Песнь лезвия конька

Резкий разворот, взмах руки, и рыжая голова опускается на плечо. Музыка перестаёт играть, произвольная программа заканчивается. На арене тишина. А Ярослава Калинина посреди этого кошмара, ставшего явью. Она прикрывает глаза на секунду. И наконец-то слышит аплодисменты. Зная, что они просто поддерживающие, и ничего не значат. Это был худший прокат в её жизни. Она вылетела из гонки за пьедестал почёта. Вчерашний фурор, восстановленный тройной аксель. Первый сезон после травмы. Всё меркнет по сравнению с тем, как плохо было сейчас. Она упала трижды. С обоих четверных, с последнего тройного лутца. Яся не смотрит в глаза тренерам. Только в лёд и под ноги. Она не плакала. Но, расстроилась на десять лет вперёд. Тогда в голове возникла забавная мысль. Провал Саши Суркова вчера был меньше, чем её, но он был после пожелания «удачи». А сегодня «удачи» пожелал ей Саша. Связано это или нет, кто его знает, но эта мысль хоть немного веселила Ярославу. В КиК сидела с Варварой Михайловной и Романом Константиновичем. Оба не отличались особой веселостью, но Роман хотя бы пытался растрясти Ясю. А Варвара Михайловна выглядела так, словно окончательно разочаровалась в своих спортсменах. Ни один не взял медаль. За свой прокат Ярослава Калинина получила 139.47. Последняя, на данный момент, по произвольной. И третья по сумме. Предпоследняя. Никаких шансов на медаль. Глаза наполнились влагой, но она сохранила самообладание до конца. Запрокидывая голову наверх, показывая сердечки. Всё что угодно, только не думать о своём провале. В этот же момент, когда глаза Ярославы Калининой были наполнены слезами, глаза Кристины Виноградовой зажглись ярким огнём. Она точно попала на пьедестал Финала Гран-При. 167.29 за произвольную и 242.63 в сумме. Исполнилась одна из мечт Кристины. Она не делала никаких радостных движений. Ничего. Просто стояла и смотрела. А её взгляд сиял.

***

— Сильнейшие всегда должны бороться с обстоятельствами, чтобы стать ещё сильнее, — Денис Русланович всегда говорил примерно одинаковые вещи, но знал, что сказать каждому из своих спортсменов, чтобы их настроить. Сейчас перед ним стояла тонкая женская фигура в олимпийке сборной и очень красивой причёске из маленьких косичек, — Побори уже эти четверные. Покажи всем. Мне не нужно, я уже видел, как ты делаешь всё на тренировках. Засияй так, как не сияла никогда раньше. Руки Кати лежали в руках Ушакова. Как обычно, но теперь это движение имело какой-то другой… более интересный смысл. Даже перчатки на руках не мешали чувствовать каждую морщинку на коже, ощущать её текстуру. — Я верю в тебя, — он слегка подался вперёд, но не коснулся её ничем, кроме всё тех же рук, сжимающих её руки. — Спасибо, — она на секунду утонула в глазах Дениса Руслановича, а затем помотала головой. Нужно держать себя в руках. Желательно в своих, а не его. — Всё. Пойдём, — он мягко приобнял её за плечи, направляя в сторону выхода на арену, но позже убирая руку. На люди они вышли уже без единого контакта. Ярослава в этот момент как раз докатала свою программу. Катя подошла к бортику, стараясь как можно меньше смотреть на сокомандницу. Не считывать её эмоции, не смотреть на техническую панель, высвечивающуюся сверху, на экране. Ни на что не смотреть. На арене было прохладно. Но, не настолько холодно, чтобы Катя прямо ужасно замерзала. Зато дышать легче. Несколько кругов, пару проверенных прыжков, и всё. На шестиминутной разминке она прыгнула один четверной флип и один четверной сальхов, остальные прыжки оставила без проверки. Олимпийку сняла достаточно быстро. Зелёное, скорее даже нежно-салатовое платье с открытыми руками и изящной сеточкой по бокам. Лёгкая юбка, практически невесомая. Всё такое же изящное, как сама Катя. Только вот катает она всю ту же Лолиту. На прокат вышла посмотреть и Тамара Львовна. А с другой стороны, на трибунах, смотрел Дима Панкратов. Вся семья собралась за просмотром проката произвольной программы Кати. И даже Тимур смотрел трансляцию. Она в последний раз подъехала к Денису Руслановичу, отпивая воду из бутылки. Тренер ничего не сказал. Просто