Возвращение.

      Вы себя чувствовали когда-нибудь настолько беспомощным, что не могли себе найти места не только физически, но и в мыслях? Вам хотелось когда-нибудь сделать хоть что-то ради кого-либо, но всё, что вы могли сделать лучше всего, — это ничего? Это ранит, очень сильно ранит даже самого стойкого человека с упрямой душой. Невыносимо чувствовать эту беспомощность, капающую на мысли, состояние и душу своей никчемностью, болью, страданием и злостью. Злоба исходила от всей души и направлялась обратно — в такие моменты только личность человека и рушится. В моменты беспомощности враг только один — ты сам.       Тишина окутала комнату. Находящиеся в ней существа боялись даже лишний раз выдохнуть, чтобы, не дай Алуэ, ничего не испортить. Эльфийка склонилась над телом лежащей девушки и проводила над ней руками, направляя потоки ее энергии в места, где, по ее мнению, могла скопиться дурная энергетика. Тауриэль почувствовала ее сразу: она много лет прожила в Лихолесье, потому и знает, как пахнет и чувствуется дурман. Однако то, что дурман скопился в человеке, очень сильно удивил эльфийку — она впервые такое встретила на своей практике.       Торин стоял неподалеку, сканируя своим ледяным взглядом рыжеволосую. От ее действий Таисии не становилось ни лучше, ни хуже, но Торин все равно был напряжен. Он хотел сам разобраться во всем, но его знаний было мало, слишком мало… Гном совершенно не хотел подпускать никого к лежащей девушке — он переступил через свою гордость и признал, что в этой ситуации он бессилен. Однако руки он не опускал. Стойка уверенная, тело напряжено. Казалось, что гном совсем не дышит, а будто внимательно следил за последствиями действий эльфийки, в которую так верит его племянник. Торин верит Кили, но не Тауриэль — в этом и разница. Хоть она и спасла жизнь его племянника тогда в Озерном городе, но и лежащая девушка в покоях Короля Эребора тоже спасла не мало жизней.       Дис, прижав руки к груди, стояла и зачарованно следила за действиями Тауриэль. Гномка впервые так близко видела эльфа, что был поглощен своей работой — через пару минут на лбу эльфийки выступила испарина, а брови озадаченно нахмурились, чем напрягли всех еще больше, но она продолжала. Отвлекаться нельзя было. Все молча наблюдали. Фили тихо стоял рядом с Офирой, которая тоже не могла отвести от сего представления взора своих темных глаз. Да, Тауриэль казалась сейчас очень… волшебной? Однако именно эти мысли и наводили Торина на грусть — тут должен быть Гэндальф, чтобы уже он и помог решить эту проблему.       Через пару минут, как эльфийка начала шептать эльфийские заклинания, Дис, еле заметно ступая по покоям, подошла к своему младшему сыну. В его глазах она заметила искру восхищения и надежды. Да и себе не стала врать, эльфийка была действительно хороша собой, хотя в разуме гномки до сих пор находились сомнения насчет ушастых в принципе.       — Я думала, что ты не будешь подпускать эльфов к ней… — в голосе гномки не слышалось осуждения или пренебрежения. Да, к эльфам она относилась весьма настороженно, однако это больше было направленно в сторону личной неприязни Трандуила. Даже за недолгое проживание тут в мире с эльфами-докторами и эльфами-проводниками из Лихолесья, что освоились в Дейле, Дис привыкла к высоким и остроухим существам. Однако, не могла их близко подпускать к себе. А сейчас… Рыжая эльфийка склонилась над телом спящей девушки и, что-то шепча себе под нос, водила руками над ее грудной клеткой. Лицо ее было весьма сосредоточено, брови нахмурены, а в моменты молчания Тауриэль огорченно поджимала губы. Рядом с кроватью также находились Делвин и Мириам. Молодая девушка еле сдерживала слезы, глядя на свою бледную подругу, а парень пытался ту успокоить, хотя и сам еле держал себя в руках. Кили им все объяснил, однако в этой комнате до сих пор никто и ничего не понимал.       — Мам, ей можно доверять… — произнес Кили вместо Торина. Король со сложенными руками на груди молча наблюдал за эльфийкой, что пыталась помочь разобраться в ситуации.       Король гномьего царства выглядел мрачным, уставшим и поникшим, но не смел отвести взгляда от тела девушки, что лежала мертвым грузом на его кровати. Руки были сложены у него на груди, а ладони сжаты в кулаки — никак не мог расслабиться и успокоиться. Он даже думать не хотел о том, что может ее вновь потерять.       Младший из принцев мельком поглядел на рыжеволосую эльфийку, которая тихо переговаривалась с подошедшим к ней Оином. Гном внимательно вслушивался в шепот той и что-то отвечал. Ладони Кили вспотели, глаза забегали, в горле пересохло.       — Хорошо… Главное, чтобы она очнулась… — гномка тревожно поджала губы и стала шептать молитву Алуэ, положив руки на сердце.       — Мам, — тихо отвлек ее Кили, нервно почесав свою щетину. Женщина удивленно поглядела на сына. Она впервые видела его таким… тревожным? — Давай отойдем.       Парень потянул маму в сторону, подальше от кровати и занятых эльфийки и Оина. Торин не стал идти следом, догадываясь, о чем пойдет речь. Тут Король словил взгляд Мириам — он был полон боли, вопросов, надежды и… злобы? Торин осознавал, что возможно они будут винить его в произошедшем, мол он ее отравил и так далее, но в глазах девушки он увидел осознание. Будто она знала такую информацию, что даже Торин и не мог догадываться.       В это время на другом конце комнаты, Кили нерешительно переступал с ноги на ногу, боясь взглянуть своей матери в глаза.       — Кили, что-то случилось? — гномка переживающе положила ладонь на щетинистую щеку сына. Она не могла поверить до сих пор в то, что он стал таким взрослым за столь короткое время.       — Мам, я… Я тебе не все рассказал… — Кили резко выдохнул и слегка помотал головой, собираясь мыслями. Дис же тревожно нахмурилась, но молчала. — Я… Когда мы сбегали из эльфийской тюрьмы, на нас напали орки. Отравленная стрела попала мне прямо в ногу. Ты не знаешь, что я был на грани смерти, я не хотел тебе этого рассказывать… В ночь, когда дядя сражался против дракона в этих стенах, я, Фили, Оин и Бофур находились в Дейле.       Сердце Дис пропустило удар. Она начала складывать в своем уме все известные ей факты. Но единственное, что ее сейчас ужасало — ее сыновья были в Дейле, когда на город обрушилось пламя Смауга. Гномка в ужасе прикрыла свой рот, во все глаза глядя на своего сына.       — Н-но… Почему ты мне это сейчас говоришь?       — Эта эльфийка… Тауриэль меня спасла, вытянула из моего тела яд орков, а также мы вместе смогли спастись от пламени дракона. — он поглядел на девушку, что взяла в свои руки ладонь Таи, Дис тоже поглядела на эльфийку. Кили помнил ее тогда. Она казалась для него некой святой, хотя он таковой ее и считал. Она спасла его от верной гибели. Это были первые шаги навстречу друг другу. И сейчас он смотрел на нее, не отрываясь. Нужно было продолжать делать шаги навстречу будущему, и он сделал: — Я отдал ей твой камень.       Дис сначала не поняла, к чему была произнесена эта фраза, но через минуту перевела удивленный взгляд на сына. Ответ читался у него в глазах. Он смотрел на нее со всей любовью, на что способен. Перед глазами Дис предстал ее погибший муж, который с таким же мягким взглядом смотрел на нее. На глаза гномки набежали слезы. На губах Кили застыла легкая улыбка, однако через несколько мгновений она погасла, плечи упали, взгляд опустился на каменный пол перед собой. Никто даже не заметил, как сильно напряглась Тауриэль, услышав эти слова своим острым эльфийским слухом.       — Прости… — еле слышно произнес гном. Казалось, что он извиняется перед обоими. — Прости, что разочаровываю в такой момент.       — Кили…       Дис не удержалась и кинулась обнимать своего младшего сына, еле сдерживая слезы.       — Ты не представляешь, как я рада сейчас. — прошептала женщина ему на ухо, удивляя тем самым парня. Она схватила его за плечи и отодвинула от себя, заглядывая ему в глаза, — Я переживала, что ты не найдешь себе спутницу… Она хорошая? Ты ее не обижаешь? — ее рука легла на его щетину. В глазах читалось переживание, но материнское сердце было полно тепла. Положив руки на плечи сына, та слегка его встряхнула.       — Она бывший генерал эльфийских войск. Кто кого еще обидеть сможет… — нервно усмехнулся Кили, однако в следующий момент он посерьёзнел, — Мам, ты сейчас серьёзно? Ты не злишься?       — На что? Я рада, что ты смог найти любовь.       — Но она же… эльфийка.       — Кили, послушай, — женщина перенесла руки с напряженных плеч сына на его щеки и заглянула тому в глаза, — Мне главное, чтобы ты был счастлив. Ты счастлив? — Дис повторилась и, увидев затруднительный кивок сына, продолжила, —Тогда я рада за вас. Конечно, вопросы имеются, на которые ты мне должен дать ответы, но… — тяжело вздохнув, женщина посмотрела в сторону эльфийки, а точнее на тело слабой девушки, что лежала словно мертвец, — Сейчас есть проблемы поважнее… Как ты посмел держать от меня в тайне эту новость?!       Гномка громко шикнула на своего сына и ударила того в плечо своей массивной рукой, от чего у того в зобу дыханье сперло. На эту небольшую перепалку Торин мельком поглядел и наткнулся на возмущенный взгляд сестры. Она так и наровилась спросить, показывая рукой на эльфийку и Кили, мол: «А ты знал об этом?», однако получила лишь слабый кивок головой. Ему было не до этого, но в глубине души он радовался за племянника — он смог обрести счастье и раскрыть тайну своим близким. Фили и Офира тоже с улыбками поглядывали на младшего из принцев: парень даже удосужился показать два больших пальца вверх, а гномка просто кивнула, поздравляя младшего принца с маленькой победой. Тот аж покраснел немного и засмущался, почесывая затылок и поглядывая на рыжеволосую эльфийку, которая все это время старалась сдерживать улыбку и сосредоточится на проблеме по важнее.       «Нужен лекарь получше меня или возможно даже маг, который сможет рассеять действие дурмана в теле Таисии» — сказала Тауриэль, печально опустив плечи после окончания своих действий. Никто не заметил, как Мириам и Делвин тихо поправили имя девушки на «Таида», после чего истерлинги тихо слушали Короля. Торин был готов к худшему раскладу, но надеялся на лучшее. Письма до Трандуила и Гэндальфа уже должны были дойти до их получателей. Оставалось только ждать чуда.       Ночь приблизилась незаметно. Из-за стресса многие чувствовали себя разбито под конец дня. Поселив истерлингов в ближайших комнатах, Торин вместе с Оином находился в своих покоях. Седовласый гном влил небольшую медицинскую настойку в рот бессознательной девушки и, закончив все процедуры, вышел из комнаты, пред этим конечно проведя небольшую инструкцию Королю: что следует делать и при каких обстоятельствах.       — Торин, обещай мне, что ты поспишь. — произнес Двалин, когда он со своим братом заглянули в Королевские покои перед тем, как пойти по своим комнатам. Торин был уверен, что в коридоре также остались стоять Дори и Бофур, однако те не захотели прерывать «покой» Короля в такое трудное для него время.       — Постараюсь… — бросил мужчина через плечо, на что Балин тяжело вздохнул и поглядел на своего брата.       — Мы помолимся Алуэ за нее. — единственное, что нашел сказал седовласый гном, после чего те покинули покои.       Тишина. Спасения не было. Она давила со всех сторон, душила своей тяжестью. Торин устало провел руками по лицу, стараясь стряхнуть утомление, что накопилось за эти дни.       — Помнишь, как мы стояли в Озерном городе у Бургомистра? Я бы все отдал, чтобы отмотать время назад… Ты тогда впервые раскрыла все свои секреты, а сейчас… Ты вновь отдалилась от меня. Словно я вновь очутился в «Гарцующем пони» и впервые тебя увидел. Однако сейчас на тебе нет того румянца и счастливой улыбки…       Король Эребора положил свою ладонь на щеку спящей девушки. Ее кожа была неестественно холодной для живого человека. Лико ее было как всегда прекрасно, но само выражение лица тревожным: брови нахмурены, губы слегка поджаты. Напряжение витало в воздухе. Торин не знал, что с этим можно поделать.       — Я помню первые мысли на твой счет: я тогда подумал, что ты словно изумруд среди других бриллиантов, выделяющийся среди всех своим прекрасным голосом. Ты была великолепна… Хах, как же я был зол, узнав, что нужно взять в свой отряд простую на первый взгляд девушку. Борода Алуэ, я действительно ведь этого не хотел…       Гном тихо усмехнулся и провел грубой ладонью по своим волосам, убирая те с лица. С губ слетел нервный смешок, когда он вновь об этом задумался.       — Следующая наша встреча произошла у нашего, к тому моменту еще нет, ВОРА. Ты уже познакомилась тогда со всеми участниками похода, а я пришел самым последним, опоздав. Думал представить тебя всей компании, но ты меня опередила, как всегда… Ты и так видимо всех знала и будто заранее понимала, к кому какой подход нужен.       Теплые воспоминания проскальзывали у гнома в сознании. Ее улыбка мелькала везде, в каждом мгновении. Он слегка сжал ее холодную ладонь.       — Я думал, что держу тебя в узде. Надеялся, что из-за тебя мы не попадем в большие неприятности, но… Сказать честно, по началу я винил именно тебя. Когда ты с Бильбо и моими племянниками напоролись на троллей в лесах близ Шира, я думал, что это из-за тебя. Однако… Теперь я вспоминаю все твои действия и слова — они логичны, понимая, что ты знала к тому времени, что произойдет в следующий момент. Я боялся, что ты сама по себе безрассудная и ничего не боишься, но… как оказалось, ты просто все знала.       Время текло, ускользая словно песок сквозь пальцы. Торин даже сейчас не мог поверить, что провел с ней так много времени и так его не ценил. Он вспоминал все моменты, когда она умерла. Сейчас же все казалось красочней, будто надежда дает ему все новые и новые детали в воспоминаниях.       — Казалось, что ты не из этого мира. Твои движения иногда были настолько странными и непонятными. А когда речь шла о времени подъёма или отдыха, ты по привычке била себя по запястью, а иногда даже била по руке. Часто била себя по карманам. Сначала я думал, что ты ищешь кошель с деньгами, но вставало два вопроса: зачем тебе деньги в лесу во время похода, а во-вторых, твой кошель всегда лежал у тебя в сумке, как и тетрадь. Что же ты тогда искала, Тая?.. Но видимо на эти вопросы я так и не узнаю ответы…       Утро было тяжелым для всех. Тауриэль и Оин, что поднялись раньше всех, вновь принялись проверять состояние Таисии. Ничего не менялось — сознания не было, признаков жизни тоже. Она будто умерла, тело было слишком холодным, но дыхание продолжалось. Девушка спокойно глотала все настойки и еду, что Оин клал ей в рот. Мириам и Делвин тоже пришли навестить свою подругу, однако их прервал Балин, что внезапно раскрыл двери королевский покоев и подбежал к Королю. Приехал Трандуил со своими лучшими лекарями.       — Если ты думаешь, что мне нравится проводить время в разъездах между Лихолесьем и твоим Царством, то ты глубоко заблуждаешься. — произнес остроухий эльф, заходя в Королевство Эребор. Торин же проводил его тяжелым взглядом.       — Если ты думаешь, что тебя тут кто-то ждет, то ты глубоко заблуждаешься. Конечно же, эльфов в гномьем королевстве приняли со всеми почестями, однако многие кто не понимали, зачем остроухие так быстро вернулись — только недавно праздновали их отъезд ведь. К сожалению, лучшие лекари Лихолесья тоже лишь развели руками. Никто так и не понял причину такого странного состояния, но поняли точно — тут замешаны темные силы.       — После битвы Пяти Воинств ситуация в моем лесу стала улучшаться. Поражение леса будто остановилось, и прежней силы дурмана я не чувствую, однако… От нее исходит такая же энергетика. — задумчиво произнес Трандуил, самостоятельно осмотрев Таисию.       