Pihaššašiš

Айолии было только двенадцать, а он уже успел спасти несколько десятков жизней. Считая с котиками – количество спасенных зашкаливало за двести. Никого не удивило, когда в прошлом году от имени Лорда-Провинциала ему вручили награду и почетное звание «Юного Спасателя». Айолия гордился ровно десять минут, после чего закинул значок на дальнюю полку и забыл о нем. Небольшую премию он потратил на то, чтобы от пуза наесться сладостей в «Королевстве Грауди» – маленькой кофейне, где помимо кофе и самых обычных сластей подавали исключительные, ручной работы пирожные. Хозяин кафе – мистер Радамантис – каждое утро пек строго ограниченное количество штук, которые разлетались буквально за первые полчаса открытия. А затем Айолия продолжил делать то, чем обычно заняты дети его возраста – жил беззаботной жизнью маленького мальчика, благо работа старшего брата позволяла обеспечивать многие его хотелки. Но Айолия старался быть скромным. У некоторых и того не было. – Айолия! – мисс Шайна грозно нависла над замечтавшимся мальчишкой. Он вздрогнул и заискивающе улыбнулся – мисс Шайна по прозвищу Кобра была самой строгой и придирчивой учительницей. Среди школьников из уст в уста передавался страшный слух, что один из ее учеников отрезал себе ухо, чтобы не ходить в школу, а другой и вовсе свихнулся после одной очень сложной контрольной. Услышав об этом, Айолос рассмеялся и сказал, что Шайна, конечно, выглядит строгой и жесткой, но на самом деле очень добрый человек, и бояться ее совершенно не стоит. Старшему брату было хорошо, ведь он не учился у нее. – Я смотрю, ты настолько все знаешь, что даже не слушаешь меня? – она прищурилась. За стеклами очков ее глаза казались больше, чем были в действительности. Сейчас ее лицо было так близко, что Айолия подумал, не злись она вечно, была бы такой симпатичной. Может быть, даже могла бы стать его старшей сестрой! – Ну? – Я… просто задумался, мисс Шайна, – по классу пролетел легкий смешок-шепоток и растаял. Смеяться и разговаривать на уроках Кобры было равносильно смерти. – И о чем же? – Эм… – Айолия отвел глаза в сторону, судорожно соображая, что же сказать, потом его осенило, и он, мысленно попросив у брата прощения, выпалил: – Мой брат недавно сказал, что вы очень добрый человек! – и зажмурился, даже сжался немного в ожидании неминуемой выволочки. Но было тихо. Он осторожно разлепил один глаз и скосил его наверх. Учительница молча смотрела на него, и на ее щеках – он мог поклясться в этом! – играл легкий румянец. – Хорошая попытка, Айолия, – сказала она спустя несколько секунд своим обычным тоном. – Посмотрим, будешь ли ты соображать также быстро и у доски. Вперед, – она вернулась к своему месту. Айолия вылез из-за парты и понуро поплелся к доске. Хотя в целом учеба давалась ему легко и не причиняла беспокойства, только один предмет повергал его в ужас – математика! Все эти дроби, доли, проценты, деление, умножение и отрицательные числа! Друг брата смеялся и говорил, что это еще цветочки. Дождавшись, пока он выйдет к доске, и даже не сделав замечание, что он идет медленно, оттягивая неминуемую смерть как только можно, мисс Шайна продиктовала пример. Айолия смотрел на цифры, которые только что сам записал, и в его голове не было ну ничегошеньки полезного. Понятные по отдельности числа и значки вместе складывались во что-то жуткое. Время шло. Тикали круглые часы, взгляды половины класса были прикованы к их стрелкам – все ждали, когда же наконец закончится урок. Другая половина смотрела на Айолию. Мисс Шайна тоже не сводила с него взгляда. – Ну, – спросила она, когда прошло минут пять, и ее голос прозвучал в тишине класса особенно громко, – кто может помочь Айолии? Вверх взметнулось сразу несколько рук. – Хорошо, иди, Юна. Через двадцать минут прозвенел наконец звонок, и пытка