Экспериментальная лоза

      К дому с алхимической лабораторией Дилюк отправился через нижнюю улицу. Крюк получался немаленький, но он всё равно хотел размять ноги, гудящие после вечера за стойкой. Кроме того, в столь поздний час здесь уже не было никого, кроме усталых торговцев, закрывающих лавки. Завидев Дилюка, они вежливо кивали, а он в ответ желал им спокойной ночи и шёл дальше, размышляя о соотношении прибыли и хлопот, которые неизменно нес с собой любой фестиваль.       О словах Моны насчёт подарков Дилюк вспомнил только возле цветочной лавки — и то лишь потому, что увидел поникшую ветряную астру в разбитом горшке. Видно, он упал и закатился под лоток ещё в начале вечера и был найден только теперь. Две юные цветочницы понуро перебирали остатки товара.       — Донна рассердится, когда вернётся, — грустно сказала одна.       — Да брось, — отмахнулась другая, — мы неплохо заработали. И этот господин выкупил все цветы, которые пострадали.       — Но столько горшков разбилось!       — Половина из них была с трещинами и сколами, и если хочешь знать моё мнение, стыдоба — выставлять такое на фестивале.       — Ох, Тина, заболтала! Э-э-э, добрый вечер? Ты заблудился или что-то хотел?       Дилюк очнулся, поняв что всё это время смотрел на ветряную астру.       — Мы уже закрыты, — с грозными нотками в голосе сказала та, которую звали Тиной. — Бригитта, нет!       — Не слушай её, — оставив ящики, Бригитта вышла к лотку и, видно, только теперь разглядела позднего посетителя. — Ой! Мастер Дилюк! Неужели, — её голос упал, а глаза наполнились тоской, — тебе нужен букет?..       — Если что-то осталось.       — Осталось, — отозвалась Тина из лавки, — но один-два цветка от каждого сорта, не больше. И некоторые недостаточно выразительны или вовсе помяты.       — Прости, мастер Дилюк, — Бригитта развела руками. — Приличный букет из этого не собрать. Зашёл бы ты хотя бы на час раньше.       — Часом раньше я делал по шесть коктейлей за раз.       — Слышали, в «Доле ангелов» какая-то новинка? — Тина тоже вышла к лотку.       — Да, пришлась людям по душе, — сказал Дилюк и, всё сильнее хмурясь, зачем-то продолжил: — Смели почти всё. Я зря осторожничал и не заказал больших поставок на ближайшие дни. Изменить объёмы уже нельзя, так что утро начнётся с поисков ингредиентов. Не представляю, кто в Мондштадте во время фестиваля захочет так рано продрать глаза, чтобы собрать к обеду побольше мяты и цветков-сахарков.       Среди торговцев не было зазорным поворчать после тяжёлых вечеров, чтобы получить немного сочувствия от таких же замученных коллег, но жаловаться двум юным девушкам, почти девчонкам?.. Дилюк вздохнул.       — С утра до обеда? Тогда мы можем взяться! — воскликнула Бригитта. — Нам нужны деньги, а Донна оплачивает только вечерние часы.       — Хм-м, не слишком ли вы юны, чтобы в одиночку бродить по полям?       — Вообще-то мы — искательницы приключений! — Тина задрала нос. — И нам по четырнадцать. Если городские легенды не врут, в наши годы ты уже командовал кавалерией, мастер Дилюк!       — Точно-точно, — Бригитта засмеялась. — Помню, матушка доставала меня из кроватки, подносила к окошку и говорила: «Смотри, Биби, это сэр Дилюк, Рыцарь Рассвета, охраняет наш покой». Ах! Было мне года три, не больше. Славные времена.       Никогда в жизни Дилюк не чувствовал себя настолько старым как сейчас.       — Что же, — сказал он, кашлянув, — тогда сообщу Чарльзу, чтобы ждал вас ближе к обеду уже с ингредиентами. Расценки на сбор знаете?       — Так точно! — отрапортовала Тина. — Сколько нужно?       — Сколько сможете найти до того как солнце вас сожжёт. Принести вам на пробу напитки?       — Прямо сейчас? — изумилась Бригитта. — Мастер Дилюк, мы не...       — Я всё равно теперь дойду до таверны, чтобы Чарльз спокойно спал ночью.       — Ох! Конечно, мы будем крайне признательны! — проняло даже Тину. — И... если получатель букета не слишком привередлив, я могу собрать что-нибудь из остатков.       — Тина! Что ты такое говоришь! Донна убьет нас, если узнает, что мы собрали для мастера Дилюка «Извинения пьяницы». Барбатос! Да я сама умру от стыда!       — «Извинения пьяницы»?..       — Видишь! Он такой хороший человек, что даже не знает, что это такое!       — Но теперь я, как минимум, заинтригован.       — Так дамы называют букеты, которые приносят им пьяные мужья, — пояснила Тина. — Обычно там... м-м-м… ассорти. Пьянчуги, конечно, ворчат, что между цветочницами сговор на этот счёт, но кто виноват, что они возвращаются домой так поздно, что большой букет уже можно собрать только из остатков?       — Вот как, — Дилюк хмыкнул. — Я согласен на такой букет, если вас это не затруднит.       — Мастер Дилюк, — прошептала Бригитта, — но ты же известный трезвенник!       — А мой получатель — из тех, кого такая ирония изрядно повеселит.       Когда Дилюк наконец пересёк порог дома, было уже хорошо за полночь, но внутри ещё и не думали спать. Прокрасться мимо не удалось — Альбедо перехватил его почти сразу и, не желая слушать возражений, увлек за собой.       — Я пообещал Кэйе, что ты поужинаешь внизу. С наступлением темноты он стал чувствителен к запахам.       — Ему стало хуже?       — Да, — Альбедо почти силой втащил Дилюка на кухню. — Но, судя по всему, беременность и жара здесь ни при чём.       — Звёзды сильно плывут, — Мона забрала букет. — Я как раз делала прогнозы на завтра, когда это началось. Вероятно, в окрестностях будет разрыв.       Новость была не из приятных.       — Это уже точно?       — Вероятность велика, — Альбедо отвернулся к жаровне, — но пока из доказательств у нас только жалобы астролога и недомогание беременного мужчины и, по моему опыту, идти к магистру с чем-то подобным в разгар фестиваля не имеет практического смысла.       — В отличие от уважаемого Варки рецепторы Кэйи никогда не врут, — Мона задрала нос. — Как и звёзды. Ах! Что за диковинный букет!       Она поставила цветы в прозрачную вазу с водой, после чего активировала свой Глаз Бога и коснулась их энергией Гидро. Чуть увядшие лепестки воспряли.       — Надеюсь, цветочницы объяснили тебе его значение? — спросил Альбедо, не поворачиваясь.       — Я думал, Кэйю это повеселит.       — Здесь нет цветов с резкими ароматами, — заметила Мона. — Вазу можно отнести в его комнату. И он так любит сочетание сесилий и светяшек! А эти ветреницы? Вроде бы, все разные, но так хорошо смотрятся вместе.       — Согласен, цвета подобраны со вкусом, — Альбедо бросил в кипящее масло пучок трав, и по кухне поплыл аромат, от которого у Дилюка заурчало в желудке. — Изящная работа. Учитывая, что это так называемые «Извинения пьяницы».       — Наверное, собирала та юная цветочница? Тина? Её гороскоп располагает к работе, связанной с декором.       — Тебе сделать ещё порцию?       — Не отказалась бы, но лучше накормить посытнее мастера Дилюка. До того как звёзды поплыли, они обещали ему жаркую ночь.       — В таком случае, — заметил Альбедо, — ему, наоборот, не стоит налегать на еду. Сытость не способствует обострению либидо.       — Разве кого-то может возбудить пустой желудок? — парировала Мона. — И потом, Кэйа сейчас предпочитает долгие прелюдии. Тут и будучи сытым успеешь проголодаться.       — Возбудится ли он, почуяв запах этой рыбы? Хм-м, — Альбедо с сомнением посмотрел на форель в своей руке. — Возможно, следует приготовить курицу, хотя и не в моих правилах браться за неё в это время суток. Что скажешь, Дилюк?       — Я съем что угодно, — процедил он, — если вы перестанете обсуждать нашу интимную жизнь!       — О мастер Дилюк, не притворяйся ханжой, звёздам известен твой горячий нрав.       — И после столь быстрого зачатия ваша с Кэйей сексуальная совместимость не вызывает сомнений.       — Быстрого? — удивилась Мона. — Кэйа говорил, пришлось попотеть.       — В пределах одного вечера, — пожав плечами, Альбедо уложил рыбу поверх трав и сбрызнул соком лимона. — Даже с учётом моей помощи, вероятность положительного исхода была не более семи процентов.       Тяжело вздохнув, Дилюк откинулся на спинку стула и закрыл глаза.       Кэйа, судя по очертаниям в темноте, лежал отвернувшись к окну. Поначалу Дилюк решил, что он спит, но стоило поставить вазу на стол, как со стороны кровати донеслось:       — Если Альбедо дал тебе на ужин эту гнусную рыбу, лучше не подходи раньше чем почистишь зубы.       — Я всё равно собирался принять ванну.       Послышался облегченный выдох.       Дилюк велел себе не торопиться. Во-первых, он всё равно уже задержался на несколько часов дольше, чем обещал Кэйе, а во-вторых, после такого сумасшедшего вечера отмокание в горячей воде было ему жизненно необходимо. Ванна здесь хоть и выглядела небольшой, но оказалась на удивление удобной: согнув колени, Дилюк уместился в ней целиком и вдобавок устроил голову в специальной выемке. Закрыв глаза, он призвал энергию Пиро и подогрел воду до той температуры, которую ещё был способен выдержать. И только полежав в ней десяток-другой минут, смог наконец почувствовать что-то вроде облегчения.       Когда он вернулся в комнату, Кэйа лежал уже на другом боку, спиной к окну. Дилюк присел на край кровати, в кои-то веки даже радуясь ночной прохладе. Под конец в ванной совсем закончился воздух.       — Красивый букет, — Кэйа тихо рассмеялся. — Так и быть, пьяница, ты прощен.       Глядя на переливы светяшек на столе и синие отблески, падающие на другие цветы, Дилюк озвучил очевидное:       — Это был кошмарный вечер.       — У меня тоже, — Кэйа погладил по плечу.       — Как ты?       — Уже лучше. Ночные запахи не такие тяжёлые.       Дилюк склонился, поцеловал его, и Кэйа ответил долгим поцелуем, потянул к себе.       — А-ай! — вдруг раздраженно крикнул он. — Да сколько можно? Совёнок!       Дилюк снова поцеловал его, на этот раз ещё нежнее. Погладил шею и плечи. Кэйа задрожал. Как же он был измучен!       — Обещаю, — сказал Дилюк, — больше так не исчезну. Уж лучше найму кого-нибудь в помощь Чарльзу на время фестиваля.       — Ого, — удивился Кэйа.       — Ещё один вечер с подачей мальчиков и девочек я точно не переживу.       Он рассказал всю историю целиком, и была в ней только одна радость — Кэйа смеялся до слёз.       — Поверить не могу, — Дилюк всё ещё негодовал, — мою задумку одним махом свели к члену и вагине! И на основании чего? Они вообще видели корень имбиря?! У кого, позволь спросить, половой член так выглядит?       — Ох, мастер Дилюк! — Кэйа снова засмеялся. — Твои злоключения хотя бы были весёлыми. Даже немного завидую. Мне и рассказать-то нечего. Была ложная схватка, но я сразу понял что это, так что даже никого не переполошил.       — Но ты сказал Альбедо?       — Даже обижаться не буду. Конечно, сказал. И предсказуемо услышал, что это хороший знак. Скукотища. Теперь они постоянно будут случаться. И живот ещё вырос. Понимаю теперь, почему каэнрийки рожают на двадцать восьмой неделе!       — Альбедо сказал, тебе лучше не торопиться, — Дилюк примирительно погладил его по боку.       — Я и не собираюсь, — фыркнул Кэйа. — Но послушай хоть один вечер мои жалобы! Мне было так грустно: весь город гулял, а я лежал на полу в ванной под ледяным полотенцем и не мог решить, блевать мне от этого амбре вечерних улиц или нет.       Его голос стал несчастным. Дилюк снова нашел губами прохладные губы. Он помнил, как тяжело Кэйе даётся недомогание такого рода.       — Прости. Мне следовало хотя бы прислать записку.       — Я догадался, что у вас с Чарльзом нет времени лишний раз вдохнуть.       Помолчав, Кэйа спросил:       — Вы ведь обсуждали с Моной и Альбедо, что грядёт разрыв?       Дилюк тяжело вздохнул.       — К Варке идти бесполезно, — Кэйа рассуждал дальше. — Он не сторонник превентивных мер и не захочет нагнетать атмосферу в разгар фестиваля.       — Это безответственно.       — Соглашусь. Особенно теперь, когда у меня нет возможности сорваться в любой момент и... — Кэйа закрыл лицо рукой. — Проклятье! В предместьях столько людей будут рыскать в поисках анемоний! И эта завтрашняя прогулка на аэростате... Ты не слышал каких-нибудь разговоров, что над Долиной Ветров сверкало?       — Нет, но могу...       — Уже поздно, — убрав руку, Кэйа покачал головой. — Пик был на закате. Тогда всполохи в небе могли указать на точное место. Теперь уже остается только ждать дурных вестей.       — Из разрывов не всегда приходит что-то жуткое и смертельное, — попытался успокоить Дилюк. — Не всегда даже что-то приходит. Может, ткань мироздания треснула и тут же схлопнулась. Ты сам слышал, что говорила Алиса: для прохода тварей подходит один разрыв из десяти.       — А вероятность этого, — Кэйа указал на живот, — была ещё меньше.       Дилюк тяжело вздохнул. Он был не силён в утешении, если сам в это не верил.       — Грубо пугать беременных дам нездешними тварями, которых может и не быть, — наконец сказал Кэйа, — но ещё не поздно принять приглашение Роба.       — Нет!       — Если не хочешь отпускать меня, поезжай хотя бы сам. Придумай повод.       — И оставить тебя одного?       — Я буду в городе. Здесь полно защитников. Если не доверяешь рыцарям, есть Альбедо. Он не меньше нас дорожит этим экспериментом.       Из груди Дилюка вырвался ещё один тяжёлый вздох. Кэйа умел заговаривать зубы. Не помогали и мысли о том, что завтра за городские стены отправятся две юные искательницы приключений.       «Наверняка они тоже начнут сбор ингредиентов с Долины Ветров».       — Пожалуйста, — приподнявшись на локте, Кэйа горячо зашептал: — разве я так часто о чём-то прошу? Ты успеешь разделаться с этим делом задолго до встречи с гостями из Фонтейна. Прогулка не займет много времени. К полудню дамы уже устанут. Но я сойду с ума, если буду думать, что их там некому защитить, кроме двух рыцарей, один из которых Гай.       — А как же Роб? — Дилюк ухватился за мысль о нем как утопающий за соломинку.       Которую Кэйа легко выдернул из рук:       — Он незаменим на подхвате, но для командования ещё слишком неуверен в себе. Умоляю, не будь занозой, Дилюк, парень служит меньше года, — в уши снова полился мёд. — И при всём очаровании, той ночью он и вполовину не был так хорош, как ты в свои первые разы.