Окно напротив

Никому не рассказывала про свою беременность, решив скрывать до последнего, пока не станет заметно. Если заведующая о ней узнает, сразу переведет в дневную смену, мне это не выгодно - каждый день ездить на работу не очень хочется, и как быть с подработкой? Но здесь разве что утаишь, когда все друг друга знают (а тут еще за мной слава по всем отделениям ходит после бандитов), и от скуки новости передают из уст в уста. Только пришла на смену, в обед бежит тетя Клава, глаза горят: - Любочка, это правда?! Дима вчера пришел, сказал, у тебя ребенок будет! Любочка, да что ж ты раньше молчала? Тебе надо срочно переходить в дневную смену, беременным нельзя у операционного стола сутками стоять. Тебе питание надо усиленное, уже с лица сошла. Я тут принесла тебе творожка домашнего, яблок моченых… Тетя Клава «по секрету» рассказала своей лучшей подруге, что скоро станет бабушкой, та поделилась со своей близкой знакомой и пошло-поехало. Роксана прибежала: ах, вот как! Все уже знают, и только от меня скрываешь?! Я еще оправдаться не успела, как уже все всё знали. Девчонки в отделении обиделись, только ленивый не подошел не упрекнул - им теперь за меня работать придется, заново смены и отпуска распределять, короче, все планы на год меняются! Оленька, поборов свою неприязнь ко мне, упрекнула: - А ты шустрая, не успела Наумова похоронить, тут же другого подцепила, даже умудрилась залететь. Когда свадьба? Про свадьбу спрашивали все, уже собирали деньги на подарок, а я ничего не могла ответить – Димка канул в неизвестность. Тетя Клава, приходя ко мне каждую смену, приносила фрукты и яйца с колбасой, с жаром поучала: - Люба, ты имеешь все права сейчас поставить свои условия, потребовать его жениться на себе. Люба, - заглянула в лицо со смиренным сожалением, - он сейчас в пространстве, не в себе… - Теть Клав, ничего я требовать и объяснять ему не буду. Все что надо знать, он знает, не маленький, пусть сам думает и решает. А условия я ему давно поставила: уйдешь, больше догонять не буду. - Люба, так нельзя! – Прикрикнула строго. – Ты понимаешь, что останешься матерью-одиночкой? У твоего ребенка не будет отца, как ты его растить будешь без помощи? - Ничего страшного, - улыбнулась беспечно. – Как мама говорила: бабы в войну рожали. А сейчас не война, придумаю что-нибудь. Приходит в следующую смену, приносит целую сумку продуктов, мне даже неудобно стало, перед девчонками стыдно – не свекровь еще, а я ее «обираю». Как скажет Оленька, «на хвост» села. - Тебе тяжелое носить нельзя, - тетя Клава, деловито перекладывала продукты из своей сумки в мою. - В выходной к Тасе не поедешь? Костю пришлю, он тебе закрутки принесет. Такую капустку засолила! Пока маленькую баночку даю, понравится, Костя трехлитровую принесет. Рыбку кладу, смотри не разомни… - Посмотрела на меня с доброй усталостью, с чувством выполненного долга. - Димка уехал в командировку на неопределенный срок, ловит какого-то маньяка… - Понятно, - равнодушно пожала плечами. - Не, Люб, правда в командировку, я Фукачеву звонила. Как приедет, я его заставлю… - Тетя Клава, не надо его заставлять! Узнаю, что пришел, потому что ВЫ его заставили, на порог не пущу. Тетя Клава смотрела на меня обиженно, жалобно моргая, стыдясь от моих слов. Не утерпела, спросила с вызовом: - Внук родится, меня-то хоть пустишь на него посмотреть? - Пущу, - засмеялась тихо, - и дядю Костю тоже, и даже никаких условий вам ставить не буду. Тетя Клава повеселела, пальцем промокнула выступившие слезы. - Люб, мы с Костей говорили, ты малышу не покупай ничего, деньги прибереги, пригодятся еще. Мы сами внуку купим и коляску, и кроватку. - Спохватилась: - Ты кого хочешь-то, мальчика, девочку? - Девочку, - улыбнулась мечтательно. – Мы бы с ней платьица на куклы шили, готовили вместе. А с мальчиком не интересно, будет каким-нибудь неслухом. - Почему это сразу «неслухом», - обиделась за своего будущего внука. - Мальчик тоже не плохо, только ему нужна крепкая мужская рука. – Сказала и смутилась, вспомнив, что у ее-то внука как раз отцовской руки может не быть. – Не