Следующий бой начинается мгновенно. Ни Кокичи, ни Маки не любят долго церемониться. Прожигать друг друга многозначительными взглядами и ходить вокруг да около никто из них не собирается. Всего мгновение - никто не успевает даже глазом моргнуть, как в Ому устремляется около десятка метательных ножей. Металл сверкает под золотом купола, атаки настолько стремительные, что возможность увернуться от них кажется чем-то за гранью возможного. Но Кокичи уворачивается от каждой. С немыслимой ловкостью перемещается по площадке, уклоняясь от лезвий, что позади него с характерным звоном вонзаются в купол, от каждого соприкосновения идёт ряд волн.
До этого никто не решался применять настоящее оружие, предпочитая использовать альтернативу в виде теннисных мячиков. Но Шуичи понимает, почему Маки выбрала другой путь - тонкие ножи сидят в её руках, как влитые, словно продолжение её собственных пальцев. Ей не привыкать обращаться с настоящим оружием. Это восхищает и пугает одновременно.
Предугадав дальнейшее движение соперника, девушка бросает нож наперёд, и тот пролетает всего в нескольких сантиметрах от лица Омы. Позади себя Сайхара слышит испуганные вздохи одноклассников. Кокичи замирает на месте. Даже с приличного расстояния несложно заметить, как глаза его мерцают в диком азарте, а на губах улыбка хищная, почти оскал.
И тогда Кокичи пускает в ход иллюзии. По всему периметру купола появляются его собственные клоны, те продолжают бежать в одном направлении, сбивая с толку. Уже не понять, где среди них настоящий иллюзорник. Маки вновь бросает ножи. Иллюзии исчезают, стоит лезвиям их коснуться, но на их месте появляются всё новые и новые.
— Интересно, как много времени ей понадобится, чтобы избавиться от них? — тянет задорно голос за спиной, заставив вздрогнуть от неожиданности.
Шуичи резко оборачивается, замечая рядом Кокичи. С его самодовольной хитрой улыбкой. В аметисте его взгляда искрится почти детский восторг. Он смеётся, явно довольный собственной выходкой.
— Ома! — в гневе кричит ему учитель. — Я засчитаю тебе проигрыш, если ты сейчас же не вернёшься на поле!
— Ладно-ладно, — закинув руки за голову, мальчишка смиренно шагает обратно к куполу под недоумевающий ропот за спиной.
Харукава, осознав, что попалась на такую нелепую уловку, прожигает одноклассника убийственным взглядом, готовая придушить его на месте. Угрожающая аура ощущается мрачным холодом на затылке, у Сайхары возникает стойкое ощущение, что это он в чём-то успел перед ней провиниться.
— Эй, Харукава-чан, — задорно тянет парень, приближаясь шагами мерными, неторопливыми, явно играя на чужих нервах. — Не будь такой скучной.
В этот раз клонов больше, они быстрее, проворнее. В одну секунду они все разом устремляются к Харукаве, притесняя её ближе к противоположной границе поля. И девушка тут же переходит в ближний бой. Искусные, выученные долгими тренировками удары обрушиваются частым градом, уничтожая иллюзию за иллюзией. Острое массивное лезвие в её руке бесшумно прорезает миражи, и те исчезают. Теперь на арене они вновь только вдвоём.
Маки дышит часто, хмурится, недовольная тем, что битва затянулась. Мгновение никто нападать не спешит. Кокичи оценивающе вертит в ладони один из брошенных ею ножей, ловко подкидывает в воздухе, позволяя прокрутиться несколько раз, и поудобнее ухватывается за рукоять, ловя обратно.
