Окно напротив

В первый день после каникул встретились с Димой в школе, он смотрел настороженно, не зная, что от меня ожидать, я сделала вид, что не заметила его присутствия. Позже в класс пришла Милена с Танькой и Кругловым, хохоча, вспоминали, как весело провели каникулы, выезжая за город кататься на лыжах. У них сложилась дружная компания, из школы ходили вчетвером – им больше никто не был нужен, и я делала вид, что мне тоже от них ничего не надо. Только один раз я подошла к Диме, когда был его день рождения, ему исполнилось 17 лет. Я знала о его любви к книгам о кругосветных путешествиях, давно собирал их, с упоением читал, мечтая когда-нибудь отправиться по морям-океанам, поэтому решила подарить ему энциклопедию с цветными иллюстрациями и атласами самых знаменитых путешественников. Пока до школы дотащила, думала, кишки наружу выскочат, у сумки ручка оторвалась.    Димка, как увидел фолиант весом в пять килограммов, охнул восторженно, не веря своим глазам: - Лююууба! Я о ней сколько лет мечтал. Подойду, посмотрю, облизнусь и дальше пошел. Ты где деньги взяла?! – Забывшись, хотел обнять в благодарность, как раньше, уже шаг сделал, но позади него Милена кашлянула, и он как на стену наткнулся, замер. – Я в субботу отмечаю день рождения, придешь? - спросил таким тоном, словно боялся, что соглашусь. Представила, как Милена начнет на мне ставить свой очередной опыт, провоцируя на скандал, и потом меня же сделает во всем виноватой, сказала решительно, придумав на ходу: - Нет, не могу. Я с парнем стала встречаться по твоему совету, мы договорились в субботу идти на искусственный каток. - У тебя появился парень? – Вскрикнула недоверчиво Милена. - Представь себе. - И где ты его откопала? – Поинтересовался подозрительно Дима. - Не поверишь, в библиотеке, в читальном зале, вместе биологию изучали. - Ууу?! – Милена начала крутиться возле меня, потираясь то бедром, то коленкой. - Ты перешла на «ботаников»? Познакомишь? - Нет, - засмеялась хитро, - опасаюсь. Сама грозилась моих парней от меня отваживать, чтобы я умерла старой девой. - Я шутила! – Милена сделала большие возмущенные глаза. Взяла Диму под руку, положила ему голову на плечо, проворковала сладко. - Мне кроме Димасика никто не нужен. Он самодовольно засмеялся, а мне сказал: - Опять на свою голову приключение ищешь? Знакомишься непонятно с кем, в каких-то библиотеках. Если хочешь познакомиться, скажи мне, я познакомлю с нормальным парнем, а не с чахоточным  «ботаником». – Милена взглянула на него с неприязнью, толкнула кулаком в руку, он не понял ее тычок, а я обиделась за своего «парня». - Почему «чахоточный»? Он, между прочим, занимается плаванием. У Димы лицо стало скучным, словно ему надоел этот разговор, Милена хитро стрельнула в меня взглядом, улучила момент, когда Димка на что-то отвлекся, шепнула: - Ты уверена, что твой друг мальчик, а не переодетая девочка? На мой день рождения Дима поздравил на словах в школе, спросил, буду ли я отмечать его дома? Я ответила, что для гостей у меня нет денег, но мой парень (придумала ему имя - Игнат) пригласил в кафе, и я иду с ним. Вечером сижу дома, готовлю уроки, звонок в дверь, и через минуту в комнату входит Димка с большой спортивной сумкой через плечо, и первым делом по углам глазами шарит, словно ищет кого. - Привет, - сказал весело, никого не увидев кроме меня, - ты же сказала, что идешь с Игнатом в кафе. - По его торжествующему взгляду видно, что ни в какого Игната он не верил с самого начала. - Говорила, - согласилась охотно,- но я не говорила, что пойду сегодня. Мы договорились с Игнатом пойти в выходные вечером. А ты что пришел, если думал, меня дома нет, хотел удостовериться? - Подарок тебе принес! – И с этими словами выложил из сумки на стол пять (ПЯТЬ!) книг Радзинского. Смотрел на меня снисходительно, словно одолжение делал, сказал небрежно. - У нас даже подарки друг другу одинаковые, я их давно тебе купил, сразу после Нового Года, думал, понадобятся в качестве примирения. Хотел с утра в школу принести, подарить, потом представил, как ты их потащишь, решил вечером занести. Все же Димка знал