кивнул, смотря прямо в глаза. — Екатерина Панкратова! Выехала в центр. Улыбнулась, постаралась максимально спокойно себя вести. «Катайся для него». Имя она не произносила. Сама себе же говорила. И так знала. Знакомая музыка, руки и ноги двигаются на рефлексах. Денис Русланович у бортика один. Роман с Дашей, и они оба понимали, почему так разделились. Пусть у Романа мотивы были менее странные и менее аморальные, но они были. Ему нужна была Даша как практически личная ученица, а Денису была нужна Катя, как… Просто нужна. Его мозг иногда забывал, что Катя фигуристка. Его спортсменка, практически как ребенок, которого он воспитывает. И такое отношение у него было ко всем, кого он вёл с малых лет. К Даше, которая каталась в штабе с двенадцати лет, к Ярославе, катавшейся с восьми-девяти. Да даже ко взрослому Тимуру, который штабе уже больше десяти лет. Но к ней… Нет. Катя меньше года в их штабе. Влилась, да, но тут рассуждения не об этом. Денис уже не сможет воспринять её как малышку. Катя не думала ни о чём. Ехала, доверившись наработкам и инстинктам. Вдох… Вперёд. Назад. «Сделай это!» Толчок. Четверной флип. Катю слегка повело на выезде, она уже подумала, что ничего не спасти. Пришлось ловить себя в полете, пытаться сгруппироваться. Но, как бы это ни было сложно или безнадежно… Под лезвием был лёд. Она выехала четверной флип. Денис Русланович похлопал, но его аплодисменты влились в общие аплодисменты зала. Зрители не жалели звука, поддерживая Панкратову. Четверной лутц. Тамара Львовна не хлопала. Смотрела на программу, подмечая интересные моменты, которые смог разглядеть Ушаков в Кате. Она не считала, что девочка стала лучше в новом штабе. Что по-другому заиграла — это да, но не лучше, нет. Тамара Львовна видела шероховатости программы, дрожащие ноги на выезде, прочие не очень красивые мелочи. Видела лишние килограммы. А ещё видела взгляд, которым тренер смотрел на Катю. Денис видел в ней музу, это было точно. Такое сочетание тренера и спортсмена бывает редко. И, как не удивительно, Денис совпал с сестрой своего лучшего спортсмена. В этом сезоне Катя стала девушкой на льду. Не вихрем, который разрушает все стандарты, а той, которая следует стандартам. Четверной сальхов. В прошлый раз она упала именно с него. А в этот раз всё было безупречно, высоко и точно. Дима восхищался этим прокатом. Чувствовал какую-то силу, которую не чувствовал от сестры раньше. Конечно, он болел на этом турнире не за неё. По крайней мере, Дима был уверен в этом до того, как Катя вышла на лёд. Женская сила бывает разной. И Дима это видел наглядно. Предыдущие девочки были нежными, утонченными и парящими, словно бабочки. Никто из них не рубил взглядом, никто не сжирал глазами. Кроме последних двоих. В то же время, Катя выглядит как та самая утонченная девочка. Но, внутри такая сила… Двойной аксель. Хореографическая дорожка закончилась, и впереди был последний четверной прыжок. Катя была очень близка к высоким баллам и, дай бог, золоту. За этот четверной очень переживал Ушаков. Они переставили каскад в конец, как и было задумано изначально. Но, Катя ещё на катала на соревнованиях это в таком виде. Могла устать на предыдущих четверных, а цеплять каскад больше некуда. Подходит момент. Катя скользит назад, руки в четкой позиции. Четверной лутц. Стоит! Тройной тулуп. Возможно, был недокрут. Но она выехала и продолжила программу комбинированным вращением. Четверные закончились, но выдыхать было никак нельзя. Ещё два прыжковых элемента. Тройной лутц. Тройной риттбергер! На этот раз без помарок. Катя улыбнулась, уходя в дорожку шагов. Полностью довольная и ни о чём не жалеющая. Конечно, ещё можно всё испортить, но она об этом не думала. Как и о золоте. Хотелось просто помочь Денису Руслановичу. А себе… а себе как-нибудь потом поможет. Со следующих стартов. Вот отберется на Европу, и на те призовые уже снимет квартиру. План отличный, а главное надежный. За ней наблюдали сотни зрителей. Вся её семья, тренеры, подруги. Все, кто только мог, смотрели на то, как Катя отточенно делает дорожку шагов. Тройной флип. Ойлер. Тройной сальхов. И есть. Заход