Четыре всадника Темного Лорда

Вернувшись в дом в Лондоне, Нотт спокойно прошёлся по первому уровню квартиры. В мире маглов были некоторые плюсы, но здесь не было принято разгуливать в чужой крови по улицам. Теодор снял мантию, бросив её на стул. Сидящий за столом Блейз оглядел его сверху вниз. — Значит, Пьюси умер страшной смертью… — покачивая головой, протянул Забини. — Что ж, туда ему и дорога. — Нет, — расстёгивая брюки, спокойно ответил Нотт. — Все трое живы. Я хочу, чтобы чуть попозже ты помог мне уладить нюансы с переоформлением дома. Блейз внимательно на него уставился, видимо складывая пазл в голове. Теодор лениво оглядел брюки, полностью пропитанные кровью. Забини приоткрыл рот, видимо желая что-то спросить, но потом передумал и только тяжело выдохнул, потирая лоб двумя пальцами. — Конечно помогу, если мы переживём грядущее, — сжав переносицу, отмахнулся он. — Гермиона спит в твоей комнате. Амелия помогла ей отмыться от… всего и обработала оставшиеся раны. Думаю, что через пару дней она будет в порядке физически. Нотт кивнул, внимательно слушая, хотя его взгляд был немного отрешённым. Он чувствовал, что всё ещё не может переключиться. Нужно было смыть с себя все последствия, иначе подкатывающее вновь бешенство возьмёт верх. — Спасибо, — еле заметно улыбнувшись, сказал Теодор. — Можно я воспользуюсь твоей ванной? А то не хочется никого пугать. — Я уже обосрался, — иронично выдавил Забини. — Конечно, девушки создания более хрупкие. — Спасибо ещё раз, — устало добавил Нотт. — Я рад, что обошлось без лишних жертв… — не скрывая облегчения, согласился Блейз. Как только Теодор покинул комнату, Забини невольно кинул взгляд на оставленную на стуле мантию. Самая популярная одежда у полуэксгибициониста. Теперь ясно, почему он обычно таскает с собой эльфов: Грейнджер тоже возвращалась в его мантии. Но забавные и нелепые размышления очень быстро отошли на второй план. Время неумолимо текло. А значит, пора было хотя бы попытаться уничтожить крестраж. Амелия должна была уже чувствовать себя намного лучше после вылазки к Долохову. Сердце на секунду замерло. «Всё верно… Я бы не смог иначе», — отметая глупые воспоминания, Забини протёр лицо руками. Но прежде чем её дёргать, нужно было посетить Северуса. К тому же со дня на день Лорд, обеспокоенный ситуацией, примчится, сломя голову, и было бы неплохо сломать часики до его возвращения. Но Блейз понимал, что такой идеальный исход вообще маловероятен. Ко всему прочему нужно было позаботиться о том, чтобы, как только Волан-де-морт прорвётся через границу Франции, Забини узнал об этом чуть ли не первым. Голова кипела. Общая усталость и насыщенность последних недель давала о себе знать. Настрой команды тоже оставлял желать лучшего. Грейнджер и Паркинсон ещё минимум пару дней не бойцы. Нотт будет полностью поглощён своей пострадавшей и вряд ли теперь оставит её до полного выздоровления. Блейз усмехнулся. Он внезапно почувствовал себя настолько лишним и чужим внутри этих стен. Странная тёплая грусть легла на плечи. Он не завидовал, скорее был рад, что теперь одиночества здесь стало намного меньше. Счастье — слишком тонкая и хрупкая материя, чтобы он мог позволить себе забрать её даже у Малфоя. Если исключить единичный случай предательства, то он заслуживал целиком и полностью своё нынешнее умиротворение. К тому же, глядя на его отношение к Грейнджер, которую он терпеть не мог, Забини начинал сомневаться, что смотрит на ситуацию с Пенелопой правильно. Конечно, это было отвратительно и ужасно. Но спустя время любые эмоции притупляются, а мысли и рассуждения всё ещё мучают, как и раньше. Могло ли всё сложиться иначе? Мог ли он быть так же безнадёжно поглощён возвышенными чувствами, как остальные? Нет, не мог. История не знает сослагательного наклонения. Выпало лишь то, что