В этот день сильный дождь не прекращался с самого утра: нещадно поливал редких прохожих, хлестал в окна, полностью закрывая видимость и без устали стучал, так что нельзя было различить прочих монотонных звуков, вроде тиканья часов. Такие сильные дожди не так часто идут в Корее. Небо будто оплакивает тех 452 человек, убитых на играх. 452 проигравших.
«Но победитель всё равно один, — тяжело думает Сан Ву. — Как же он решит судьбу оставшихся троих?»
Друг Ти Си в красном комбинезоне не подвёл: он вытащил с острова, где проходили игры, всех выживших, но не победивших игроков и дал им полную свободу. Однако оставалось ещё одно…
Чо вместе с №007 и №240 сидит в маленькой безлюдной кафешке — именно там Ти Си планировала встретиться, когда только предлагала всем свой план. Теперь она уверена, что Али явится сюда, чтобы разделить выигрыш, однако остальные выражают глубокое сомнение по этому поводу.
— Ты уверена, что он придёт? — уже не в первый раз осведомляется Джи Ён. — Ну какой ему смысл тащиться сюда? Он нам даже ничего не обещал! Разве что тебе.
«Да, если он и придёт, то именно ради Ти Си, — мысленно соглашается Сан Ву. — Тогда-то я и…»
Он слегка нервно сжимает нож, которым режет мясо на своей тарелке, невольно косится на Бимиль.
— Он придёт, потому что знает, каково это жить в долгах, не имея шанса расплатиться с ними, и потому что он добрый человек. Ему не нужно столько денег, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. Он поможет нам, ничего не теряя, ведь когда речь идёт о миллионах, какая разница сколько их на счету! — наивно отвечает №007.
«Хотя досадно, что мы находимся в людном месте, и если увидят, как я угрожаю жизни другого человека будет целое дело… Но так лучше, чем без денег. Я и так на учёте у полиции, — хмуро рассуждает Чо. — Так или иначе, я получу эти деньги!»
«А вдруг Али придёт без денег? — находит он новый повод для беспокойства. — Хотя как ещё? Не по карте же переводить такие огромные суммы! У полиции могут возникнуть вопросы, откуда такие деньги. Конечно, если он захочет поделиться хоть сколько-нибудь значительной долей выигрыша, ему придётся притащить наличку.»
— Кажется, наш великий победитель опаздывает, — нетерпеливо ворчит №240.
— В такой дождь даже не удивительно, — оптимистично отзывается Ти Си.
Вскоре дверь в самом деле открывается, и все трое тут же обращают своё внимание на вошедшего. Это Али!
Насквозь вымокший, продрогший, запыхавшийся, пакистанец совсем не похож на новоявленного миллионера. Сан Ву чувствует облегчение от того, что Абдул всё-таки пришёл, но в следующую же секунду напрягается, ибо с Али нет никакой сумки, коробки или чего-то такого, где бы могло находиться большое количество денег.
Али здоровается и улыбается ожидающим его так, будто не с ними он ещё недавно боролся в играх на выживание. Несомненно эта улыбка предназначается Ти Си. Та улыбается в ответ.
— Вот и Али! — восклицает она всё с той же улыбкой, поворачиваясь к Чо и №240.
— А деньги где? — выражает их общую с Сан Ву мысль Джи Ён.
— Я подумал, будет опрометчиво тащить их сюда, — беззлобно поясняет Али присаживаясь. — Вы могли бы попытаться силой забрать их у меня, если бы вас не устроила сумма, которую я намерен вам дать.
«Вот чёрт! — думает Чо. — Значит ли это, что мой план провалился? А добровольно он вряд ли даст мне столько, сколько нужно. Вряд ли даст хоть что-то!»
— То есть ты всё-таки намерен делиться? — с радостным удивлением уточняет Джи Ён. — Звучит обнадёживающе. И сколько ты готов дать?
— Я хочу знать, сколько вы должны, — объявляет Али.
— 97 миллионов, — первой признаётся Ти Си, скромно опуская глаза, будто стесняясь такой суммы.
— 52 ляма, — быстро, но словно нехотя отвечает Джи Ён.
