***
Этой ночью за стенами общежития вовсю бушует гроза. Ветер насвистывает грубую мелодию среди стволов деревьев, а ветки, усыпанные ещё не опавшей листвой, стучат о стекло окон. Мелькают белыми вспышками молнии, разливая над землёй неторопливые раскаты грома. Пугающе долгие, они словно раскалывают на части хмурое небо, затянутое плотной пеленой угрюмых туч. В мрачной тишине комнаты, лишь изредка освещающейся яркими всполохами снаружи, создаётся ощущение чего-то тревожного. Так всегда во время сильной грозы, куда ни прячься, а чувство некой опасности всё равно горчит на кончике языка и неприятно холодит спину. Который уже час? Давно за полночь. Вероятно, около трёх, может, позже. Осознание, что завтра рано вставать на занятия, неприятно давит. Но уснуть не получается. Шуичи лишь беспокойно вертится в собственной постели, сминая простыни, мёрзло кутается в одеяло, отогревает замёрзшие пальцы едва тёплым дыханием. Он всегда был слишком чувствительным даже к малейшему холоду. Конец осени в этом году выдался не из приятных. И когда сон всё же едва-едва подступает, совсем рядом - буквально за соседней стенкой - громко бьётся стекло. Звук столь резкий и неожиданный, что Сайхара мигом подскакивает с постели, тут же устремляясь прочь из комнаты - проверить, всё ли в порядке. В коридоре ещё холоднее. И слишком тихо, до противного звона в ушах. Шуичи даже готов поверить, что громкий звук был лишь плодом воображения или сном, но в коридоре открываются ещё несколько дверей. — В чём дело, Шуичи? — Каэде, скрывая ладонью широкий зевок, подходит к нему, сонно оглядываясь. — Что-то разбилось, слышал? — Д-да, похоже, звук... — Сайхара хмурится, напряжённым взглядом ведёт к соседней двери. Комната Кокичи. — ...оттуда. — У него там всё в порядке? — приблизившись к комнате Омы, Рантаро осторожно стучит в дверь костяшками пальцев. — Эй, Кокичи? — чуть громче зовёт он. — Возможно, окно разбилось из-за грозы? — предполагает Кируми, и Шуичи вздрагивает, не заметив, как та подошла. Девушка тем временем тянется к ручке тонкой рукой без привычных чёрных перчаток. Дверь не поддаётся. — Хм, заперто. — А если что-то серьёзное? — переступает с ноги на ногу Акамацу, опасливо косясь на дверь. Кируми задумчиво хмыкает, хмурится неуверенно. Над её ладонью образовывается небольшая водяная сфера. Она осторожно ведёт пальцами к замочной скважине, позволяя воде проскользнуть внутрь и тут же обратиться в прозрачный лёд. Ледяной ключ с негромким щелчком поворачивается в замке, и Тоджо уверенным движением отворяет дверь. Из темноты чужой комнаты вырывается сильный поток холодного ветра с крупными каплями дождя, его шум на мгновение оглушает. Заглянув внутрь, Сайхара понимает, что Кируми оказалась права, окно действительно разбито. Тогда... почему Кокичи не проснулся? Шуичи спешно заходит внутрь, подходя к чужой кровати, но и та оказывается пуста. Омы здесь нет. Смутная тревога подбирается к горлу, и на этот раз гроза совсем ни при чём. — Эй, здесь кровь, — замечает Рантаро, рассматривая осколки стекла. — Что, чёрт возьми, здесь произошло? С губ Каэде слетает испуганный вздох, и она с тревогой оглядывает комнату. — Я позову директора, — Кируми тут же срывается с места, устремляясь к другому крылу общежития.***
Директор появляется поразительно скоро. Спешно вбегает в комнату Кокичи, часто дыша, видимо, от бега, и беспокойно осматривается. На лице с трудом скрываемая паника. — Отойдите немного, — обычно мягкий голос звучит непривычно строго и чуть надтреснуто. Шуичи впервые видит его настолько напряжённым. Похоже, ситуация куда серьёзнее. Когда центр комнаты оказывается свободен, мужчина глубоко вздыхает и плавно ведёт руками по воздуху, вырисовывая сложные сигилы. По светлой коже к самым ладоням ползут фиолетовые нити и, спустя мгновение, те вспыхивают призрачным светом, начиная испускать лиловый туман. Способность директора позволяет ненадолго повторять моменты из прошлого - туман заполняет комнату и плавно сливается в силуэты, хоть и плохо, но всё же различимые: Кокичи подскакивает на кровати, когда совсем рядом с громким звоном разбивается окно. Но предпринять ничего не успевает - к его лицу прижата смоченная чем-то ткань. Незнакомый мужчина насильно тащит его к разбитому вдребезги окну, не ослабляя хватки. Ома дёргается, беспомощно исцарапывает чужую руку ногтями в попытке освободиться, последними силами хватается за остатки сознания, цепляясь руками за предметы вокруг. Ладонью напарывается на крупные осколки, торчащие из рамы окна, и вязкая кровь тихо стекает по обмякшим пальцам. Похититель торопливо подхватывает бессознательного мальчишку на руки и выпрыгивает в окно. Туман рассеивается, возвращая комнату в объятья настоящего. Снаружи своевременно мелькает вспышка и спустя пару секунд раздаётся раскат грома, слишком громкий в ошеломлённой тишине. Шуичи замечает, как директор с силой сжимает руку в кулак и затем выходит из комнаты, схватив телефон. Быстрым жестом набирает номер, устремляясь прямо по коридору. — Похищен студент. Кокичи Ома. Семнадцать лет, — строгим тоном сообщает он кому-то на том конце провода. Взгляд метает молнии, а напряжение исходит почти осязаемыми волнами. — Проследите за камерами в городе. Дайте знать, как наткнётесь на