математикой закончилась. Айолия собирал свои вещи в ранец, когда к нему подошла одноклассница. – Айолия, ты что, и в самом деле ничего не понимаешь в математике? – резко спросила она. Девочку звали Юной. Айолия знал, что многие мальчишки считают ее очень милой, но никак не мог понять почему. Девчонка как девчонка – длинная, с тонкими ногами и руками, с длинными светлыми волосами. Даже викарий и то красивее. А еще у нее были самые лучшие оценки, и она из-за этого немного задирала нос. Девочки считали ее задавакой, и подружек у нее не было, хотя многие были не прочь списать контрольную и домашку. – Тебе-то какое дело? – он вскинул ранец на плечо и пошел прочь, как будто не обращая внимания, что Юна как приклеенная идет следом и бубнит что-то про то, что нужно быть серьезнее и внимательнее, не мечтать на уроках и делать домашку своевременно. Пример она, что и говорить, решила быстро. Взяла мел и как молния начертала решение и правильный ответ. А хуже всего то, что мисс Шайна похвалила ее при всех и сказала, что была бы счастлива, если бы каждый также знал ее предмет, как Юна. Подумать только, кипел Айолия, все, что она делает – это учится. Зубрила несчастная! Математика сегодня была последним уроком, и он мог бы сразу отправиться домой, но решил сперва прогуляться. Юна отцепилась от него у ворот, явно раздосадованная тем, что он ее не слушает. К счастью, они разошлись в разные стороны. Айолия не вынес бы ходить в школу и из школы с кем-нибудь вроде нее. Мальчишка прогулочным шагом шел по улице и глазел по сторонам. Школа стояла совсем недалеко от центра города – когда-то в том здании располагался особняк какого-то богача, – пользуясь этим, школяры частенько убегали с уроков или после гулять. Но чаще всего – вместо, потому что после школы многих ждали дома родители. А у Айолии был только старший брат, причем такой, который постоянно пропадает у себя в редакции, или в полиции, или еще где, просыпается рано, приходит домой поздно и редко когда видит младшего братишку. Так что, по мнению школьных приятелей, Айолия был счастливчиком. Поэтому Айолия сразу шел туда, в гущу городской жизни, где с ним всегда происходило что-нибудь интересное. На днях, например, страшно сказать, он стал свидетелем настоящего заказного убийства! Самого убийства он, конечно, не видел, но на жертв преступления насмотрелся. Те двое сидели в креслах на балконе совсем как живые! Когда он лез по карнизу на балкон, услышав женский крик, то все боялся, что они будут кричать на него или пытаться прогнать, но нет – не пытались. Потому что у каждого была во лбу дырка! Вспомнишь – дрожь прямо охватывает! Айолия уже почти дошел до городской площади, когда сбоку заметил краем глаза какое-то шевеление. Остановился, прислушался – до ушей донесся невнятный писк. Он ринулся на помощь, скрываясь в боковой улочке, где в тупичке набрел на банду малышни. Ребятки сидели в тесном кружочке и почем зря мучали махонького котенка. При взгляде на несчастное существо, еле стоящее на тоненьких неокрепших лапках, Айолию охватила злость. Одно дело, когда ребята дерутся между собой, а другое – когда обижают маленьких. – Эй, вы! – он сбросил со спины ранец и поудобнее перехватил его за лямки. Импровизированное оружие тяжело оттягивало руку – хорошо, что сегодня по расписанию математика и история, у них толстые тяжелые учебники! Малышня – все примерно лет восьми-девяти – так и порскнули, как стайка птичек, когда рядом вдруг оказался здоровенный голодный котище. – Чего тебе, рыжий? – набычившись, пошел на него заводила мелкой банды. Ему, наверное, было лет десять уже, он был большим для своих лет и почти вровень с Айолией. – Не лезь не в свое дело! – Эй, Сома! – зашептал ему один из его дружков. – Ты что, это же Айолия! – в его голосе в причудливых пропорциях смешались ужас и