Весь день Торин пытался унять тревожность внутри себя. Ситуация накалялась, хотя никаких очевидных признаков не было — нутро подсказывало, что скоро что-то должно произойти. Однако плохое это или хорошее, никто не знал.       Король Эребора пытался отвлечься на королевские дела: пару раз показался на публике, от чего пошли еще больше непонятных шепотков по замку, старался сконцентрироваться на работе и некоторых проблемах. Даже Бофур впервые увидел у Торина такое влечение к поставкам, но по глазам было все ясно — только одна проблема его интересовала на самом деле. Дубощит не сразу понимал, как оказывался у кровати своих покоев и молча наблюдал за лежащей девушкой, предаваясь воспоминаниям то хорошим, то плохим. Даже Трандуил со своими острыми фразами не задевал Торина столь сильно, как отчуждённость и холод кожи девушки, что он любит всем сердцем.       Эту ночь Торин также провел возле своей кровати, однако в этот раз сон срубил его ближе к утру. Оин и Дис нашли Короля, аккуратно держащего руку спящей Таи. Баин и Двалин смогли разбудить Короля, после чего тот направился на свое рабочее место разгребать документы, накопившиеся за это время.       Двалин, убедившись, что его брат сможет отвлечь Короля несущими делами, с относительно спокойной душой направился на свой пост. Все коридоры в замке тщательно охранялись — работать стражников в Королевстве Эребор сейчас являлось чуть ли не самой престижной и приближенной к Королевской семье работой среди гномов. Вся стража работала совестно, что подметил Двалин спустя пару месяцев находясь на посту главы стражи дворца. Хмурый и суровый гном шагал по коридорам замка, отмечая работу своих коллег. Сегодня он должен был отстоять пост на главных воротах — с прибытием эльфов в Эребор настороженность гномов немного возросла, от чего Двалин сделал свои выводы. Факт того, что приближенный Короля Торина Дубощита сегодня стоит на охране спокойствия всего дворца, должен успокоить гномий народ.       Однако только он ступил на смотровую вышку, то сразу услышал знакомый голос, что доносился с выхода:       — Впустите старого друга иль вам моя неожиданная помощь уже не нужна? — старик в сером балахоне усмехнулся так, что его усы приподнялись, а в глазах так и читалась искра путешествий. Он стоял, запрокинув голову наверх и придерживая морщинистой рукой темно-серую шляпу.       — Балина сюда, срочно! И известите Короля! — все что успел сказать Двалин, прежде чем сам помчался к входу в замок.       Гэндальф Серый стоял посреди пустой дороги. На его плече висела дряблая кожаная сумка, а в правой руке находился посох, на который он опирался при ходьбе. Только он увидел, как Двалин, глава стражи Эребора, подходит к нему, маг сунул руку в сумку и достал оттуда помятую бумажку. Старые глаза быстро проскользили по тексту — быстро вспомнил суть текста, что когда-то на днях написал Король.       — Двалин, дружище! — маг раскинул руками и сделал пару шагов навстречу суровому гному, на что тот напряженно кивнул. — Смотрю у вас тут все процветает, насколько это возможно в каменных пещерах! Хах!       — Гэндальф Серый, мы вас очень ждали… — хотел было начать храбрый воин, но его тут же прервал старик.       — Да, насколько я понял, у вас тут некая проблема… Однако всей сути я так и не понял… Знаете, ваши вороны хоть и быстрые птицы, но с доставкой посланий у них явные проблемы. Почему-то одно письмо вообще пришло порванное… — старик стал копаться в сумке, дабы показать доказательства, но Двалин его остановил.       — Не передо мной вам отчитываться. — фыркнул тот и раздраженно выдохнул, — Прошу, за мной.       Гэндальф серьезно кивнул и потопал за серьезно настроенным гномом. Видимо проблема действительно стоящая. Только зайдя в каменные просторы, маг почувствовал напряжение, что витало в воздухе. По пути те наткнулись на запыхающегося Балина — седовласый советник видимо пробежал не малую дистанцию, чтобы наткнуться на высокого мага в чертогах замка.       