Алекситимия

Шли дни. Юноша восстанавливался достаточно быстро, хороший признак. Одно волновало всех вокруг — Дазай молчал и сохранял полностью потерянный взгляд, будто он вообще не понимал, что происходит вокруг него и кто все эти люди, что вечно лезут к нему со своими вопросами. Так считай и было. Снаружи юноша старался этого не показывать, но внутри у него творился настоящий хаос. Было ощущение, будто происходящее — сон. Причём ужасный кошмар. Всё казалось чужим. Непонятным. Тревожность и странное предчувствие никак не собирались его отпускать. За все время пребывания в сознании к нему заходили только отец и медперсонал. Огай, по возможности, сидел с сыном и читал ему какие-нибудь детективы, либо романы. В детстве Дазай любил, когда отец так делал. Врачи сказали, что это может помочь парню освоиться и привыкнуть, поэтому Мори в свободные дни брал книгу и шёл к Осаму, после чего они несколько часов подряд читали новое произведение. Сегодня, как раз, был один из таких свободных дней. — Осаму, как тебе эта книга? Может хочешь другой жанр? Я могу поискать что-нибудь по твоим увлечениям. — спокойно говорил мужчина. Спустя время ответа на его вопрос так и не последовало, поэтому Мори отложил книжку на тумбочку, тяжело вздохнув. — Что с тобой, Осаму? В ответ — молчание. — Хорошо. — Огай взглянул на наручные часы. — Я должен забрать твою мать из аэропорта. Она, наконец, смогла приехать. Поэтому мне придётся оставить тебя. — мужчина поднялся со стула и снова посмотрел каким-то горьким взглядом на Дазая. — сегодня к тебе должен прийти психолог. Поговори с ним, пожалуйста, он хочет тебе помочь. — Мори ещё раз вздохнул, развернулся и пошёл к выходу, когда вдруг услышал тихий голос Осаму, что заставил его обернуться. — Где Нии-сан и Минхëн? Почему ко мне приходят только врачи и ты? Почему все ведут себя так странно? Такое чувство, будто меня здесь заперли и не желают ничего рассказывать. — Осаму, это сложно... Но тебе помогут с этим разобраться, честное слово. — со сложным выражением лица, произнёс Мори. Дазай не мог понять, что было вложено в его слова. Что сейчас испытывал его отец. — Обязательно помогут. — утвердительно добавил он, а после вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Дазай опустил голову и стал бесцельно разглядывать белую наволочку от одеяла. Что это всë значит? — думал Дазай, медленно опуская ноги на холодный пол. Ходить сейчас ему было сложно. Но врачи утверждают, что это лишь из-за того, что тело долго не выполняло работу и не получало нагрузку. В прочем, это Осаму и так знает. Что радовало — это отсутствие переломов ног. Опять же врачи сказали, что это чудо. Вообще то, что Дазай идет на поправку — чудо. Такое ощущение, что смерть решила обойти его стороной. И это прекрасно на самом деле. Он жив. Совсем скоро его, возможно, выпустят отсюда, он встретится с Одой и Юном и жизнь вернётся в прежнее русло. Дазай уверен, что скоро все эти непонятки пройдут. Что все встанет на свои места. Но было пару моментов, которые никак не могли усвоиться в голове шатена. Он точно помнил, что на улице был октябрь, когда произошла авария. Все в больнице заверяют, что он был в коме три месяца. Получается сейчас должен быть январь, верно? Так почему за окном такая тёплая, даже можно сказать жаркая, погода? Резкое потепление? Осаму очень сомневается.  Вдруг раздался стук в дверь. Мори что-то забыл? Юноша повернулся, чтобы взглянуть. На пороге стоял парень, кажется, не сильно старше Сакуноске. — Добрый день, вы Дазай Осаму? Шатен кивнул и, опираясь на всё, что попадало под руки, прошёл назад к постели. — Вы психолог? — Да, моё имя Ичиро Ито. — улыбнулся парень. — Ичиро-сан, значит? — также улыбнулся парень, буквально, скопировав этот изгиб губ. — Рад знакомству. Почему вас приставили ко мне? Неужели врачи думают, что со мной что-то не так? — Скажем так, это необходимо для профилактики. — мягко говорил Ичиро, садясь на стул, рядом с кроватью пациента. — Я учился на медицинском направлении, Ичиро-сан, поэтому читал про подобные случаи. — О, это радует. — кивнул парень, а после достал из внутреннего кармана халата небольшую записную книжку и ручку. — Итак, Дазай, ты бы не хотел рассказать мне о себе? — И с чего мне начать? Что конкретно вас интересует? — Я хочу понять, что ты за человек, так что давай начнём с твоей семьи. Можешь рассказать мне про неё? Например, я слышал, ты очень любишь своего старшего брата, да? — О, Одасаку просто прекрасный старший брат и прекрасный человек! Если бы вы его знали, то сами бы это