все мальчики плохие, главное, воспитать правильно, вырастить ответственного мужчину. – И опять смутилась, поняв, что воспитание ее сына хромает на обе ноги. – Ты, Люб, не думай, раз Димка мой сын, буду его оправдывать и стану на его сторону. Я от своего внука не откажусь, в любом случае признаю его, даже если вы не поженитесь. В выходной пришел дядя Костя, принес пузатые сумки, пояснил: - Там Клавдея наложила всего, что в доме нашла, разберешься сама. – Огляделся по сторонам: - Ну, показывай, может, подремонтировать что надо? Тащи отцов инструмент. Нет, стой, не поднимай тяжелое. Не дай Бог с внуком что случится, Клавдея заживо съест. - Потянул за дверцу верхнего шкафа, она ему чуть на голову не упала, дядя Костя заругался: - Димка видел, что она на соплях держится? А что ж не починил? Бездельник, шалопай! - Выругался беззлобно. – Видишь, девчонка без помощи живет, без отца с матерью, ну так помоги ей чисто по-человечески, тем более, что не чужая. За день все розетки перечинил, замки, краны, люстру перевесил (оказывается, там провода перепутаны были, поэтому лампочки светили в пол накала). Вот что значит мужская рука. На другой день тетя Соня с утра пришла, глазами шнырь-шнырь по коридору, через мое плечо в комнату заглядывает, в сторону кухни присматривается, сама протягивает сотовый телефон: - Люб, введи мне в него новый номер. С утра мучаюсь, то не так на цифру нажму, то не пойму, как имя написать. А что это Костя Куприянов к тебе приходил с сумками, потом стучал здесь полдня? - Да я его наняла ремонт сделать. - И дорого взял? - За «спасибо», как бывшей соседке по-блату бесплатно все сделал. - Угу, угу. А Димка-то что не ремонтировал, когда к тебе приходил? - Он не за этим приходил, чтобы шкафы чинить. - Ну да, они все не за тем ходят, ремонтом только перед женой прикрываются. – Приобняла меня, склонила голову на плечо. – Ох, Любка, хорошая ты баба, только невезучая. А через несколько дней иду домой, на скамейках с двух сторон соседки сидят. Увидели меня, разговор оживленный оборвали, рассматривают жадно, будто давно не видели, вежливо поздоровались. Я зашла в подъезд, дверь щелкнула, притаилась возле нее, слышу, тетя Соня рассказывает: - Ну, видели? Я говорю: обняла ее, а ребеночек в руку забился. Думаешь, зря Куприяновы с сумками забегали? Задабривают. Честное слово, едва сдержалась, чтобы назад к соседкам не выйти, сообщить: у меня не тот срок, чтобы ребенок под рукой бился! Дома подошла к зеркалу, оглядела себя: если бы не знала, что беременна, сроду не увидела бы в фигуре особых перемен. Ну чуть-чуть живот припух… …Иду из магазина, специально за мороженым ходила, так его захотелось, смотрю, у своего подъезда Милена сидит на скамейке, приподняв лицо, закрыв глаза «загорала» на солнце. Первый раз такое вижу: Милена, на скамейке, во дворе?! Я остановилась, думаю: мимо пройти, или проявить знак вежливости? Последний раз вроде бы неплохо поговорили, обид не было. - Привет, - поздоровалась первой. – Ты чего здесь? - Донцов к сыну пришел, забирает на выходные, сумку собирают. Я ушла, чтобы не мешать. – У нее явно было хорошее настроение, может, солнце так действовало? Она смотрела на него и довольно жмурилась, глаза чему-то улыбались. - Как живешь? - Нормально. А ты? - Скучаю, – отозвалась весело, и я сразу поняла, что в ее жизни что-то происходит. - Ты спешишь? Посидишь со мной? – Охотно сдвинулась в сторону, давая место рядом собой. Что ж, посидеть можно, погода позволяла – несмотря на снег, почему-то пахло весной, с крыш и сосулек капало активно на асфальт. На скамейку постелила запасной пакет для тепла. - Соседи донесли, ты вроде бы того… - взглядом показала на мой живот. - Димкин или еще кому честь выпала? - Димкин, - ответила без всяких эмоций. Раньше никогда бы не осталась хладнокровной к такой новости, а сейчас такое чувство, будто каждый год от Димки рожаю детей и привыкла к этому. - А он что? – Милена, наоборот, испытала неподдельный интерес. - Ничего. Я ему сказала, а он сразу в командировку уехал маньяка ловить. Тетя Клава говорит, скоро должен