восхищение. Сома – сам рыжий как огонь, а еще обзывается! – дернул плечом. Мол, какая разница. – Мучить маленьких плохо, понял? Или тебе родители не говорили? – Айолия сжал кулак и начал легонько раскачивать рюкзак. – Ха! Да это же просто кошка! – Даже если кошка! – А что ты мне сделаешь? Рыжий! Мелкотня попятилась, и кто-то, пока пятился, неосторожно наступил на котенка, вызвав громкий жалобный писк. Этого Айолия уже вытерпеть не мог. Размахнувшись, он со всей дури залепил рыжему Соме ранцем прямо в лицо. Он по себе знал, что это не так и опасно, просто больно и обидно. Мальчишка от неожиданности вскрикнул, согнулся, закрывая лицо руками, и в следующий раз ранец опустился уже на его открытую для удара спину, заставив свалиться на землю. Айолия осторожно потыкал лежащего на земле мальчишку кончиком ботинка, но тот лежал тихо. Взглянул на остальных. На лицах мелких мучителей был написан настоящий ужас. – Ну, кто еще хочет получить? – мрачно спросил он, намекающе раскачивая ранец. Получить не хотел никто. С воплями ужаса мальчишки убежали. Айолия снова надел ранец за спину и подошел к котенку. Котенок был совсем маленький – такой крохотный, что целиком уместился у него в руках. Он был так измучен, что сил на сопротивление у него не было, он даже не смог пошипеть, пока Айолия осторожно брал его на руки, и только свернулся в комочек. Из переулка Айолия вышел с котенком за пазухой. Ему часто приходилось спасать котят – их топили, издевались над ними, мучали, – так что часто он думал, что люди в Городе ненавидят кошек. И потому он умел с ними обращаться. Вот и сейчас, выйдя на площадь, он безошибочно направился к Аллее – магазины ему были неинтересны, зато аптека сейчас была бы кстати. Сегодня за прилавком в аптеке был Ширю – китаец, выросший в Америке. Кто бы ни зашел, он всегда был дружелюбен и ответственно относился к каждому клиенту. – Привет, Айолия, – поприветствовал его аптекарь. – Что случилось? Опять подрался? Однажды, еще пять лет назад, когда Айолия спас своего первого кота, Ширю оказался тем, кто пришел ему на помощь. С тех пор ни он, ни его сестра никогда не смеялись и не подшучивали над тем, что мальчишка спасает котов, и бережно выхаживали каждого из спасенных усатых. – Не, у меня – вот, – он оттопырил в сторону пиджак и показал свернувшегося за пазухой котенка. – Такой маленький! – встревожился Ширю и бережно вытащил котенка. Покинув тепло против своей воли, малыш протестующе запищал. – Да он же совсем недавно родился! Побудь тут пока. Сказав так, Ширю заторопился к задней двери и вышел прочь. Айолия повертел головой, нашел отставленный в сторону табурет и сел. У него была важная миссия – пока в лавке никого нет, он охраняет ее! Тихонько звякнул дверной колокольчик. – Ширю сейчас при… – Айолия осекся. – Что ты тут делаешь, Айолия? – своим обычным требовательным тоном спросила Юна и нахмурилась. – Сама-то зачем пришла? – огрызнулся мальчик. Юна, как и он, все еще была в школьной форме. За спиной у нее висел ранец, в правой руке она держала холщовую сумку, а в левой – какой-то список. – Я – по делу, – бескомпромиссно заявила девочка, подошла к прилавку и стала ждать. Ширю скоро появился. Он вошел через заднюю дверь, явно чем-то окрыленный, и успокаивающе кивнул мальчику. – Я отдал его Шунрей, Айолия. Она за ним присмотрит. О, привет, Юна. – Добрый день, господин Ширю. Вот, – она протянула ему свой список. Ширю пробежал его глазами, кивнул, отметил ручкой несколько пунктов. – Кое-чего не хватает, привезут только на следующей неделе. А остальное пока соберу. Подождешь? Юна кивнула. Айолия запыхтел и слез с табурета. – Садись, – буркнул он, пододвигая табурет к ней и делая вид, что не замечает доброй усмешки, промелькнувшей на лице аптекаря. – Мне уже не нужно, а ты сядь, пока ждешь. – Спасибо, – удивленно