во вращение, и широкая улыбка на лице Панкратовой. Она рада своему чистому прокату как никогда раньше. И последний бильман получается без привычных ненавистей в голове. Аплодисменты. Звенят в ушах, в каждой клеточке тела. Улыбка не сходит с лица, каждым движением она показывает то, как кайфует от поддержки зала. Катя кланяется во все стороны, пока над головой громогласно раздается: — Екатерина Панкратова! Впервые за много лет захотелось закричать «Да, это я!». Рука опускается в поклоне, а на лёд летит куча игрушек. Белые коты, на всём льду. Маленькие фигуристки собирают их, но им трудно убрать такой объем. А Катя сияет. Справилась. «Ради него». — Молодец, — Денис Русланович на эмоциях обнимает Катю за талию одной рукой, держа во второй всё, что как раз принадлежит ей, — Я тобой горжусь. Шепот в шею, и Катя покрывается мурашками. Она обнимает Дениса обеими руками за шею, находясь чуть выше пола. И сколько же в нём силы?.. Одной рукой, да так просто. Точно бывший парник. — КА-ТЯ! — зал кричал это в унисон, заставляя улыбаться. — Спасибо, — наконец-то она отвечает Ушакову, когда её опускают на землю. Внутри неё настолько кипит кровь, живет адреналин, что она согласна прокатать программу ещё раз. И ещё раз. Может ещё и короткую! Она вообще может всё, что угодно. На лёд выехала Даша Калинина. Катя постаралась на неё не смотреть. Рука Дениса уверенно легла на колено спортсменки, поддерживающим жестом сжимая его. Ничего необычного для других тренеров, но для него, не любящего тактильность, это что-то совсем новенькое. Только с ней это чувствовалось комфортной обыденностью. — Хоть бы за сто восемьдесят, — шептала Катя, пытаясь устаканить тяжелое дыхание. Очередная улыбка зрителям и всем помахала. Лучик света, блондинистое счастье. — За прокат произвольной программы Екатерина Панкратова набирает… 184.52 балла! — Блин, балла не хватило! — Катя немного расстроилась, но тут же широко улыбнулась, когда увидела сумму баллов. Тоже немного не хватило, но она была очень близко. Близко к своему мировому рекорду в произвольной программе и по сумме баллов. — В сумме 269.12. На данный момент она занимает первое место. Катя расслабленно откинулась на плечо Ушакова. Бессилие нахлынуло в один момент. Сделала всё, что могла, и даже больше. Вот её девиз сегодня. — Молодец. Это отличные баллы, — Денис Русланович немного потряс её за колено, — Улыбочку! Катя выдавила улыбку, устало посмотрев на тренера. — Ладно, уговорила. Можешь сидеть с хмурым лицом. На льду Дарья Калинина. Напрыгивает тройной лутц-тройной тулуп. Стряхивает руки, напряженно смотрит в лёд. И понимает, что сегодня точно что-то пойдёт не так. — Дарья Калинина! Улыбка. И максимальная собранность, на которую она сейчас способна. — Поздравляю! — Кристина встретила Катю сразу же у входа, обнимая. — И я тебя, — Катя с удовольствием обнимает сокомандницу, — Ты была хороша. — Не так, как ты, — восхищенно произнесла Кристина, после запинаясь. Началась музыка Даши, — Пойдём посмотрим! — Не-ет, я отдыхать, — попыталась скрыть волнение Панкратова, — Ты иди. Кристина ускакала, а Катя осталась одна со своими страхами. Она сделала всё, но этого может оказаться просто недостаточно для того, чтобы обойти невероятно сильную Дашу. И это будет нормально, но тогда это будет значить, что Катя ничего не может сделать для того, чтобы быть выше. Больше четверных не вставит, каскады четыре-четыре никогда в жизни не сделает. — Ты чего? Денис Русланович коснулся руки спортсменки, позволяя себе такую вольность. — Просто переживаю. Ничего страшного, — Катя постаралась сделать как можно более спокойное лицо, но от опытного тренера и мужчины никуда не деться. Он покачал головой, сжимая губы. Четверной лутц. Четверной тулуп. Приземлилась в недокрут почти две галки, постаралась спасти тулуп любой ценой. Всё же выехала, но каким трудом спасала прыжок. Недокрут поставят. Только какой, галку или две? Даша об этом предпочла не думать. Надо же, сорвать такой каскад. Дима сматерился, ударяя по сиденью. Сидящие рядом люди здорово удивились. — Не нужно от меня ничего скрывать, — Ушаков посмотрел