приехать. - Трус! – Усмехнулась брезгливо Милена. – Как бегать в чужую койку, так смелый, а как ответственность нести за свои действия, сразу в командировку сбегает. Ты-то что собираешься делать? - Рожать, что ж еще. Надоело жить спокойно, хочется проблем, а то «скушно». - Переглянулась, рассмеялись, поняв друг друга. Из подъезда выбежал радостный Юлик, следом, с сумкой в руках, шагая степенно, Донцов. Юлик, увидев меня, весело крикнул: - Здрасти, теть Люб! А я с папой на заимку еду, кабанов стрелять. - Привет Юлий! Совсем взрослым становишься, на охоту ходишь. - Юлий, нас ждет машина, – поторопил Донцов. - До свидания, тетя Люба, - сказал весело мне. – До свидания, мама, - сказал сухо и серьезно матери. Взял отца за руку, они пошли в арку. Милена равнодушно посмотрела им вслед и отвернулась. Я молча наблюдала, как воробьи дерутся за корку хлеба. - Ты ему нравишься, - сказала тихо Милена, и я не сразу поняла, что она говорит о сыне. – Тебе улыбается, откровенничает, куда едет, а меня ненавидит. Я в глазах его вижу ненависть, он только ее скрывает. – Она замолчала, тоже смотрела на воробьев, к которым присоединились голуби. – Я все время думаю: смогли бы мы стать с тобой подругами? Не такими, чтобы за спиной позлословить друг о друге, а настоящими, которые у кровати посидят, когда болеешь, делятся рецептами пирогов, обсуждают своих мужей, между воспитанием детей… Помнишь, предлагала союз втроем? Я как рассудила, если Димка будет твоим мужем, ты его от себя никогда не отпустишь. А если я возьму его в мужья, он тебя в любовницах держать станет. Я сделала все возможное, чтобы приблизить тебя к мысли о тройственном союзе. Еще чуть-чуть, и ты согласилась бы на мои условия. - Может, и так, - признала ее правду. Я всегда восхищалась расчетливой логикой Милены. – Я всегда помнила, чей муж Дима, и не претендовала на большее. Мне только одно хотелось, ребенка от него. Ты как-то сказала: рожать надо только от любимого мужчины. Все время думала: вдруг ты права? От чужого мужика и ребенок чужой. Как только поняла, что забеременела, отпустила его и больше не принимала. Как ты говоришь: он выполнил свое дело. - Получается, мы обе попользовали Димку в своих интересах, не ставя его при этом в известность, - засмеялась коварно Милена. - Так оттого-то он и бесится, что две бабы его смогли развести, а он им ничем ответить не может. Если бы вы не разошлись сами, в мыслях не было вам мешать, где ТЫ и где Я. Я сразу поняла: раз отпустила, значит, либо он тебе надоел, либо нашла ему замену. - Димка никогда не был мальчиком моего ранга, а из вас могла бы получиться неплохая пара, вы равные друг другу. Думала, посмеюсь, а получилось, тебе жизнь сломала и себе радости не принесла. - Дело не только в тебе, - не согласилась я, - в Димке. Встретилась бы не ты, другая, он так же повернулся бы и пошел с ней, или метался, не зная, кого окончательно выбрать. Диме сейчас тяжело, ему надо принять окончательное решение, и он не знает какое, один раз ожегся, теперь всего боится. - Ко мне, понятно, назад дороги нет, у него страх в другом, - задумчиво сказала Милена, - что ты станешь мною, недаром у нас сильное притяжение, мы столько лет не можем отлепиться друг от друга. Представь, каково ему думать, что ты можешь от него уйти ко мне, осознавать, что все его женщины рано или поздно становятся лесбиянками, да у него комплекс неполноценности до конца жизни, ни один психолог не вылечит. Зато это верная гарантия, что будет за тебя держаться и постарается создать для тебя райские условия. – Милена фыркнула, и мы расхохотались от мелкой мести всем мужикам в Димкином лице. Отсмеявшись, я сказала серьезно: - Ты как-то заметила: «Верная, потому что других парней нет». А я другое поняла: одинокими, остаются не потому, что никто с собой не позвал, а потому что не встретила своего мужчину. Обе загрустили, помолчали. Миля задумчиво сказала: - А я уехать хочу. Списалась с одним австрийцем, пока приглашает в гости. Если понравимся друг другу, обговорим детали, подпишем контракт, - посмотрела на меня с каким-то вызовом. - Миля!! – Минуты