поняли. Мы были с ним вместе с самого детства. — А как же твои родители? Дазай по привычке слегка сморщился, но после притворился, что этого не было — Мой отец хирург, а мать управляющий крупной компании. У них не так много времени, но все равно они пытались быть с нами по максимуму. — У них получалось? — Когда как. — спокойно говорил Дазай. На самом деле, он не очень хотел беседовать с этим человеком. Но сейчас нужно было показать, что у него все прекрасно. Может при таком раскладе его быстрее выпишут? Просто как всегда нужно натянуть маску, он это уже умеет. Если обходить ответы, отвечая вопросами на вопросы и говоря что-то не очень точное, то можно закончить все это быстрее, не выдав ничего лишнего. Важно только следить за тем, что ты говоришь. А с учётом того, что перед Осаму сидит психолог... Порой нужно будет отвечать честно. — Хорошо. — произнёс Ичиро и что-то записал, после чего поднял взгляд и улыбнулся — Ты любишь свою семью? — Как можно не любить свою семью?  — Бывают и такие случаи. — пожал плечами парень. — Скажи, а как у тебя с воображением? Ты легко можешь что-нибудь придумать и представить это у себя в голове? — Хм.. Да, вполне. — кивнул Дазай — А ты занимаешься чем-нибудь творческим? — Нет, наверное, не знаю. Я зачастую начинаю что-то, но быстро бросаю, если не получается. Так что просто перестал браться, чтобы не тратить время, силы и деньги. — Ясно. Дазай, ты не мог бы рассказать мне, что последнее ты помнишь перед тем, как очнулся? Постройка вопросов Ичиро заводила Дазая в тупик. В этом вообще есть связь или логика? — Ну... Я провожал одного человека на работу, когда вдруг услышал звуки колёс, а после почувствовал, что в меня врезались. — Что это был за человек? — Очень близкий. Я сделал ему предложение за день до этого. — А может ты помнишь, что это был за транспорт? Тот, который сбил тебя. — Мотоцикл.  — Хм, интересно... — задумчиво протянул психолог, опять что-то записывая в своей книжке. Почему то это простое действие начало очень бесить Осаму. — А какой был месяц? — Октябрь — совсем не понимая, что происходит и к чему эти вопросы, произнёс Дазай — Ты ведь знаешь, что сегодня семнадцатое августа? — Август? — юноша наклонил голову в бок. Никто не говорил ему какой сейчас месяц, да и сам он не спрашивал. Так что, то, что говорит психолог объясняет ещё тёплую погоду на улице. Но не объясняет временные недочёты в жизни Дазая. — Как такое возможно? — посмеялся шатен. — Можешь рассказать мне, что было с тобой последние месяцы? — Дазай вздрогнул. Он уже слышал этот вопрос. — Я жил с парнем в нашей квартире и общался с семьёй. Обычная рутина. И снова Ичиро что-то записал. — А ты уверен, что это было на самом деле? — К чему вы клоните? — ощущение дежавю охватило шатена с головой. Тревога в груди усилилась, а сердце стало стучать слишком уж быстро. — Я не к чему не клоню, Дазай. Просто задаю вопросы, как и полагается людям с моей профессией. — опять улыбнулся Ичиро. Эта улыбка уже перестала казаться той беззаботной и безобидной, с которой сюда вошёл врач. От неё теперь веяло холодом. Она стала подобием, под которым пряталось что-то не очень хорошее. — Это не просто вопросы. — как мог спокойно произнёс шатен. И это был не вопрос, а скорее утверждение. — Что не так? Почему авария случилась в октябре, а сейчас август? Почему никто ничего мне не рассказывает? Почему ко мне заходят только врачи и отец? Почему все ведут себя так странно? Отвечайте немедленно. — серьёзно сказал парень. — Дазай, спокойно, сейчас я всë объясню. Только пожалуйста, выслушай меня и не делай опрометчивых поступков, хорошо? — когда пациент кивнул, Ичиро продолжил. — Я должен был подготовить тебя лучше, но раз так складываются обстоятельства, то я должен рассказать. Три месяца назад, в мае, ты со своим другом попал в аварию и впал в кому. Твой случай стал уникальным, поскольку во время этого состояния ты видел сон, в котором жил все это время. Дазай сидел с округленными глазами и огромным нежеланием верить в слова врача. Может это шутка? Просто его подловили, а на самом деле это все ложь. Ода. Стоило имени возникнуть в голове, как Дазай немедленно вскочил с кровати, несмотря на своё не очень здоровое тело. Ичиро от такой резкости даже не успел среагировать и остановить своего пациента. — Дазай, куда ты? Остановись, тебе нельзя перезагружать своё тело! — парень подбежал к шатену и схватил его за руку, но тот выдернул её — Не трогай меня! — крикнул он и быстро вылетел из палаты, захлопнув дверь. Оказавшись в коридоре, Дазай замер, пытаясь понять где он. Знакомый этаж! Тут лежит его брат, в 29 палате. А у него? Осаму посмотрел на дверь. 