Песнь лезвия конька

— Это было невероятно круто! — не удержалась Катя, проходя мимо парней в отеле, — Тёма, сальхов твой просто… супер! А ты, Саш, был ну просто неотразим! Я искренне!.. — Пошли, искренне, — Ушаков практически вытолкал её из холла отеля, — Планируешь ещё произвольную катать или так, чисто восхищаться будем? Она что-то угукнула, а вслед все же услышала слегка ошарашенное: — Спасибо… — от Саши, — Ты тоже была хороша. Покажи им всем сегодня! Да. Точно. Показать им всем. Денис Русланович поправлял последние детали на костюме спортсменки. Это платье было простым, но, тем не менее, требовало внимания к себе перед выходом на лёд. Красивые переплетения на спине разворачивались некрасивыми кусками ткани, если их не поправить и как следует не натянуть. Это нужно было исправить, но, отдавать платье на перешив можно будет только после этого этапа. После первого дня Катя была первой. То есть, сегодня каталась последней. У парней развязка, конечно, была поинтереснее. За первую тройку было нешуточное сражение, всех отделяли буквально сотые балла. Таким образом, после короткой программы первым был Александр Сурков, вырвавший лидерство у японского преследователя, получив преимущество в три десятых балла. Артём занял пятую строчку, идеально исполнив свой четверной сальхов и не допустив ни одной помарки, ни одного снижения уровня. Парни на этом этапе были сильны. А сегодня в фигурнокатательном мире началось ещё одно представление. Начался юниорский Гран-При. Вчера ночью с группой от тренерского штаба Ушакова вылетел лично Роман. Беспризорники из старшей группы остались одни и тренировались исключительно под надзором тренеров своих индивидуальных групп. Если они были. Тимур и Даша, например, катались беспризорниками. А у Даши на носу этап Гран-При. Всего неделя, а каскад четыре-четыре уверенно стоит в заявке. Зато, для Тимура это было отличное время. Время вспоминать двойные прыжки вопреки указаниям врачей. — Держи, — в руку Кате дали сухую салфетку, — только не дергайся. Непростое это дело, костюмы поправлять. — А сколько времени осталось? — она вытерла вспотевшие руки и поднесла салфетку к носу. Холод давал о себе знать. — Минут пятнадцать. Не знаю, ещё не смотрел, — отстраненно ответил Ушаков, разглаживая последние неровности на платье. Катя вздрогнула от неожиданного прикосновения, но тренер не обратил на это внимание. Она вообще только и делает, что дрожит от холода. Потом руки исчезли и прозвучал наконец-то адекватный ответ на вопрос, — Девять минут до разминки. Иди погрейся. Наученные вчерашним опытом о том, что кофта не греет, они притащили куртку Кати сюда. Она не была теплой, на улице как-то тоже не холодно, но если надеть её на кофту, прилично так спасала. Всё, кроме ног в тонких колготках. Увы, с этим они уже ничего сделать не могли. Просто ожидали начала разминки. В разминке с Катей оказалась и та девушка, которая будет прыгать два четверных тулупа в произвольной программе. По крайней мере, заявляет это. И в прошлом сезоне она уже исполняла стабильный четверной тулуп. Конечно, это никак не должно было трогать Катю, но её трогало. Волнение, даже когда она пыталась себя успокоить тем, что два четверных тулупа и рядом не стояли с её сложностью, было излишним. Гораздо более большим, чем вчера. Ноги отнимались, руки начинали трястись и потеть, из-за чего приходилось снимать короткие перчатки и вытирать руки салфеткой. — Тебе незачем переживать, — Ушаков стоял рядом до выхода на разминку, — Ты выходишь, делаешь хорошо свой контент, побеждаешь. И никаких других вариантов. От тебя только сделать контент. Да, все просто. Только хорошо сделать контент. Значит этим и будет заниматься. Да. Главное дышать.