Только те привели Гэндальфа к Королевским покоям, как из нее вышел встревоженный Торин. Наткнувшись взглядом на подходящих друзей и волшебника, гном заметно налился бодрости. Казалось, что даже искра надежды в его потухших глазах вновь обрела блеск и яркость.       — Наконец-то, я встретил Короля Эребора! Знаете, вы хорошо постарались! — тихо рассмеялся старик и потряс указательным пальцем, осматривая коридоры. — Тут уже совсем не пахнет драконом! Да и замок будто ожил! Хах, я в вас не сомневался. Эх, давно я тут не был… — грустная улыбка появилась на лице волшебника. Он не забудет тот страшный день битвы, после которой он так спешил отсюда уйти. Да если быть честным, он и не планировал сюда возвращаться так рано…       — Ваша похвала мне льстит, но… Гэндальф, прошу вас о помощи… — Торин пригласил Серого мага в свои покои. Только высокий мужчина в серой робе прошел внутрь, то сразу заметил, как Дис, сестра Короля, отходит от кровати. Последнее, что она успел сделать, это подправить одеяло.       Комната была полна разными запахами: лекарства стояли подле ложи, также как и различные настойки, склянки с жидкостями и так далее. Гэндальф слегка поморщился, совсем не привыкая к такому изобилию запахов — запах табака, вот что привычно для его старческого носа. Однако вот он, момент, когда его серые глаза наткнулись на слабое и худое тело девушки, что он так старался не забыть. Её улыбка, её странная манера речи, её привычки, её страсть к путешествиям. Воспоминания нахлынули и покрыли с головой, однако Гэндальф никогда ее не видел такой… измученной. Старик резко приблизился к кровати, что аж Дис тихо вскрикнула, испугавшись. Торин быстро последовал за своим знакомым, пытаясь собрать все мысли в кучу и объяснить всю ситуацию.       — Что вы наделали? — голос, как и руки, дрожали. Гэндальф боялся отвести глаза от бледного лица девушки. Страшные мысли стали посещать разум мага, — Я не некромант, чтобы заниматься подобными грязными делами!       — Гэндальф, она не мертва… — все что сказал Торин.       — Не неси чепухи! В тот день ее тело забрал сам Эру, не может быть такого, что она сейчас лежит тут! — тон волшебника был столь серьёзным и холодным, что даже Торин понял, насколько дело становится все серьезней и серьезней. Балин и Двалин тихо отвели Дис к выходу из покоев и оставили Короля с магом наедине, надеясь, что у второго получится разобраться в проблеме.       — Она жива, Гэндальф, жива! — гном подошел к кровати и аккуратно взял девушку за руку. — Сердце бьется, она дышит! Она разговаривала со мной! И не только со мной!       — О чем ты говоришь? — в голосе проскользили нотки сомнения. Казалось, будто он хочет верить в произошедшее, но не может.       — В один день к нам приехали истерлинги. Она была с ними… Она ничего не помнит из прошлого, кроме пары моментов… Это она, наша Таисия, но без воспоминаний… Клянусь своей жизнью Алуэ, это она, Гэндальф.       — Ты уверен? — тихо спросил Гэндальф, печально глядя на бледноликую девушку. — Что с ней произошло?       — Я рассказал ей пару моментов из нашего похода, а на следующее утро она просто валится с ног прямо у меня на глазах. С тех пор, она не открывала своих глаз…       Возле входа в Королевские покои уже к этому времени собрались все: Балин и Двалин стояли и объясняли Дис, кто это такой в сером балахоне, Кили и Фили не верили своим ушам, что Серый маг уже находится в этом замке, другие члены отряда Торина тоже стояли и тихо переговаривались, переживая за состояние Таи. Мириам и Делвин тоже находились в этой толпе гномов. Трандуил же пришел позже всех, но к нужному времени.       Единственное, что смог выдать Гэндальф Торину после каких-то магических осмотров, это то, что Таисия сейчас стоит на грани. Такое состояние вызвано неопределенностью.       — Она должна сама решить свою судьбу. Это должно было произойти, рано или поздно…       Весь день Гэндальф, эльфийский лекарь и Трандуил, Тауриэль и Оин крутились вокруг Таисии и пытались выяснить, как ей помочь. Маг сразу поблагодарил Оина и Тауриэль, что поддерживают ее состояние в максимально хороших условиях, также и не позабыл о помощи сестры Короля, которая тоже находилась среди обсуждающих, хотя мало что понимала.       — Если она уже знала и понимала, что умерла в этом мире, то почему это подействовало на нее только сейчас? — предположил Трандуил после монолога Торина, что описал все прошедшие события кратко и ясно.       — Я бы грохнулся сразу после того, как мне бы сказали, что я уже умирал в этом мире. — тихо пробубнил Оин, протерев свою слуховую трубу от пыли и прислонив ее обратно к уху.       — За что Алуэ так жесток к этой девушке?.. — тихо спросила Дис, приложив руки к груди. Никто не обратил внимания на тихое ворчание Оина.       — Алуэ тут не причем. Он покровитель вас, гномов, а она… дитя самого Эру Илуватора. Его и нужно спрашивать, почему не даст обычную и спокойную жизнь своему дитя? — Гэндальф тяжело вздохнул и печально поглядел на когда-то свою внучку, что лежала на кровати гномьего Короля.       Серый маг почувствовал на себе тяжелый и грустный взгляд Короля Эребора и поспешил добавить свою догадку:       — Но боюсь, Эру и сам боится за ее выбор. Она сама сейчас должна решить…       — Решить что? — Балин, словно голос разума каждого, кто находился в этой комнате, задал вопрос, который мучал всех.       — Только ей сейчас известно, что ей нужно решить. — пожав плечами, ответил волшебник. Рука его легла на старческую седую бороду. Изо рта вышел табачный дым.       — Думаешь, она сможет вспомнить всё? — спросил Торин, сложив руки на груди.       В голосе гнома была слышна мольба и надежда, как и в глазах тех, кто знал Таисию и находился сейчас в королевских покоях.       — Я этого не говорил… — подметил Гэндальф и поглядел на бледное тело девушки. Казалось, что она может проснуться в любой момент, однако этот момент все откладывала сама судьба. — Но признаю, что мне бы этого тоже хотелось…       Вдруг в комнату вошли Мириам и Делвин, которые буквально час назад покинули компанию гномов, эльфов и мага. Их вид оставлял желать лучшего: мешки под глазами каждого, уставший взгляд, утомленный вид, заплаканные глаза у девушки, потрепанные волосы у парня. Настроения не было совершенно.       — Спасибо, что позволили послать известие домой… — тихо произнесла Мириам, вытерев непрошенные слезы, что накатились сразу, как только та взглянула на свою подругу. Они воспользовались воронами Эребора, ведь Дэниел и Мистер Иккид забрали Дюр с собой в деревню истерлингов.       — Вы узнали, что с ней? — спросил Делвин, подходя с девушкой к компании.       Узнав, что в Эребор прибыл сам Серый маг, Мириам воодушевилась. Она помнит, как Алатар Синий, хоть и нехотя, помогал ее родной деревне, лечил больных, а также наставлял на верный путь любого, кому понадобится помощь, но также и тому, кто просто осмеливался к нему подойти и поговорить.       — Нам остается лишь ждать… — протянул маг и вдохнул табак. Как бы не хотел признавать этого Гэндальф, но так оно и было: он ничего не мог поделать. — Насколько мне стало известно, в эти края она прибыла вместе с вами. Какая она сейчас?       — Таида? — не задумываясь, спросила Мириам, после чего легко стукнула себя по лбу, ведь было ясно, о ком идет речь.       — Такое теперь у нее имя?..       — Да… Она говорила, что во снах кто-то ее все время звал по имени Тая, отсюда и пошло ее… новое имя. Хотя она не была уверена, ее ли это вообще имя…       — Таисия теперь Таида? — внезапно вставил свои пять копеек Кили, от чего получил грозный шик от Фили. Лучше не прерывать сей серьёзный разговор глупостями. Однако никто это глупостью и не посчитал.       — У нее всегда были сомнения на свой счет… — тихо произнесла Мириам, неуверенно обняв себя за плечи. Все взгляды были направлены на нее. Делвин в поддержку ее обнял за плечи, накрыв большими ладонями ее маленькие.       — В каком смысле? — поинтересовался Гэндальф, слегка нахмурившись.       — Она даже не была уверена в своем имени. Я думала, что эти сомнения в скором времени исчезнут, но… Она встретила вас. — Мириам взглянула на Торина, который внимательно ее слушал. Под тяжелым взглядом гнома девушка поежилась, но продолжила, — И эти мысли стали терзать ее еще сильнее.       — Оно и видно… — Серый маг тяжело вздохнул и медленно прошел к кровати.       — Она хотела вас найти. — внезапно вспомнила Мириам. Старик в сером балахоне удивленно поднял мудрый взгляд на девушку, ожидая пояснения, — Назвала вас сначала Олорином, потом, как я поняла, она должна была отыскать своего дедушку. Вот и сложила два факта, а потом… У нее случился однажды приступ. — Гэндальфа тронул факт, что даже по чистой случайности в новой жизни он опять являлся ей хоть и названным, но дедушкой. Однако радость длилась не долго, — Она вспомнила свою смерть, после чего поведала мне всю правду.       — Что? — Торин аж сделал пару шагов навстречу девушке, в шоке от услышанного. Все в комнате были удивлены.       — Рассказала, что помнит жуткий холод и как клинок протыкает ее грудь насквозь. Я бы не поверила в такой бред, но… Если бы не ужасные шрамы на ее теле, я бы так и оставалась в неведении. Также сказала, что ей нужно найти Олорина, Серого мага. Это же вы?       — Да, у меня много имен. Одно из них очень старое, чтобы кто-либо из людей его знал. — Гэндальф задумался, потирая седую бороду.       — Думаете, это состояние Таи вызвано тем, что она просто не может определиться, кто она на самом деле? — вопрос Делвина повис в воздухе. Каждый обдумывал сказанное.       — Это не так уж и просто. — Гэндальф грустно усмехнулся и закурил, выдыхая дым табака. — Никто не может определиться, кем он является в своей жизни. У каждого есть и всегда будут сомнения. Я уверен, что даже вы еще не определились, молодой человек. — старик добро кивнул Делвину, наблюдая за тем, как парень огорченно кивает в ответ, — У нашей общей знакомой все намного сложнее… Это и является проблемой, что именно ей самой и нужно будет решить. А нам остается только ждать…       Ночь вновь настала неожиданно. Торин вновь остался один подле своей кровати. За стеклянным взглядом крылась неутолимая грусть, печаль, невыносимая усталость. Бессонные ночи дали о себе дать и гном уснул, только тот положил свою голову на мягкое одеяло, что укрывало тело его любимой. В его мыслях крутилась только одна фраза, пока его разум не ушел в забвение:       «Я так скучаю…»       Тишина окутала подземелье. Каждый герой нашей истории спал тревожным сном. Стояла глубокая ночь, когда одинокий силуэт беззвучно шагал по темным коридорам замка. Стража хоть и стояла на своих постах, но будто по велению судьбы не замечали бледную фигуру босой девушки в легком коричневом платье, что направлялась прямо к выходу из дворца.       Ворота были открыты. Стража словно завороженные либо занимались своими делами, либо просто не замечали девушку, что спокойно вышла из Королевства Эребор. Она направлялась туда, где всё для нее когда-то закончилось. Воронья высота.

I cannot face this world that's fallen down on me

Я не могу видеть этот мир, который обрушился на меня,

So if you see my girl please send her home to me

Поэтому, если увидите мою девушку, прошу, отправьте её ко мне домой.

Tell her about my heart that's slowly dying

Скажите ей, что моё сердце медленно умирает,

Say I can't stop myself from crying

Скажите, что я не могу сдержать слёз.

Every day I wake up then I start to break up

Каждый день я просыпаюсь и разбиваюсь на части.

Lonely is a man without love

Человек без любви одинок.

Every day I start out then I cry my heart out

Я начинаю каждый день, а потом плачу навзрыд.

Lonely is a man without love

Человек без любви одинок