мой вкус и мои интересы, он знал, что я «умираю» по Радзинскому, давно мечтая его купить, но пятитомник столько стоил, что пришлось бы год в школьной столовой без обеда оставаться. Димка прошелся по комнате, заглянул в окно – у Милены призывно горел свет, он повернулся к окну спиной, сложил руки на груди. - Что у тебя здесь новенького? – спросил, рассматривая на стенах плакаты с иностранными актерами. – Кто такой? - Паул Волкер, - ответила охотно. – Нравится, как актер. А еще люблю Ритика Рошана, такой брутальный мужчина, - закатила глаза в полном восторге. – Я его обожаю, у него тааакииие глазааа! Димка состроил пренебрежительное лицо. - Несерьезная ты, Любка, все б тебе в актеров влюбляться. Нет чтобы на их месте портрет Игната повесить, любовалась бы на него… - У меня его фотографии нет, примета плохая - дарить парню свой портрет, к скорому расставанию. - И как он, нормальный парень? - Мне нравится. Главное, поговорить есть о чем, знает много… - Угу, - согласился скептически. – Познакомь. Хочу убедиться, что он реально существует, а не плод твоего воображения… У Димы в сумке раздался звонок, он, важно взглянув на меня, неторопливо достал телефон (!), поднес к уху, искоса наблюдая, наслаждаясь моей растерянностью, произнес негромко: - Слушаю… Я у Любы, сейчас приду… Мне что, больше пяти минут задержаться нельзя?! Я должен тебе отчет давать?! – Отключил телефон, отошел от окна вглубь комнаты, пояснил мне. - Предки подарили на день рождения. Если хочешь, можешь записать номер, вдруг пригодится. Ладно, пойду, а то Милена начинает психовать. - Ревнует, - усмехнулась, - или не доверяет? - От любви ревнует, - пояснил терпеливо. Открыл дверь, стоя на пороге, посмотрел пристально. - Если мне девчонка безразлична, я ее ни к кому не ревную и ревновать не собираюсь. Меня так и подмывало спросить, ревнует ли он меня к Игнату, но боялась услышать отрицательный ответ. Мне было интересно, он действительно пришел только чтобы принести подарок, или все же хотел увидеть Игната? Когда ушел, в комнату пришла мама с Тасей. Мама спросила о чем мы разговаривали, я вкратце пересказала нашу встречу, в заключение сказала, что родители Димке подарили сотовый телефон. - Ого, какие подарки, - позавидовала мама. – А что ж, Костя всегда хорошо зарабатывал, копейки не считал. А сам что подарил? – Узнав про книги, неуверенно протянула. - Даа, дорогой подарок, там, наверное, одна книга рублей сто стоит, это ж пятьсот рублей на книги выбросить… Где ж он такие деньги взял? Тасю подобные мелочи не интересовали, она принялась выпытывать подробности. Я, желая остудить ее любопытство, сказала: - Милена только ему позвонила, он к ней рысцой побежал. - Гад, - выругалась сестра, мама сурово поджала губы. – Эгоист, - продолжала бушевать Тася, - сам не ам и другим не дам! Гони его от себя, найди нормального парня, докажи Димке, что он для тебя ничего не значит. Сестра злилась на него больше, чем я. А мне достаточно, что пришел с подарком, сам предложил записать свой номер телефона. Смотрела на цифры, и они для меня были родными и любимыми. …На 8 марта мальчишки нашего класса решили не дарить подарки, а подарить каждой девочке по тюльпану с мимозой и устроить общее чаепитие. Накупили конфет, пирожные, зефира, колы и втихую от Исторички-истерички две бутылки вина. Сдвинули столы в один большой, застелили ватманом, выставили яства, освободили место для танцев. Девчонки смущенно жались вдоль стен, только Милена была оживленна, и первая пригласила Диму на танец, за ней вышла Галка Черных с Пончиком – у нее с Миленой с первого дня идет соперничество за пальму первенства. Мальчишки осмелели, стали девчонок приглашать, и только меня обходят стороной, я одна осталась, кто стену подпирает. Не понимая, подошла к Таньке: - В чем дело, что за всеобщий игнор? - Я не в курсах, - заверила Танька, наивно хлопая глазами, из чего я сделала вывод: она все знает! И участвует! - Эх, ты, я думала, у тебя хоть что-то осталось от нашей дружбы. Хотела уже отойти, но Танька схватила меня за руку, удержала: - Милена сказала, чтобы тебя полностью игнорировали, если