— А ты? — Абдул переводит взгляд на Сан Ву, впервые за эту встречу. Смотрит долго и как-то странно, Чо не знает, что означает этот взгляд.
— 6 миллиардов, — глухо отвечает №218, отводя взгляд. — Я должен 6 миллиардов, — повторяет, будто в такое сложно поверить с первого раза. Действительно сложно.
— Ни хрена себе! Как умудрился так задолжать? — первой после долгого молчания подаёт голос №240. — Не привираешь?
Чо бросает на девушку уничижительный взгляд. Этого Сан Ву сейчас и боится больше всего — что ему не поверят: «Если Али решил, что будет честно дать всем столько, сколько они должны, то недоверие действительно может стать большой проблемой для меня.»
— Разве честно будет тому, кто до последнего пытался тебя прикончить дать 6 миллиардов, а той, кто спасала тебя всю игру только 97 лимонов? — продолжает Джи Ён. И как она ни права, даже именно за то, что она чертовски права, Чо хочется просто прибить её на месте.
— Я много думал о том, как будет честно разделить деньги, и уже всё решил, — отвечает Абдул серьёзно и решительно. — Не вижу смысла расписывать всё в подробностях, скажу только, что каждый получит не меньше своего долга. Думаю, это должно вполне всех устраивать.
На удивление, дерзкая девчонка не стала гнуть свою линию и заткнулась.
— Помнишь, ещё мы пообещали на стеклянном мосту, помочь матери Ги-Хуна и семье Се Бёк, — напоминает Ти Си.
— Да я помню. Но у нас нет никаких связей с ними, впрочем Сан Ву был знаком с Ги-Хуном до игр. Я надеюсь, ты согласишься помочь связаться с его матерью, — обращается он уже к Чо.
— После того, как ты передашь мне деньги, — отвечает тот именно так, даже понимая, что звучит наверное как-то скупо и мерзко.
Но Али лишь кивает:
— Хорошо. Теперь я бы хотел поговорить с каждым в отдельности, чтобы выбрать время и место для передачи денег.
Джи Ён первая отходит с Али в угол кафе, их разговор предельно краток и спокоен. Сан-Ву не успевает всё обдумать: «Рассчитывать на великодушие Али? Или пытаться угрожать, шантажировать, а может быть, попробовать подслушать, где он встретится с Ти Си, или проследить?»
Сан-Ву пребывает в растерянности и даже некотором смятении. Он чувствует, что оступился, совершил ошибку, даже ряд ошибок. И это ломает его: всё труднее подниматься после падений, придумывать новые решения, не опускать руки… Хотя казалось бы, самое ужасное позади — он пережил смертельно опасную игру. Но освободившись от страха, перманентного напряжения Чо ощутил лишь пустоту. Обстановка игры сменилась, рассеялась, как страшный сон, возвращая к реальности. Той реальности, которая вынудила его прийти на игры, вернуться туда, зная, что будет пролита кровь, будут смерть и жестокость.
«Но что же делать?» — перед Сан-Ву уже не в первый раз предстаёт выбор: довериться или пытаться взять всё в свои руки. До этого момента он всегда выбирал второе. Он не доверял: не верил Ти Си, не поверял сокомандникам свои рассуждения, подозревал старика. И это работало. До последней ночи эта стратегия позволяла выживать и двигаться к победе. Но Ти Си всё разрушила. Она сломала игру, в которую Чо хорошо удавалось играть.
«Что же делать теперь?»
Абдул позвал, а Сан-Ву так ничего и не придумал:
«После того, как Али пришёл сюда не смотря ни на что, я почти уверен, что и Ти Си выполнила бы своё обязательство, разделила бы деньги. И если бы я тогда согласился на её условия, было бы определённо лучше, чем сейчас. Теперь стоит тот же вопрос: довериться или нет? Проблема в том, что с каждым разом, когда я выбираю не доверять, сделать всё по-своему, шансы на то, что моё доверие оправдается, если я в следующий раз решу довериться падают.»
Али предлагает место для встречи, и Сан-Ву не раздумывая соглашается и тут же возвращается к столику. Джи Ён ещё сидит там, хотя казалось бы все вопросы уже решены, Чо присел рядом.