Харукава, осознав, что метательных ножей у неё больше не осталось, делает резкое движение к земле, намереваясь поднять несколько из них. Но Ома словно выжидал подобного момента. Всего за секунду вся площадь поля становится абсолютно чистой. Иллюзия скрывает все ножи, которые теперь удастся найти лишь на ощупь. Но и этого он ей сделать не позволяет. Маки, впавшая в секундное замешательство, успевает увернуться от ножа Кокичи едва ли не в последний момент. Мгновенная реакция и врождённая ловкость. Взяв себя в руки, девушка делает резкий выпад вперёд, покрепче сжимая в руке единственный оставшийся нож. Острое лезвие со свистом рассекает воздух, быстрые непрерывные атаки не оставляют ни малейшего шанса на ответный удар - Ома едва успевает уклоняться. Но и здесь случается нечто неожиданное. Под куполом появляется туман. Он растёт с пугающей скоростью, вязкий и невероятно густой. Белоснежными клубами стелется по арене и вскоре заполняет большую её часть. Сквозь него мало что получается разглядеть, но Кокичи это будто совсем не мешает, он тут же бросается к Харукаве, резкими движениями режет воздух угрожающе близко к ней самой. Маки, кажется, окончательно теряется. Теперь уклоняется только она. Опасливо прислушивается, стараясь понять, откуда последует следующий удар.
Меньше чем за минуту зыбкое марево тумана распространяется на всё поле. В этой пугающей густоте, скрытой в глубине купола, не разглядеть ничего. Толпа, с замиранием сердца наблюдающая за стремительной схваткой, тщетно пытается разглядеть хоть что-нибудь за бледной завесой. Но спустя несколько секунд туман рассеивается, открывая обзору картину, совсем не укладывающуюся в голове.
Маки лежит на земле, прижатая весом Омы, её лопаток касается небольшой зелёный мячик.
Шуичи просто не может поверить тому, что видит, думает, что собственное зрение ещё никогда его так не подводило. Но Маки грубо сбрасывает с себя одноклассника и резко поднимается на ноги, отряхиваясь от пыли, отводит глаза в сторону. Поднимаясь, Кокичи лишь улыбается довольно, во взгляде плещется озорство.
Недоумевающие голоса одноклассников вдруг превращаются в взволнованный шум, сливаясь в душное месиво звуков, что и не разобрать. И Шуичи вдруг понимает, что привело к такой реакции - на левом плече Кокичи, близко к шее, медленно появляется красная полоса, мерно стекает по белой футболке кровь.
— Ч-чего?! — разочарованно восклицает Ома, прижимая к ране ладонь. — Харукава-чан, когда ты успела меня задеть? Так нечестно!
— У вас ничья, — вздыхает преподаватель и приближается к мальчишке, с неопределённым выражением лица осматривает его состояние - небольшие ссадины на лице и пыль в волосах. — Ты, — неожиданно она указывает пальцем на Сайхару, стоящего к куполу ближе всех. — Твой бой закончился. Отведи его к медсестре.
— А-ага, — слова её звучат приказом, и, не смея перечить, Шуичи быстро подходит к однокласснику на едва гнущихся ногах и подхватывает за локоть, уводя с поля. — Т-ты в порядке, Ома-кун?
Кокичи издаёт рассерженный сдавленный стон.
— Да это даже хуже поражения, — расстроенно выдаёт он, прижимая ладонь к глазам, запрокинув голову.
— Я не об этом.
— Хм? — Кокичи как будто только вспоминает о собственной ране, оглядывает её скептическим взглядом, насколько позволяет обзор, и выдаёт равнодушно: — Пустяк.
Шуичи косится на одноклассника с неприкрытым беспокойством. Тот замечает. Конечно, замечает. Но предпочитает не реагировать никак. Лишь жалуется на то, что ему даже не позволили выслушать слова восхищения в свой адрес.
Сайхара останавливается у поворота к медицинскому кабинету, но Кокичи даже не замедляется, как ни в чём ни бывало шагает дальше, продолжая возмущаться.
— Ома-кун, нам... сюда, — окликает его детектив.
— А? — мальчишка оборачивается, небрежно мажет взглядом по коридору. — Я не пойду туда, — насмешливо бросает он и, опережая вопрос, добавляет: — Само пройдёт.
Тут же разворачивается на пятках и идёт дальше. Даже не удосужившись обернуться, бросает за спину беспечно:
— Как вернёшься, скажи, что медсестра разрешила мне не идти на занятия или что-нибудь в этом духе.