ослушаются, им объявят бойкот за непослушание. - Ничего себе! – удивилась власти Милены. С ней, правда, ругаться не выгодно, но не до такой же степени. – Димка тоже участвует? - Он ничего не знает, Милена сама ребят подговаривала, сказала, ты ее сильно обидела, тебя надо наказать. – Взглянула сочувственно. - Люб, что ты в этот раз ей сделала? Ну уступи ты ей, сделай так, как просит. Сама видишь, от ссоры с ней в первую очередь страдаешь ты сама, с нее как с гуся вода. В классе никто к тебе нормально не относится, шушукаются насчет твоей сексуальной неудовлетворенности, только Димка удерживает всех говорить об этом вслух, знают, он за тебя любому морду набьет. - А ты как, в общем стаде, или с Димкой рядом? – Спросила с усмешкой, а саму уже трясло, хотелось пойти и дать Милене по лицу, чтобы не распространяла слухи, прикрывая мною свою похоть. Танька шумно втянула в себя воздух, сказала с вызовом: - Я не в стаде, я рядом с Толиком, а он друг Димы. Но, как вспомню, что было на Новый Год, у меня сомнения в твоей правоте… - Понятно. Значит, был бы Димка с другой стороны, вы, как истинные его друзья, примкнули бы к общему стаду. Своего-то ума нет, Милениным живете, куда вас пошлет, туда бегом бежите. – Нежно пожала ее руку, она ее испуганно спрятала за спину. - Спасибо, Тань, что правду сказала, что по одному приказу какой-то сучки перечеркнула шестнадцатилетнюю дружбу. - А ты хочешь, чтобы я из-за тебя со своим парнем поругалась?! Ты тоже не стала бы из-за меня надрываться… - За себя говори. Ладно, я тебя поняла, с этой минуты можешь быть свободной от обязательств по отношению ко мне. – Нашла взглядом Милену, она танцевала, Дима стоял в стороне с ребятами, я решительно направилась к нему. - Димка, потанцуй со мной, а то все от меня бегают, как от чумной. Пошел с удовольствием, притянул к себе, обнял за талию, я нарочно ему голову на плечо положила, почувствовав от него запах вина. - Ты что, выпил? За что Миленка мне бойкот объявила, знаешь? - Не обращай внимание. – Показалось или нет, он щекой потерся о мою макушку? - Злится, что долго трубку телефона не брал. Она позвонила, у меня занято, я с Андреем разговаривал. Она позвонила тебе, у тебя тоже занято, она решила, что я разговариваю с тобой. Ну, она психанула, наорала, что ты никак не можешь успокоиться на мой счет. – Заглянул хитро в глаза. - Как поживает твой любимый Игнат? - Нормально поживает, в выходные с ним в кино ходили. Ты мне лучше скажи, почему Миленка так реагирует на наши отношения? Тебе не кажется странным, что она тебя ревнует только ко мне и ни к кому другому? - Ой, да я ей встряску давно не устраивал, совсем от рук отбилась, - хохотнул самоуверенно. – Бесится, что ты в ее шестерках отказалась ходить, ей над всеми власть держать, а ты упорно сопротивляешься. Мне так интересно за вами наблюдать, - хохотнул весело, - она так рьяно тебя ревнует, что возникает вопрос: а может, у вас что-то все же было? Ну так, легкий флирт с взаимной стрельбой глазами, с поцелуями в щечку? - Дурак, - обиделась на его предположение, - я на такую похожа? - Не знаю–не знаю, - улыбнулся хитро. Неожиданно притянул к себе плотно, шепнул. - Любка, мне иногда не хватает твоего общения, я скучаю по тебе… Нас с силой оторвали друг от друга, Милена, раздувая ноздри, окинула Димку ненавистным взглядом и набросилась на меня: - Я не поняла, ты что, моего парня клеишь? - Кому парень, а кому друг детства! Мы друг другу как брат с сестрой, Дим, скажи ей! - Девчонки, - обнял нас за плечи, попытался сблизить, - я вас обеих люблю, не ругайтесь. Я не могу между вами разорваться. Давайте жить тихо, мирно и дружно. - Втроем? – Уточнила Милена, усмехнулась. - Люб, ты как насчет любви втроем? Я согласна, давно хотела попробовать. - Нет уж, я собственница. Лучше иметь при себе Игната, но знать, что он мне верен и больше никого на стороне нет. - Что ж там за таинственный Игнат такой, что ты ради него готова отказаться от Димки? – Сощурила подозрительно глаза. – Так хочется его увидеть… - Обойдешься, я тобой уже научена. Пошла в сторону столов, где собрались несколько девчонок, возмущенно