Экспериментальная лоза

      В свете всего произошедшего прогулку за городом пришлось отменить. Да и жара к трём часам усилилась настолько, что на улицах, несмотря на скорое открытие фестиваля, не осталось ни одной живой души. К счастью, от салона швей до дома с алхимической лабораторией было недалеко — дошли быстро, при любой возможности передвигаясь по тени. Дилюк подготовил для Кэйи прохладную ванну и помог ему забраться внутрь, после чего снова вышел на улицу — за ингредиентами для напитков. Раз уж он позволил себе незапланированные траты, пусть и не сравнимые с теми долгами, что уже осложняли ему жизнь, следовало что-то придумать, чтобы хоть немного увеличить прибыль.       Нетипичная для весны жара и грядущий фестиваль могли в этом помочь. Но чай, даже холодный, больше напоминал о Ли Юэ, а от травяных настоев, популярных среди монахинь, веяло скорее лавкой лекаря, чем праздником свободы и любви. Верным средством от жажды и нестареющей классикой в Мондштадте была мятная вода, однако её подавали буквально везде. Ощутимую прибыль таверне могло принести только что-то яркое и запоминающееся. Впрочем, кроме этого была и ещё одна причина: хотелось немного порадовать Кэйю, облегчить его страдания, раз уж теперь из-за беременности он не мог утолять жажду столь любимыми лёгкими алкогольными коктейлями на основе содовой.       Когда Дилюк вернулся, Кэйа ещё лежал в ванне. Его голову обматывало полотенце, покрытое инеем. На столике рядом с раковиной слабо сиял Крио Глаз Бога. В небольшой ванной комнате было так холодно, что у Дилюка заныли зубы, едва он переступил порог.       — Ты же говорил, нельзя прибегать к магии стихий без крайней нужды.       — Моя нужда крайнее некуда, — отозвался Кэйа, не открывая глаз.       — Совёнок точно не замёрзнет?       — Точно. В озере на Драконьем Хребте было посвежее, но он даже там не жаловался. О-ох, лежал бы так целый день, но тогда, боюсь, слишком привыкну к хорошему и вовсе не смогу ходить по улицам. Помоги-ка мне выбраться, мастер Дилюк.       После ледяной ванны Кэйа не спешил одеваться — лёг на кровать как был, устроившись на боку и подперев щёку кулаком.       — Поваляешься со мной?       — Я хотел заняться напитками.       — Разве они не могут подождать до вечера?       — Могут, конечно, — ответил Дилюк.       — Тогда раздевайся и ложись.       Прозвучало грубовато, как приказание, но прямо сейчас спорить не хотелось. Когда он устроился позади Кэйи, тот немедля прижался спиной к его груди. Дилюк уткнулся носом во влажные, ещё холодные волосы. Рука уже привычным движением скользнула с бока под низ живота. Кэйя хихикнул, а Дилюку стало не до смеха — такое он испытал облегчение, словно только теперь до конца поверил, что чудовищный утренний сон был всего лишь порождением тревоги и что никто не отнял у него возможность обнимать их обоих — и Кэйю, и Совёнка — живых, здесь, сейчас. Из горла вырвался судорожный выдох.       — Дилюк?       — Всё в порядке. Вспомнил что снилось.       — Снова бедствие? — догадался Кэйа, накрыв его руку своей. — Понимаю. Тоже вижу его иногда. Это отголоски прошлого, не более. Всё позади.       Дилюк сильнее зарылся носом в его волосы, обнял ещё крепче. Он пережил бы всё что угодно. Но только не это. Разве в жизни было недостаточно потерь?       — Дай-ка тоже обниму тебя.       Кэйа крутанулся было с одного бока на другой, но охнул и замер на спине. Его словно придавило к кровати. Даже в таком положении живот теперь сильно выдавался вперед. Дилюк помог Кэйе повернуться до конца.       — Спасибо, — выдохнул тот. — Не думал, что Совёнок стал настолько тяжелым. О-ох, такими темпами у нас скоро совсем не останется выбора, в какой позе приятно провести время.       — Это ведь не обязательно.       Увидев, как мрачнеет его лицо, Дилюк пояснил:       — Я имел в виду лишь то, что могу потерпеть.       — А я — не могу! И намерен потрахаться с тобой столько раз, сколько успею!       Никогда раньше Кэйа не выдавал своего раздражения и нетерпения так явно. Даже будучи подростком, он весьма умело держал себя в руках.       — Я разве говорил, что против? — Дилюк обнял его снова.       