две рассматривала ее с тихим восторгом. – Всегда восхищалась твоею решительностью, смелостью! Я бы ни за что не смогла вот так – бросить все, перечеркнуть прежнюю жизнь и начать с белого листа, поднявшись на ступень выше! Я сколько раз пыталась начать жизнь заново, и каждый раз возвращалась к началу. - Ну, это пока еще в планах, - заскромничала Милена, что было ей не свойственно. - Вдруг не получится, не понравимся друг другу. - Даже не сомневаюсь, у тебя все получится, как задумала. Я всегда завидовала твоей смелости, тому, как ничего не боишься, с легкостью плюешь на условности, храбро идешь к намеченной цели. Внешне хрупкая, беззащитная, а внутри такая сила! Тебя ничто не сломит! Милена польщенно рассмеялась, смотрела на меня с нежностью: - Ты удивительная, - сказала тихо, ласкала взглядом. – Только ты умеешь так искренне радоваться чужой победе, великодушно прощать обиды и поддерживать в минуту сомнения своего врага. А ведь я сколько боли тебе принесла. - Миля, да ты что?! – Удивилась ее словам. - Какой же ты мне враг? Я тебе, наоборот, спасибо должна сказать за жизненную науку, ты мне на многие вещи глаза открыла. Жалею только, что раньше к тебе не прислушивалась и не верила, что нет таких мужчин, за которых цепляться стоит. Теперь: «Уходишь? Уходи», еще и чемодан помогу с вещами собрать, чтобы ничего не забыл, а то вдруг вернешься. Перед нами остановились две бабки из соседних подъездов, не таясь, уставились с дотошным любопытством. - В чем дело? – Спросила сурово Милена, не собираясь перед ними проявлять любезность. Но бабки ее не испугались, хихикнули: - Да вот, смотрим, не поубивали бы друг друга, - пояснили хором. – Это где же видано, чтоб жена с любовницей мужа мирно сидели и разговаривали, словно не одного мужика делят? Ну ладно, Миленке, ей простительно, она из элиты, там все друг с другом переспали, но ты, Любка! Ты-то как согласилась на это? Мать у тебя женщина серьезная, строгая, мы ее все уважали. Отец, правда, шалопай, все-то ему хиханьки. Но такого от тебя не ожидали, лечь с чужим мужем в одну постель и глаз от стыда не прячешь. - А ну пошли отсюда, - сказала Милена, угрожающе поднимаясь со скамейки. - Мой муж, с кем хочу, с тем им и делюсь. Валите, пока в полицию не позвонила, что провоцируете драку. Бабок как ветром сдуло! Я не выдержала, расхохоталась: - Миля, я от тебя в полном восторге! Нет, честно, хоть и ругалась с тобой из-за Димки, хоть и ревновала его к тебе, но меня всегда к тебе магнитом тянуло. Была бы я мужиком, я бы в тебя влюбилась, и не за красивую внешность, а потому что ТЫ есть ТЫ! Милена смотрела на меня с грустной улыбкой, под глазами появилась тонкие блестящие полоски слез… Я поняла, она прощается со мной. И даже если позже встретимся, уже не будет никаких задушевных и откровенных разговоров. Возможно, просто пройдет мимо, сделав вид, что не заметила, возможно, гордо демонстративно отвернется. Милена наконец-то набралась сил отпустить меня от себя. - Миля, спасибо, - прошептала, дрогнув голосом, готовая зареветь в ответ. Мы обнялись крепко-крепко, она поцеловала меня в щеку, резко оттолкнув, решительно пошла, не оглядываясь, в подъезд. …Вечерами подходила к окну, не задергивая больше штор, ждала, когда загорится свет в главном для меня окне. В комнату приходила Милена, садилась на подоконник, обхватив колени руками, смотрела на меня, накручивая на палец шнурок с брелоком. Между нами больше не было вызова друг к другу, споры окончательно стихли, мы пришли к мирному соглашению, отпуская от себя, жалея, что не сделали это раньше, когда весь мир был открыт перед нами, а мы тратили возможность быть счастливыми на призрачные иллюзии… С Миленой разобрались окончательно, теперь осталось расставить все точки в наших отношениях с Димой. Терпеть не могу выходить куда-то вечерами и возвращаться поздно, а тут просидела у врача в консультации два часа, вышла на улицу, уже горят фонари. Заехала к Борису Евграфовичу, от него к бабушке – совсем поздно стало. Домой шла, все время думала о докторе из консультации, такое чувство, что она меня