Экспериментальная лоза

      — Тише, милая, тише, — участливо повторил Кэйа, не отпуская руку Сабрины.       Она снова истошно закричала, привалившись к камню. На задранном подоле алела кровь. Сестра Ундина, прибывшая полминуты назад, уже молилась, воздев руки над животом несчастной. Крио Глаз Бога сиял.       — Сабрина, — сказал Кэйа ласково, — милая, пожалуйста, дыши глубже. Нужно успокоиться. Роды ещё можно остановить. Сестра Ундина делала это много раз. Вы с малышом в надёжных руках.       В ответ на это сестра Роба залилась слезами.       — Вспомни, как ты ныряла. Вдохни медленно, словно сейчас пойдёшь на глубину, а потом плыви и выдыхай. Тоже медленно-медленно.       — Медленно, — всхлипнула она.       — Боль скоро уйдёт.       Кэйа всё говорил и говорил. Он был фантастически спокоен для человека с огромной рваной раной на спине. К счастью, почти по всей длине кровь уже запеклась, а ближе к позвоночнику и вовсе успела зарубцеваться. Кровило только в подмышке, да и то еле-еле. Но в совокупности с разодранным платьем, перепачканным в земле, выглядело… жутко.       Дилюк отдал бы всё на свете, чтобы подойти к Кэйе прямо сейчас, но после прибытия подкрепления Альбедо, облаченный в защитный костюм, определил их в разные группы риска. Кэйа, Сабрина, Вивьен и Тина, по его мнению, имели минимальный контакт с выделениями нездешней твари, в то время как Дилюк и Роб за время своего парного полёта с элементами телепортации успели вывозиться от души. Также пришлось снять всю одежду. До осмотра Альбедо разрешил обоим завернуться в серебрящиеся на солнце мешки для алхимических отходов. Спасибо, что хотя бы не застегнул их снаружи — в отличие от тех мешков, в которых нашли приют мёртвые разбойники!       Пока Сабрина кричала особенно громко, Роб не находил себе места, но теперь перешёл в стадию усталого отупения и бездумно смотрел на Глаз Бога в своих руках.       — Что мне с ним делать? — сказал он наконец.       — Обучиться магии не сложнее, чем всему остальному, — ответил Дилюк.       Роб вздохнул:       — Я ничего такого не искал.       — И тем не менее, совершил нечто, что заставило Электро Архонта обратить на тебя взгляд.       — Всего лишь хотел, чтобы сестра мной гордилась.       — Ей нравятся самоубийственные поступки?       — Нет. Ей нравятся неразговорчивые бобыли с тёмным прошлым. Том тоже был из таких. Так мы и не узнали, откуда он пришёл, от кого скрывался.       Дилюк кашлянул. В прошлом году во время сбора винограда ему случалось ловить на себе тяжёлые взгляды Сабрины, но тогда он решил, что это как-то связано с проволочками в оплате труда, которые тогда, к сожалению, несколько раз возникали. Не дождавшись иного ответа, Роб снова посмотрел в сторону сестры. Она уже справилась с паникой и теперь только изредка всхлипывала. Судя по облегчению на лицах окружающих, Ундина успела вовремя.       — Надеюсь, всё правда будет в порядке. Нельзя так говорить, но я рад, что малец не от Тома. Уж лучше пусть она вспоминает это дурацкое соревнование с Вивьен, чем его смерть.       — Соревнование?..       — Капитан сказал перед отъездом, что нужно всё разузнать: не обидел ли кто Сабрину, по её ли это воле. Я долго собирался. Да и лучше бы не собрался! — Роб вдруг покраснел. — Оказывается, они с Вивьен решили, что раз уж годы грядут неурожайные и больших денег никому не видать, то нужно родить детей, пока город обещает хоть какие-то постоянные выплаты и скидку на аренду жилья. Специально соблазняли разных мужчин, чтобы никто потом в отцы не примазался. А чтобы было ещё веселее — соревновались, кто быстрее забеременеет. Скакали наперегонки, так сказать. Просто п… план-капкан!       — Кхем, — только и смог сказать Дилюк.       — На твоей винокурне, между прочим!       — Если всё было по согласию, то кто я такой, чтобы мешать? — ответил он уязвленно. — Законы Мондштадта не запрещают соития в виноградниках и едва ли когда-нибудь запретят, учитывая, как сильны народные суеверия о том, что зачатые под лозой дети счастливее всех прочих!       Под защитным куполом разбитого на арене алхимического лагеря кипела работа. Альбедо мелькал то там, то тут и всюду отдавал указания помощникам. На подступах выставили оцепление из рыцарей, не занятых в ловле тварей. В пещеры спустились только обладатели Глаз Бога и самые опытные бойцы. На всякий случай Варка также попросил Алису запечатать нижний выход из пещеры. Все твари, напавшие на разбойников, были если и не полностью мертвы, то надёжно скованы магией, однако информацией о том, сколько особей пришло извне и ещё оставалось в глубине извилистых ходов, никто не обладал.       