заслужил и сам выбрал. Стало слишком тяжело дышать. Блейз закрыл лицо руками и облокотился на стол. Вокруг витала ласкающее сознание тишина, создавая контраст с клокочущими эмоциями. Сил продолжать бороться или всё бросить не было. Он завис где-то между этими состояниями и не мог выбраться. Сам того не понимая, Забини шагнул в грязную яму апатии, хотя и не хотел этого признавать. Неспешные шаги из общего зала заставили мысли сгруппироваться стройной шеренгой. — Я тебе не помешаю? — приподнимая бровь, поинтересовался Малфой. — У меня там пара предположительно голодных женщин и один нервный домашний питомец. — Ты собираешься сам решать эту проблему? — слегка удивлённо спросил Блейз, убирая руки от лица. — Ну… — поморщившись, Драко поднял глаза на потолок. — Скажем так, методом шантажа и террора Теодор бывает убедителен. К тому же, если я не отвлекусь хоть на что-то, то пойду искать способ воскрешения Долохова, чтобы убить его ещё раз. — Весомо, — кивнул Забини. — Я хочу посетить нового директора Хогвартса. — Часы? — легилимент снял пиджак и начал аккуратно расстёгивать пуговицы на манжетах. — Да. Тянуть больше некуда, — тяжело выдохнул Блейз. — А пробовать надо. — Окей. Филис? — оглянувшись по сторонам, бросил Малфой, выискивая глазами эльфа. — Да, сэр, — слегка взволнованно произнёс домовик. — Буквально на минутку, потом сможешь вернуться к хозяину, — уточнил Драко. — В моей комнате, в шкафу стоит чемодан, а там мешочек из кожи ишаки. Будь добр, принеси. Домовик лишь учтиво кивнул и исчез. Забини немного удивился. Слишком спокойная реакция и отсутствие препираний от Драко означало, что он и сам на грани хрупкого равновесия. Видимо, от массовой истерии и припадков уже всю компанию отделяла лишь тонкая грань. Что лишний раз наводило на мысль сбежать к чёртовой матери от всех планов по свержению правительства. Однако вместо этого Блейз лишь коротко улыбнулся, когда Малфой поставил перед ним стакан с бурбоном. Никаких слов не последовало. Но они абсолютно не были нужны. Забини выпил, не поморщившись. Алкоголь был настолько привычным спутником его дней, что вкус уже не отдавал горечью. Он приносил облегчение и лёгкость мышления, ненадолго унимая душевные нарывы. Недолго думая, Блейз взял со стола мешок, который принёс эльф, и шагнул в портал. Северус не особо был удивлён гостям, до него быстро дошли слухи о произошедшем в русском доме. Официальное расследование уже началось. Во благо всеобщего спокойствия министр Яксли уже дал комментарии журналистам и объявил троих в розыск. Буве, Грейнджер и Паркинсон же по официальным данным считались погибшими. Очень разумный ход, хотя и не согласованный. Вернувшись в квартиру, Блейз наткнулся на Нотта, расставляющего на поднос посуду. Тот, недолго думая, сунул ему в руки тарелку. — Это что? — глядя на странную массу с рыжеватым соусом, приподнял бровь Забини. — Утка с апельсинами, — хмыкнул тот. — Не расстраивай нашего поварёнка. А то выглядишь, как грустная некормленая собака. — Сомнительная забота, — фыркнул Блейз. — В женщин это всё равно не влезет, — возмущённо пробубнил Теодор. — А ты кроме алкоголя уже больше суток в себя ничего не запихивал. Или тебя тоже надо с ложки кормить? — Тоже? — переспросил тот. — Оу… — отмахнулся Нотт, поднимая поднос со стола, — не бери в голову. Забини не успел ничего ответить. Воодушевлённый друг уже скрылся из виду. Энтузиазму Теодора можно было только позавидовать, а его необычное проявление заботы вообще выходило за привычные рамки. Но на удивление, Драко оказался, действительно, неплохим поваром. Крестраж в кармане не вызывал никаких эмоций — слишком хорошо замаскированная безделушка даже не источала безумной ауры. Блейз решил оставить это до завтрашнего утра. Сегодня стоило заняться связью с фронтом, а остальное уже завтра. Хотелось