доложила им: - Миленка совсем обнаглела, к Димке никого не подпускает, а сама к моему парню цепляется, так и ищет повод сойтись с ним ближе. Всех парней себе захапать хочет. – Взяла пирожное, отошла в сторону, наблюдая, как девчонки подхватили новость – они видели, как Милена разъярилась, когда мы с Димой просто танцевали, а потом еще я пожаловалась на нее, у них сразу картинка сложилась: Милена ревнивая жадная ненасытная сука, а мы с Димой пострадавшая сторона. Не знаю, какой у Димки с Миленкой был разговор, как он ее вразумил, но больше она ко мне не цеплялась, бойкот от одноклассников в мою сторону прекратился. Но теперь я держалась от них в стороне по своему желанию, а не по их прихоти, поняв, что среди одноклассников нет ни одного человека, которого могла бы назвать своим другом. Танька несколько раз подходила мириться, пытаясь что-то объяснить, доказать свою правоту, оправдаться, даже пыталась всучить свой номер сотового телефона, который ей подарили родители, купленный на деньги от продажи бабкиной квартиры. Я отказалась его записывать, отговорившись, что мне хватает общения с ней в школе. …Подходила к концу третья четверть, учителя пугали каждый урок ЕГЭ, КИМами и демоверсией экзамена… Учителя волновались больше нас за экзамены, потому что прошел слух, что от набранных предметных баллов учителю могли снизить категорию. Химичка, узнав, что я собираюсь сдавать химию, чуть в обморок не грохнулась, подгибая колени, взмолилась: - Люба, Любочка, откажись от химии, ты ее никогда не сдашь, я тебе тройку из жалости ставила, чтобы аттестат не портить. Люба, ты погубишь и себя, и меня. Мне стало настолько обидно за себя, что решила: в лепешку разобьюсь, а экзамен сдам, даже если придется сидеть над химией и зубрить ее сутками. И вот в самый разгар экзаменационного мандража, началась эпидемия гриппа. Один за другим ученики покидали наши ряды, учителя приходили на урок с красными носами, слезящимися глазами и большими носовыми платками. Озабоченно оглядев полупустой класс, спрашивали хриплыми голосами: кого нет? - Лучше спросите, кто есть, - смеялись мы. У меня тоже першило в горле, каждое утро я просыпалась с надеждой, что сегодня мне хуже, чем вчера. Мама заставляла мерить температуру, а убедившись, что у меня все нормально, отправляла в ненавистную школу. У нее был свой «прынцып»: умри, но только после того, как отсидишь все уроки в школе. Милена все время мерзла, шмыгала носом, куталась в шаль и кофту, и я с мстительной радостью отмечала, что выглядеть она стала не так хорошо, как всегда – тускло и безрадостно. Верхняя губа у нее вспухла, на ней появился прозрачный пузырь, и рот стал кривым. Димка, глядя на ее губу, смеялся, что все девчонки хилячки, от малейшего ветерка тут же начинают болеть. Вот он по утрам бегает в любую погоду, занимается спортом, обливается холодной водой, и потому его обходит стороной любая зараза…  И вдруг сам не пришел в школу. Милена при мне ему несколько раз звонила, он трубку не брал. Я принялась фантазировать, что он из-за высокой температуры лежит без сознания и потому не слышит звонка. Предложила Миленке съездить узнать, в чем дело, но она осторожно почесала ногтем губу вокруг пузыря, отказалась: - Куда я с такой губой? Если он заболел, нечего от него заразу цеплять, выздоровеет без моего присутствия. - Слышал бы Димка, как ты сейчас переживаешь за его здоровье, - заметила я во всеуслышание, и одноклассники меня поддержали, сурово осудив Милену: так к любимому парню не относятся. - А я съезжу, проведаю, вдруг там что серьезное. – Одноклассники одобрительно загудели: вот это настоящий поступок друга. Милена возмущенно вытаращила на меня глаза, решая дилемму: не допустить меня до Димы, или позаботиться о своей красоте? Победила красота, решила не рисковать, но предупредив, что будет звонить каждый час, пока Дима не отзовется. Я забежала домой, оставив сумку с учебниками, не став обедать, сразу поехала к Диме. В дороге представляла, как буду ухаживать, поправляя ему подушки, подносить лекарство и озабоченно хмуриться, меряя ему температуру, забыв о главном: место