Четыре всадника Темного Лорда

Драко, удерживающий Паркинсон под руку, только виновато поджал губы, стоя в дверях. Искромсанная в лоскуты одежда болталась на Пэнси, открывая вид на истерзанное тело. Ромильде показалось, что чудовищные раны разбросаны по всему её телу. Прямо поверх багрово-фиолетовых кровоподтёков красовались свежие, едва затянувшиеся порезы. Кожу на животе и ногах словно собирали из маленьких кусочков. По лицу с правой стороны раскинулась паутина ожогов и волдырей. Вейн, растерявшись, попыталась взять возлюбленную под руку, но, лишь коснувшись её локтя, встретила отпор. — Не трогай, — вырывая руку, прохрипела Паркинсон, делая судорожный шаг. — Я сама. — Мерлин, что произошло? — не зная, как реагировать на общую картину в проёме, взволнованно спросила Вейн. — Давай сначала зайдём, — спокойно ответил Малфой, слегка склонив голову в сторону Пэнси. — Да-да, конечно, — протараторила Ромильда, отходя в сторону. — Спальня прямо по коридору и направо. Она совершенно растерянно наблюдала за тем, как возлюбленная, еле волоча ноги, медленно двигалась в сторону комнаты. Паника подкатывала вместе с ужасом и переживаниями. Паркинсон ступала неряшливо, значительно прихрамывая на ногу, вдоль которой тянулось огромное кровавое пятно, под которым явственно просматривались волокна мышц. Закрыв дверь, Вейн поспешила за лекарственными настоями, которые первыми пришли в голову. Вернувшись в коридор, она довольно быстро догнала своих гостей. Опершись рукой на комод, Пэнси уронила с него органайзер и пару папок. Её колени подогнулись, она чуть было не рухнула на пол, но Драко её удержал. Открывшаяся на руке рана оставила багровый след на дереве. — Паркинсон, ты так не доживёшь... — сжал челюсть легилимент. — Давай, я тебя просто отнесу. — Хлебало закрой, — процедила Пэнси сквозь зубы. — Не нравится, — проваливай. — Милая… — протянув к ней пальцы, Ромильда замолчала, наткнувшись на суровый взгляд. — Я сказала — не трогай, — почти прошипела Паркинсон. Малфой лишь покачал головой, но отвечать ничего не стал. Говорить что-либо было бесполезно. Даже в таком состоянии Пэнси была непреклонна. Кое-как вернув подругу в вертикальное положение, Драко всё же дотянул её до постели, помогая лечь. Ромильда села рядом на постель, взяла в руки пузырёк и потянулась к кровоточащему бедру Паркинсон, но та перехватила её запястье, с силой сжав. — Я сама, — коротко произнесла она. Зная её характер, Вейн лишь растерянно кивнула, отдавая флакон. Малфой неодобрительно поморщился. Напряжение в спальне достигло отметки «невыносимо», отравляя воздух. — Мне нужно вернуться обратно, — негромко протянул легилимент, — как только тебе станет лучше… — Я ещё спляшу на твоих похоронах, — едко бросила Паркинсон. — Не вздумай сдохнуть, пока я в отпуске. — Интересный у тебя отдых, — снисходительно кивнул Драко. — Хозяйка проводит меня на выход? — Да, пойдём, — всё ещё отходя от шока, Ромильда потёрла висок и поднялась с постели. Прикрыв дверь, Вейн услышала приглушённый стон и вздрогнула. Легилимент остановился, глядя на ручку двери, словно о чём-то размышляя. Он закрыл глаза и, протерев лицо правой рукой, как-то тяжело выдохнул. Со стороны было заметно, что его физическое здоровье не вызывало сомнений, зато психологически он ушёл не особо далеко от самой Паркинсон. — Слушай, это… — Да плевать, кто это и что это, — сложив руки на груди, проговорила Вейн. — Надеюсь, они все мертвы? — Теодор над этим работает, — косо улыбнувшись, ответил он. — Уверяю тебя, пожалеет каждый. — Сколько у нас есть времени? — собравшись с мыслями, уточнила она. — На самом деле, я думаю, что его