***
Поначалу всё идёт гладко, они с Кокичи гуляют по полупустынным улицам города, окрашенным особым волшебством снега и льда. Но в тёмных закоулках, в тенях и далёких отзвуках неуклонно мерещится опасность. Шуичи тщетно пытается отбросить это наваждение и успокоиться. Сам на это согласился. Кокичи, подонок, определённо заметив, как он нервничает, начинает рассказывать всякую чушь про серийных убийц, орудующих в этом районе, про каких-то радиоактивных бешеных собак и хищных птиц готовых в любой момент выцарапать тебе глаза. Шуичи не верит ни единому слову, но невольно напрягается, оглядывается всё чаще, вслушивается внимательнее и неосознанно держится ближе к Оме. В какой-то момент он чувствует чужой взгляд на своей спине, это ощущение никак не оставляет, неприятным холодом жжёт прямо по натянутым почти до предела нервам. Сайхара сначала спихивает всё на собственную паранойю и разыгравшееся после страшилок Омы воображение. Наверное, показалось, думает он. Но краем глаза замечает, как спина Кокичи тоже напряглась. Не воображение, делает он вывод. Не показалось. На мгновение они встречаются взглядами. У Кокичи в глазах плещется миллионами оттенков страх, и Сайхара уверен, в его собственном взгляде этого страха не меньше. Три подозрительных силуэта следуют по пятам с невиданной аккуратностью. Вряд ли их вообще заметили бы, будь на месте Омы и Сайхары кто-то другой. Но у Шуичи со времени работы в агентстве внимательность к мелочам и любым изменениям в окружении выросла до такой степени, что порой причиняет неудобства и пугает окружающих. А Ома... очевидно, ему не привыкать всегда быть настороже. Когда на протяжении долгих лет приходится бороться за свою жизнь, прячась и убегая, невольно начинаешь опасаться всего вокруг. Когда даже малейшая, казалось бы, незначительная оплошность может стоить тебе слишком многого. Но ни подумать, ни обсудить хотя бы минимальный план, как уйти от преследования, они не успевают - трое незнакомцев срываются с места. Приближаются с пугающей скоростью. И парни, словно по команде, начинают бежать. Снег предательски скользит под ногами, мокрой россыпью бьёт в лицо, оставляя незримые царапины ледяными когтями. В голове сухой шёпот ужаса и болезненная пульсация. Мысли просто отключаются. Они бегут на чистом адреналине и неистовом страхе. Не останавливаться, не попасться, не позволить себя поймать. Бежать! Дальше! Быстрее! Мир расплывается масляными красками, мрачными, как небо над головой, проносится со свистом мимо. Размытыми кляксами мелькают редкие неоновые вывески и далёкие светофоры, через какое-то время пропадают и они. Нигде не увидеть свет, словно весь мир в мгновение ока погас, застыв в тлеющем кошмаре. Эта местность кажется совершенно незнакомой и до парализующего ужаса опасной. Они в ловушке, в которую сами себя и загнали. Впереди лишь высокие стены из грязного мокрого кирпича. Некуда бежать. Нигде не скрыться. Здесь и ждёт их бесславный конец, в отчаянии думает Шуичи. Но Кокичи резко ведёт пальцами по воздуху, будто собирает крупицы чего-то невидимого - и впереди, у самой стены, появляется лестница. Прозрачная иллюзия переливается тусклым голубым, как голограмма, нереальная, неосязаемая. Но мальчишка, не думая, цепляется за тонкие прутья и опрометью забирается на крышу здания, словно проделывал это миллионы раз. — Быстрее! — кричит он, стискивая зубы в напряжении, прилагая все усилия, чтобы удержать иллюзию. И Сайхара, выйдя из оцепенения, повинуется. Прозрачные ступени лестницы под пальцами практически не ощущаются, но держат, словно настоящие. Откидывая мысли прочь, он взлетает вверх следом за Омой. Бегут дальше, с трудом сохраняя равновесие на мокром снегу. На пути Кокичи создаёт такие же призрачные платформы - перепрыгивать с крыши на крышу получается только так. Шуичи видит, с каким трудом ему даётся каждый осязаемый мираж. И замечает, как