— Забавно, — вслух отмечает Джи Ён. — Самых светлых, поразительно добрых людей из всех, кого я знаю, я встретила в играх на выживание.
— Поразительно не то, что они там оказались, а то что выжили и победили, — отвечает Чо.
Они молча ждут чего-то, смотрят на Али и Ти Си. Разговор этих двоих намного дольше и по всех видимости приятнее, чем лаконичные договорённости Джи Ён и Сан-Ву. В какой-то момент Абдул и Бимиль просто выходят из кафе, даже не попрощавшись, и только тогда Чо осознаёт, что упустил свой шанс что-либо придумать и предпринять.
Он выбегает на улицу, но за пеленой дождя видно не дальше собственного носа. Ему слышатся голоса и смех, значительно приглушённые стуком дождя, и он бросается туда, но ничего не обнаруживает, смазанный звук не позволяет определить хорошенько направление, а после голоса и вовсе стихают.
Сан-Ву в конец запутался и промок, он корит себя за глупый поступок, за то что вовремя не включил мозги, не предусмотрел, не спланировал… Но момент уже упущен. Теперь остаётся только довериться.
●▼■
Дождь барабанит по стеклу, гудит и щёлкает двигатель, множество колёс лениво толкают металлические корпуса. В салоне напряженное молчание. Два брата Хван хмуро глядят в лобовое стекло. Дворники мельтешат перед их глазами. За рулём Джун Хо.
Он только что наконец-то покинул «опасную зону», остров, где любая оплошность могла стоить ему жизни, и возвращается с братом, которого так стремился найти. Но на душе у него груз чуть ли не тяжелее прежнего. Джун Хо периодически взглядывает на брата, будто пытаясь отыскать что-то в его образе, увидеть эту перемену. Но он то не может найти ни одного отличия, то видит отличия буквально во всем. Он уже смотрит на брата совсем другими глазами, и прежний взгляд вместе с прежним образом самого родного и близкого человека лишь изредка проясняется в сознании, как сладостный мираж.
«Ин Хо отказывался разговаривать на острове и весь путь оттуда молчал. Но не сможет же он вечно так отмалчиваться? — тревожно думает Джун Хо. — И как мне быть с ним? Вести себя как ни в чём не бывало? Как будто не Ин Хо управлял играми на выживание, не он убивал людей и даже пустил пулю в брата не он?»
Но как бы не пытался Джун Хо, забыть такое было невозможно.
«У меня больше нет того брата, которого я знал и любил», — приходится признать ему.
Красный свет загорается в самый последний момент, приходится остановиться прямо перед светофором. Хван-младший ловит себя на том, что даже рад этой небольшой отсрочке. Ещё никогда ему так не хотелось свернуть с этой дороги к родному дому, не возвращаться туда. Раньше он всегда находит спокойствие в обществе матери, хотя и чувствовал, что должен заботиться о ней и оберегать её. Сейчас эта забота тяготит его, возможно потому, что он совсем не уверен, что принял правильное решение. Однако выбор уже сделан, теперь только время сможет проявить все его преимущества и недостатки.
— Мы едем к маме, она очень беспокоилась, когда ты пропал, — Джун Хо предпринимает последнюю попытку достучаться до чувств Ин Хо, но сердце брата глухо.
Тогда Джун Хо продолжает холоднее и твёрже:
— Оставь иллюзию счастливой семьи хотя бы маме, веди себя так, как будто всё ещё любишь её. Никому не рассказывай о том, что было. И про смену ведущего тоже. В остальном — делай что хочешь.
Какая-то часть его души всё ещё надеялась, что Ин Хо скажет, что он всё ещё любит мать, что они всё ещё могут быть счастливой семьёй, что есть способ всё исправить… Однако брат лишь кивнул в ответ.
— Не забывай отправлять весточки маме, если не хочешь, чтобы я снова влез в твои дела, — бросает окончательно разочарованный Джун Хо, едва сдерживая слезы. Ин Хо не отвечает.
Проходит ещё несколько минут в гнетущем, тяжёлом молчании. На очередном светофоре Джун Хо не выдерживает.
— Неужели ты так ничего не скажешь? — восклицает он в бессильном отчаянии. — Ты убивал людей, пытался и меня убить, а теперь даже ничего не скажешь?