главной домашней сиделки давно занято тетей Клавой. На звонок дверь никто не открыл, за ней не слышалось ни звука, я по-настоящему заволновалась: что-то реально случилось! Вдруг его надо бежать спасать, а я сижу, жду, когда он объявится самостоятельно. Стала вспоминать, что его тревожило последнее время? Получалось, что кроме экзаменов и чувств к Милене – ничего! Дома села за уроки, а у самой все мысли вокруг исчезновения Димы крутятся: куда он мог пропасть? Вдруг раздался звонок в дверь, мама крикнула: - Люб, Дима пришел. Я вышла к нему вся такая радостная, готовя упреки, а он стоит, шапку в руках крутит, какой-то потерянный, на всех смотрит, словно не понимает, как здесь оказался. - Дим, что случилось? – Насторожилась мама. – Ты что так поздно пришел? А Клава с Костиком знают, что ты к нам пошел? Он посмотрел на мою маму, потом тихо так говорит: - Папа в командировку уехал в Иркутск, приедет через десять дней. А маму, маму вчера машина сбила, она в реанимации лежит… - Он судорожно перевел дыхание, продолжил. - Ей операцию делали, врач сказал, у нее прекоматозное состояние. Мама громко ахнула, зажала рот ладонью. Постояла так несколько минут, решительно сказала: - Пошли, покормлю тебя, небось второй день голодный. Во время еды Дима рассказывал подробности: тетя Клава, отработав сутки, должна была утром прийти домой, он в школу ушел, она еще не пришла. Вернулся из школы, мамы все еще нет, он не придал значения – может, в магазины куда ушла, пообедал, пошел на тренировку. Настоящее беспокойство охватило, когда пришел с тренировки, и дома вновь никого не оказалось, вот когда принялся обзванивать больницы, в бюро пропавших людей, в морг, с каждой минутой понимая ужас происшедшего. Позвонил Андрею, тот отругал, почему не позвонил сразу, сказал ждать его звонка… Перезвонил через два часа, сказал, что мать находится в больнице, во 2-ой городской. Утром Дима вместо школы поехал в больницу, желая поговорить с врачом, но тот уже ушел после смены домой… - Мне ничего не говорят и не хотят слушать. Какая-то женщина подошла, сказала завтра принести для мамы «смертные» вещи, а я не знаю, где их брать, что искать. Как я в мамином белье ковыряться стану, мне стыдно, я не могу… - Он всхлипнул, опустил голову, заплакал молча, вздрагивая плечами. Мама накапала себе корвалол, выпила. Накапала еще раз, заставила выпить Диму. Тася жалобно всхлипнула, я словно в каком- то ступоре находилась, не зная, какие найти слова для утешения. Папа закурил папиросу, выпуская дым в открытую форточку, но тот клубами гулял по кухне. - Значит так, - решительно сказала мама, - завтра пойду с тобой в больницу, я им там устрою! Живому человеку «смертное» белье нести! Они там совсем обнаглели. – Я такой решительной и смелой маму никогда не видела, я ею прям-таки загордилась. – Бардак развели, никакого укорота на них нет. Утром сбегаю, отпрошусь у начальства и сразу в больницу. Люба, предупреди учительницу, Дима не прогуливает, у него уважительная причина. Дима поднялся, сказал, что уже поздно, он поедет домой, пока ходят автобусы, но мама опять рассудила по-своему, сказала решительно, что пока дядя Костя в командировке, Дима будет жить у нас. Я от счастья подпрыгнула на месте! - Мы тебе не чужие, а может, даже роднее родных, - продолжила мама, и папа согласно кивнул. – Как я Клаве в глаза посмотрю, зная, что она в больнице, а ее ребенок на улице голодный живет. Отец поддакнул, что людям надо помогать, тем более Димка нам не чужой. Тася сразу побежала в свою комнату освобождать место, переезжая ко мне. На следующий день прихожу в школу, осторожно наблюдаю, что происходит – все считают, что Димка заболел и потому особой тревоги не проявляют, только Милена злится, что он упорно игнорирует ее звонки. Еще Круглый возмущается: у них скоро показательные бои, а друг исчез в неизвестном направлении. Я дождалась, когда народ соберется и выложила про вчерашний вечер. Одноклассники окружили, стали уточнять подробности, выдвигая свои предположения, Милена надула и так раздутую губу, что все внимание переключилось на меня, сказала подозрительно: - А что это