у чужого носа появляется тонкая алая полоска крови, когда одна из иллюзорных платформ рассыпается прямо под его ногами. С глухим ударом Сайхара падает на землю, чувствуя, как холодный асфальт острым жжением впивается в подставленные ладони, волной ноющей боли проходится по ногам. Кокичи тут же спрыгивает следом, с торопливыми скомканными извинениями помогает подняться. Вместе они срываются с места, продолжая бежать. Ома спотыкается время от времени - слабость неумолимо берёт верх, да и сам Шуичи ничуть не лучше. Боль после падения с крыши мучительной пульсацией отдаётся во всём теле, кружит подступающей тошнотой голову. Но останавливаться нельзя. А потому они продолжают мчаться грязными серыми улицами. Совершенно не разбирая пути. Сайхара упускает момент, когда из плотных рядов темнеющих зданий они попадают в мрачный проулок, заканчивающийся... очередной глухой стеной. Но внезапно чувствует крепкую хватку на своём запястье. Ома резко тянет его в сторону, прячась за выступом и с опаской выглядывая из-за угла. Гул чужих голосов раздаётся отовсюду. Шум то ли в голове, то ли в реальности не позволяет нормально оценить ситуацию. Шуичи кажется, что снег под чужими подошвами в принципе не должен скрипеть НАСТОЛЬКО громко, эхом раздаваясь, казалось, чуть ли во всём сознании. Сознании, которое сейчас в панике разыскивает все возможные пути отступления. Желательно те, в которых они оба выходят целыми и невредимыми. И не находит. Узкие стены давят, а в голове уже мысленный отсчёт оставшегося времени. Шаги теперь звучат куда ближе, скрипа снега больше не слышно, вероятно они уже в проулке. И тогда в голову приходит идея. Сумбурная, безумная и совершенно идиотская, но в данной ситуации, вероятно, единственно возможная. Кокичи с трудом держится на ногах, хоть и старается не подавать виду, - он уже упоминал, что создание физических иллюзий требует слишком много энергии. Он и так уже почти на грани. Что же... тогда придётся и Шуичи приблизиться к этой самой грани. Каковы риски? Ох, они просто огромны. НЕ ТАК может пойти буквально что угодно. Но Шуичи отчётливо слышит незнакомые голоса совсем рядом, и чувствует нервозность и нарастающую панику, исходящую от Омы. А потому... он готов рискнуть. Сайхара вцепляется в чужие ладони, наверно, даже слишком сильно, замечая, как Кокичи чуть болезненно морщится, и торопливо шепчет: — У нас не больше минуты. Постарайся не издавать ни малейшего звука, затаи дыхание, следи за каждым своим шагом - не иди по снегу, чтобы не оставить следы. И самое главное - не отпускай моей руки. Кокичи, кажется, не до конца понимает, есть ли у его друга план или тот просто напрочь слетел с катушек. Но решает просто кивнуть, упуская момент, когда Шуичи, схватив покрепче его ладонь, ступает в сторону. Парализующий страх приходит вместе с осознанием, что они оба стоят прямо перед тремя незнакомцами, что, словно хищники, кровожадно лыбятся, понимая, что жертвам бежать некуда. Детектив чуть дёргает его в сторону, не позволяя Кокичи столкнуться с одним из них, но Ома, по неосторожности, задевает тёмную фигуру рукой. Незнакомец оборачивается, смотрит куда-то сквозь них. Его тяжёлое дыхание с едкой примесью дешёвого табака опаляет лицо. Но затем тот просто хмурится и идёт дальше. Ома чувствует, как чужая ладонь, до боли сжавшая его собственную - ничуть не меньше напряжённую, чуть расслабляется. Тогда-то до Омы наконец доходит, что происходит в данный момент. Доходит и то, что, явно чувствуя присутствие парня, крепко сжимая его дрожащую руку, самого Сайхару он не видит. Ровно как и себя. Шуичи, ничуть не медля, спешит к выходу из ловушки серых зданий, туда - откуда они пришли. Кокичи с удивлением отмечает, что его присутствие выдаёт только ощущение ледяных пальцев, крепко переплетённых с его собственными. Ни малейшего шума не исходит с его стороны, не слышно шагов, даже, чёрт