Интерробанг.

      Эсмеральда рано научилась танцевать.       Ещё до того, как смогла полностью выговорить своё имя, она уже пыталась повторять чужие движения и топала неустойчивыми тонкими ножками в такт. Не будучи особо красивой или умной, девочка не могла претендовать на хорошее замужество, но, к счастью, это ей было и не нужно. Скорая смерть матери вынудила отца жениться снова, после неудачного брака, закончившегося расставанием – снова отправиться на поиски женщины и потом ещё раз. Жизнью дочери он интересовался не особо, а когда интересовался – неизменно просил денег. Со временем их общение стало угасать, а к тому моменту, как он, окончательно опьянев от внимания очередной проститутки и зимнего воздуха, упал бездыханным на улице, Эсмеральда не считала его своим отцом уже больше года.       Ей было двенадцать, когда уличная торговка с хитрыми глазами впервые предложила «станцевать перед Господами и заработать немного денег». В тот вечер маленькая Эсмэ заработала столько денег, что решила даже купить что-то кроме еды. Ей приглянулось несколько безделушек на лотке, торгующим «цыганским золотом», но все они моментально показались чем-то неважным, когда она увидел то, о чём всегда только мечтала.       Цыганский бубен.       Украшенный монетками, способными издавать невероятно звонкий звук, чуткий к малейшему движению пальцев и совсем лёгкий, он сразу выиграл у золотых браслетов и прочих безделушек.       -Если заплатишь сразу, дам в подарок волшебный камень, - сообщил продавец, явно подозревая, что маленькая девочка, с таким восторгом рассматривающая товар, вообще способна за что-то заплатить. – Плати или проваливай.       Уже позже, вернувшись домой, Эсмэ впервые встала в танцевальную позу с бубном над головой и сразу же почувствовала себя в своей стихии. Ей казалось, словно неведомый огонь растекается по телу и мир вокруг вот-вот сам подчинится её воле, встав на колени.       В четырнадцать девочка с радостью избавилась от необходимости за что-либо платить, устроившись помогать в церковь за кров и еду. Ещё через год там же столкнулась с судьёй Фролло, окинувшим её равнодушным взглядом. Гладко причёсанная, с покрытой серой тканью головой, она выглядела не примечательной серой мышкой, чем часто пользовалась во время фестивалей, оставаясь неузнанной.       Это было чудесно. Танец стал самой её жизнью, способ познания мира. Она танцевала каждую неделю, позволяя себе именно в танце выразить все мысли и сомнения, страхи и желания. Люди смотрели на кружащуюся с бубном девочку как на какое-то диковинное животное, стараясь и обязательно увидеть её танец целиком, и не подходить слишком близком.       В шестнадцать она впервые решила выступить с группой бродячих артистов, стала звездой их шоу, «зеленоглазой принцессой», и, стоя перед рукоплещущей толпой, впервые ощутила себя способной пить жизнь жадными, полными глотками…       ***       Тяжёлая металлическая дверь скрипит, словно тюремная решётка. Эсмеральда привычно натягивает на лицо улыбку. Её покровитель, судья Фролло, не любит грустных женщин, убитых тяжёлыми мыслями. Его жена – располневшая полуседая управительница гостиницей на самом краю города – на фоне пышущей жизнь девушки кажется настоящим монстром.       Хотя монстром является сам судья, неизменно требующий называть его «Карл» в моменты нечастой близости. Эсмеральда ненавидит их. Если подумать, она много чего ненавидит, от жадных и толстых мужчин до их крикливых жён, почему-то считающих свой разваливающийся брак основанием для драки. И детей. Больше всего Эсмеральда ненавидит детей. А ещё своё дурацкое длинное имя, которое каждый новый кавалер изменяет по-своему. Вечерами, сидя одна в пустом доме, она вспоминает те дни, когда была по-настоящему счастлива и с тоской думает и бубне, поселившемся на самом дне сундука с тряпками.       