25 палата. Поняв, где он и куда идти, Дазай тут же направился в нужную сторону чуть ли не лёжа на стенах. Идти было трудно, больно, ноги заплетались, были ватными. Дазай споткнулся и чуть не упал, но ухватился за диванчик рядом с чьей-то палатой. Тяжело вздохнув, а скорее издав звук похожий на страдательный стон, парень попытался встать ровно. Что-ж, получилось. Он ускорил шаг насколько мог себе позволить. Двадцать шестая палата, двадцать седьмая, двадцать восьмая... Осаму замер на месте. Будто прирос или приклеился на супер клей. Из двадцать девятой палаты выходил врач и медбрат, который вёз за собой капельницу и ещё какой-то прибор. Нет. Дазай же не опоздал? Не может такого быть, верно? Ода жив, так ведь? Там сейчас кто-то другой. Точно не его брат. Сердце пропустило болезненные удары, а воздух отказывался поступать в лёгкие. В этот же миг юноша собрал все оставшиеся крупицы своих сил и возможностей, после чего рванул с места и побежал к палате. Около выхода из неё стоял Огай, который неотрывно смотрел на то, что происходило внутри. Кажется, будто он находился в каком-то трансе и спохватился только когда Осаму толкнул его, забегая внутрь. Аппарат был отключён. На экране монитора только что сравнялась линия пульса. Дазай видел это, видел своими глазами, как последний удар сердца его брата исчез. — Нет! Стойте! Стойте, остановитесь! — в мгновение ока он оказался около кровати, стоя на коленях. На большее он сейчас был не способен. — Нет, нет, нет, нет, нет! Нет! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Не уходи! Не смей! Ода! Ода! — крича имя брата, Осаму не заметил, как слезы словно ручей потекли из его глаз. Взгляд из-за этого расфокусировался полностью. Своими трясущимися руками он потянулся к Одасаку и крепко сжал руку брата, но противный звук с монитора не прекращал резать слух. — Ты не можешь умереть! Ты не можешь умереть! Не можешь! Не можешь! Не можешь! Если ты сейчас же не очнешься, то я заброшу всë! Буду принимать наркотики, слышишь!? Буду резать вены! Из-за тебя я испорчу всю свою жизнь до основания! Одасаку! — шатен кричал. Кричал и плакал. Он уже не знал, что происходит позади него. Он не слышал ничего, кроме себя самого. Но больнее делало то, что он не слышал Одасаку. — Пожалуйста, Ода, пожалуйста, умоляю, ты обещал, ты обещал мне что не уйдёшь, никогда не уйдёшь, ты обещал, обещал, обещал... — всхлипывая, твердил Дазай, словно мантру. Будто умалишённый. И он бы продолжал, если бы рядом с ухом не раздалось: — Хватит, он мёртв. Жестокие, очень жестокие и холодные слова. Этот голос слишком безразличный. И это голос их с Одой отца. Точнее, теперь отца Дазая. — Мёртв..? — тихо повторил Осаму. Парень так и сидел, застывший, как статуя, продолжая держать руку брата и не имея возможности даже сдвинуться с места. Казалось, он тонул в пространстве, что заглатывало человека целиком. Дазай не верил в то, что слышит. Дазай не верил в то, что происходит. — Это ты его убил. — считай, что почти шёпотом, сказал парень. — Что? — Мори пытался помочь Осаму подняться с пола. — Ты убил его! Это все из-за тебя! Он бы очнулся, очнулся! Слышишь? Спустя время, но очнулся бы! — оттолкнув отца, снова закричал Осаму. — Ты сам-то в это веришь? — все также без эмоций, холодно и ужасно больно. Где-то в глубине души Дазай знал ответ.  Нет, не верит. Но он так тщательно отрицал и не признавал этот самый ответ, что сам поверил в его отсутствие. — Заткнись, заткнись! Это ты во всем виноват! Если бы не ты, Ода был бы жив! Кто тогда отправил его в эту чёртову экспедицию, кто!? Я ненавижу тебя! Ненавижу! — Осаму, — сурово позвал Мори. — Не зови меня так! Ты не имеешь право! Не имеешь! Я ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! — Ты ведешь себя, как маленький ребёнок. По-твоему, это я виноват в смерти Оды? Тогда вспомни, из-за кого он согласился на эту экспедицию. Я ведь просто предложил ему, помнишь? Слова резали, будто нож. Медленно врезались в сердце, заставляя его истекать кровью. Дазай замолк. Он больше не мог говорить. Слова отца заставили и без того, почти сошедшего с ума Осаму, окунуться с головой в безумие и безвыходность. В этот момент он начал смеяться. Просто смеяться. Слезы снова хлынули из его глаз, а истерический смех пугал всех в этой комнате. Шатен пошатнулся и снова упал на колени. Наверное, они разбились. Наверное, ему должно быть больно. Наверное, с его травмами так делать было нельзя. Наверное...