Время войне, и время миру

– Посмотрите направо, – с интонациями записного экскурсовода сказал Шун, делая характерный жест, – вы смотрите на легендарные поля асфоделей, единственного цветка, который растет в мире мертвых. А теперь, если вы взглянете вооон туда, – он махнул рукой, и головы Золотых Святых машинально повернулись в ту сторону, – вы сможете разглядеть очертания храмового комплекса. Когда мы подойдем поближе, обратите особое внимание на сцены на фронтоне – на них Владыка Аид изображен восседающим на троне в окружении своих верных слуг, у его трона лежит трехголовый Цербер, под пятой стонут грешники, а на фоне выстроились ряды спектров числом сто восемь. Чуть ниже, под карнизом, на фризе скульптор изобразил узор из кипарисовых ветвей, перевитый водными струями, что, конечно же, символизирует пять знаменитых рек мира мертвых – Лету, Ахеронт, Коцит, Стикс и Флегетон. Также остановите свое внимание на капителях колонн – в человеческой традиции они обычно украшаются листьями пальм или папируса, а в Элизиуме они украшены стилизованными лепестками знаменитых асфоделей… Другое Измерение – выполненное настолько безупречно, что даже армия предшественников не смогла бы придраться к синхронной работе Саги и Канона, временно делящих одно тело, – подкрепленное кровью Афины и совместной силой всех Святых, с необычайной силой и точностью перенесло всех людей сквозь пространство и выбросило прямо посреди цветущего поля. Когда они, придя в себя, поднялись на ноги и убедились, что никто не потерялся, и даже те, что не имели сейчас Материй, в полном порядке, включая маленькую Наташу, то смогли оглядеться. Повсюду, сколько хватало глаз, лежали бескрайние цветочные поля – настоящее цветочное море колебалось под теплыми дуновениями ветерка, а с синего неба на людей смотрело ласковое, словно не из этого мира, солнце. Чуть в стороне, прорезая цветы и траву как нож, лежала каменная дорога, чей другой конец упирался в грозный силуэт огромного храмового комплекса впереди. – Ты издеваешься, Шун? – непонимающе нахмурился Айолия. – Пусть продолжает, – невозмутимо отозвался Шака. – Экскурсия весьма познавательна, и гид опытный. Лев покосился на него. – А, ну понятно. Девская солидарность? Тоже, что ли, солидаризоваться… Икки, ты же тоже Лев? Упомянутый Лев в ответ лаконично и емко показал неприличный жест. Сага тяжело вздохнул. Золотые Святые, оказавшись в Элизиуме, отчего-то расслабились. Видимо, сыграли свою роль и кажущееся спокойствие этого божественного края, и некая дезориентированность – половина из них уже умерли, оставшиеся собирались умереть, и теперь, неожиданно оказавшись почти живыми, не знали, что им делать. Он огляделся. Канон, снова обретший свое собственное тело, о чем-то непринужденно трепался с Лебедем. А тот, как подметил Сага, занятый разговором и наблюдением за дочерью, совсем не обращал внимания на то, какие странные взгляды бросает в их сторону Камю. Последнему, впрочем, следовало бы больше обращать внимание на своего друга – ну вот, Мило не выдержал игнора и снова набросился то ли с объятиями, то ли с упреками. Афродита от вида неземных цветов совсем потерял голову и, зачарованный, медленно, но верно уходил все дальше. Сага тронул Десмаска за руку и кивнул в сторону Рыб. Рак скривился, но все же пошел следом. Айолия и Айолос что-то оживленно обсуждали. Айолия, кажется, даже слезу пустил, а невесть как оказавшийся рядом Шура явно чувствовал себя не в своей тарелке. Дружеские хлопки по плечам от обоих братьев и вовсе были для него как удары молотка в крышку гроба. Шака медитировал, Му и Доко расспрашивали о чем-то Дракона, Шун внимал Альдебарану и то и дело хлюпал носом. Единственным, кто был занят делом, оказался Икки – Феникс на вытянутой руке удерживал порывающегося унестись вдаль Пегаса. Сага припомнил, как сам внезапно оказался нянькой почти десятку малолетних Святых, и посочувствовал ему. Как так получилось, что тем, кому больше всех надо, снова оказался он? Сага подошел к Весам и, дождавшись, пока тот договорит, обратился со всем возможным почтением: – Учитель, может быть, вы призовете всех к порядку? Доко окинул его внезапно очень внимательным и очень холодным взглядом – Сага представил, что с ним может сделать за смерть друга человек с двухсот пятидесятилетним опытом и мысленно содрогнулся, – а потом широко ухмыльнулся. – Ну нет, Сага. Ты у нас Понтификом работал? Вот и работай дальше. – Но… учитель… Доко отмахнулся от него, как от мухи: – Снять с тебя эти обязательства могут двое – Шион или сама Афина. Ты видишь здесь кого-нибудь из них? – Нет… – потерянно ответил он. Му и Дракон сочувственно смотрели на него. Он вздохнул. Как там звали этого парнишку, ученика Доко? Сага припомнил ведомости, с которыми приходилось столько возиться в бытность Понтификом. Ах да… – Ширю, так где говоришь, Афина? Глядя на храмовый комплекс впереди, куда молча указал Дракон, Сага почувствовал себя лучше. В самом деле, когда знаешь, что нужно делать, оно как-то лучше. Он хлопнул в ладоши. Как будто все могло быть так просто. Игнорируя откровенно издевательскую усмешку Доко, Сага сосредоточил в правой руке космо. Бабахнуло красиво. Прикрывая головы от просыпавшихся с небес осколков, Золотые соизволили обратить на него свое внимание. – Собрались и пошли спасать нашу богиню. – Эй, а почему Сага опять командует? – возмутился Мило. Камю успокаивающе положил на его плечо руку, но где там. – Вот именно! – поддержал бунт Айолия. – Я считаю, что мой брат гораздо лучший командир! – Ну почему же только он. Канон тоже неплохо справляется, – невозмутимо добавил Лебедь. – Эй! – Канон возмущено дернул его за хвост. – Ты мне еще за Атлантиду должен, – ответил Хёга, забирая у него свои волосы. Золотые спорили и ругались, разделившись на две неравные группки. Сага со всевозрастающим отчаянием наблюдал за этим бардаком, с другой стороны с похожим выражением смотрел, как ни странно, Айолос. В один момент их взгляды пересеклись, и Сага поспешил отвести взгляд, но, прежде чем он это сделал, неожиданно прочел в глазах старого друга понимание. Доко, также наблюдающий за этой сварой, уже откровенно смеялся. Оставался только один способ – жахнуть по этим идиотам галактическим взрывом, и Сага уже был откровенно готов сделать это. Но тут Шун легонько тронул лапкой его наплечник. – Что? – Я просто что хотел сказать: Сейя уже убежал.