***

— Екатерина Панкратова, Россия! Дышать. Дыша-а-ать. И не смотреть на Дениса Руслановича, он не в лучшем расположении духа. Оно и не удивительно, два падения с четверного флипа за разминку и ещё какое-то глупое падение с дупеля. Как умудрилась — вообще непонятно. Но после этого Денис Русланович стал вообще злым и раздосадованным. Они не разговаривали пока ждали выхода на лёд. Снова. Сейчас наивысший результат был у девушки с двумя четверными тулупами. Она сделала оба безупречно, один в каскаде. 209.67 — её результат за обе программы. Догнать её должно было быть легко. Если не думать о том, что на разминке не пошло вообще ничего. Сейчас главное вдохнуть полной грудью и не переживать. Всё будет нормально. С первой нотой она вскинула голову и открыла глаза. Нужно быстро входить в образ флиртующей, а это сложно, когда ты думаешь только о том, как бы не свалиться со всех этих прыжков. Скорость хорошая, движения тоже. Улыбка, изгибы. Ушакову совсем не понравилась разминка. Он знал, что Катя мерзнет, но это же был сущий кошмар. Такого повториться не должно. Сжать зубы и заходить на четверной флип. Забыв про всю хореографию, которая была в этом месте. Вперед. Назад. И толчок. Четверной флип. Встала со льда быстро, даже успела невзрачным движением отряхнуть с себя небольшое количество снега. Свалилась как раз туда, где кто-то до этого вращение делал. Денис Русланович сжал губы, но особой эмоциональности это падение не вызвало. Четверной флип всё-таки, только введенный прыжок. Да и Катя его валит с поразительной регулярностью. Ожидать чуда не приходилось, хотя было бы славно его приземлить. Забыть о том, что было. Натянуть улыбку на лицо, взять скорость и просто кататься дальше. Это же легко, она часто падала в этом месте. Немного заигрывания с судьями, заход на лутц… Четверной лутц. Больно стукнулась бедром о лёд, но не обратила в моменте на это внимание. Встала и тут же во вращение, прыжок в волчок. Во вращении уже начала думать о том, как же всё плохо и какого хрена она вообще свалилась на лутце. Анализ прыжка никакой информации не дал, ничего, предвещающего беды, Катя не чувствовала. Тренер начал раздражаться. Два падения, ну просто супер. Но всё ещё внешне он оставался спокойным. Держащим себя в руках. Романа нет, эмоции свои некому показывать и обсуждать не с кем. А камеры обойдутся от такого эксклюзива. — Катя-я-я, — Даша закрыла глаза рукой, отворачиваясь от экрана телефона. Беспризорники смотрели за прокатом одни, без тренеров на арене. Поэтому, никто не тренировался, все переживали за прокат Кати. После вращения практически сразу четверной сальхов. «Ну же, Катя, соберись!» Четверной сальхов. «Пиздец». Катя редко сквернословила, про себя тоже, но это слово отлично подходило под ситуацию. Вновь падение. А теперь ещё и путающиеся мысли в голове. Она вообще не чувствовала, что делает хореографическую дорожку, она просто думала и корила себя за то, что выдаёт такой прокат. — Почему она столько срывает? — нахмурился Даня, нехило переживавший за девушку, — Она же всегда катает относительно чисто. — Не знаю, — Тимур ответил на вопрос сокомандника и почесал голову. Видимо, что-то с настроем. Как в короткой программе на Олимпиаде. Двойной аксель. Наконец-то есть. Минус в том, что после него Катя проезжала мимо части арены, где стоял за бортом Денис Русланович. Было страшно, а энергия недовольства сочилась даже сквозь борт. И она понимала его. «Наверное, сожалеет, что вообще меня взял». Катя расклеилась окончательно. Если в начале неудачи были, можно сказать, случайными, то теперь она была готова к новым. И этого было нельзя делать в прокате. Ещё один четверной лутц впереди. Она уже без особых усилий заходит на него. Четвер… Двойной лутц. Бабочка. И всё равно тройной тулуп. Прикрепить его было необходимо, иначе она теряла целый каскад. Вообще, к акселю нужно было крепить. Ни одного четверного. Вот это супер прокат от Екатерины Панкратовой. Она ушла в свои мысли во время вращения. Нужно что-то предпринимать. Что-то прыгать вне программы. Идти на ещё один четверной она не могла, единственное, что оставалось из стабильных, это четверной тулуп. Ноги устали, она