совсем нет, — убирая руки в карманы, мотнул головой Малфой. — Но я не уверен, что после Пьюси Пэнси сможет быстро восстановиться. Вейн вскинула брови вверх от удивления. Эта фамилия ей была слишком хорошо знакома. Несмотря на то, что Пэнси в принципе не особо любила упоминать о своём замужестве, об Эдриане она упоминала с мягкостью. Самой Ромильде он казался скользким парнем, однако она вполне доверяла мнению своей партнёрши и никогда не лезла с советами. — Почему? — потерев ладонью предплечье, словно пытаясь себя успокоить, обронила Вейн. — Она ведь всегда… — Потому что она ошиблась, — нахмурив лоб, ответил Малфой. — Сейчас уже поздно об этом говорить. Легче никому не станет. Главное, чтобы это её не сломало. Ты как никто другой понимаешь, что для неё значат пытки. Ромильда прикусила нижнюю губу, размышляя о его словах. Она сама никогда бы не пожелала, чтобы Пэнси возвращалась на поле боя. Она в тайне проклинала её работу и такое ярое желание быть ужасом на чужих устах. Паркинсон всё время силилась кому-то доказать, что способна на всё. Действовала так, будто никто и никогда не нанесёт ей вреда. Пыталась смотреть на два шага вперёд, неосознанно оглядываясь с опаской на прошлое. Вейн знала, что должна уважать и принимать решения своей второй половины, но это было последней каплей. Она не должна была возвращаться в этот жестокий мир. Полагаясь лишь на свои силы, Пэнси рисковала, губила и мучила себя. Ни одна великая цель не стоила её жизни. — Ты ведь понимаешь, — глядя ему в глаза, твёрдо проговорила Ромильда, — что я не хочу, чтобы она к вам возвращалась? — Здравая позиция, — одобрительно кивнул Драко. — Не скажу, что сильно рад. Но не могу осудить. Его ответ звучал неожиданно и удивительно. Однако легилимент как-то подозрительно опустил взгляд вниз и по-доброму усмехнулся, слегка оголяя зубы. — Ты же понимаешь, что она это просто так не оставит? — произнёс он с лёгким сожалением. — Я знаю Паркинсон намного дольше тебя. Мы росли вместе. И даже когда она не была железной леди, её упорство и сила воли пробивали стены, пусть глупыми и странными методами, — зрачки Малфоя уперлись прямо ей в лицо. — Не пытайся с этим бороться. Она здесь не для этого. — Угроза? — фыркнула Ромильда. — Совет, — улыбнулся он. — Не в моей компетенции лезть в чужие отношения. — Думаешь? — приподнимая подбородок, хмыкнула она. — Уверен, — ответил Драко, наклонившись к ней чуть ближе. — Всё, что я когда либо делал, было для того, чтобы обеспечить безопасность. «Не убедительно», — только и успела подумать Вейн, но заметила странную усмешку на его лице. Легилимент сделал шаг назад. — В любом случае, если что-то понадобится или возникнет какая-то угроза, — разворачиваясь к входной двери, бросил Малфой, — просто ткни в булавку или пришли сову. Он покинул квартиру, больше не проронив ни слова. Опервшись спиной о дверь, Ромильда судорожно выдохнула. Сейчас нет ни малейшего смысла в терзаниях и вопросах. Она просто должна быть рядом. Пэнси сама расскажет, если пожелает. Их отношения никогда не были лёгкими. Паркинсон являлась слишком закрытым и сложным человеком, чтобы беспорядочно разбрасываться своими словами и эмоциями. Несмотря на всю внешнюю эгоцентричность, каждый шаг навстречу она делала скрипя зубами. За два года она так и не решилась познакомиться с семьёй Вейн, хотя и знала, что её там спокойно примут. Она мало рассказывала о своей биографии: редкие упоминания о детстве и юности, ни слова о бывшем муже и том, как закончилась их семейная жизнь. С мягкой улыбкой о друзьях и совсем немного о работе. Пэнси почти не говорила о чувствах, лишь изредка, в очередной