насладиться тишиной ещё немного. Плевать, что земля уже практически горела под ногами. Ещё немного, хотя бы до утра. Утро выдалось, на удивление, лёгким. Впервые за долгое время Забини не мучили кошмары и ворочаться в постели полночи не пришлось. Сочтя это добрым знаком, он принял душ и спустился вниз. Малфой слегка в напряжённом виде пронесся мимо, бубня что-то про сраную Новую Зеландию и возню с документами. Блейз даже не стал уточнять. Но судя по всему, Вейн всё-таки согласилась переехать. В данный момент он не ожидал от Паркинсон таких решений, а уж тем более так внезапно. Ему казалось, что Пэнси должна быть полностью разбита, поэтому уехала рыдать вдали от всех, но, видимо, ошибся. «Станет понятнее, когда вернётся», — отсылая к чертям своё внезапное любопытство, он наткнулся на Амелию, листающую какой-то журнал в зале. — Доброе утро, — с мягкой улыбкой поднимая на него глаза, произнесла она. — Доброе, — испытывая лёгкую неловкость, ответил Блейз, формулировки давались ему тяжело. — Ты же знаешь, что… — Да, когда начнём? — заложив пальцем глянцевую литературу, вейла даже не дала ему договорить. — Можем сейчас, — обескураженный такой активностью, Забини почувствовал себя немного неуютно. — Нужно хотя бы понять, как это работает и как оно реагирует на тебя. К тому же мы не знаем, как оно примет двоих посетителей. — Ну вот и посмотрим, — откладывая журнал в сторону, Амелия похлопала по обивке дивана слева от себя. — Меня-то в любом случае выплюнет. — Звучит очень перспективно для меня, — усмехнулся Блейз, доставая часы. — Не прибедняйся, — нахмурив брови, фыркнула она. — Пусть и хреново, но, если потужишься, выйдешь. Отчасти она была права. Но даже в адекватном состоянии Забини сомневался, что может управиться с адским пламенем. Там, под влиянием эмоций и вытягивающей силу ауры, шансов становилось ещё меньше. Но говорить всё же он этого не стал. Взявшись за цепочку часов, Амелия вопросительно приподняла бровь, и Блейз открыл крышку. Перемещение мало чем отличалось от порталов или трансгрессии, только живот крутило меньше. Зрение быстро вернулось в норму, но верить ему Забини отказывался. «Блять», — оглядывая коридор дома Долохова, он попытался сопоставить это в голове. — «Значит, воспоминание должно быть общим и неприятным для обоих». — Странно, — Буве прошлась по знакомому интерьеру, оглядывая остатки потолка под ногами. — Мне казалось, — с нервной усмешкой произнесла она, — что только я испугалась. Ты выглядел там больше взволнованным. «Не каждый день собираешься убивать хороших знакомых из мести», — он втянул воздух сквозь зубы, а затем лишь пожал плечами. Такого сильного эмоционального влияния, о котором говорил Северус, Блейз не ощутил. Было неловко и неприятно. Зато вейле явно стало нехорошо. Она обхватила свои предплечья руками и начала себя поглаживать, стараясь не смотреть по сторонам. И тут до него дошло, что Амелия совершенно не привыкла к подобным схваткам. Сначала она стала свидетелем жестокого массового убийства в приёмной, а после участвовала в неравной дуэли с русским палачом. — Давай-ка, — аккуратно коснувшись её плеча, предложил он, — мы пойдём на выход? Она торопливо кивнула, доставая палочку. Забини приподнял бровь, но возражать не стал. В человеческом облике она не так хорошо владела столь опасным заклятием, но, видимо, обращаться сейчас было выше её сил. Тело обдало жаром, когда маленькая стайка птиц из пламени начала разъедать пол. Голова странно опустела, а зал начал вновь обретать привычные очертания. Именно в этот момент Забини понял, что значила фраза «выжатый, как лимон». Но не на себе. Вейла выглядела обессиленной. Глянув на часы, он с ужасом понял, что прошло около часа. Снейп говорил, что внутри механизма время течёт совершенно иначе, но Забини самонадеянно решил, что