась к двери. Слёзы, что я сдерживала при разговоре, полились по обеим сторонам моего лица. Неконтролируемые и горькие слёзы. Всё тело горело от подступающей истерики. Дышать стало трудно, будто весь воздух сжался и пропитался ядом. Ноги не держали, руки тряслись, голова шла кругом, и внутри что-то с хрустом ломалось. «Она решила убить тебя», «она нам не нужна», «ты была в очень плохом состоянии», «посадили в Азкабан». Фразы выжигались на моём сердце, а боль выходила через новые потоки слёз. Не знаю, сколько я просидела возле двери, даже не дойдя до кровати. Просто сидела, поджав ноги к груди и тихо всхлипывая. Собрав всю силу, которая у меня осталась, в кулак, я встала и на ватных ногах, со слипшимися глазами, побрела в ванную, чуть пошатываясь. На ощупь найдя раковину и открыв холодную воду, умыла лицо. В зеркало на меня смотрел красный, опухший человек с пустым взглядом. Слёзы вновь навернулись на глаза. Нет! Хватит! Я дала себе мысленную пощёчину за слабость. Набрав ванную тёплой воды и опустившись в неё, я почувствовала, как приятное спокойствие окутывает тело и расслабляет мышцы. Из лёгких до сих пор не мог выйти ровный вздох, а руки тряслись. Почему думала, что будет по-другому, я ведь не помню их? Но те сны и запахи были настолько реалистичными. Просто я хотела верить в это. Верить, что у меня есть настоящая семья, перед которой не нужно притворяться. Семья, где родители не накажут за слёзы, а утешат. «Не нужна». Я им была не нужна, никогда не была нужна. «Была в плохом состоянии», — они обо мне не заботились, не любили. Почему я решила, что вообще они меня любили? Я просто надеялась. Думала, что… Нет! Они выкинули меня, как ненужную вещь! Я им не нужна! Нет у меня родителей! По сути у меня их и не было. Мои «родители» — это Вальбурга, Нарцисса и Люциус, и то последний меня ненавидит. Я никогда ему не прощу те наказания после приёмов, где ему что-то не понравилось в моём поведении, но и обижаться не вижу смысла, я же позорю его фамилию. Я молча терпела все его высказывания, молча терпела боевые заклинания, которые иногда срывались с его губ, молча терпела все другие наказания, потому что знала, что они не мои родители, что мои родители лучше. Знала, что где-то есть эта призрачная семья. «Я уверена, что мои родители не настолько плохи, чтобы я их таковыми считала», — слова, что я говорила Драко, всплыли в голове, словно из дымки. Настолько… Они хуже, в сто раз хуже, чем я могла себе представить. Сейчас же я чувствую благодарность моей сегодняшней семье. Я постараюсь делать всё, что мне говорят, потому что ничего более у меня нет. Как оказалось, внешний мир опаснее, чем я предполагала. Сейчас я благодарна даже Люциусу, что для меня очень странное чувство, из-за которого неприязнь к нему тает. Я попытаюсь сделать всё, чтобы не опозорить семью Малфой, но становиться ими я не собираюсь. Даже изначально воспитываясь Вальбургой, я не понимала всей их ненависти к маглорожденным и предателям крови. Я понимала возможную неприязнь, но не желание убить каждого, кто относится к вышеупомянутым. Не знала и не знаю, откуда такой всепоглощающий гнев и презрение. Выбрали люди немного другой путь, их за это сразу убивать нужно? Конечно, отречься от семьи — это плохо, но жизни, как я думаю, не стоит, тем более я отдаленно понимаю людей, которые отреклись. А маглорожденные? Это же просто дети или взрослые, обладающие магией. Они не выбирали своё происхождение и предназначение. Своё мнение, конечно же, я редко высказывала, и в основном всегда молча кивала или презрительно фыркала, когда речь заходила на эту тему. Сейчас же, зная, что мой отец предатель рода Блэк, а род Поттеров всегда считался отверженцами, я начинаю проводить параллель с одним словом на двух концах «предатель». Они предали всех. Видимо, когда начинаешь уже не можешь остановиться. Пролежала я в ванной часа два и опомнилась только когда пальцы уже приобретали синий оттенок. На часах уже было восемь, а это значит, что на ужин я опоздала. Не хочу идти туда, пропущу. Не хочу видеть Люциуса, с учётом новой информации я ещё не знаю, что к нему чувствую. Страх, отвращение, неприязнь, презрение — да. Благодарность, раскаяние за свои поступки, чувство вины за свои прошлые мысли — тоже да. Эти расплывчатые чувства никак не складывались в общий пазл, и это непонимание настораживало. Пока я лежала в кровати, мысли носились в голове, не давая ухватиться за какую-нибудь одну. Перед тем, как моё сознание полностью помутнело, помню последнюю из них: «Что может быть хуже, чем ощущать разочарование от того, что твоя реальность не та, что ты видел во сне?» Наверное, я возлагала на своих родителей намного больше, чем признавала даже самой себе.***