Ундина по-прежнему не отходила от Сабрины. Тем временем другая сестра, имени которой Дилюк не знал, закончила осмотр Тины и Вивьен и нашла наконец способ отвести Кэйю под ближайший навес, где занялась его раной. Этим дело не ограничилось — монахиня попалась дотошная, задавала много вопросов о самочувствии и подробностях спасения через узкий лаз. К сожалению, Кэйа отвечал вполголоса, и Дилюк не расслышал даже треть. Пришлось утешиться хотя бы тем, что он не ёрничал и не избегал помощи.       После монахини к нему подошла Сахароза и, смущаясь, попросила снять всю одежду. От предложенной полупрозрачной хламиды он отказался и с тех пор тоже сидел завернувшись в мешок. Оставшись один, Кэйа быстро погрузился в свои мысли. Не поднимал взгляд, даже если кто-то проходил рядом, лишь иногда рассеянно гладил живот. О чём он думал? Дилюк, как ни старался, не мог сосредоточиться ни на одной мысли. Это не было пустотой, но не дотягивало и до хаоса — его охватило какое-то тяжёлое оцепенение, не позволявшее ни толком порадоваться счастливому исходу, ни запоздало испугаться или разозлиться.       Неутомимая Ноэлль и ещё несколько человек методично выносили из пещеры всё новые и новые мешки. Упакованные тела сразу оттаскивали к шатру с лабораторией, остальное складывали в кучу в центре арены. Время от времени кто-нибудь выводил до смерти напуганных разбойников или выносил уцелевшие вещи, которые ещё можно было очистить, чтобы использовать вновь.       Дилюк словно очнулся, когда Тимей вышел из пещеры с его запыленным, грязным от земли камзолом, вдоль задней части которого ровной линией торчали молочно-белые шипы. Плоские, слегка изогнутые, со множеством зазубрин по краям, при свете дня они выглядели ещё неприятнее.       — Похоже, твоим камзолом Кэйа затыкал расщелину, чтобы обезопасить укрытие, — пояснил Тимей. — Подклад из огнеупорной ткани оказался очень кстати! Пусть шипы летели издалека, но к концу траектории скорость движения всё равно была приличная. Боюсь, твою одежду уже не спасти, но для нас, алхимиков, это настоящая находка! Яд здесь ещё не вступил в контакт с человеческими жидкостями, не подвергся воздействию магии и не был затоптан сапогами рыцарей!       Тимей смотрел на зловещие шипы как на свою любовь. Дилюк содрогнулся:       — Если яд ещё на них, может, стоит сразу убрать всё это подальше?       — Подальше? Заче...       Он не успел договорить. Гай, потрёпанный и несчастный, которого только теперь под руки вывели из пещеры, вдруг оттолкнул сопровождающих и неожиданно резво кинулся к Тимею:       — Эй! Стой! Не уноси всё, оставь хотя бы один, я должен отправить старику трофе...       Дилюк не успел его остановить. Гай подскочил к алхимику, вскинул руку, преграждая тому путь, но тут же отпрянул, с хмурым изумлением глядя на свою ладонь, на которой зашипела кровь. Мгновение спустя глаза рыцаря закатились, и он рухнул на землю.       — Гм, — выдал Тимей, — похоже, ты прав, — после чего поспешно метнулся в сторону лаборатории с криком: — Мастер Альбедо! Свежее ранение! Скорее! Реакция с ядом ещё идёт!       Два раза звать не пришлось.       Быстро взяв необходимые анализы и определив Гая в группу к разбойнику в шароварах — получившему интоксикацию, но выжившему, — Альбедо кивнул сёстрам, разрешая оказать рыцарю помощь.       — Кстати, — сказал он, — мы уже закончили все самые срочные тесты, так что заходите в лабораторию. Я осмотрю Роба, а на тебя, Дилюк, хочет взглянуть моя наставница. Она уже здесь.       Дилюк был наслышан о Рэйндоттир, но на победном пиру избежал личного знакомства с гением каэнрийской алхимии. Едва ли милость, оказанная царственными близнецами всем выжившим грешникам, имела для неё какое-то особое значение, однако с тех пор она формально считалась таким же человеком, как и все прочие люди Тейвата, имела те же права и могла свободно путешествовать как по семи королевствам, так и за их пределами. Дилюка встретила надменная женщина без возраста, жилистая и светловолосая, почти на голову выше него. От одного её взгляда по венам потёк холод.       — Брось мешок к отходам и встань в центре, — приказала она.       — Дорогая, в Мондштадте с мужчинами можно быть и помягче.       Только теперь Дилюк заметил Алису, пьющую чай в отгороженной зоне. Ведьма отсалютовала и обворожительно улыбнулась:       — Не стоит медлить и смущаться. Пусть мы с моей дорогой подругой уже давно живём на свете, наше время по-прежнему бесценно, а мужская нагота — последнее, что может нас удивить.       Всё внутри бунтовало против обнажения перед двумя древними и опасными дамами, но Дилюк покорился. Он уже стянул с плеч мешок, когда в спину ударил равнодушный голос Рэйндоттир:       — Мужчины или женщины, все мы лишь часть великой материи жизни. Гордыня здесь неуместна.       При всём раздражении от ситуации нельзя было не признать — алхимия Рэйндоттир завораживала. Была подобна беззвучному пению ветряных астр. Очистив Дилюка от грязи, засохшей слизи и прочих неприятных миазмов, наставница Альбедо приступила к сканированию.       — Чисто, — сказала она наконец.       И когда Дилюк уже расслабился, кольнула его сотворённой за мгновение длинной прозрачной трубкой, по которой тут же заструилась кровь. Это длилось несколько секунд, после чего инструмент исчез. Рэйндоттир развернулась к возникшему на уровне её глаз горизонтальному свитку. Похищенная кровь растекалась по нему тончайшим слоем, превращаясь в незнакомые символы. Их было всё больше и больше, и Дилюка пронзило гадостное чувство, что по ним наставница Альбедо сейчас прочтёт всю его жизнь, и может даже больше — историю всех Рагнвиндров. Кэйа говорил, каэнрийские алхимики такое умеют.       — Вынуждена признать, — сказала Рэйндоттир некоторое время спустя, — достойное приобретение для королевского древа. Одно из лучших за последнюю тысячу лет. Алиса, только взгляни! Неудивительно, что принц решился на имплантацию. У представителей его ветви отменное чутьё. Жаль, какой-то варвар осквернил своим дремучим пониманием генетики эту восхитительную летопись, — она с негодованием указала на один символ, по виду немного поплывший и не такой яркий. — Неужели Альбедо это проглядел, если дал добро на зачатие естественным путем? Какая вопиющая оплошность с его стороны. Учитывая наследственность принца, мальчик неминуемо погиб бы в утробе.       — Ребёнку что-то угрожает?!       Рэйндоттир оглянулась. Весь её вид выражал один-единственный вопрос: почему этот голый мужчина ещё здесь?       — Я должен знать! — Дилюк сжал кулаки, но приблизиться не посмел.       — Видя это, — Рэйндоттир снова кивнула на свиток, — могу сказать и без осмотра: принц носит девочку. Эмбрион погиб бы сразу же, едва начал развитие как мальчик. В нашем случае, в конце четвертой недели после зачатия. Кто из твоих предков прибегал к помощи алхимика, чтобы избежать немощных сыновей?       Дилюк смотрел на неё и не мог понять, откуда ему могли быть известны такие подробности. Наверняка их хранили в тайне, которая сгинула вместе с теми, кто её знал.       — Впрочем, чего ещё ждать от варваров, приученных к чудесам? — Рэйндоттир усмехнулась. — Я поговорю с Альбедо. К счастью, подобный «новодел» передается лишь по мужской линии. Мы найдём способ исправить ситуацию и избавить от этой ошибки твоего сына и всех последующих мужчин. Если, конечно, — её голос снова стал прохладным, — ты не одержим идеей превосходства одной только грубой силы, как и твой предок.       — Рэйн, умоляю! — вновь вступилась Алиса. — Взгляни на его несчастное лицо, он понятия не имеет, о чем ты говоришь.       — И тем не менее, ему придется это понять. Даже главная королевская ветвь не позволяла себе подобных вмешательств. Не буду лукавить, искушение такого рода влекло наших алхимиков всегда, но и в лучшие времена знаний Каэнри’ах для этого было ещё недостаточно, — Рэйндоттир снова отвернулась. — Осмотр окончен. Более не задерживаю. Альбедо! — крикнула она. — Приведи принца.       — Я останусь, — с нажимом произнёс Дилюк.       — Это лишнее.       — Не слушай её, — отмахнулась Алиса. — Садись рядом, мастер Дилюк, и выпей чашку чая. Вижу, ты весь продрог.       — Нет, — возразила Рэйндоттир. — При всём уважении, дорогая подруга, это исключено. В этом лабораторном шатре последнее слово только за мной. Ты можешь остаться, но господина Рагнвиндра грядущий разговор никоим образом не касается.       Проводив Дилюка в смежный шатер, Алиса шепнула:       — Не расстраивайся. Порой Рэйн невыносимо старомодна, — она всё же сунула ему в руки чашку чая. — Скорее пей, а потом — слушай.