Песнь лезвия конька

Катя облокотилась на бортик, прикрыв глаза и хоть на секунду стараясь поймать ощущение спокойствия. Внутри бушевала ярость. Ярость, которую невозможно обуздать и сконцентрироваться на том, что действительно важно. На последней тренировке перед короткой программой на Чемпионате Мира. До её проката оставалось семь часов, до начала коротких программ пять. До конца тренировки всего двадцать минут. И свою короткую программу она закончила катать несколько секунд назад. С тройным флипом и каскадом проблем не возникло, а вот тройной аксель все никак не получалось сделать чисто. Ни во время разминки, ни в самом тренировочном прокате. — Плохо. Плохо, Катя, — Денис Русланович был беспристрастен, — Ты совсем не стараешься. Одно дело когда ты не можешь делать чисто из-за травмы, но ты не делаешь чисто потому, что ты просто не хочешь. У тебя ноги не собираются, руки как у цапли, — Оставшиеся двадцать минут ты тренируешь тройной аксель. Вечером он должен получиться без вариантов. Катя кивнула, понимая, что дела и правда совсем плохи. На этой тренировке не получалось ничего. Собственно, как и на предыдущих. Она пробовала четверные, как и все остальные девочки из России. Лутц получался, флип не получался совсем. Денис Русланович уже серьезно думал над тем, чтобы Катя не прыгала всю свою заявку. Так бы она потеряла свою конкурентоспособность, зато могла бы обеспечить себе место в призерах. Вряд ли на первом месте, но третье точно. Но, видя, как Катя себя чувствует, Денис ей не предлагал такое. В короткой была надежда на триксель, а после того, как они увидят общую картину, можно будет уже думать над упрощением контента в произвольной. У парней сейчас были немного другие проблемы. Их тренировка была позже по времени и оставшиеся пару часов до неё они гуляли по городу и рассматривали достопримечательности. — Ты уверен, что знаешь эту дорогу? — Тимур с сомнением смотрел на Петю, идущего впереди всех и прокручивающего карту по кругу, чтобы лучше рассмотреть маршрут. — Да, как свои пять пальцев! Я же говорю, тут юниорский Чемпионат Мира был, — Петя ещё раз крутанул карту, чтобы наверняка, и повернул направо. — Четыре года назад, — выдохнул Дима, закатывая глаза и доставая свой телефон. Несколько секунд агрессивного тыканья в экран и парень выдает, — Мне навигатор говорит, что мы вообще не туда идём! — Да главное, чтобы арену нашли потом, — махнул рукой Петя, ни на секунду не сбавив шаг. — По-тря-са-ю-ще, — по слогам проговорил Дима, разводя руками и, видимо, получая смирение от ситуации. Если они куда-то и ушлепают, то только по вине Пети. На него и спихнет. Ева тихо посмеялась. Тимур повернул голову на неё, тоже будучи не в состоянии сдержать смех. Ничего не мог с собой поделать, всегда смеялся, когда смотрел на её улыбку. Они были самыми тихими в этой компании, Тимур иногда разговаривал, а вот Ева мотала головой и помалкивала. Улицы были очень красивыми. Маленькие аккуратные домики, отсутствие мусора. Впрочем, как и во многих городах в мире. В Москве тоже было чисто, но обычно по праздникам и в центре. И уличные музыканты в Москве тоже были. Только пели они определенно лучше, чем тот, который сейчас стоял у них на пути и верещал так, что уши только успевали в трубочку заворачиваться. Петя поспешил ускорить шаг, дабы успеть пройти мимо и не оглохнуть, но у музыканта были другие планы. Самым наглым образом он не позволил Пете пройти мимо, останавливаясь прямо перед лицом парня. Дима, идущий сзади, удивленно хмыкнул. — Этот музыкант в прошлой жизни у нас на рынке торговал, — пробормотал Дима. Тимур и Ева улыбнулись. А Пете было не до улыбок. — Ты, — Емельянов ткнул пальцем в музыканта, — Нас, — ткнул пальцем в себя, — Отпустишь отсюда. Палец указал на дорогу. Музыкант довольно закивал и пробормотал что-то на нерусском. Петя, который не знал ни английского, ни какого бы то ни было ещё, кроме русского, нахмурился и наклонился вперёд, чтобы лучше слышать музыканта. Глупое действие, но он сделал его на автомате. — Че говоришь? — Он подумал, что ты его с нами зовешь, — перевел Тимур. Петя тут же замахал руками перед музыкантом. Музыкант расстроился и явно погрустнел, опуская глаза. Но, в следующую секунду уже завопил с новыми силами. Прямо Пете в лицо, практически сдирая своим криком с него скальп. — Замолчи! — Емельянов начинал выходить из себя. Он явно был на грани и парни это почувствовали. — Петь, — Дима сделал шаг вперёд, собираясь отодвинуть этого музыканта и просто пройти дальше, но у Пети были другие планы. И у музыканта тоже. Размахнувшись микрофоном через весь размах рук, который только был у невысокого музыканта, он попытался приложить микрофоном Пете по плечу. Но, он не знал и не мог знать того, что Петя не пальцем деланный и вырос на районе, где гопников было больше, чем бродячих животных. Парень увернулся, успев подставить подножку. Тимур среагировал на то, что Дима находится рядом и за секунду до того, как эта подножка обязательно прилетела бы и ему, дернул брата за плечо. Музыкант повалился на землю, протягивая руку вперёд и хватая Петю за ткань плаща. Один рывок и Петя летит на музыканта сверху, успевая только выпятить глаза. Все дальнейшие движения были смазанными, Петя бил куда видел, его тоже били куда видели. Всё, что он делал — это убирал лицо из-под удара. Вряд ли на Чемпионате Мира оценят то, что фигурист будет выступать побитым. Тимур и Дима порывались их разъединить, но Диме прилетело от Пети же и он оставил попытки. — Граждане! — сказано было на языке страны, но Тимур прекрасно понял речь, — Пройдёмте в отделение. Драка моментально прекратилась. Петя так и застыл с занесенной для удара рукой, а музыкант состроил самую жалобную гримасу, на которую только был способен. — Извините, произошло недоразумение, — сразу же попытался оправдаться Тимур, — Мы с друзьями заигрались. Нам нельзя в отделение, мы участники Чемпионата Мира. — А я Королева Англии, — на лице полицейского просияла мерзкая улыбочка, — В отделение!