1 сентября 1989 Цефея Блэк На часах только полпятого утра, а я понимаю, что больше не смогу заснуть. Смотрю на свой чемодан, на калитку со спящей птицей и недалеко лежит моя новая школьная форма, а на ней первая палочка — кедр, перо феникса, 12 с половиной дюймов. Когда мы с тётей зашли к Олливандеру, испробовали множество палочек и только от использования этой ничего в магазине не взорвалось и не загорелось. В тот момент мне показалось, что состав не очень порадовал Нарциссу, но в бутик зашла некая рыжая семья и тётя меня буквально вытолкнула оттуда, я даже не смогла рассмотреть их. Сейчас даже не верится, что сегодня я уеду от Малфоев, уеду в Хогвартс, буду распределена на факультет и засну в другой постели. Меня всю ломает от переизбытка эмоций, хочется кричать от нетерпения. За эти недели я прочитала практически все учебники, которые мы купили в Косом переулке, из-за Люциуса. Каждый день он говорил о том, что я обязана быть лучшей на Слизерине. Именно на Слизерине, он не рассматривает другие варианты, а я, прочитав о каждом факультете и о распределении на них, решила полностью довериться шляпе. Ведь в каждом есть свои плюсы и минусы, но я чувствую, как во мне борются двое. Слизеринцем меня всю жизнь воспитывали, но им не ведомо чувство справедливости и честности, какие почему-то свойственны мне. Гриффиндорец из меня тоже выйдет непутёвый, ведь вырасти среди змей можно только змеёй. Но на Гриффиндоре учились мои настоящие родители, и это им не помешало всех предать, хоть главными качествами львов и являются честность и благородство. Я пришла к выводу: куда бы меня ни определили, вырасту тем, кем сама захочу, факультет не должен это решать за меня. Недавно Эдриан прислал письмо, в котором рассказывал, как хорошо он провёл лето, и то, как его тоже заставляют учиться и быть лучшим на потоке, хотя учёба ещё не началась. Но он хотя бы съездил с родителями в Альпы. Эдриан вложил колдографии. Дружба с Пьюси для меня важна, он мне как вредный, надменный, наглый и самовлюблённый старший брат. Мы познакомились на моём первом приёме в качестве Малфой. На нём я по дурости начала выступать за справедливость для маглорожденных, точнее, говорить, что смерти они не заслуживают, и Эдриан защитил меня от других детей, когда те начали нападать с «будущим предателем крови», а потом увёл от них. Он тогда сказал, что я не права, но даже если так считаю, то стоит придержать язык за зубами. Однако эту тему дети за столом затрагивали часто, и тогда Эдриан любезно уводил меня в танец или прогулку по саду. Что делал Драко? Если он там был, то старался говорить за нас двоих, не давая мне слово, но в течение двух лет после моего приезда его ещё не брали на приёмы. Не могу сказать, что Эдриан спасал меня, ведь от Люциуса ничего не укроется, но за старания я ему благодарна. Он проявил джентльменские качества высшего общества — хорошее воспитание, единственный за детским столом, полном «аристократов». Да и сейчас я буду рада учиться вместе с Эдрианом. Пусть он и истинный слизеринец, это ещё один плюс в сторону факультета змей. Время было шесть утра, когда я вышла из комнаты, никогда ещё не была настолько полна энергии, как сегодня, несмотря на то, что спала всего пять-шесть часов. Спустившись в холл, я застала Люциуса возле камина. Мне не хотелось портить себе настроение с утра, поэтому попыталась незаметно уйти, но, видимо, я слишком заметно пришла: — Доброе утро, Цефея, — проговорил мужчина, не отрывая взгляда от камина. Рядом с ним стоял чайничек с кофе, этот аромат заполонил всю комнату. Я встала, как вкопанная, ничего не ответив. — Чего тебе не спиться? — Здравствуйте, мистер Малфой. Я просто