что-то. Шуичи неуверенно идёт следом, обходя остальных одноклассников, вышедших на шум из своих комнат и теперь взволнованно перешёптывающихся в едва освещённом сумраке ночного коридора. Сайхара буквально затылком чувствует чужие взгляды на себе. — Я могу лично повести спасательный отряд. Неважно, сейчас главное найти их, — успевает услышать он, прежде чем директор сбрасывает звонок. — Директор, — нервно искусывая губы, Шуичи заглядывает в чужие глаза и спрашивает напрямую. — Ему угрожает опасность? Кем был тот человек? Мужчина отвечает не сразу, медлит. Неопределённо ведёт напряжёнными плечами, хмурится, глубоко задумавшись. И торопливо взвешивает все за и против, не зная, стоит ли отвечать. Шуичи понимает, что, возможно, переступил грань. Хочет уже извиниться, затолкать треклятое беспокойство куда подальше, чтобы не терзало так до безумия больно, и просто признать, что Кокичи был прав, назвав его бесполезным. В этой ситуации он мало чем может помочь, как бы ни было горько это принять. Но директор тихо вздыхает. — Я не могу сказать тебе этого, — нехотя признаётся он. Голос тихий, чтобы слова были слышны лишь тому, кому предназначены. — Но, будь уверен, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть его в целости и сохранности. Сайхара мнётся, с сомнением искусывает губы, не сразу замечая, что до крови. И осознаёт, какую глупость собирается сказать, но не может с собой ничего поделать. — Позвольте мне пойти с вами, — выпаливает он с напускной решительностью, не давая себе времени на передумать и не собираясь трусливо отступать, как всегда отступал. — Вы говорили что-то про спасательную операцию. Я хочу пойти с вами. — Нет. Исключено, — твёрдо произносит директор, окидывает его взглядом изумлённым, прямо-таки говорящим об абсурдности этой просьбы. — И это не обсуждается. — Но... Не успевает Шуичи и словом возразить, на плечо успокаивающе ложится чья-то ладонь. Из-за спины доносится голос Рантаро. — Кокичи наш одноклассник и друг. Мы не можем просто остаться в стороне, когда ему нужна помощь. Амами всегда умел подбирать слова, Сайхара убеждается в этом в очередной раз, когда видит, как на лице директора мелькает тень сомнения. — Вы ведь ещё студенты, — словно бы даже не рассчитывая, что сумеет их переубедить, замечает он. — Сейчас не время играть героев. — Мы уже не дети, директор, — поражаясь собственной дерзости, не отступает детектив. — И наши способности могут пригодиться. Мужчина отводит взгляд, задумывается с минуту, хмуро оценивает все риски, которых куда больше, чем много. С досадой понимает, что на их месте поступил бы точно так же. С этой мыслью в груди зарождается какое-то покалывающее чувство, и он думает, что это гордость. Риск велик. Не только для него. Лишение должности и работы - самая малая ответственность, которую он может понести. Но отчего-то не покидает чувство, что принятое решение, как ни посмотри, до безобразия правильное. — Я... не могу взять всех, привлечём слишком много внимания, — резонно замечает он и окидывает взглядом собравшихся студентов, останавливая взгляд на... — Корекиё, я пойму, если- — Я пойду, — просто отвечает парень, делая твёрдый шаг вперёд. — Для меня честь работать с вами, директор. Тот кивает с немой благодарностью, продолжая: — Тогда... Миу? Названная фыркает нарочито недовольно, но охотно ступает вперёд. — Шуичи, твоя невидимость нам пригодится. И... — Твёрдый оценивающий взгляд вновь скользит к толпе. — Маки. Как долго может длиться твоя связь? Харукава удивлённо вскидывает голову, но тут же отзывается с привычным холодом в голосе. — Если человек один, минут сорок, — очевидно, что ей идея со спасением Омы явно не импонирует, они никогда не ладили. Но она просто не может отказать, потому молча проглатывает внутреннее недовольство. — Смогу выдержать час, но могут быть перебои. — Отлично. Я сообщу вам, как будем готовы выдвигаться. С этими словами мужчина уходит. Сайхара мнётся несколько секунд, но всё же вновь догоняет его. — Директор? — Что такое, Шуичи? — с беспокойством спрашивает тот, обернувшись. — Мы действительно хотим помочь. Но... разве не было бы правильней сообщить в полицию? Мужчина задумчиво хмурится. — Я... не могу рассказать тебе всего, но... — он оглядывается по сторонам и, не заметив поблизости никого, продолжает. Голос сквозит усталостью и вязким чувством беспокойства. — В случае Кокичи в полиции могут скрываться люди, представляющие для него куда большую угрозу. Мы не можем так рисковать... Я не могу. Шуичи кивает, хоть и не совсем понимает смысла сказанных слов. "Куда большая угроза"? Что это вообще должно значить? — Передай всем, чтобы подготовились. Мы выдвигается с рассветом, — прерывает его мысли директор, придавая собственному голосу чуть бодрости. Не то чтобы это особенно помогло. — Вы уже знаете, где они находятся? — Не совсем. Но, поверь мне, я знаю своих людей, — он машет телефоном, ободряюще улыбнувшись. — Вся нужная информация будет у нас, даже солнце не успеет показаться. Сайхара смиренно кивает, в очередной раз подмечая, что многого в этом мире ему понять просто не дано. У каждого свои тайны, свои методы и смыслы. И разбираться в них - себе дороже. Сейчас первостепенная задача - вернуть Ому обратно. А там уже... как пойдёт.