ненавидит, разговаривает сквозь зубы, что ни спрошу – молчит. Сегодня пожаловалась: все время тянет живот, ответ: «У всех тянет». Пожаловалась: сильная слабость, голова кружится, еле хожу… Ответ врача: «А что вы хотели, летать?» Молча рецепт написала, в меня швырнула: «Следующий!» Настроение до этого паршивым было, стало еще хуже. Подхожу к дому: что такое?! Прожектор не горит, ни в одном окне света нет. Через арку неслась ласточкой, прежде чем в подъезд войти, минут пять у дверей топталась в надежде: может, кто появится из соседей. Дома закрылась на все замки и задвижки, только тогда вздохнула успокоено. Мысль о том, что остатки вечера придется сидеть при свечах, но в одиночестве, вводило в уныние – в начале десятого спать ложиться рано, а без света дел нет. Позвонила Тасе, нажаловалась, что нет света, та в ответ, в очередной раз нажаловалась на Колю, посоветовав выходить замуж за любимых, а не за тех, «кто позвал». Только трубку положила, слышу, в дверь кто-то стучит. Почему я решила, что это тетя Соня, не понятно, но пошла открывать без всякой задней мысли. Только в последнюю минуту резко затормозила, но было уже поздно, в подъезде слышали, что я щелкнула задвижкой. Попыталась в глазок рассмотреть, кто стоит на черной площадке, но увидела лишь силуэт человека. - Люб, открой, это я. – Сказал громко Дима, меня чуть не подбросило: он нарочно орет на весь подъезд, чтобы все знали, кто ко мне ходит на ночь глядя?! И так сплетни не умолкают. Вспомнила, что на диване, уже который день свалено постиранное белье, ожидая глажки, в доме полнейший раскардаш, последний раз уборкой занималась не помню когда. Но не оставлять же его на площадке, не объяснишь, что домой не пускаю потому что не убрано. Дима терпеливо ждал. Держа свечу в одной руке, разобралась с ключами и замками, он, едва вошел, сразу протянул пухлый пакет, пояснил: - Мама передала. А это от меня, - протянул коробочку духов. – Духи, французские, забыл, как называются, но очень сейчас модные. - С чего такая щедрость? - Не знаю, шел мимо, увидел, думаю: дай куплю. – Наощупь нашел тапочки в тумбочке, переобулся. – Люб, в сумке колбаса, сыр, сделай чай, хлеб, надеюсь, у тебя есть? - Сел за стол на свое излюбленное место, пока я возилась с чайником, рассказывал: - Во двор захожу, смотрю, света нигде нет. Ты с детства трусихой была, темноты боялась, от собственной тени шарахалась. – Я поставила перед ним чашку с чаем, придвинула на тарелке бутерброды. – Мне тут сорока на хвосте принесла, вы с Миленой во дворе сошлись, разговор серьезный был, вроде как ругались… - Врет твоя сорока. Во дворе сошлись, разговор был, но драки не было. Наоборот, расстались лучшими подругами, пожелав друг другу счастья. Рассыпался наш треугольник, без объявления победителя, даже чего-то стало не хватать, полжизни прошло, на душе пустота. Ты-то как живешь, чем дышишь? - Мать тебе говорила, что в командировку ездил? Правда, ездил, не думай, что сбежал, испугался ответственности… - И что, поймал маньяка? - Мама про маньяка проговорилась? - Поднял на меня взгляд, усмехнулся: - Нет, не поймал, он либо гастролер, либо сезонник, надо ждать, когда опять проявится. Меня, как начинающего писателя детективов, очень интересовали детали расследования. У меня появилась коварная мысль использовать Димку, как консультанта в юридических вопросах. -Откуда знаешь, что он маньяк, может, просто случаи похожи? - Спонтанное убийство трудно повторить в деталях, а здесь свой ритуал, способ убийства, даже время и место. Ты на всякий случай ходи, оглядывайся. Вот, - поставил на стол баллончик, - брось в сумку, пусть на всякий случай лежит. Поздно ночью не ходи. - Димка помялся нерешительно. – Люб, нам надо пожениться. - А как наша женитьба спасет меня от маньяка? – Удивилась его логике, немного опешив от предложения, и как оно прозвучало. Нет, в принципе, я не была против, но представляла, что предложение на замужество получу в другой форме. - Да при чем здесь маньяк! – Вспылил Димка. – Я сам от себя делаю предложение. В конце концов, чем мой ребенок хуже других, что у него не