— Ну уж нет, — выпаливает Шуичи, преграждая ему дорогу, хмурится недовольно. — Я взялся проводить тебя в медпункт, и я это сделаю.
— У-у-у, — саркастично тянет Ома. — Какие мы принципиальные... — а затем неожиданно резко оживляется. — Ну ладно! Раз тебя так волнует моё здоровье, так уж и быть! — Он улыбается лживо широко и действительно идёт обратно. — Можешь возвращаться.
— Я иду с тобой, — стараясь звучать непоколебимо, кидает Сайхара.
— Перестань нянчиться со мной, как моя мамочка, Сайхара-чан.
— Чт- Я с-совсем не... — Шуичи резко замирает, чувствуя, как к лицу приливает жар. Отводит смущённый взгляд. — Я п-просто хочу убедиться, что ты не сбежишь.
— Что?! — вскрикивает Ома, будто услышав самую разочаровывающую вещь в мире. Сайхара видит, как в уголках его глаз стремительно скапливаются слёзы. Громкие трагичные рыдания вмиг сотрясают тишину, словно гром. — Т-ты мне не доверяешь, Сайхара-чан!? А я-то думал мы друзья!
Совершенно сбитый с толку, Сайхара в панике оглядывается, молясь всем известным богам, лишь бы их не услышали.
— Ома-кун, успокойся, — пытается он. — Пожалуйста, прекрати.
К внезапному удивлению, Кокичи замолкает в одно мгновение. Быстро утирает лицо рукой, и смотрит на Сайхару. В глубине глаз всё ещё блестит влага.
— Я оставлю тебя в покое, как только дойдём к медпункту.
Шуичи жалеет о своих словах в тот же момент, когда на лице Омы расплывается довольная улыбка.
— Договорились!
От предыдущей внезапной истерики не остаётся ни следа. Он просто поворачивает в нужном направлении, позволяя Сайхаре идти следом. А когда в кабинете медсестры просто-напросто не оказывается, торжествующе урчит, пожимая плечами.
— Ну, ты сделал всё что мог, Сайхара-чан. Можешь выдать себе медальку умнички, — издевается он, косится в сторону одноклассника. И уже направляется обратно к выходу. — Так уж и быть. Зайду как-нибудь потом.
Игнорируя намерения одноклассника, Сайхара останавливает его, вытянув руку.
— Ома-кун. Ты не можешь просто уйти. Я м-могу помочь, если-
— Слушай, Сайхара-чан, мне льстит, что ты так яро печёшься обо мне и всё такое, — нервно посмеивается мальчишка, широко улыбаясь светлым лицом. — Но давай я как-нибудь сам разберусь.
Шуичи давно оставил попытки понять Ому. Подобное казалось невозможным уже после первых нескольких дней знакомства. Но сейчас он был просто в абсолютном замешательстве. Ему ведь больно, это видно в чуть хмуром изгибе бровей и чёткой линии челюсти, говорящей о плотно стиснутых зубах. Так почему он противится? Следующий вопрос Сайхара решает высказать уже вслух.
— Почему ты так сильно хочешь, чтобы я ушёл? Чего ты так боишься?
Ома замирает на добрые пять секунд. Смотрит на него, не моргая. По лицу не прочитать, о чём думает. А потом он просто начинает смеяться.
— Боюсь? — хохочет он, пока Шуичи старается всеми силами игнорировать притворство, которым разит от их диалога. Но Кокичи успокаивается и глядит теперь куда серьёзней. — Ты обещал оставить меня в покое, как придём сюда, — резонно напоминает он.
Шуичи не с чем спорить.
— Я... — нехотя произносит он, решив всё же отступить. Нет смысла пытаться что-то доказать тому, кто даже слушать не желает. — Всего одно слово и я уйду.
Кокичи медлит, не говорит ничего, глаза не знает куда деть - водит зигзагами по белым стенам. А потом просто садится на койку с побеждённым вздохом. Смиряется с собственной участью, непривычно притихший. Сам не знает почему, но абсолютно уверен, будь на месте Сайхары кто-то другой - послал бы без задней мысли и куда подальше.