посчитала нужным встать пораньше, проверить весь свой багаж и полностью обойти поместье, всё-таки я на целый год покидаю его. — Ты, видимо, не одна такая. Драко в саду, — он повернулся ко мне и смерил оценивающим взглядом. Я выпрямила спину и расправила плечи, Люциус кивнул каким-то своим мыслям и продолжил читать газету, попивая кофе. Тяжело и максимально незаметно выдохнув, я направилась в сад. Дойдя до поляны поодаль от беседки, где всегда тренировался Малфой-младший, я застала странную картину. Он стоял в рваной форме и кричал на метлу. — Что случилось? — Она не слушается меня, несёт в сторону леса, сквозь деревья, петляет, дёргается. Я пытался пять раз! Пять раз я падал в кусты! Пять! И это всего лишь за пятнадцать минут! К чёрту всё! — мальчишка швырнул метлу в сторону и направился в дом. Я пошла за ним, в этой ситуации мне было хоть и жаль Драко, но я еле сдерживала смех. До комнаты брата мы дошли в молчании, он всё ещё кипел от раздражения, а я не хотела ничего говорить, чтобы не довести его. — Почему ты так рано встал? — спросила я, усаживаясь в кресло напротив кровати, смотря, как Драко достаёт одежду и направляется к ванной. Он остановился и выдохнул: — Хотел с тобой побыть последние часы, мы ещё долго не увидимся, — и закрыл дверь. От Драко было странно слышать такое, он ни разу за все эти годы не говорил ничего проникновенного. Как сейчас. Чувство, будто мне признались в любви. И на губах глупая улыбка. Я обвела комнату взглядом, столько воспоминаний всплыло в моей памяти. Буквально с каждым предметом связан какой-то момент. Засмотревшись на кровать, я вспомнила нашу первую ночь без сна. Мы тогда стащили кексы и яблочный сок с кухни и, сидя под одеялом, рассматривали книжку по проклятиям: мы читали, воображали, смотрели картинки. Было страшно и под утро, мы не могли уже заснуть, а просто лежали и болтали на разные темы. Это были пустые разговоры, но именно их мне будет не хватать. — О чём задумалась? — перед моими глазами встал белобрысый парень в голубой рубашке и синих брюках. Я помотала головой, отгоняя воспоминания и возвращаясь в реальность. — Ни о чём. Идём на завтрак? Думаю, его уже подали. — Прошу, — брат взял меня под руку, и мы направились в столовую. — На какой факультет ты хотела бы попасть? Слизерин? — спросил он, поудобнее перехватывая мой локоть. — Да, меня, скорее всего, туда определят. В этом вопросе я доверюсь Распределяющей шляпе. — Как будто есть выбор, — пробубнил мальчик и открыл двери в столовую. Завтрак проходил в тишине. Взрослые читали новости, а мы с Драко играли в странные гляделки. — Цефея, через три часа поезд, поэтому через час я попрошу эльфов перенести твои вещи на платформу. Прошу, проверь, всё ли у тебя собрано. — Хорошо, тётушка. — Я попросил Северуса за тобой приглядывать, но и тебя попрошу, не влезать в неприятности. Не общаться с предателями крови, с маглорожденными, с полукровками тоже лучше не стоит. Ты должна показать хорошие манеры и отличные знания по всем предметам. Прошу не опорочь честь и достоинство Малфоев. И не забывай о словах мадам Блэк, — приказным тоном выплюнул Люциус сквозь стиснутые злобой зубы. Ему неприятно, что я — Малфой, но и мне тоже. И позориться намеренно я не планировала. Но мистер Снейп? Человек, который ненавидит меня, даже не скрывая этого. Люциус же делает вид, что не видит чувств друга к «дочери», однако сам открытую ненависть не одобряет. Да и вообще Северус ко всем относится с пренебрежением, исключение — семья Малфоев. Видимо, мои родители и здесь успели свою руку приложить. Я поднялась в свою комнату и по списку всё проверила. Захлопнув чемодан, я призвала своего домового эльфа. — Эсса! — хлопок, и передо мной эльфийка, замотанная в чёрную простынь со странным синим узором. — Да, хозяйка, — она низко поклонилась. — Переправь мой багаж на вокзал Кингс-Кросс, затем проследи за совой, — Эсса подошла к вещам и исчезла в дымке, оставляя после себя только тень моего чёрного чемодана. — Совой? А имя? — я обернулась на звук. На софе возле входа сидел Драко с коробкой в руках. — Я его так и не придумала, — развела руки в стороны, показывая всю безнадёжность ситуации, и упала спиной на кровать. — Это