будет отца? Ты с ним одна не справишься, тем более, у пацана будет мой характер – упертый! - С чего это ты решил, что у нас пацан будет? Я вообще-то девочку хочу, - возразила неуверенно, понимая нелепость своего желания. - Ну, извини дорогая, - развел театрально руками, - девочку родишь во втором раунде, а в этом будет пацан. - Допил чай, дожевал бутерброд, сказал решительно: - Значит так: завтра идем подавать заявление в ЗАГС, я узнавал, они до семи работают, успеешь доехать? – Дим, а ты потом не пожалеешь? – спросила осторожно. Он вздохнул тяжело, ответил как бы нехотя: - Ты не думай, что я на тебе женюсь «по залету», чтобы совесть очистить, или под чьим-то давлением, я сам для себя так решил. Я тебя всегда любил, душой тянулся, мы с тобой через такое прошли, что на пять жизней хватит. Ну, где я найду еще такую верную преданную подругу, ты ж меня знаешь, как никто другой, и я знаю, на что ты готова ради меня. – Поднялся из-за стола. - Завтра увидимся, сегодня пойду, мне отоспаться надо, отчет для Андрея дописать. И он ушел, словно не было его здесь. Я стала у окна, наблюдая, как он пересекает двор, подойдя к подъезду Милены, на секунду приподнял голову и вновь ее опустил, скрылся в темноте арки. Ему было все еще больно… На другой день только собралась выходить из дома, приходит тетя Соня: «Люба, срочно надо позвонить. Я быстро, всего пять минут». Я еще не успела спросить, почему она не звонит с сотового, как она уже разговаривала с какой-то Машей про помидоры. Я перед ней стою в пальто и шапке, она видит, что я демонстративно посматриваю на часы и шумно вздыхаю, а тетя Соня повернется ко мне спиной и дальше расспрашивает какой лучше сорт огурцов высаживать: с ГМО или без него. Пока до ЗАГСа доехала, мысли так и крутились: Димка не дождался, подумал, что я передумала, психанул и ушел. Но нет, стоит на порожках, оглядывается по сторонам, не зная, с какого угла меня ожидать. Меня увидел, не утерпел, съязвил: - О, как замуж хочется, в припрыжку бежит. А я уже уходить собирался, думаю: может, она передумала давно, а я здесь стою, как дурачок. Давай быстрее, у них сегодня сокращенный день, еле уговорил подождать. – Подхватил под руку, понеслись по коридору, на ходу доставая паспорта, ввалились в кабинет, он сразу к делу: - Где здесь заявление писать? И это, вы со сроками не затягивайте, ей рожать скоро, нам некогда ждать. В связи с тем, что я беременна, «срок» на подготовку к свадьбе дали месяц. Мы с чувством выполненного долга вышли на улицу, Дима предложил: - Пойдем в кафе, отметим торжественное событие. Заодно обсудим детали свадьбы, кого звать, кого не стоит, - по губам скользнула нехорошая ухмылочка. С легкостью предположила, о ком подумал. Сели в кафе за столик, сделали заказ, Дима сразу достал блокнот, расчертил его, в квадратах сделав только ему понятные пометки – посторонний человек ни за что не догадается. - Свадьбу играем, или распишемся по-тихому? Представила СВАДЬБУ, где невеста в фате, гости пьяные орут «горько», бабки сотрясают телами, делают вид, что пляшут под современную музыку… Нет, такого точно не хочу. И потом, с моей стороны звать особо некого – Тася с Колей и Роксана, которая без мужа никуда не ходит. Димка мои рассуждения одобрил: - С моей стороны только парни с отдела и родители. Деревенские родственники тоже вряд ли поедут в город на два дня. Хозяйство не бросишь, а там у каждого коровы с овцами, свиньи… Короче, этот вопрос решили. Снимем кафе, или в домашней обстановке? - Давай кафе, не очень хочется у плиты стоять несколько дней подряд. И вообще, хочется сесть и отдохнуть, а не гостей обслуживать. - Я тоже маме вчера доказывал, что кафе лучше. Следующий вопрос, где жить будем? Родители предлагают, пока ты беременная, переехать к ним временно, тебе от нас до работы ближе. Представила, как по утрам с тетей Клавой сталкиваемся у плиты, а потом делим, чья очередь мыть посуду и полы… Тетя Клава хорошая женщина, я ее люблю, но это пока живем отдельно и не лезем друг к другу с претензиями. Я-то помню, как она рассказывала подругам, что Милена ничего по дому