откликнулась девочка и в самом деле села на табурет. Они снова замолчали. Потом Айолия решился: – Тебя родители послали, да? Она бросила на него косой взгляд, но ответила: – Нет, хозяин. – Хозяин?! – Айолия шокировался. – Да, хозяин «Арктики». Название успокоило Айолию, который за несколько мгновений вообразил себе чуть ли не рабовладельца. То была гостиница, в баре при которой по вечерам пропадал его брат. Он всякий раз отказывался брать его с собой, мол, это место не для детей. На мгновение мальчик испытал чувство глубокой зависти. Вон, Юна там была. – Повезло, наверное, – он упорно смотрел в сторону, – что родители тебя по таким местам с собой берут. Поэтому он и не увидел, что его слова, сказанные в запальчивости, причинили ей боль. – У меня нет родителей, – тихо ответила Юна и отвернулась в противоположную сторону. Вернулся Ширю. В его руках была плотно набитая сумка, которую он и протянул девочке. – Посмотри, не тяжело? Она перекинула ее через плечо, разместила сумку на бедре и покачала головой. – Нет, не тяжело. – Тогда отлично. Я пришлю счет прямо в гостиницу, так что не беспокойся об оплате. – До свиданья! Айолия плелся по улице за Юной и не понимал, как так получилось, что они внезапно поменялись местами. Ведь это она совсем недавно шла за ним как привязанная! Она вдруг остановилась и обернулась. – Долго ты собираешься за мной идти? – Ну… ты это… – брат всегда говорил, что, извиняясь, нужно говорить прямо и четко, а не мямлить, поэтому он зажмурился и на одном дыхании выпалил: – Я сказал тебе ужасные вещи! Извини меня! Давай я помогу тебе нести сумку? Легкое прикосновение к волосам заставило его открыть глаза. Юна стояла прямо перед ним, и ее лицо было так близко, как никогда раньше, а своей правой рукой она осторожно гладила его по волосам. Айолия почувствовал, как краснеет. Она вздохнула и убрала руку. – Ты хороший, Айолия. Просто такой дурак временами. Айолия почувствовал облегчение – она не сердится на него. Он не любил сердить кого-либо или ругаться, не считая, конечно, тех, кто мучил кошек, поэтому, когда он услышал ее тихие слова «у меня нет родителей», то сразу понял, что по незнанию нанес ей ужасную обиду. А теперь все было хорошо. – Ты правда не сердишься? – Правда. Может, с тобой математикой позаниматься? Это было внезапное предложение, Айолия поморщился, представив часы зубрежки в обществе отличницы, но ответить не успел. Рядом остановились двое мужчин и окликнули их: – Эй, мелкота! – говоривший обладал роскошной блондинистой шевелюрой и широкой улыбкой. Второй, наоборот, был серьезным, посмотрев на него, никто бы не запомнил его лица, а одни только волосы – ярко-ярко рыжие, почти красные. Оба были одеты в удобную, слегка мятую одежду. Приезжие. – Мило, не называй их так, – рыжий недовольно одернул своего друга и обратился к детям: – Простите моего друга, он не злой, просто дурак. Мы только приехали в Город и теперь ищем место, где бы остановиться. Не подскажете? – На площади есть Отель, – бойко ответил Айолия. Лохматый Мило поморщился. – Там куча полицейских и нервные горничные. Не люблю. – Тогда вы можете остановиться у нас, – предложила Юна. – Гостиница «Арктика», в рабочем квартале. Правда, мы предлагаем только ночлег и завтрак, зато у нас всегда есть свободные комнаты, а вечером открывается бар. И цены не такие высокие, как в Отеле. Мужчина переглянулись. Затем лохматый наклонился к ней. – Вы много знаете. Вы там работаете, юная леди? – Да, сэр, горничной на полставки. Айолия покосился на нее – разумеется, он не знал. Сейчас он вдруг понял, что Юна никогда не говорила о себе. Вряд ли кто-то в школе, кроме учителей, конечно, знал, что она сирота и уже работает. – Тогда, не проводите ли нас? Разумеется, ваш друг тоже поедет с нами, ведь это не дело – отпускать девушку одну с незнакомцами.