самым проницательным взглядом, на который только был способен, — Я же всё равно узнаю. — Я ничего не скрываю, — прошептала Катя, мотая головой, — Просто хочу первое место. Вы же знаете, из какой я семьи, и как нас воспитывали. Первый или ты никто… «И я хочу помочь Вам. Если не помогу, вот тогда я никто». — Катя, — Ушаков осмотрелся вокруг, а после, когда никого не обнаружил, обнял девушку, — Тебе незачем лгать. Я пойму любой ответ. Четверной флип. — Да почему вы думаете, что я вру?! — Катя рассерженно уперлась руками в его грудь, но не приложила достаточно усилий, чтобы он отпустил, — Я говорю правду. Я хочу золото, поэтому переживаю. Там Даша катает, у нас отрыв восемь баллов в короткой, правда думаете, что поводов мало?! Денис Русланович заметно расстроился. Сжал губы сильнее, отпустил Катю. Сделал шаг назад и, максимально выдержанным тоном, произнёс: — Да, ты права. Извини, у меня не было оснований. Переодевайся, или жди баллы. Ушаков развернулся и направился в сторону выхода на арену. Там тоже его спортсменка. Нельзя терять голову, нельзя уделять время только одной. Он только злил Катю. И никаких других тёплых чувств. Нужно было это принять, а то, что было до — обычное наваждение. Ничего не значащее. Тройной аксель. Катя смотрела ему вслед. Стояла, смотрела, и думала уставшим мозгом о том, что нужно сейчас сделать. Кричать в спину? Это глупо. Она ничего не может сказать, ни про действительные мотивы желания победы, ни про то, как для неё важно и трепетно всё то, что они чувствуют. Да Катя даже не уверена, что ей не кажется! Раз за разом она думает, что это совпадение, и так не бывает. Не будет же она лезть со своими глупыми чувствами? Ей не хочется быть Лебедевым! Четверной флип. Тройной тулуп. — Подождите! — Катя решается на это спонтанно. Совершенно. Денис Русланович останавливается полубоком и, чуть наклонив голову, смотрит на девушку. Встречаясь со взглядом зелёных глаз, Катя теряет всю решительность. Застревает в глупой позе и мыслях. Он смотрит так холодно, что она может замерзнуть. И ничего тёплого. Она дура. Четверной лутц. Ойлер. Тройной сальхов. — Что ты хотела? — тон тренерский. Как обычно. Какой был раньше. — Я… Просто… Ладно. Нужно действовать, а не думать. И это девиз того, что Катя сделает дальше. Лёгкими шагами, но быстро, она подходит к Ушакову и мысленно радуется, что коньки добавляют роста. — Опустите голову. Тройной лутц. — Что? — «Она что, прямо сейчас решится? Да нет, Денис, она же спокойная и боязливая». Поцелуй? Да нет. Нет. Он хочет, но не верит, что Катя способна это сделать. Хотя, так дрожит и боится, что это наверняка что-то… нестандартное. Хоть бы поцелуй! Мысли пролетали в голове Дениса так быстро, как не пролетала ни одна фигуристка, когда заезжала на прыжок. Тройной флип. Ушаков опустил голову, не получив ответа на свой вопрос. Лёгкое движение девичей головой и она оставляет мазок губами на его щеке. — Спасибо вам… за всё, что вы делаете для меня. «Чувствую себя маньяком!» — в сердцах кричит Денис, а от злости хочется топнуть ногой. Чертова Катя, ну почему ты такая недоступная, боязливая и… и вот это делаешь?! От тебя сносит голову, хочется притянуть и просто целовать. Но, нельзя! Они стоят так очень долго. Катя просто смотрит в пол, а Ушаков думает, что сказать. Не придумав, он просто загребает её в лёгкие объятия, которые Катя в любое время может разорвать. Но, она этого не делает. Тепло. Сердце бьется под щекой. Дыхание щекотит макушку. А твои глаза прикрыты. Так выглядит счастье? «Возможно» — ответила себе на свой вопрос Катя. — За прокат произвольной программы Дарья Калинина набирает 186.22… «Новый мировой рекорд». — … в сумме баллов она набирает 276.57 баллов. И это первое место! «Второй мировой рекорд». Катя разочарованно сжимает губы, сильнее вдавливаясь в Дениса Руслановича. А он ничего не говорит. И так всё понятно. Разочарование, грусть, желание, чтобы всё было по-другому. — У тебя всё ещё будет, — лёгкий поцелуй в макушку. — У нас… — шепчет Катя, а Денис вслушивается, не послышалось ли, — Вы же мой тренер. Мы вместе. — Да, — он смеется, — Вместе.