А Шуичи тщетно осмыслить пытается, почему на простое предложение помощи Кокичи отреагировал так резко. Всё старался уверить, что в состоянии сделать всё самостоятельно. А теперь так внезапно стих.
Но яркое пятно крови на чужой форме расплывается всё быстрее, и он решает отбросить все сторонние мысли на потом, торопливо роется в шкафчиках и с горем пополам находит всё, что нужно.
Присев на койку рядом, Сайхара замечает, как сильно напрягается чужая спина, стоит только его рукам начать развязывать чёрно-белый шарф в клеточку - без которого Ому и вовсе сложно представить.
Но мягкая ткань тут же выпадает из тонких пальцев детектива, стоит ему окинуть беглым взглядом оголённую шею. На мертвенно-бледной коже - тёмные отметины странной формы. Ветвящиеся неровные линии, так схожие с узором молний, оплетают тонкую шею и уходят к самым ключицам, расползаются диким плющом по всей спине.
— Отвратительно, да? — хмыкает Ома, по-своему истолковав чужое замершее дыхание.
Сайхара вздрагивает от резкого вопроса и тут же отводит взгляд. Слова с трудом формируются в шокированном сознании, и он прилагает над собой усилие, стараясь не думать о том, как подобные следы вообще могли появиться.
— Н-нет, вовсе нет, — стараясь унять дрожь в руках, он аккуратным движением наносит на порез какой-то обеззараживающий раствор, найденный в одном из белоснежных шкафчиков.
Неожиданно приходит осознание, к чему был весь этот цирк в коридоре. Где-то внутри зреет ярким цветом чувство вины.
Ома не произносит больше ничего, его поза всё такая же напряжённая. А потому Шуичи спешно заканчивает с его раной и возвращает шарф на место, бережно завязывая узел всё ещё подрагивающими пальцами.
— Давай вернёмся к тренировкам, нас наверняка заждались, — произносит он так небрежно, как будто не было ничего этого.
Кокичи только кивает, первым покидая медпункт и всеми силами стараясь не замечать на себе чужой взгляд весь оставшийся день. Взгляд, полный чёртовой жалости. Чувство собственной беспомощности давит тяжело на грудь, стискивает рёбра мёртвой хваткой, формирует в горле вязкий ком. От чувства этого никогда не получалось избавиться. Не получается и сейчас.
***
— Эй! Кто-нибудь видел Химико? — Тенко взволнованно зовёт подругу по имени, маневрируя среди уже уходящих одноклассников, с надеждой вглядываясь в знакомые лица, но ища только одно из них. — Химико!
— А? Она разве не была здесь? — Шуичи оборачивается, сосредоточенным взглядом обводит площадку, но знакомой низкорослой фигуры нигде не видать. — Может, у неё какие-то дела появились? — он и сам в это с трудом верит.
— Она, должно быть, расстроилась из-за проигрыша, — печально вздыхает Каэде рядом и в жесте поддержки касается плеча Чабаширы ладонью. — Дай ей немного времени. Уверена, с ней всё хорошо.
***
"У тебя получится!" — твердили они без умолку.
"У меня получится!" — поверила она.
Не получилось. И никогда не получится. А может, ну это всё, невесело размышляет Химико, всё равно бесполезно. Она всегда делает всё не так как надо. И кто сказал, что в этот раз что-то изменится?
Может, это не для неё совсем? Способности только проблем больше приносят, чем пользы. Так зачем стараться?
Она расстроенно утирает слёзы ладонями, но те прекращаться не желают вовсе. Холодная вода стекает по волосам, одежде, неприятно холодит кожу. От этого становится только хуже. Невыносимо.
— Э-эй! Юмено-ча-ан! — весёлый голос разносится по территории неутихающим вихрем. Кокичи всегда такой, думает Химико, шумный. Слишком шумный.