— Что ты хочешь услышать? — спрашивает Ин Хо тихо, глухо, бесконечно устало.
— Почему? — только один вопрос сейчас заполняет все мысли Джун Хо. — Почему ты так поступил со мной? Почему ты стал таким?
— Я не знаю, — всё также тихо и устало говорит Ин Хо. — Я не имею не малейшего понятия. Да и какая разница, в чём причина? Пустые оправдания.
Джун Хо лишь неверяще качает головой. Зелёный свет давно загорелся и задние уже недовольно сигналят, но он ничего не замечает.
— Неужели ты не жалеешь? — шепчет отчаянно. — Разве ты не хочешь, чтобы всё было как раньше? Как в детстве?
— Хочу, но не жалею, — хладнокровно отвечает Ин Хо, — потому что знаю, что будь у меня второй шанс, я бы поступил также и даже ещё хуже. Мы выросли, Джун Хо. Как в детстве уже не будет.
Какой-то водитель выходит из машины и стучит в окно Джун Хо с ясным намерением высказать ему всё, что думает о тех, кто останавливается посреди дороги. Другие, менее конфликтные, просто объезжают по другой полосе. В этот момент Ин Хо вдруг открывает дверь и просто выходит на улицу, под дождь. Бесцеремонно удаляется от разбитого, разочарованного брата.
Джун Хо тоже выскакивает из машины в попытке догнать Хвана-старшего, при этом отталкивая возмущенного водителя дверью. Тот ещё больше оскорбляется, хватает Джун Хо за руку, крича что-то оскорбительное. Хван-младший не вникает в смысл слов, ни на что не обращает внимания, а лишь отчаянно вырывается, поливаемый водой и отборной бранью.
— Ты просто боишься взглянуть матери в глаза после всего, что натворил! — кричит Джун Хо в озлоблении. И ему кажется, что сквозь дождь и шум слышит печальное «Да, это так».
Однако к тому времени, как ему удаётся освободиться, Ин Хо успевает скрыться за пеленой дождя. Джун Хо бросает машину и бежит в том направлении, куда ушёл брат, но все поиски оказываются тщетными.
●▼■
День опять выдался дождливый, но льёт совсем не так сильно как в тот день, в кафе. Сан-Ву пришёл слишком рано в назначенное место (это тоже было какое-то безлюдное кафе), поэтому успел изрядно помучиться поминутно взглядывая на часы и гадая придёт или не придёт Али. Чо неистово торопил время, однако чем больше стрелка приближалась к назначенному часу, тем больше Сан-Ву беспокоился, когда Али не приходил. Четыре ровно, а ни пакистанца ни денег нет. Чо нервно стучит по столу, но упрямо ждёт. Минута, две, три…
Абдул приходит с небольшим опозданием, однако к этому моменту Сан-Ву успевает довести себя чуть ли не до твёрдого решения о самоубийстве. Зато на этот раз при Али весьма объёмная сумка, как Чо надеется с деньгами. Он обещал дать каждому не меньше имеющейся задолжности. Сан-Ву сидит как на иголках, однако старается не выдавать своего волнения.
Без лишних пояснений Али протягивает сумку, и Чо тут же забирает её.
— Ты предал меня, — говорит Абдул, — потому что не верил, что доверие и преданность могут привести тебя к цели.
— Я не собираюсь быть наивным идиотом, — отвечает Сан-Ву, чувствуя прилив уверенности от тяжести сумки.
— Я тоже больше им не буду, — произносит Али, и Чо кажется, что в его лице в самом деле уже нет той простоты и наивности, хотя безусловно всё ещё осталась доброта и решительность. Пакистанец уходит.
И в тот момент, когда за ним закрывается дверь на Сан-Ву вдруг обрушивается страх: «А вдруг в этой сумке не деньги, а камни? Вдруг он решил поступить со мной так, как я поступил с ним на игре в шарики?»
Даже понимая, что не слишком-то разумно открывать сумку с деньгами в общественном месте, Чо просто не может не проверить. Слегка трясущимися от волнения руками он открывает сумку и видит…
Деньги. Уже по приходу домой Сан-Ву пересчитывает их: 6 миллиардов вон.