возьми, дыхания не слышно. Это восхищает и пугает одновременно. Но Ома уступать не собирается. Если несколько лет в розыске его чему и научили - так это быть незаметным буквально у всех на виду. Стоит им выйти из проулка, совсем рядом раздаётся шёпот "бежим". Шуичи деактивирует способность и бросается вперёд, всё ещё не отпуская чужой руки. И они бегут. Со всех ног, не разбирая пути - сейчас это не имеет ни малейшего значения, лишь бы подальше от угрозы. Сворачивают с пустынных улиц, и спустя какое-то время впереди показываются люди, удаётся немного смешаться с редкой толпой, и страх чуть отступает. Когда Сайхара замедляется, едва держась на ногах, Кокичи тянет его куда-то в сторону - подальше от чужих глаз. Торопливо оглядывается, оценивая ситуацию и, видимо, удостоверившись в достаточной безопасности, оборачивается к пошатывающемуся детективу. — Почему ты... не делал этого раньше?! — с неподдельным восхищением восклицает Ома сквозь шумное сбитое к чертям дыхание. Шуичи хочет что-то ответить, но не успевает - стоит ему поднять взгляд на одноклассника, как перед глазами всё резко мутнеет, идёт тусклыми кругами, сливаясь в неясные пятна, а в голове выстрелом проносится оглушающий звон. Он успевает только отвернуться и опереться одной рукой о стену, прежде чем его выворачивает. Всё, что может Кокичи - только утешающе касаться чужой содрогающейся спины, пока Шуичи тщетно пытается откашляться. — Ещё вопросы? — еле слышно хрипит он, тыльной стороной ладони стирая кровь с губ и подбородка. Ома только вздыхает шумно и падает прямо на снег у противоположного здания, касаясь затылком холодного кирпича. Шуичи, помедлив, опускается рядом. Снегом пытается охладить истерзанные ладони - кожа на них стёрта до крови, острыми покалываниями напоминает о недавнем падении. — Незабываемая ночь, — смеётся Кокичи, прикрыв глаза. Быстрым движением руки утирает чуть подсохшую кровь у носа, но только размазывает сильнее. — Я бы предпочёл провести её в собственной постели, чем... так, — хрипит Сайхара в ответ, чужого веселья явно не разделяя. Грудь вздымается часто, а горло от холодного воздуха режет так, будто проглотил ком игл. — Да ладно тебе, новые ощущения и всё такое, — не унимается Ома и наигранно обиженно тянет. — Неужели тебе не понравилось, Сайхара-чан? Шуичи требуется время, чтобы немного прийти в сознание, устало и вымученно выдохнуть: — Давай просто вернёмся в общежитие, Ома-кун. На секунду в мрачной пустоте холодной ночи повисает молчание, успокаивающее, убаюкивающее даже. Оглушающая дробь в голове чуть затихает. И всё кажется чуть лучше, чем минутой ранее, пока Кокичи не задаёт простой, совершенно невинный, но бьющий под самые рёбра вопрос: — А... где мы вообще? Шуичи открывает глаза, явно только сейчас задумавшись над этим, и с минуту буравит нечитаемым взглядом серую каменную стену напротив. И Кокичи подобная реакция кажется настолько очаровательно-забавной, что он уже не сдерживает смех. Шуичи нервно посмеивается в ответ. Грань истерики всё ближе и ближе.***
К общежитию они всё же добираются. Хоть и уже ближе к утру. Сайхара даже не старается скрыться от прицела камер видеонаблюдения по пути к комнатам. Плевать он хотел на возможный выговор директора, сейчас единственное, чего хочется, - это завалиться в тёплую кровать и уснуть на пару столетий, не меньше. Оме, судя по всему, хочется того же. Так и не проронив ни единого слова, они вваливаются в комнату Шуичи и, едва сбросив с себя промокшие насквозь куртки в бессилии падают на кровать, укутываясь в тёплое одеяло и прижимаясь друг к другу в попытках согреться. Кокичи почти моментально засыпает, его волосы чуть вьются от влаги растаявшего снега, и выглядит это по-своему очаровательно. Уже на границе между сном и реальностью Сайхара тянется к телефону и выключает будильник, поставленный на утро. Плевать он хотел на возможный выговор директора.