он к вам пришел? - А к кому, к тебе надо было? – Удивилась я искренне. – И чем бы ты ему помогла? Мы сколько лет рядом жили, наши матери подруги, отцы хорошие друзья. Мы с Димкой с детских лет брат с сестрой. Все вокруг заговорили: это правда, всем известно, что мы с Димкой, как два попугая-неразлучника были, пока Милена между нами не встряла. Милена на упреки внимания не обратила, продолжала пытать меня: - А почему он на звонки не отвечает? - Телефон дома оставил. Не переживай, я сказала, чтобы он тебе сегодня перезвонил, обещал вечером дать о себе знать. Окружающие одобрительно загудели: хороший поступок с моей стороны – сопернице сцены не устраивает, отнеслась с пониманием к любви бывшего «брата». Милена поняла, что меня не удалось выставить в этот раз разлучницей влюбленных, сказала: - Кажется, у меня на губе с другой стороны простуда вскакивает. – Повернулась к ближайшему однокласснику, попросила кокетливо. - Посмотри, есть пузырь? Все так и обалдели от ее слов! Здесь такой серьезный разговор идет, а она о каких-то пузырях на губах переживает. - Милена, я смотрю, тебя только твоя красота волнует, - усмехнулась я. - Что у Димки беда случилась, как-то особо не трогает. Что будет с его мамой, тебе все равно? Вокруг меня одобрительно загудели, моментально осудив Милену за ее равнодушие к беде «своего» парня. Милена разозлилась, что никто не стал на ее сторону, выпалила брезгливо: - Можно подумать, вы переживаете за чужую тетку, как за родную. Я хотя бы искренна, а вы только и умеете, что друг перед другом в добродетель играть. Лицемеры! Я подошла к классному руководителю, объяснила причину отсутствия Димы, та в ужасе закатила глаза, но тут же строго сказала, чтобы завтра он был в школе. Напомнила про экзамены. Я едва досидела до конца уроков, подхватила сумку и бегом домой. Когда вбежала во двор, невольно подняла взгляд на окна – Дима стоял на кухне, смотрел, как бегу через двор, я помахала ему рукой, он ответил ленивым взмахом и скрылся из вида. Когда я поднялась, он уже открыл входную дверь, стоял на пороге, ждал меня. - Ты что, один дома? – Удивилась, проходя на кухню. - А мама где, в больнице осталась? - Ее начальник на полдня отпустил, она после больницы сразу на работу поехала, чтобы во вторую смену не выходить. Я поесть разогрел, садись, пока горячее. - А ты ел? - Ел, - ответил вяло. Столкнувшись со мною взглядом, усмехнулся. - Правда ел. - Нарезал хлеб, в тарелку налил дымящийся суп. - Какие дела в больнице, кого видели, что сказали? - Маму ввели в искусственную кому. Зачем? - Ой, Дим, это нормально, даже хорошо, это чтобы тетя Клава никакой боли не чувствовала. Я научный фильм смотрела, у тех кто в коме сердечная деятельность замедляется, дыхание уменьшается. Она как будто сейчас спит и видит сны… Интересно, у нее сны сейчас цветные или черно-белые? Дима взглянул на меня, и улыбка тронула его губы. - Пойдешь завтра со мной в больницу к маме? - Конечно, пойдем, спрашиваешь! - Раньше я ругался с мамой, раздражался, когда она меня излишне опекала, - Дима сглотнул ком. – Я только сейчас понял, как она за меня переживала, заботилась, чтобы мне было удобно, был сыт и одет «не хуже»… Я думал: что она со мной, как с маленьким? А теперь думаю: я и есть маленький, ничего до сих пор не знаю и не умею без мамы. Я даже не знаю, где чье белье в шкафу лежит, носки искал полчаса… Приду вечером домой, все наготовлено, убрано; утром встану - мама рубашку отгладила, чистые носки на стуле лежат. А я поем и тарелку в раковину, помыть ленюсь… Трусы свои матери стирать отдавал. - Димка! – смутилась излишним подробностям бытового интима. - Что есть, то есть, - махнул рукой удрученно. – А сейчас думаю: мамочка, ты только домой вернись, я все сам за тебя делать буду: и блинчики по субботам печь, и стирать, и полы мыть… Если бы не эта авария, наверное, так и не узнал, что люблю их - и отца, и мать. Потом мы сидели за одним столом и делали уроки. Утром, когда Дима ездил домой за сменным бельем в больницу, моя мама настояла, чтобы он взял с собой тетради по всем предметам для учебы. Дима хотел из упрямства возразить, но