— Чего тебе? — шмыгает носом она, отворачиваясь от стремительно подбегающего одноклассника, и вновь утирает слёзы рукавом формы. Смысла от этого совсем нет - сверху темнеющим полотном висит туча, дождь из неё льёт холодный, несчастный.
— Классно ты там этого Момоту! — лыбится парень, падает на землю рядом с ней и как ни в чём не бывало смеётся. Одежда его становится мокрой насквозь почти мгновенно, а того будто бы и не волнует совсем. Странный он.
— Какая разница, — бурчит девушка, утыкается в коленки подтянутые, вот-вот и снова разревётся. — Всё равно ведь проиграла. Я всё время проигрываю.
— Ха-ха! Зато видела бы ты Кайто! Дрожал весь до конца тренировки! — ядовито посмеивается Ома, лёгким жестом убирает мокрые волосы с лица. — Здорово ты его!
— П-правда? — Химико всхлипывает, поднимает на него широкие глаза - в них как будто переливается розовым золотом само солнце.
— Ещё бы! — восклицает Кокичи, а затем прикрывает глаза мечтательно, на лице - ухмылка злорадная. — Будь у меня твоя способность, я бы сделал так, чтобы над ним тучи круглый год висели! — он резко подскакивает на месте, искрится воодушевлением и смеётся так заливисто. - Представь только. На нём бы грибы даже выросли!
На мгновение Юмено представляет эту абсурдную картину в голове так ярко, что не может сдержать смеха. Дождь льёт уже не так сильно. И разреветься больше совсем не хочется. Она поднимается следом за Омой и безуспешно пытается отряхнуться.
— Ну вот, теперь всё мокрое, — устало вздыхает она, кажется, готовая снова загрустить.
— А мне нравится дождь, — Кокичи резко встряхивает головой во все стороны - капли забрызгивают всё вокруг, вызывая недовольное "Эй!" со стороны девушки, но она не злится, совсем нет, только смеётся звонко. — После него радуга появляется.
— Радуга?
— Точно! — Кокичи вдруг ободряется, будто вспомнив что-то, задумчиво переводит взгляд на темнеющую тучку. — А ты можешь радугу сделать?
— Не знаю, я не пробовала, — вздыхает Юмено. — Это утомительно. И вряд ли из этого что-то выйдет.
— Ясно, — Ома опускает взгляд, изображает бесконечную грусть. И это работает.
— Но это не значит, что у меня не получится! — резко поправляется Химико, решительность горит в её глазах, совсем как тогда, перед поединком.
Она закрывает глаза, хмурится, сосредотачиваясь, и напряжённо сжимает губы. И туча над её головой стремительно начинает меняться, расправляться и светлеть. Облако кажется таким мягким-мягким, что Ома не сдерживается и тянет руку, чтобы коснуться. Но под пальцами ничего не ощущается. Дождик прекращается окончательно.
Юмено в нерешительности приоткрывает глаз, боясь в очередной раз увидеть неудачу. Но взгляд её вспыхивает, когда на облаке стремительно вырастает плавный изгиб радуги, переливается и блестит столь ярко, что дух захватывает. А она и не знала, что умеет так.
— Круто! — глаза Кокичи загораются по-настоящему детским восхищением. И Химико чувствует, как улыбается. В груди теплеет такое приятное чувство, как будто и там тоже появилась маленькая радуга. Хочется, чтобы она не исчезала как можно дольше.
Впервые за долгое время она чувствует, что готова продолжать стараться, чтобы стать лучше. И рано или поздно она обязательно победит на тренировке!
И разве может быть по-другому?
***
— Химико! — едва ли не плача, Тенко обнимает подругу, игнорируя её насквозь вымокшую одежду. — Наконец-то ты нашлась.
— Ньех... всё хорошо, Тенко, — лениво отзывается Юмено, неуверенно обнимая в ответ.
"Кажется, она действительно в порядке" — с облегчением вздыхает Шуичи, стоя чуть поодаль от этих двоих.
И вновь не может сдержать улыбку, когда видит, как неподалёку окольными путями в сторону общежитий идёт Кокичи. Такой же промокший до нитки.