Эта жизнь кончилась.       Она сама решила так, когда пошла вслед за обещавшим «помочь» высоким мужчиной. Сама отложила бубен, поняв, что потеряла былой задор. Сама лишила себя нормальной жизни.       Это только её вина, к чему думать на остальных?       -У меня есть воспитанник, - однажды вечером говорит «Карл», крутя в руках прядь её волос. – Думаю, он тебе понравится. Милый, умный, воспитанный. Я подобрал его ещё ребёнком, спас от смерти, вырастил согласно церковным законам.       -Ты выдашь меня за него?       Мужчина смеётся. В этом смехе она слышит и издёвку, и злость, что подобное вообще могло прийти ей в голову.       -Нет, ты принадлежишь мне. Да и как люди посмотрят, если я возьму в любовницы замужнюю женщину? К тому же, он карлик.       -Кар… Но…       -Ох, настоящий урод, шрамы на пол-лица, спина с горбом. Руки напоминают скрюченные ветки дерева. Однако между ног всё очень даже ничего, тебе понравится.       -Фролло…       -«Карл», я же уже сто раз учил называть своего Господина правильно! Неужели так сложно запомнить, глупая девка? Ничего, это не настолько важно. Приходи завтра на пустырь, мы будем ждать тебя вместе. Попробуете друг друга и, если мне понравится, устроим представление для десятка влиятельных лиц. Может, тебе даже разрешат там станцевать. Помнишь, как ты плясала?..       ***       Ей снится странный сон, полный тёмных лабиринтов и женского приглушённого крика. Она убегает далеко-далеко от мужчины с похожими на птичьи когти пальцами рук, но, стоит завернуть за поворот – снова оказывается совсем рядом. Это повторяется снова и снова, пока он, наконец, ни настигает её, прижимая к стене. Острые ногти царапают щёки, Эсмеральда пытается кричать, но не может нормально вдохнуть.       Противник одним ударом разрывает ей грудь, являя миру зелёное, горящее сердце…       ***       Она достаёт бубен из сундука сразу, как он уходит. Осторожно ощупывает пальцами и делает несколько пробных ударов. Внутри волнами поднимается гнев, хочется закричать в голос, но нельзя, она зависит от этого мужчины и его прихотей. Эсмеральда поднимается и крутится на носках, как делала это раньше. Грудь заметно выросла, её перекашивает, но поворот всё равно выходит на удивление плавным.       А вот бубен что-то не звучит.       Эсмеральда трясёт его и, лишь услышав тихое «тук-тук», вспоминает, как когда-то давно сунула внутрь тот самый «волшебный камень», то ли желая уберечь, то ли боясь показаться слишком глупой возможному покровителю. Попав в руки, камень едва заметно светится. Она крутит его в руках, оценивая стоимость и пытаясь понять, сколько сможет выручить. Судя по всему, не шибко много: нижняя сторона словно оплавилась, верхняя – покрыта многочисленными мелкими царапинами, кое-где остались следы чего-то белого, возможно клея. Эсмеральда взвешивает камень в руке и мысленно примеряет к разным украшениям. Что это могло быть до того, как его сдёрнули с шеи хозяйки и безжалостно разобрали на куски: ожерелье, браслет, может часть древней короны? С хорошей историей вещь всегда легче продать…       ***       Эсмеральда рано научилась танцевать. Настолько, что порой и сама не уверена, было ли вообще такое время, когда она не чувствовала ритм музыки, не отдавалась мелодии со всей своей страстью, сгорая и сжигая окружающих.       Всегда серьёзный судья Карл Фролло с вожделением смотрит на её кружащуюся юбку, мнётся на месте. Его воспитанник опустил глаза в землю ещё до того, как их вообще представили друг другу. Видимо, ему стыдно и что-то внутри Эсмеральды, какая-то часть той вредной сущности, что раньше велела не сдаваться, понимает его смущение. Выращенный на потеху публике, он и правда выглядит неприятно глазу, однако обладает приятным голосом и старается не вредить окружающим. В отличии от своего покровителя.       