Четыре всадника Темного Лорда

Уже битый час Гермиона сидела напротив Чжоу, которая всё никак не могла адекватно рассказать о том, что произошло. Прошло два дня с тех пор, как она вернулась и наконец-то соблаговолила заговорить. Но Грейнджер казалось, что эти завывания и сопли никогда не прекратятся. «Мерлин, когда она стала такой невыносимо слюнявой тряпкой? Неужели в её башке совершенно нет никакого понимания, что время дорого?» — пронеслось в голове, когда Гермиона вновь бросила взгляд на хныкающую девушку. — А потом… и я ничего не смогла… — дрожащим голосом только и выдавливала из себя Чанг, — я не знаю, как они это… Грейнджер вдохнула глубже. Из последних сил она старалась держаться, балансируя на тонкой нити своего терпения. Она шире развела ноги, удобнее устраиваясь на стуле, наклонилась вперёд, закрыла глаза и сжала пальцами виски с обеих сторон. — Чжоу, я прошу тебя, давай ещё раз с самого начала: кто, что и как, — тяжело выдыхая, снова повторила Гермиона, сильнее надавливая подушечками пальцев на височную область. — Я… я была в аптеке… — начала, запинаясь, Чанг, — а потом он… и Невилл… А я просто… Терпение лопнуло. Гермиона подорвалась со стула так быстро, что тот завалился набок и с грохотом рухнул на пол. Звонкий удар разнёсся по комнате, привлекая внимание. Неприятное жжение горело на внутренней стороне руки. Повисла тишина. Чжоу сразу перестала реветь, лишь медленно потянулась к своей щеке, на которой красовался красный след от ладони. Все в комнате замолчали. Лаванда, которая секунду назад гладила многострадальную китаянку по плечу, слегка отстранилась. Грейнджер поправила волосы, смахнув выбившуюся из пучка прядь. Она молча подняла стул, села на него, закинув ногу на ногу, и испытующим взглядом уставилась на вжавшуюся бёдрами в кровать соратницу. — Попробуем ещё раз, — холодно повторила Гермиона. — Что именно случилось и кто там был? — Я зашла в аптеку, — негромко проговорила Чанг. — А когда вышла, то услышала шум за углом. Там были Невилл и Малфой. — Так… — немного смягчилась Грейнджер. — Они сражались, но потом… — она испуганно посмотрела на нахмурившуюся Гермиону, — Невилл просто исчез… — Трансгрессировал? — решила уточнить она. — Нет… именно пропал, — осторожно повторила Чжоу, — словно растворился, будто ластиком стерли… — А Малфой? — прищурилась Грейнджер, всё так же вопросительно вглядываясь в ещё заплаканное лицо. — Он был… то есть остался там же, — Чжоу нервно сглотнула. — Мне показалось… — Что показалось? — начиная снова вскипать, процедила сквозь зубы Гермиона. — Что он тоже не понял… — выдавила из себя Чанг. — На какое-то мгновение он тоже растерялся. — Ага… — заключила Грейнджер, радуясь про себя, что вся эта истерическая свистопляска закончилась. Ей нужно было подумать, но пока на неё направлены несколько пар глаз, это было невозможно. Эти истошно сочувствующие Чжоу лица просто бесили. Никто никак не мог привыкнуть, что уже шесть лет идёт тихая война. Даже не война — просто истребление. Проведя весь день в хлопотах за подробным изучением того, какая именно боевая операция предстоит Лорду, Гермиона совершенно не хотела анализировать ещё и исчезновение Долгопупса. Голова пухла от информации, которую с разных концов страны передавали волшебники. Этот сломанный телефон, письма, газетные вырезки, слухи кипятили уже уставший до ужаса мозг. Она выдохнула, когда солнце скрылось за горизонтом. Взяв небольшой медный портсигар и бутылку джина, Гермиона убрала их в сумку вместе с пледом и направилась на крышу. Одиночество больше не казалось ей жутким, а вот идиоты вокруг тяготили. С каждым днём становилось всё сложнее и сложнее добиться от многих из присутствующих адекватных действий. Они устали. Они все слишком устали. Привычным маршрутом поднявшись на крышу, Гермиона улыбнулась. Свежий воздух прогонял ненужные мысли из головы. Гул большого города ещё не утих, что приятно ласкало слух. Ей нравились маглы. Их милая спешка в бытовых хлопотах, их мелкие проблемы, их глобальная убеждённость в собственной важности. Они просто жили, расстраивались, врали, любили, злились и были счастливы. Это так напоминало ей прежнюю себя. Открыв сумку, Грейнджер расстелила плед и задумалась. Она на мгновение зависла, рассматривая портсигар, после чего открыла его. — Мадам, так вы ещё и травой балуетесь? — женский голос прозвучал над её головой. Гермиона лениво подняла голову. Уже знакомый силуэт крутил в руках палочку. Она выдохнула и пригласительно похлопала ладонью рядом с собой. Паркинсон сжала губы в одобрительной улыбке и устроилась рядом, подложив под себя одну ногу. — Будешь? — наклонив голову в её сторону, спросила Грейнджер. — Даже не спросишь, что я здесь делаю? — изумилась Пэнси. — Не-а, — покачала головой Гермиона, поняв, что спичек с собой не взяла. — Теперь я понимаю, чем так сильно восхищается Теодор, — хмыкнула Паркинсон, протягивая железную зажигалку. — Спасибо, — покрутив металлическую штуку в руках, она перевела глаза на собеседницу. — У меня, видимо, есть свой фан-клуб среди Пожирателей. — Ну, я бы не назвала себя прямо-таки фанаткой, но… — кивнув, протянула Пэнси с улыбкой, — где-то рядом. Она достала из своей маленькой сумки бутылку пряного рома и поставила её на плед между ними. Грейнджер улыбнулась и достала джин, поставив его рядом. Паркинсон засмеялась. — Знаешь, если ты собираешься это смешивать, — обводя пальцем алкоголь и портсигар, проговорила пожирательница, — то мы так и не узнаем, чем закончатся твои кошачьи приключения. — А у вас там ещё планируется продолжение? — поджав губы в удивлении, проговорила Грейнджер. — Знала бы, надела б парадные стринги. — Это моветон, — переведя глаза на загорающиеся фонари, хмыкнула Пэнси, — ты должна быть всегда в чём-то кружевном. — Ситуации не располагают, — усмехнулась Гермиона, всё-таки закрыв медную коробочку и кружа рукой над бутылками. — Ну, теперь у тебя есть знание, — приподняв бровь, Пэнси улыбнулась, как и прежде глядя вдаль, — что близость может подкрасться из-за угла. — Я тебя умоляю, — закатив глаза, Грейнджер всё же открыла ром. — Подожди немного, симпатия, она, знаешь ли… — Нет никакой симпатии, — буркнула Гермиона, чуть не подавившись. — Поэтому ты его поцеловала? — переводя взгляд на неё, усмехнулась Паркинсон, и Гермиона застыла. — Он идиот, а ты — разумная женщина. Извечно работающее классическое сочетание. В глубине души Гермиона знала, что Пэнси права. И невзирая на то, что он творил, Теодор всё равно продолжал ей нравиться. В его поведении было что-то подкупающее, несмотря на всю отвратительность той стороны его личности, о которой она слышала много лет. — Хм… — Грейнджер снова отпила из бутылки и задумалась. — Думаешь, свалить — это явный показатель его эмоций? — Ты плохо меня слушала, он — дебил, — повторила Паркинсон, перехватывая у неё бутылку. — А дебилы медленно соображают. — Может быть, — поджав губы, согласилась Грейнджер. — Не думала, что ты носишь такие длинные платья, как на балу. — Собрание самых богатых чертей страны предполагает дресс-код, — заводя руки за спину, Пэнси опёрлась на ладони и откинулась всем телом. — Так просто… — А ты думала, я буду отмалчиваться и пытаться завуалировать? — улыбнулась Паркинсон. — Ты там была и сама всё видела: никакого смысла в этом нет. А учитывая твою слабость к представителям кошачьего семейства, я просто жду, когда ты, наконец, оставишь своих неудачников. — Думаешь, это просто? — поморщилась Гермиона. — Конечно, нет, ты настолько привыкла за ними убирать грязь, что жить собственной жизнью для тебя в новинку. — То есть тебе нравится, — всматриваясь в лицо Пэнси, Гермиона повернулась всем корпусом к ней, — то, как ты живёшь? — За исключением некоторых нюансов, пожалуй, да, — кивнула Паркинсон утвердительно. — Мотаться по стране, убивать и пытать волшебников? — У всех своя работа, — улыбнулась Пэнси. — Просто я не скрываю своей заинтересованности в процессе. К тому же моя жизнь не состоит лишь из всевозможных видов насилия. Просто кто-то должен убирать мусор. — Какие интересные комплименты… — отпивая из бутылки, проговорила Грейнджер сквозь зубы. — Ты всё ещё жива, — спокойно ответила Паркинсон, — хотя меня это удивляет, учитывая, сколько раз ты попадалась мне или Теодору. — Глобальное невезение, — усмехнулась Гермиона, ложась на спину. — Да ну? — Пэнси наклонилась к ней ближе. — А может, это твой шанс начать, наконец, что-то новое?