мама твердо сказала: «Думаешь, Клава обрадуется, когда двоек нахватаешь и экзамены завалишь? Ей так тяжело, еще из-за тебя переживай!» У него зазвонил телефон, который взял утром из дома, я быстро взглянула на экран, на котором высветилось имя «Миля». Не знаю, может, у него был такой сильный динамик, но я слышала их разговор, хотя он отвернулся в сторону. - Димочка, я все знаю! Я в ужасе! Ты, главное, держись, не падай духом, мысленно я с тобой рядом. Я за тебя переживаю и скучаю… Я чуть воздухом не подавилась – вот это игра! В школе она была намного хладнокровнее, там почему-то ее больше заботило, как она выглядит с раздутой губой, а не состояние Димы. - Я завтра приду в школу. Хочешь, сегодня увидимся? - Мурлыка, - голос ее поскучнел, - я, кажется, тоже заболеваю. У меня поднимается температура, все губы обметало. Вдруг ты заразишься от меня, кто тогда будет ухаживать за твоей мамой? Подойди к окну, хочу послать тебе воздушный поцелуй. Он с охотой подошел, продолжая разговаривать: - Миля, ты хоть не болей, береги себя… Мне так необходима твоя поддержка… Уроки на кухне делаем… Я тебе утром позвоню, когда в школу пойду, спрошу, как ты себя чувствуешь… Все, ложись, не стой у окна, из него дует. Целую, моя хорошая. Он вернулся к столу, задумчиво смотрел в сторону. Я усмехнулась: - Она называет тебя «мурлыкой»?! - Любка, - засмеялся смущенно, - чужие разговоры подслушивать неприлично. А ты как ласково называешь Игната? - Никак, просто Игнат. Мы не используем прозвища… - Ну почему, - Димка оживился, - это так заводит! Попробуй, для начала используй классический вариант: зая, котик, Игнаша –иго-го! Мой ласковый жеребец! - Расхохотался счастливо, забыв о матери, которая находилась между жизнью и смертью. Милена действительно дала ему заряд бодрости, он ожил буквально на глазах. На следующий день Милена правда не пришла в школу, чему я была несказанно рада – Димка полностью принадлежал мне, как раньше, мы вновь везде ходили вместе. После уроков поехали в больницу, и в этот раз врач сжалился, пропустил Диму в палату для тяжелобольных. Его не было минут двадцать, а когда вышел ко мне, на нем лица не было, рухнул на тахту, что стояли вдоль стены, закрыл глаза. - Что, так плохо? – спросила его. - Мама вся в проводах, во рту трубка и дышит шумно с хрипом. - Трубка во рту – это не страшно. Это искусственная вентиляция легких. Ей наоборот хорошо с ней, она словно в лесу среди сосен находится, там воздух чистый-чистый. - Люб, - Дима смотрел на меня глазами, полными страха, - что, если она так и останется в том «лесу», не сможет из него выйти? Мы каждое утро выходили из подъезда вместе, как было когда-то, когда между нами не затесалась Милена. Димка нес одну сумку на двоих с учебниками и тетрадями, я шла рядом с ним, несла пакет со старенькими мягкими простынями и пеленками для тети Клавы. Милена неизменно стояла у окна, наблюдала за нами, мы дружно и весело махали ей руками. Дима говорил в телефон, останавливаясь напротив ее окон: - Температура высокая? Да я слышу… Милечка, ты лечись, молоко с медом пей, у тебя голос хрипит, как у прокуренной алкоголички. Пей. Ну, мало ли что не любишь… - Я в это время всячески ухаживала за ним, поправляла ему шарф, застегивала куртку до конца, поднимала воротник. Дима смеялся. - Миля, она нарочно тебя дразнит, а ты заводишься с пол оборота… Целую тебя в твой сопливый носик. Люблю тебя с коркой на губах и хриплым голосом. Я подхватывала его под руку, насильно волокла со двора, кричала в трубку, мешая разговору: - Хватит болтать по пустякам, мы из-за тебя опаздываем в школу… Милена, не отвлекай Димасика, мы переходим дорогу, он может по твоей вине попасть под машину. Дима поддавался моему веселому настроению, ему нравилось наблюдать, как из-за него «собачатся» девчонки, тем самым повышая его самооценку. Пока Милена болела, мы сидели за одной партой вместе на задних рядах, учителя смотрели на нас снисходительно, даже Историчка-истеричка стала ко мне мягче и не придиралась как раньше. После школы ехали в больницу к тете Клаве, меняли ей белье и назад, делать уроки, чтобы вечером, когда