Она знает, что не имеет выбора. С того самого дня, как впервые позволила этому человеку залезть под юбку, сама подняв её непотребно высоко, добровольно раздвинув ноги. Уже тогда она знала, что другой дороги нет, однако отлично понимала свои варианты. Обозлившись, Фролло вполне мог объявить её ведьмой и отправить на костёр, или заточить в тюрьме и там сотворить что в голову взбредёт. Поэтому, когда он протянул руку, она согласилась.       Это было просто.       И то, что запланировано где-то внутри искажённой законами и собственными извращениями головы, то же случится. Потому что у них обоих – и её, запутавшейся в ошибках и неправильных словах, и его, волею судьбы попавшего в руки именно этого человека – нет иного выбора, кроме как покорно опустить голову. Ведь даже реши она сопротивляться, каковы шансы одолеть взрослого мужчину? И кто потом поверит, что он действует из соображений собственной оскорблённой гордыни, а не по велению Господа?       Она сжимает зубы и крутится всё быстрее.       Плевать на целый мир, сегодня, здесь и сейчас, она будет танцевать и в конце концов, возможно, растворится в танце настолько, что сможет забыть зачем на самом деле сюда пришла. Эсмеральда закрывает глаза. На скорую руку слепленная из какого-то сплава корона на её голове, кажется, сломалась – она чувствует, как плотно металл прилегает к голове, словно намереваясь стечь вниз, за шиворот. И крутится-крутится-крутится, в вихре взмывающей всё выше юбки, постепенно забывая себя.       Мужские руки грубо хватают её за плечи, заставляя остановиться.       -Ты принадлежишь мне! – кричит Фролло, - Не смей забывать об этом! Ты только моя, иначе не достанешься никому! Открой глаза, слышишь? Сейчас же открой глаза! Бестолковая девка!       Он бьёт по щеке, потом ещё несколько раз. Она трясёт головой, едва справляясь с гулом в ушах, но глаз не открывает, только покорно замирает, когда мужские руки сходятся на шее. Он мог бы просто свернуть её шею или ткнуть ножом в живот, но хочет, чтобы всё случилось медленно. В этом весь судья Фролло: шарм пополам с устрашающе-злобным желанием обладать.       Эсмеральда поднимает руки с бубном над головой. Бьёт в него несколько раз и переступает с ноги на ногу. Её поднимает в воздух, дышать становится всё труднее.       И вдруг Фролло начинает кричать. Так, словно его режут на куски.       Испугавшись, Эсмеральда распахивает глаза. Его руки до самого локтя покрыты странными язвами, которые легко можно было бы принять за ожоги, нибудь они настолько глубокими. Он опускает свою жертву обратно на землю, отдёргивает руки. Ощутив на шее что-то необычное, она осторожно ощупывает себя и трясётся от отвращения: на пальцах остаются кусочки непонятной слизи.       -Она опалила меня, опалила! – кричит Фролло. – Ты видел это, был совсем рядом! Она ведьма, её надо пытать, выбить всё эту заразу и…       Эсмеральда шагает вперёд и легко опускает руки ему на лицо, нащупывая большими пальцами глаза. Если то, что она чувствует внутри собственного тела – правда, то у неё получится навсегда избавиться от судьи Карла Фролло, всего несколько прикосновениями.       Он кричит, отпихивает её руки и пытается вырваться, но звуки быстро превращаются в сиплый хрип. А потом мужчина и вовсе замолкает. Его тело падает на землю одним большим лишённым глаз куском мяса.       -Это было честно, - говорит карлик. Он не выглядит особенно напуганным. – Меня зовут Квазимодо.       -Он называл тебя совсем иначе.       -Да. Этот человек предпочитал вести себя как зверь. Мне… жаль, что мы познакомились именно таким образом. Могли бы стать друзьями.       -Мы всегда можем познакомиться ещё раз, да? Эсмеральда, но ты можешь звать меня Эсмэ. Давай найдём новый дом и притворимся, что ничего этого не было?       -Но… куда нам теперь идти? В мире полно злых людей.       -Ничего, я всегда могу для них станцевать…