***

Нотт сидел на краю крыши. Сказать, что ему было любопытно, куда отправилась Паркинсон на ночь глядя — это ничего не сказать. Филис отследил её маршрут ещё на выходе и, как только вернулся, доложил хозяину о том, что увидел. Теодор не поверил своим ушам. Но вот перед его глазами две девушки, которые мирно разговаривают, методично напиваясь. Если бы он сам этого не видел, то подумал, что у рассказчика помутился рассудок. Естественно, он догадывался, что Пэнси испытывала какое-то чувство мягкости к Грейнджер, но с масштабом явно ошибся. После первого шока буря внутри сменилась штилем. Стало так необъяснимо спокойно, что он решил просто понаблюдать. Ему не хотелось подслушивать их разговор, он просто наслаждался новообращённой близостью к Гермионе. Животное внутри сложило лапки и насторожилось. И впервые за последние дни Теодор почувствовал, что цунами мыслей больше не разрушает его мозг. Нотт впервые находился к ней близко так долго. И наконец-то смог чётко разглядеть не только черты её лица, но и нюансы тела, которое выглядывало из-под одежды. Особенно ему понравились руки. На небольшой ладони с тыльной стороны чуть выше пространства между безымянным и средним пальцами красовалась пара родинок. Отчего-то это показалось крайне милым. Захотелось прикоснуться к ним языком. Теодор закусил нижнюю губу и улыбнулся. Сейчас он даже сам себе напоминал какого-то одержимого кретина. Не сказать, что его это полностью устраивало. Но умиротворение внутреннего клыкастого чудовища подсказывало, что именно это правильно. К горлу подкатило желание закурить, мешающее продолжать наблюдение, но, к счастью, прошло уже около трёх часов пребывания здесь, и Паркинсон, видимо, собралась обратно. Лёгкое недовольство прокатилось по венам — и вмиг исчезло, как только он услышал прощальную фразу Пэнси: «Маякни, как только ты начнёшь примерять к себе фамилию Нотт, тогда обратной тропинки уже не будет».