уже бесконечное количество раз вставала со льда. И терять каскад не хотелось совсем. Лутц-тулуп. А если сделать лутц-риттбергер? Он совершенно не получился вчера на тренировке… Даже риттбергер-риттбергер. Есть ли вообще хоть какой-то шанс на победу со столькими падениями?.. Тройной лутц. Тройной тулуп. Черт с ним, с этим риском. — Это полный треш, — Яся не стеснялась в словах, но не стремилась никого оскорбить. — Выражения, — а Лебедев увидел в этом что-то оскорбительное и слегка осадил Калинину, — У неё был отрыв в короткой. Может, ещё будет что-то из медалей… — Конечно будет, — в этом Тимур был уверен. Тройной лутц. Ойлер. Тройной сальхов. Тоже сделано. Но, уже такое неважное. Катя вращается в заклоне и не может думать о том, что всё это было действительно прокатом. Это не могло быть прокатом. Плохой сон перед произвольной программой, но не более. Как она могла бы допустить подобное?.. Усилием она поднимает ногу в бильман и делает так несколько вращений. А затем конец вращения, пару шагов, финальная поза. Она хочет домой. Скрыться с глаз, не думать о том, что сейчас скажет тренер и как осудят зрители. Замахнулась на такую сложность и ничего не сделала. Никаких оправданий, никаких травм. Завалила. Всё, что только могла. — Екатерина Панкратова! Она делает поклон и чувствует, как начинает щипать нос, а из глаз катится солёная влага. Она не может это сдерживать, пусть и понимает, что не имеет никакого права сейчас расклеиваться. Она сама всё это сделала. И сама должна отвечать за косяки. На лёд летят игрушки, зрители всё равно аплодируют, но Катя знает эти аплодисменты — аплодисменты жалости. Её начинает мелко трясти, то ли от холода, то ли от нервов. Какие уж тут медали… тут бы честь восстановить свою. Перед глазами короткая программа на Олимпиаде. История повторяется. Только тут ни с того, ни с сего. За её слёзами молча наблюдает штаб. Никто ничего не хочет сказать. Да и нечего было. Ушаков стоит возле выхода со льда, ожидая воспитанницу. А она не хочет подходить. Слёзы так и льются, девушка просто не в состоянии их остановить. Ей подают чехлы. Без слов, никаких эмоций вообще. Это и пугает ещё больше. — Держи, — в её руку вновь вкладывают салфетку. Как перед разминкой, — Слёзы вытирай. Он вообще ничего не говорит про этот прокат. Стоит с непроницаемым выражением лица. Слегка в отдалении. И ничего! Девушка вытирает салфеткой слёзы, собирая и чёрные отметины от косметики. Кофту на неё надевают уже без комментариев. Начинает Ушаков говорить только когда они уже идут к КиКу. Когда камеры дальше. — Что произошло? — совсем тихо, чтобы никакие камеры не услышали. — Я не знаю, — разобрать её речь было трудно, Катя всё ещё несколько задыхалась в слезах. — Разбираться будем, — поставил точку в этом недолгом разговоре тренер. Всё равно со спортсменки сейчас и взять нечего. Рука тренера легла на спину Кати, а затем сползла чуть ниже и оказалась где-то на уровне талии. Но всё ещё была на спине. — Давай, спокойнее, спокойнее, — он слегка похлопал по спине перед тем, как они сели на диван и стали ждать оценок. Катя каталась последняя. Значит сразу же сейчас узнает своё итоговое место. Ожидать высоких результатов не приходилось. — Соберись, улыбнись в камеру. Хоть что-то, — Денис Русланович потряс коленку Кати, на которой лежала его рука. Ну как-то не получилось собраться. Катя помахала в камеру, и это всё, на что её хватило. Зал поддерживал, но она этого всё ещё не слышала. — За произвольную программу Екатерина Панкратова набирает 133.14 балла и занимает четвертое место… — она тут же опустила глаза на пол. Что, всё? Четвертое? Накуролесила… дура. Дура тупая, — В сумме за две программы она набирает 212.56 балла. И занимает первое место. Зал начал суетиться и кричать, кто-то радостно, кто-то недовольно. Ушаков был просто в шоке. Как и все остальные спортсмены, которые сейчас были в Москве. — Прошла по грани, блин! — он обнял уже расклеившуюся Катю, — Начинай учить английский. Первая по сумме. Что?.. С таким прокатом? — Пока не молодец, пока просто везучая. Поздравляю с золотом. Панкратова молчала. Какое ещё золото?! Вот уж эмоциональные качели ей устроил этот этап.