самец или самка? — спросил брат, смотря на мои попытки уложить непослушные пряди. — Самец. Это красный с синими глазами самец. Упёртый, вечно голодный, шумный и… — Зино! — выкрикнул Драко, перебивая моё описание птицы. — Что? — Зино. Его будут звать Зино. Тебе же нравится? — парень перевёл на меня полный надежды взгляд. — Да, мне нравится. Ему подходит. — Отлично, — он подошёл ко мне и протянул коробку. — Это тебе. Я подумал, что было бы неплохо, будь у тебя что-то, напоминающее семью. — Спасибо, Драко, — я держала в руках рамку с колдографией в ней. Это было прошлое Рождество, когда все гости собрались у нас. На нём мы с Драко и Нарцисса с Люциусом танцуем вальс. Платья красиво струяться, повторяя одно и то же движение. — Я не знаю, что буду делать без тебя, — горестно выдохнул Драко. Я посмотрела на него изумленными глазами: второе сердечное признание за день. — Я тоже буду скучать. Но думаю, родители найдут, чем занять тебя, да и сам ты, может, будешь больше времени уделять урокам. — Надеюсь, тебе тоже не дадут скучать учебники с профессорами, — фыркнул Малфой. Мы так и остались сидеть в моей комнате до самого отъезда. Драко скрасил мою жизнь по переезде от Вальбурги. Если бы не он, мои серые будни так и проходили бы все пять лет, и к ним бы ещё добавилась ненависть Люциуса. А с ним мы ходили на все уроки вместе, занимались танцами в паре, брат даже как-то уговорил Нарциссу взять меня с собой на тренировку по квиддичу. Играть мне не разрешили конечно же, но наблюдать было интересно. Нас прервал стук в дверь, оттуда донёсся голос Эссы: — Хозяйка, Госпожа Малфой просит вас спуститься. — Мы сейчас спустимся, — ответил Драко за меня, за дверью послышался хлопок. — Я так волнуюсь, мне страшно и радостно одновременно. — Нечего бояться, мистер Снейп и Пьюси будут там с тобой, — он открыл дверь, пропуская меня в коридор второго этажа. Мы быстро спустились в холл поместья, на диване сидела Нарцисса, держа в руках мантии. — Цефея, поезд отбывает через полчаса. Нужно уже перемещаться, — она протянула мантии мне и Драко. Затем зашла в камин: — «Приют чародеев». Драко и я повторили за ней и в мгновение ока оказались в каком-то пыльном кабинете при отеле. А оттуда мы вышли на привокзальную территорию: фонтан, множество скамеек, киоски, автобусы, автомобили и множество куда-то спешащих людей с сумками. Нарцисса направилась в сторону здания вокзала, мы пошли за ней. Идти против движения толпы было непросто, на ногу мне наступили раз десять, и стараться не потерять тётушку из виду было вдвойне трудной задачей. В итоге мы остановились возле стены между платформами. Я читала об этом портале, поэтому сделала шаг, барьер казался очень и очень прочной кирпичной стеной, однако тело растворилось в рыжеватой дымке. Темнота окутала, но шаг я не замедлила, через пару секунд вышла на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00» и, немного поодаль, «Платформа номер девять и три четверти». Я огляделась: над головой плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки и жабы в поисках своих хозяев, отовсюду доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. — Хозяйка, — снизу донёсся голос Эссы. — Вот Ваш багаж, хозяйка, сова вела себя тихо, госпожа. — Отлично. Спасибо, Эсса, можешь идти, — эльфийка поклонилась и растворилась. — Давай я тебе помогу, сестра, — Драко перехватил тележку, и мы двинулись в поиске свободных вагонов. Первые три были забиты детьми, нашлись свободные купе только в пятом. Я остановилась возле входа. — Цефея, я не стану тебе повторять слова Люциуса, ты должна их уже знать. Прошу, веди себя хорошо и, если что-то случится, то пиши, — Нарцисса положила руку мне на плечо. — Удачи тебе, дочка, — она мило улыбнулась и провела рукой от плеча до ладони, в подбадривающем жесте. Далее отошла, давая слово Драко: — Пиши мне тоже, но не когда что-то случится, а просто так. Ты справишься, я знаю, ты станешь лучшей. Удача тебе не нужна для этого. Прощай! — мальчик развернулся на каблуках и прошёл к матери. Они кинули на меня последний прощальный взгляд и направились обратно к барьеру. Я выдохнула, сердце забилось чаще. Я осталась одна. Вот она — моя свобода, это так страшно…