не делает, только на кровати лежит и глянцевые журналы листает. А я лично была свидетелем, как Милена своими холеными ручками у нас дома унитаз надраивала, и никакой брезгливости не выказывала. Видимо, Димка по моему лицу понял, о чем думаю, усмехнулся: - Давай так, до родов поживем у тебя, отдельно от родителей, а родишь, там видно будет. Переговоры с родителями беру на себя… И еще, самое главное, - посмотрел на меня строго, я напряглась: - давай закругляйся со своими подработками. Во-первых, тебе вечерами ходить не безопасно, во-вторых, устаешь, в-третьих, всех денег не заработаешь. Короче, ищи себе замену… …Прихожу к Тасе с новостью, что замуж выхожу, она как завизжит от восторга, Лиля вздрогнула и заревела. Из комнаты выскочил испуганно Владька, с изумлением уставился на нее – мать вокруг меня скачет, то целоваться кидается, то вопит на всю квартиру. Тася бросилась к сыну, затормошила его: - Вадя, тетка замуж выходит! За Димку своего! Когда успокоилась, сына отправила уроки учить, Лиле сухарь дала, чтобы отвлечь, принялась выспрашивать у меня подробности. Больше всего меня волновал вопрос жилья. Хоть Дима и говорил, что у него с Миленой все закончилось бесповоротно, но боюсь, будет смотреть в ее окна, нагонять на себя тоску. - Ой, - взмахнула Тася руками, - пожалей его бедного, не на той бабе женился, она его из дома выгнала, когда надоел. - Ты не понимаешь, ему тяжело сейчас… - Ничего, потерпит, - отрезала безжалостно. – Он не очень тебя жалел, когда к Миленке бегал. – Зашептала заговорчески, чтобы сын не услышал: - Ты, главное, с тетей Клавой дружи, она за тебя, Димка ее любит, слушается во всем. - Димка никого не слушает, хоть как любить будет, сделает по-своему, как считает нужным. У него свое понятие о любви к матери и о долге перед другой женщиной. Для него чужое мнение стоит на втором месте. - Люб, а у тебя фата будет? - спросил Владька, выглядывая из комнаты. Значит, вместо того, чтобы уроки учить, он нас подслушивал. Я задумалась: ну какая фата! Тут живот выпирать стал, не прикроешь уже ничем. Раньше, кто не знал о моей беременности, говорил: «Ну, ты мать, раздобрела! Пора на диету садиться». Терапевт с соседнего отделения, однажды приобняв за бывшую талию, желая подколоть, спросил: «Когда в декрет пойдешь?» Но я подвоха не поняла, ответила просто: «Да вот после майских праздников», он как рванет от меня! А всем известно, что он у нас бабник, утешитель одиноких женщин. После того случая меня стороной обходил, боялся, что свою беременность «повешу» на него, или доложат его жене, а она у него «женщына сурьёзная». …Раньше тетю Клаву в нашем дворе не увидишь, теперь в выходные приезжает, таща сумки наперевес, охотно останавливалась поболтать с соседками: - Девчонка сирота, без отца-матери, кто ж ей еще поможет, как ни свекровь? Беременным то это хочется, то это, а много она со своей зарплаты вкусного купит, а ребенку витамины уже сейчас нужны… Я довольна, что Димка наконец-то остепенился, успокоился. Первая сношенька не дюже почитала, а Люба своя, с детства знакомая. Вера с Мишей не дожили до радости такой! – Промокала глаза платочком, соседки дружно шмыгали носами: какая свекровь Любке досталась! Кто-то посмел при тете Клаве меня упрекнуть: мужа с женой развела, брюхом на себе женила. Тетя Клава обиделась: - Да я Бога молить за Любу буду, что Диму простила и назад приняла. Желаю тебе такую сноху, как Милочка, чтобы узнала, где черт свою трубку разжигает. Дима приходил редко, ссылаясь на то, что готовится к свадьбе, ищет маньяка и уезжает на два-три дня в очередную командировку. Общались мы с ним больше по телефону. Но если приходил, оставался с ночевкой, утром выходил от меня, не таясь, вежливо здороваясь с тетей Соней, выглядывающей из своих дверей. Однажды от меня уходил, сверху спускается тетя Зина, заместитель тети Сони по сплетням, увидела Диму, елейно залебезила: - Ой, Дима, что это ты к Любе с утра прибежал, или с Клавой, с Костей что случилось? - Почему с утра, я вчера вечером пришел. Дорогая, береги себя. – Поцеловал меня в щеку, не спеша стал спускаться