раз сбегая на работу, оставляла короткие записки: «Люблю». Этого всегда казалось более чем достаточно. Но в последние месяцы это пропало из их жизни. Такие редкие встречи и отрывочные разговоры. Они не впервые переживали разлуку, но в этот раз всё стало как-то иначе. Жизнь Паркинсон всегда под угрозой. Ромильда прекрасно понимала специфику её поприща, но это никогда не воспринималось ею так остро, как сейчас. Приоткрыв дверь в спальню, Вейн буквально зависла. На кремовом постельном белье расползлись большие тёмно-красные пятна. Куски оторванной ткани валялись на полу рядом с кроватью. Пэнси трясущимися руками закладывала мазь на место четырёхглавой мышцы. Плоть шипела и пенилась, медленно регенерируя. Ромильда отвернулась, упершись взглядом в полубезумные янтарные глаза. Не желая оставлять её в одиночестве, Вейн подошла к постели и начала собирать ненужные тряпки, когда-то бывшие одеждой. Уже свернувшаяся кровь на них приносила только щемящую боль в сердце. Смотреть на страдания любимого человека со стороны, не имея шанса помочь, нестерпимо тяжело. — Я хочу, чтобы ты уехала, — сухо процедила Паркинсон. — Ты за этим сюда приехала? — поднимая голову, спросила Вейн. — Да, — так же холодно ответила она. — Ты завтра же возьмёшь отпуск и отправишься в Новую Зеландию. Подобного заявления Ромильда точно не ожидала. Прежде их диалоги никогда не содержали ультиматумов, а уж тем более в такой грубой форме. — Ты не хочешь спросить меня? — поднимаясь, она направилась к мусорному ведру. — Нет, — вдохнув глубже, Пэнси зачерпнула пальцами мазь. — Я не могу уехать и оставить тебя здесь одну, — оглядывая разводы крови и грязи на её коже, Вейн направилась в сторону ванной комнаты. — Нужно стереть лишнее, не хочу, чтобы пошло заражение. Внутри всё сдавило от обиды и боли. Мысли беспорядочно разлетелись от жестокости в словах Паркинсон, но отступать было слишком поздно. Наполнив небольшую миску водой, она взяла плотные бумажные полотенца и вернулась в спальню. Аккуратно приподняв ногу Пэнси, Ромильда начала стирать мутные разводы от пота и пыли с кожи. — Драко сделает тебе новые документы, — продолжила Пэнси. — Блейз уже давно подготовил для твоей семьи отдельное жильё. Не думаю, что будут проблемы договориться с местным издательством… — Я не поеду одна, — бросив грязную салфетку чуть правее миски, Вейн оторвала новую. — Это не вопрос выбора, — приподнимая бровь, поджала губы Паркинсон. — Здесь становится слишком опасно. Ты и так слишком задержалась. Нужно было отправить тебя гораздо раньше. — Почему ты не можешь всё это бросить? — не выдержала Ромильда. — Почему ты должна быть в первых рядах в этой дебильной войне? — её тон дрогнул, а по щекам потекли слёзы. — Ты думала о том, как я буду жить, если ты погибнешь?! Разве мы не можем быть просто счастливы вдали от этого всего?! — Значит тебя увезут насильно! — вскрикнула Пэнси. Пальцы задрожали, а дыхание остановилось. Она говорила серьёзно. На её лице не было ни одной эмоции кроме решимости. К глотке подступил удушливый спазм. Но Паркинсон даже не шелохнулась. — По своей воле или нет, ты покинешь Британию завтра, — продолжая методично обрабатывать рану, она нахмурила лоб. — Я не могу сейчас сбежать, — Пэнси прикрыла глаза. — Ты не боец, и это не твоя война. А я не могу жить, как крыса, когда мои близкие гибнут здесь. Если необходимо, то всю твою семью тоже можно отправить в ближайшие сутки… — Но я не смогу… — чувствуя, как начинает захлёбываться в слезах, выдавила Вейн. — Если ты это сделаешь насильно, как я потом смогу смотреть тебе в глаза и по-прежнему верить? — Никак, — выдохнула Паркинсон.