сможет учесть этот нюанс. «Дебил, блять», — бросив короткий взгляд на Амелию, поморщился Блейз. Запросив у Филиса ингредиенты для тонизирующего зелья, Забини занялся приготовлением. Но общая ситуация никуда не годилась. Чтобы понять работу механизма, времени было слишком мало, а снаружи это сделать было невозможно. И хотя сам изобретатель заверил, что уничтожить крестраж подобным способом невозможно, Блейз упрямо хотел попробовать. Было куда проще, когда от экспериментов зависела только собственная жизнь. До вечера Забини разбирался во всевозможных газетных вырезках, выписывая подряд все даты, где только упоминался Тёмный Лорд. Изводя себя идиотскими домыслами и теориями, он снова посетил Северуса, чтобы извлечь из его памяти всевозможные числа, связанные с Тёмным Лордом. Кровь закипала, а злость на самого себя только росла. Амелия проснулась уже ближе к ужину, проспав почти весь день. Забини чувствовал упадок сил, но просто не мог себе позволить уснуть. Нельзя было быть столь безрассудным и пытаться уничтожить гениальное изобретение наскоком. Состояние Буве не вызывало никаких опасений, поэтому, оставив девушку в гостиной, Блейз собрал все бумаги и переместился к себе в спальню. Больше сотни дат и упоминаний временных промежутков. Всего шесть заветных цифр. Проверять всё подряд не было никаких шансов — каждое неверное введение ускоряет потерю энергии внутри в геометрической прогрессии. Даже если он ошибётся пару раз, Амелия погибнет прямо там, как и сам Забини. Как иронично. Ещё несколько дней назад он был уверен, что желает этого всем сердцем. Зрачки беспорядочно бегали по листам бумаги, пытаясь вычленить наиболее значительные события и время. Смерть матери? День попадания в приют? Первое открытие Тайной Комнаты? Создание меток? Воскрешение? Вариантов было так много, что хотелось биться головой об стол. Даже десяток выбранных дат проверить было крайне сложно. Ко всему прочему, понять, что именно важно для лысого психопата с манией величия, очень сложно. В очередной раз отхлебнув из стакана бодрящую настойку, Забини понял, что уже практически утро. Встретив в коридоре Нотта, прогуливающегося с Грейнджер, появилось очень много вопросов. Но если бы он начал их задавать, то хлипкая связь с рассудком разрушилась бы окончательно. Поэтому лишь коротко кивнув, Блейз слетел вниз по лестнице. На кухне Драко уставшим голосом рассказывал вейле о семействе Ромильды и слишком влажном воздухе Новой Зеландии. — А ничего, что ты живёшь в дождливой Британии? — поморщилась она. — Ещё скажи, что тебе здесь не нравится, — нахально улыбаясь, фыркнул Малфой. — Я очень извиняюсь, что прерываю… — с порога начал Забини. — Мы можем попробовать ещё раз? — Ну, наверное, да… — нехотя протянула Амелия. — У тебя появились какие-то мысли? — Да, я бы хотел проверить некоторое количество дат… — уклончиво ответил Блейз. — Сколько? — уточнила она. — Ну, может, десять-двадцать… — Ты понимаешь, — вмешался Драко, — что это выглядит как самоубийство? Лучше оставить это пока что и дождаться возвращения Лорда. — Не ты ли горел желанием действовать? — недовольно пробубнил Блейз. — Я не предлагал групповое самоубийство, — возразил Драко, поднимаясь со стула. — Мне кажется, ты не в себе. Давай, я заберу предмет раздора. — Я, блять, в полном порядке, — повысил голос Забини. — Я должен что-то сделать! — Ты ничего никому не должен, — возразил Малфой. — Просто отдай и отдохни. Мы все устали. Терпение лопнуло. Беспомощный. Бесполезный. Ненужный. Усталость в комплексе со сдавливающим рёбра одиночеством сильно ударили в голову. Нервные клетки словно разорвало. Отчаяние комом сдавило глотку, отключая разум. Блейз перестал соображать, что делает. Плотину паники прорвало, затапливая всё с головы до ног. Часы в руке распахнулись, а пространство сжалось.