Кэйа прижался насколько позволял живот, уткнулся носом в подставленное плечо. Он задрожал, словно вот-вот готовился заплакать, но сдержал слёзы. Дилюк не злился. Скорее уж, ему было жаль, что из-за ребёнка Кэйа стал таким уязвимым. К счастью, сожалениями дело не ограничивалось. Страдала ведь только защита, но не суть. Кэйа открывался Дилюку с новых сторон, и почти все они оказывались на удивление… приятными. Это влекло даже сильнее чем прежде.       — Хочу тебя не меньше.       — Правда?       — Ты знаешь как проверить.       Дилюк не сдержал стона, когда ладонь Кэйи накрыла потяжелевший член. В ответ послышался довольный смешок. Потом настал черёд поцелуев. Дилюк целовал Кэйю долго, с упоением, но тому было всё мало. Каким же Кэйа стал жадным до ласки! Раньше момент, когда он начинал требовать большего, наступал быстро, но теперь прелюдия растянулась — по ощущениям — на целый час. К концу Дилюк уже изнемогал.       — Куда господин Рагнвиндр желает сегодня? — медово шепнул Кэйа.       — Не расстроишься, если снова в зад?       — Расстроюсь? Там ты всегда желанный гость.       — Но она у тебя снова так намокла... Может, поместить туда те тренировочные кристаллы?       Зрачки Кэйи стали шире. Облизнув губы, он влюблённо выдохнул:       — Я ведь уже говорил, что ты мне нравишься?       — Ты, наверное, и ребёнка от меня хочешь?       Болезненный до сладости укус только сильнее раззадорил Дилюка.       Сегодня Кэйа принял его сзади гораздо легче. Едва головка преодолела сопротивление мышц, член плавным движением вошёл больше чем наполовину. Дилюк застонал. На несколько мгновений он замер, обнимая Кэйю, и стоило лишь немного задержать руку на животе, как Совёнок шевельнулся в ответ.       — Смотрите-ка кого не ждали!       Дилюк уткнулся в смуглое плечо, еле сдерживая дурацкий смех.       — Это самый странный секс втроём, который у меня когда-либо был.       — Кэйа!       — Кэйа? Это ты его разбудил.       — Я?       Член толкнулся глубже, и Кэйа в ответ смог издать только сладкий стон. Не теряя времени, Дилюк по одному ввел во влажную вагину три вибрирующих кристалла, и вскоре услышал вместо привычных счастливых вздохов что-то вроде... шипения? Он и сам обмирал от вибрации, отголоски которой чувствовал членом по всей длине, но Кэйа впал в настоящее исступление: приоткрыв рот, скалил зубы, выдыхая возбуждённое «кххьяхх», и ерзал на боку, стремясь получить ещё больше удовольствия. Глаза то и дело закатывались. Это в равной степени пугало и будоражило — трогало что-то настолько дикое, древнее, что Дилюк сам начинал рычать, ласкать жёстче, двигаться грубее. Он словно становился тем удальцом из срамных историй, который в поисках острых ощущений сношался с вишапами и прочими тварями. Дилюк ещё не был даже на середине, когда Кэйа вдруг громко, отчаянно закричал, поджимая ноги к животу. Он шипел и стонал, и даже из зада чувствовалось, как сокращается его вагина и трутся друг об друга вибрирующие кристаллы.       — Кхьях-х! А-ах! Скорее! А-а!       Кэйа ещё сотрясался от первого удовольствия, как уже открылся для следующего. Дилюк послушно ускорился, поглаживая его член, который теперь не вставал в полном смысле, но был по-прежнему чувствительным и порой набухал достаточно, чтобы головка шире раздвинула крайнюю плоть. Второй раз Кэйа закричал чуть тише, но не менее страстно, всего на несколько мгновений обогнав Дилюка.       После близости Кэйа уснул, и Дилюк, обложив его сзади подушками, чтобы тот случайно не перевернулся на спину, перебрался в кресло — поразмыслить над рецептами освежающих напитков. Совершенно точно следовало сделать что-то на базе мятной воды — в Мондштадте от неё были без ума. В иных заведениях мяту замачивали вместе с цветами, в других — только ту что росла на склонах Драконьего Хребта, но Дилюку всегда нравился самый обычный настой: горсть мятных листьев на кувшин родниковой воды. На его вкус, этот идеальный напиток не нуждался в дополнении, но на фестивале любили яркие, запоминающееся вещи, порой чудовищные по своим вкусовым сочетаниям — вроде вина с фруктами и соком или даже содовой, если посетители были умалишенные вконец.       