по порожкам. Дима позвонил позже, посмеялись, добродушно заметил: «Пусть кумушки посудачат, поразвлекутся. Они ж на пенсии, заняться больше нечем, скучно». …Свадьба прошла в диком угаре, скажи еще раз пройти через подобное, ни за что не соглашусь! Лучше бы правда расписались по-тихому, как Дима предлагал, и разошлись на этом. То кафе заказать не можем, то меню не всех устраивает. Ладно, с этим разобрались, стали решать в чем жениться. Ну, Димке легче всего, ему костюм в первом же магазине купили, какой подошел, а с платьем замучилась – нет подходящего фасона, везде открытые плечи и юбка на корсете в три метра шириной. Я представила, как буду ходить все время лиф поддергивать, чтобы грудь на талию не упала и опплевалась – лучше в простом, чем такой. За три дня до свадьбы наконец купила то, которое хотела – скромное, не пышное, главное, в нем живота не видно из-за складок. А сзади я так вообще стройняшка. Расписались, дружной толпой пошли в кафе, не успели рассесться, Варвара взяла на себя обязанности тамады, принялась «вести» вечер, через несколько минут уже всех гостей задействовала. Она мне очень понравилась, замечательная женщина. На что уж Тася с незнакомыми людьми настороженная, держится отчужденно, а тут хохочет до слез, с Прохоровым танцевать пошла, не смотря на то, что Владька с отцом рядом сидят… В разгар веселья, подходит официант, держит букет, а к нему конверт прилеплен, шепчет мне: - Вам женщина передала свадебный подарок. - Какая женщина? – Сама уже конверт от букета оторвала. - Красивая такая, - у официанта мечтательно затуманился взгляд. – Блондинка, натуральная, - вздохнул протяжно. - Погоди, - остановил Дима меня, осторожно беря конверт, просматривая его на свет. В нем что-то лежало на самом дне. За столом стало тихо, Тася схватила сына за руку, потащила к выходу, Коля потрусил за ней, оглядываясь на нас. Все сразу поняли, от кого принесли подарок, «красивая натуральная блондинка» в нашем городе и прилегающих ближайших районов была одна – Милена! От нее можно было ожидать любую пакость, тем более напоследок. И только я в это не поверила, зная точно – Милена МНЕ больше никогда не причинит боль, поэтому решительно взяла у Димы конверт. - Дай сюда, - сказала Диме, - не бойся. – Вытряхнула из конверта… янтарный камушек с мушкой внутри, с нацарапанной с обратной стороны буквой «М» (так вот какой брелок Милена крутила на пальце, когда сидела на подоконнике). Из конверта достала записку, написанную от руки, прочитала: «Я всегда помнила, что ТОТ янтарь принадлежит тебе, а ЭТОТ от меня». Димка тоже прочитал, через его плечо заглядывала в записку тетя Клава, рядом стоял Фукачев. - Это что значит? – Спросил Дима, не поняв послание. Просто удивительно, насколько у мужчин короткая память – ничего не помнят, даже самое значимое! И понимают очевидное, после долгого объяснения. Остальные гости ничего странного в подарке не увидели. - Дима, не парься, - посоветовала ему, - лови своих маньяков, у тебя это лучше получается. – Намотала шнурок на запястье руки, улыбнулась гостям. – Продолжим? За стол вернулась Тася, все заняли свои места – свадьба продолжилась. Только мне почему-то больше не было весело, наоборот, хотелось плакать, все же Миля нашла способ оставить о себе последнюю память, она не хотела, чтобы я окончательно вычеркнула ее из своей жизни. «Нет, Милечка, мы с тобой повязаны до конца, сколько бы лет ни прошло, буду помнить тебя всегда». Дима осторожно косился в мою сторону, на камень, видимо, что-то вспоминая, и от этого ему становилось не по себе. Стараясь загладить свою вину, шепнул: - Хочешь, сбежим с собственной свадьбы, пусть гости догуливают без нас? Скажу, что ты неважно себя чувствуешь. - Все нормально. – Задумчиво гладила отполированную поверхность янтаря. Дима следил за движением моего пальца по янтарю. - Люба, я все сделаю, чтобы тебе со мной было хорошо, и не пожалела, что столько лет ждала этого дня. – Сжал мою руку, где был намотан шнурок, вдавливая в янтарь пальцы, словно желая раздавить его. Ему было страшно, он боялся теперь потерять меня.