"Идущий по воде"

Когда одна китайская особа женского пола пошла проверить, проснулся ли Аллен, то нашла его уже собранным и сидящим на кровати. - Проснулся? – Линали улыбнулась и подошла к мальчику. - Нет, сплю еще, - пробубнил тот, избегая ее взгляда. - И где ты был? – взбеленилась девушка, оставшись недовольной таким ответом. - Мы уже обзвонили полицию, все больницы и морги! - И как у них дела? – усмехнулся Аллен. - Не смешно, черт тебя дери! Мы же волновались за тебя!.. Какого мне было знать, что это я проворонила тебя на задании? А? У тебя еще хватает наглости язвить?! «Вот разоралась-то!» - подумал Аллен. Он посмотрел на яростное лицо девушки. - Успокойся, Линали. – И он поведал ей незатейливую историю, которую придумал Кей. Расписал ей в красках, как он, бедненький и несчастненький, уносил ноги от всяких надоедливых прилипал-бандитов и ночевал под мостом, которого в Синдзюку не было… Благо сестра смотрителя настолько расчувствовалась от его душещипательного повествования, что не обратила на наглую ложь никакого внимания. Уже через десять минут непрерывной работы Аллена по сотрясанию воздуха (бла-бла-бла в смысле) Линали разрыдалась и принялась утешать мальчика, хотя ревел в три ручья не он. Тогда он и добил ее последней приготовленной ложью – его ограбили, он не ел практически три дня, питался, если повезет, корочкой хлеба - Линали было не унять… Вскоре в комнату заглянул Бак и, увидев, что китаянка (та самая девушка, на которую он давно положил глаз) устроила обнимашки с новеньким, недовольно и даже как-то злорадно передал Аллену приказ смотрителя явиться в кабинет Тидолла… «Блудному сыну» стоило большого труда отлепить от себя взрослую плаксу, но, все же, после долгих душераздирающих клятв и обещаний вернуться от маршала живым и невредимым, ему удалось (не без помощи Бака, конечно) вырваться из слюнявых-сопливых объятий и последовать вслед за агентом. По дороге Аллен молился богу, чтобы не провалиться со своей отмазой, и еще раз продумывал, как бы лучше все это сказать и в какой последовательности. Если с Линали все прокатило, то Тидолл, да даже тот же Комуи были уже куда более внимательными и непредвзятыми любителями «лапши на уши». Бак оставил мальчика перед дверью и собрался уйти. - Спасибо, что проводил, - сказал ему Аллен. Бак обернулся и, сузив глаза, презрительно посмотрел на мальчика. «Соперник… - думал он. – Хоть маленький, но все равно соперник!» - Ну-ну, - ответил парень и ушел. Аллен сразу же заметил эту недоброжелательность… Но были проблемы поважнее и понасущнее. Еще несколько минут агент Ди топтался перед дверью, собираясь с мыслями, собирая всю волю в кулак, а потом, глубоко вздохнув, открыл дверь и решительно вошел внутрь. * От маршала Уолкер вышел выжатый, словно лимон. Немигающий взгляды Тидолла, Комуи и Сумана мешали ему лгать почем зря. Но лихому, изворотливому болтуну все-таки удалось усыпить бдительность начальства. Хоть Аллен и отсутствовал черт знает где, Тидолл ограничился небольшим допросом… таки с небольшими пристрастиями. Несколько часов протерзав несчастного мальчика вопросами, строгие судья вынесли отрицательный вердикт по обвинению в государственной измене и отпустили его на свет божий. Агент сразу же направился в столовую, ибо время было уже не детское, да и проголодался он со вчерашнего вечера не слабо… За столом собрались все, кроме начальников. Лави уже сидел на своем месте и вместе с Алмой подкалывал над Баком, который в очередной раз провинился перед смотрителем. Линали, увидев Аллена, вздрогнула, а Кроули – заулыбался и похлопал по стулу, стоявшему между ним и девушкой. Мальчик с удовольствием устроился на указанное место за семейным столом – место, которое было только его, - и, поздоровавшись со всеми, кого не видел, стал «перекусывать»… Бак, Алма и Кроули смотрели на него, открыв рты, Линали утирала слезинки, а Лави – ржал. - Аллен, - Кроули, первым отойдя от шока, похлопал его по спине, - зачем есть руками? Вот же смотри, ложка есть… - Лофка? Фперфые флыфу! - Ну, Аллен, - взмолилась Линали, - так же удобней будет, возьми ложечку… - Второй раз слышу, - ответил мальчик в перерыве между скоростным набиванием рта. Скоро стол заметно опустел, и агенты спохватились, что так могут и без ужина остаться. Но, все же, Аллен был настолько удивителен в своих страстных попытках запихать в рот невпихуемое, затолкать невтолкуемое и совместить несовместимое (рыбу и джем, например), что парни, поглощенные триллером под названием «Аллен и все, что полезло в рот», настолько медленно жевали, что еда валилось из их ртов. Когда на столе не осталось ни крошки, полуголодный агент Ди встал и, пожелав остальным голодным агентам доброй ночи, направился в свою комнату. Будучи на полпути к своей опочивальне (м-да… =), он услышал шаги позади себя. Обернувшись, Аллен увидел рыжую бестию Черного Ордена: Лави подошел к мальчику и улыбнулся так, словно до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что он, наконец, вернулся. - М-м… Прости, что все съел, Лави! – Мальчик виновато улыбнулся и почесал затылок. - Да я и не про это вовсе, хотя… Да, я тебя прощаю! – Парень засмеялся и положил руку на плечо Аллена. – Я хотел тебе сказать, что ты всегда можешь положиться на меня… Что бы ни случилось, ты можешь мне доверять. Глядя в зеленый, единственный глаз рыжего Лави, мальчик не знал, что ответить. Такие, как он, Кроули и Линали, делали голые, одинокие стены Ордена родными и уютными. И все же, несмотря на то, что, казалось бы, за эти неполные три дня многое изменилось, Аллен впервые за проведенные здесь семнадцать часов понял, что чертовски соскучился. - Спасибо, Лави. – На лице седовласого распустилась абсолютно искренняя, признательная улыбка. - А, ну... – замялся тот. – В общем-то, я хотел сказать… С ВОЗВРАЩЕНИЕМ! – Парень раскинул руки и притянул мальчика к себе. Аллен от удивления даже не успел среагировать, но, к счастью, сладостный порыв любви и всепрощения был достаточно мимолетным, и скоро он оказался на свободе. Потрепав его по седой голове, Лави пожелал приятной ночи и скрылся в темном коридоре. Благодаря этому незатейливому происшествию, Аллен первый раз почувствовал себя в Ордене как дома. Хоть душу и грызла какая-то тоска, он с легким сердцем отправился спать, оставив все неотложные дела на завтрашний день.