Обычно в это время года мятную воду смешивали с соками и сладкими сиропами или вареньем, но нынешней весне такое не подходило. Было слишком жарко — почти как в середине лета, а сладость только усиливала жажду. Летом приходил черед более свежих вкусов. Фрукты если добавляли, то нарезанные крупными дольками, и предпочтение отдавали цитрусовым. В деревнях нравы были и того проще — в кувшины мятной воды бросали сельдерей и огурцы, иногда — листья смородины и малины, и украшали всё полевыми цветами. Ведьмы, насколько он слышал от Лизы, больше предпочитали экзотические травы.       Задача осложнялась тем, что некоторые из привычных летних ингредиентов либо ещё недостаточно налились соками, либо созревали не в таких количествах, которых требовал фестиваль. Дилюк снова и снова переводил взгляд с одной своей покупки на другую. Он специально разложил их на столе, время от времени то исключая что-нибудь, то возвращая обратно. Можно было уйти в кислинку, использовать столь же классический лимон, который всегда беспроигрышно смотрелся в прозрачных бокалах. Или даже добавить к нему корень имбиря и уравновесить всё цветком-сахарком. Но такому напитку не хватало изюминки, а добавлять что-то ещё казалось Дилюку рискованным: вместо освежающего коктейля могла выйти несносная бурда. Другая мысль вела его прочь из города, к ягодам и травам. Такой напиток мог выйти лёгким, немного игривым, но было опасение, что ему тоже не хватит индивидуальности. Сейчас Дилюк мог позволить себе разве что дикую ягоду, она смотрелась с мятой не хуже лимона, но даже с добавлением трав — скажем, шалфея, — не выходила за рамки деревенского настоя.       «Даже если заказчик останется доволен, то среди фестивального веселья никогда не вспомнит, где и у кого это взял».       Дилюк задумался крепко и не заметил как пролетел день. Он очнулся от размышлений уже вечером, когда проснулся Кэйа.       — Я столько времени проспал? Ничего себе, — сделав усилие, тот сел и свесил ноги с кровати. — Наши любовные упражнения творят чудеса.       — Приятно слышать, — Дилюк улыбнулся.       Кэйа ненадолго ушёл в ванную, а когда вернулся — встал возле зеркала и начал рассматривать себя со всех сторон: вертелся так и эдак, замирал в разных позах. Отвлекшись от ингредиентов, Дилюк наблюдал за ним и поражался — какой же он был худой! Может, поэтому беременность так бросалась в глаза. Ещё вчера казалось, что Кэйа раздался только внизу, но теперь живот поднялся выше и сильнее выступил вперед. Даже днём, когда они развлекались в постели, всё как будто выглядело скромнее. Сейчас вид вызывал чувство, схожее с трепетом. И вместе с этим Дилюк немного устыдился, заметив на плечах и бёдрах следы недавней страсти. Чтобы оставить на Кэйе синяк, нужно было постараться. Пусть они оба только сильнее заводились от грубости в любовных играх, но…       — Что скажешь?       — Что я должен сказать?       — Это скорее красиво или больше безобразно? — Кэйа положил руки на живот. — Никак не могу решить.       — Ты носишь ребёнка.       — Я не об этом, — он снова повернулся боком. — Не о смысле — ценность беременности не обсуждается, — а об эстетике. Я красив или... — его голос дрогнул, — уродлив, смешон в своей попытке быть тем, кем не являюсь?       — Уродлив? Ты в своём уме? — поднявшись с кресла, Дилюк добрался до него в два шага и обнял со спины. — Архонты, да ты самый красивый человек в Мондштадте, во всём мире!       — Так глупо переживать об этом, когда осталось несколько недель, — зажмурившись, Кэйа откинулся в объятия и, помолчав, сказал: — Не вслушивался, но вы с Альбедо шептались обо мне?       — Так вслушивался или нет?       — Он что-то скрывает?       — Не выдумывай.       — Тогда что он тебе сказал? — прозвучало ревниво.       — Это невежливо, ты знаешь?       — Если говорил что-то о состоянии имплантата, я должен знать. Хочу быть готов.       — С имплантатом всё в порядке.       Кэйа фыркнул.       — Какой мне смысл обманывать? Я в этом даже ничего не понимаю. Альбедо сказал, такие скачки роста из-за того что ребенок первый.       — Как будто будет второй, — пробормотал Кэйа.       — Это возможно. С технической точки зрения, конечно, — поспешил добавить Дилюк. — Или правильнее сказать — алхимической? В общем, эта штука не совсем одноразовая. И ты хорошо с ней ладишь, если можно так выразиться. Есть вероятность, что она останется пригодна.       — Он, правда, так сказал? — плечи Кэйи напряглись.       — Я, конечно, сразу оборвал этот разговор.       — Почему?       — Архонты, потому что! Пусть мы не супруги, но как я могу что-то такое обсуждать пусть даже с гениальным алхимиком раньше чем с тобой? Понимаю ещё, если бы подобный разговор состоялся между вами.       Кэйа тихо засмеялся:       — О мастер Дилюк, неужели решающий голос будет у меня?       — У кого же ещё? — Дилюк отстранился. — Но если хочешь знать моё мнение: пока не родился Совёнок, а ты сам не оправился после родов, я считаю все рассуждения об этом абсолютно неуместными.       Зная с кем разговаривает, он ожидал какой-нибудь колкости в ответ — об излишней идеальности суждений или что-то в таком духе, — но вместо этого Кэйа повернулся и обнял, положив голову ему на плечо. Это... смущало. Как будто он вовсе и не хотел спорить.       — Хм-м, что ты тут делал со всем этим добром?       — Безуспешно пытался придумать, как хоть немного заработать на фестивале.       — Дела совсем плохи? — догадался Кэйа.       Он не спешил убирать голову с плеча.       — Скорее да, чем нет.       Дилюк не стал лукавить, да и зачем? Кэйа был одним из тех немногих людей, которые понимали истинное значение винокурни для Рагнвиндров.       — Посмотрим, что принесёт этот урожай. Может, получится сделать хотя бы приличный купаж. Было бы неплохо.       Кэйа обнял крепче.       — Но обещаю, Совёнок не будет бедствовать.       — Не сомневаюсь в этом. Тебя, судя по всему, сильнее всего заинтересовал лимон?       — Я мыслю тривиально, — признал Дилюк.       — А я — ведом исключительно личной выгодой, — приподняв голову, Кэйа повел носом. — Если этот невероятно спелый благоуханный закатник тебе не интересен, то я его немедленно съем.       Устроившись в кресле с закатником, Кэйа внимательно выслушал рассуждения о поисках напитка.       — Мне кажется, тебя ослепила погоня за оригинальностью, — заметил он, — и ты забыл, что мир состоит из скучных людей, которые хлещут мятную воду с утра до вечера. Жара и жажда, к тому же, знатно сбивают спесь. Сегодня после обморока я был готов молиться на неё. Думаю, твои идеи могут прийтись по душе многим людям. Ты ещё не пробовал смешивать?       Дилюк покачал головой.       — Внизу есть кухня. Можно поработать там. Думаю, дегустаторов найдется в избытке. Вечерами к Альбедо часто приходят.       — Меня беспокоит невзрачность напитков, — Дилюк скрестил руки на груди. — И то, сколько в них придется добавить льда. Вкус утонет в воде, а десятки людей простудят горло, хлебнув такое после раскаленной улицы.       — Может, добавить туманный цветок?       — Туманный цветок? У него же совсем нет вкуса. Во всяком случае, в холодной среде. Его и используют только в случаях, когда не раздобыть лёд, или для красо...       Он замолчал на полуслове, потрясенный откровением: туманный цветок, хотя и редко использовался в готовке, идеально подходил конкретно в этом случае. Кэйа хитро улыбался.       — Так и есть, — пробормотал Дилюк, следуя за мыслью. — Нам не придется использовать лёд: туманный цветок отлично охлаждает воду, и его можно заливать несколько раз.       — Скидка на второй и третий бокал, — снял с языка Кэйа.       — Да. При этом он не перебьет вкус напитка и будет отлично смотреться в стеклянной посуде — и в стаканах, и в кувшинах... Или можно вообще сразу подавать в каких-нибудь банках, — Дилюка всё сильнее увлекала идея. — Туманный цветок не редкость, спрос на него невелик, на первые дни нам хватит, а там подоспеет поставка из Снежной, если подсуетиться прямо сейчас. В марте туманные цветы продают ещё охапками, по бросовой цене... — он вскинул голову: — Кэйа! Ты гений! Начнем прямо сейчас!       Расцеловав ошарашенного Кэйю, Дилюк подхватил со стола лимон и бросился к двери, крикнув:       — Встретимся на кухне!