все сделано, Дима мог на полчаса сбежать к Милене домой, прихватив для нее апельсин или конфету. Я становилась у окна в темной комнате, наблюдая за освещенными окнами напротив, гадая, чем они занимаются наедине. Видя меня на своем посту, Тася злилась: - Бессовестный, хоть бы совесть имел не ходить к Милке на твоих глазах, поберег бы твои чувства. Быстрей бы дядя Костя приехал. А я боялась его приезда. Я готова была мириться, что вечерами Дима уходит к Милене, утром разговаривает с ней по телефону, лишь бы потом был рядом, вместе смотреть телевизор, есть из одного пакета сладкие палочки, сталкиваясь в нем руками, слушать одну музыку, разделив наушники на двоих… Однажды Дима спросил: - За все время, как живу у вас, ты ни разу не ходила на свидания к Игнату. Может, Милена права, он только в твоих фантазиях? - Дура твоя Милена! Это она не понимает, что помимо ее интересов, у окружающих могут быть свои проблемы. А Игнат мальчик умный и понятливый, я ему объяснила, что хожу ухаживать в больницу за соседкой. Он понял с первого раза и претензий не предъявляет. - Но он тебе ни разу не позвонил, - попытался поймать на обмане. - Он звонит вечером, когда приходит с тренировок, а ты уходишь к Милене, заботливо готовить ей молочко с медом. - Позвони ему сейчас, при мне! – Приказал Дима. Я решила рискнуть, я не имела право отступать, иначе упаду в его глазах ниже плинтуса (это точно Миленка подговорила устроить мне проверку). Подошла к телефону, набрала придуманный только что номер, стала слушать гудки. Дима стал с другой стороны, приложив ухо к трубке, чтобы слышать, кто отзовется. Я молила только об одном: лишь бы никто не ответил!... Гудки все шли и шли, мы терпеливо ждали. Я не выдержала, положила трубку, взглянула с вызовом, стараясь не показать свое торжество: - Убедился? Игната днем дома не бывает, он либо в библиотеке, либо на тренировке. Он все время занят. - Сегодня вечером позвонишь при мне. Я даже готов отложить встречу с Миленой ради такого случая. - И не подумаю! Чтобы потом Таська с мамой меня запилили, что я гордость потеряла, навязываясь парню? Сейчас начнется!... Дима на время притих, больше про Игната не заговаривал, но однажды, когда мы готовили уроки на кухне, а Тася спала после суток, раздался звонок. Я бегом бросилась к телефону, торопливо схватила трубку, испугавшись, что звонок разбудит сестру. - Алло? – В трубке ойкнули и отключились, я уже хотела положить трубку, но тут увидела, как Дима настороженно выглядывает из кухни, и мне пришла идея разыграть его. Загородив собой телефон, нажала на кнопку сброса и тут же набрала одну цифру, чтобы избавиться от зумера. – Игнат?! Привет! А что ты сейчас звонишь, я же просила звонить вечером, у меня сейчас сестра спит… Я тоже по тебе соскучилась и хочу увидеть… Давай встретимся в воскресенье в нашем кафе… Хорошо, хорошо. Целую. - Положила трубку, придавая лицу мечтательное выражение, вернулась в кухню. - Кто звонил? - нарочито безразличным голосом спросил Дима. - Игнат, предложил встретиться в воскресенье погулять. – Принялась собирать со стола учебники и тетради. Дима стоял рядом, мрачно наблюдая за моими действиями. - И ты пойдешь? Возьми меня с собой, скажешь, что я твой брат. Хочу посмотреть, что из себя значит этот пловец. - А ты меня часто с собой берешь, когда идешь к Милене? Сам говорил: третий лишний. – Посмотрела на него весело. – А ты что, ревнуешь? Вы с Миленой что, сговорились? Она обещает всех моих парней себе забирать, сделать из меня старую деву; ты ревнуешь меня. Вы, значит, вдвоем, а я для вашего спокойствия должна быть все время одна? - Да встречайся ты с кем хочешь, мне лично без разницы. – Смотрел напряженно, с вызовом. - Я к Милене, приду в десять, не раньше. Я промолчала, передернув равнодушно плечами. Дима ушел. А через час позвонил дядя Костя, спросил, не знает ли кто, куда делись его домочадцы? Он приехал только что из командировки и никак не может попасть домой, потерял ключи от квартиры… Я испытала разочарование, казалось, что упустила возможность все исправить, изменив ситуацию в свою пользу, а теперь было поздно.