Tracer bullets

      Настроение стремительно портилось вместе с погодой. Елена вообще не любила позднюю осень и зиму, извечно нагонявшие тоску и желание застрелиться не вылезая из постели. И, пусть пейзаж смешанного леса за окном нельзя было назвать совсем уж унылым, за счет частого вкрапления елей и сосен, всё же радостнее на душе не становилось. Да и внутренние дилеммы мешали спокойно спать по ночам и быть приветливой утром. Жители базы начали тихонько подшучивать, что Зимний Солдат покусал Черную Вдову, и теперь она такая же вредная и ворчливая. Это бесило. Бесило, что люди замечают больше, чем ей бы хотелось. Больше, чем она сама себе готова позволить.       А перед Рождеством природа и вовсе сошла с ума, словно отыгрываясь за что-то, невесть что. Плотные белые шапки укрыли не только предгорья, вместе с затерянной в них базой, но и вообще всё, миль на пятьдесят окрест. Сугробы высились до половины еловых стволов, замели все входы и выходы, даже огромное панорамное окно гостиной с раздвижными дверями на террасу. О самой террасе речи не шло — она просто исчезла под тоннами снега.       Безусловно, площадку перед ангаром каждый день чистили — как механическим способом, так и ручным — Роджерс с Барнсом соревновались в силе, вместо зарядки убирая снег, а иногда и закидывая друг друга в свежесобранные кучи, потехи ради. Женская половина тоже порой присоединялась к веселью, с удовольствием перекидываясь снежками или так же бросая друг друга в снег.       Белова тоже спускалась вниз, но позже остальных, сперва не отказывая себе в утреннем кофе и кусочке черного шоколада с перцем — бодрило на отлично. Она неторопливо заваривала еще одну порцию, переливала в термокружку, плотно закрутив крышку, и только тогда выходила на улицу, полной грудью вдыхая свежий морозный воздух. К тому времени, обычно, веселье снижало градус и риск получить снежком в лицо исчезал. Черная Вдова становилась чуть в стороне, почти у самой шлюзовой двери, и, со снисходительной улыбкой, наблюдала за всеобщим безумием, нисколько не чувствуя себя чем-либо обделенной.       Порой, все силы уходили на попытки отделаться от мысли, что раскрасневшийся с влажными растрепанными волосами и дурашливой улыбкой, Солдат, выглядит до невозможности… мило. Чёрт его возьми. Особенно, когда смеется. Приходится натягивать шарф на нос, что бы скрыть собственную ответную улыбку, и ворчать на вопросы Харди, что отвыкла от североамериканских зим, и вообще хотела улететь на Кубу — погреться недельку на солнышке, но дела, ах, дела. А потом всё же, с максимально небрежным видом, впихнуть Барнсу в руки кружку горячего кофе и независимо уйти на пульт, создавая видимость крайней занятости.       Какой бы беззаботной временами ни казалась жизнь в этом уютном месте, а квартальные отчеты для ЩИТа никто не отменял. В свое время отлично справляясь с ведением бизнеса, Елена не безропотно, но все же позволила свалить на себя львиную долю бумажной работы, с удивлением принимая помощь от Романовой. Которая как-то поведала секрет, что большей бюрократии, чем в КГБ все равно уже не будет, а такой дотошностью обладают только они двое. Так что Черная Вдова начала подозревать себя в болезни — кажется она заразилась местной чокнутостью и теперь мутирует в покладистую и дружелюбную особу. Ужасно. Просто отвратительно.       Последней каплей был стук в дверь, отвлекающий от очередной распечатки с коряво написанным рапортом, за авторством недотёпы Бартона. Который придется переписывать и приводить в божеский вид. И хочется верить, что лучник при этом будет икать, а может даже подавится. Хоть какое-то утешение будет.       На пороге обнаружились Кошка и Паук. До сих пор не понятно, как этот блюститель порядка с обостренным чувством справедливости сошелся с этой хитрой вороватой стервой. Но факт есть факт — уж как-то они дополняли друг друга.       — Что за делегация? — нахмурилась Белова, вообще-то ожидавшая Романову с порцией кофе и сэндвичей, обещавшую принести их, отправляясь на законный перерыв.       Харди и Паркер, не переставая хихикать, протянули коробку с какими-то бумажками.       — Что это? — Елена выгнула светлую бровь, с опаской заглядывая внутрь и не торопясь принимать из их рук то, что вызывает такую нездоровую радость.       — Фанты! — торжественно провозгласил Питер и таки впихнул коробку почти в лицо.       — Фанты?       — Да, сладкая моя, это именно они, — с ленцой протянула Черная Кошка, разглядывая свой праздничный, зелено-красный, маникюр. — Сегодня же сочельник, завтра Рождество, вечеринка, всё такое, будем веселиться. А поскольку ты у нас главная, то тебе и водить. Но мы облегчили тебе задачу и сами приготовили шутовские задания. Все просто — тянешь не глядя бумажку, делаешь что там написано.       — Надеюсь, всё в рамках приличия? — усмехнувшись, шпионка отставила коробку на, заваленный распечатками, стол.       — За кого ты нас принимаешь? Нет, конечно, — расплылась в подленькой улыбочке Фелиция. — Иначе будет не интересно.       — Но всё в рамках закона! — серьезно добавил Паркер и сладкая парочка, чрезвычайно довольная собой, удалилась прочь.       Оказалось, что крайне сложно оставаться в стороне от всеобщего хаоса, когда тебя назначили ведущим конкурсов. Странно, что проклятую коробку, с содержимым которой, Белова так и не успела познакомиться поближе, не вручили Барнсу. Но чуть позже, затурканная отчетами, рапортами и цифрами, шпионка все же сообразила — Солдата откровенно побаивались. И закономерно считали бесперспективным дергать по мелочам. Хотя, вроде как, главная злюка здесь именно она! Даже обидно как-то. Особенно злило лицезрение донельзя довольной рожи напарника, развалившегося в кресле у камина со стаканом виски.       Маленькая компания, презревшая в этот раз вечеринку у Старка, с комфортом расположилась на диванах, бодро переговариваясь и обсуждая подарки. Общим решением было не подписывать от кого они будут, лишь указав адресата. Это было даже на руку. Белова и без того чувствовала себя на редкость глупо, когда заказывала мелочи для каждого постоянного жителя. Тем более, для чертового Барнса. Что подарить профессиональному убийце, шпиону и солдату? Без шуток, она ломала голову над этим не один день. И бесилась на себя за это, потому на всех остальных вместе взятых она едва ли потратила больше часа времени. Но в итоге отвергнув самое очевидное или интимное, вроде парфюма, часов, оружия или алкоголя, Белова заказала толстовку. Без рисунков или нашивок, самую обыкновенную, но теплую, мягкую и с большим капюшоном. А то ведь этот засранец принципиально шапок не носил. Еще простудится и помрет некстати, а ей потом к новому напарнику привыкать неизвесто сколько. Так что придется, по возможности, беречь этого, пока не прикончит невыносимого лично.       Но подарки решено было разбирать либо после полуночи, либо уже утром, что радовало — Беловой решительно не хотелось присутствовать при распаковке и гадании кто именно что кому подарил. Что, впрочем, не избавляло её от необходимости находиться в самом центре безудержного веселья, начавшегося сразу после явления на свет заветной коробки. Народ уже прилично выпил, успел обменяться новостями, приложиться к праздничному пудингу за авторством польщенной похвалами Алой Ведьмы, и немного заскучал. Начались споры в какую игру сыграть и чем заняться дальше — рождественские комедии по телевизору всем давно приелись.       — А у нас есть фанты! — Паркер, сияя начищенной сковородкой, таки выпихнул на свет божий инструмент психологических травм и всеобщего выжидательного злорадства.       Черная Вдова определенно со своей оценкой не ошиблась. Ох, не ошиблась. Зря, зря она заранее не перебрала бумажки. Фантазии злокозненной парочки оставалось только позавидовать.       Так что в активе потрясений значился целый арсенал сомнительных событий, стереть которые из памяти едва ли поможет виски, щедро плескавшийся в стакане. Не смотря на вполне невинное начало — Роджерсу выпало выпить стопку без помощи рук, дальше все пошло в разнос.       Барнс, подняв вверх левую конечность, вынужден был изображать шест для стриптиза, второй рукой прикрыв лицо и ворча, что слишком стар для этого дерьма. Вокруг него, под незабвенного Джо Кокера и его бессмертный хит, танцевал Бартон. Шутливый свист и аплодисменты, встречали каждое ловкое движение, поощряя лучника хвастаться пусть не слишком могучей, но волне рельефной мускулатурой. Стоило отдать недотёпе должное — гнулся и двигался он очень артистично и пластично. Впрочем, это было вполне ожидаемо от бывшего циркача.       Затем Харди и Паркер страстно танцевали на барной стойке, да так увлеклись, что пришлось напомнить им о присутствии и других людей вокруг. Им же выпало задание «заклеймить» друг друга на видных местах, чем они минут пять занимались с завидным энтузиазмом, так что пришлось махнуть рукой на эту парочку и перейти к следующим каверзным и не слишком приличным фантам.       Шерон выпало с завязанными глазами, под руководством посмеивающейся Ванды, щупать мужчин за подбородки, выясняя где её собственный избранник. Вполне невинное задание сменилось необходимостью потом пощупать и филейные части сильной половины с той же целью. К чести Картер она оба раза не ошиблась и Роджерс потом довольно скалился весь вечер.       Романова, в наряде полицейского «допрашивала» Барнса о содеянных преступлениях. Тут уже Белова закрыла лицо рукой, кусая губы от смеха и одновременно борясь с необъяснимым желанием задушить обоих. Эта парочка, не смотря на тщательное соблюдение личных границ, обладала потрясающей способностью сходно мыслить и превратила в цирк задание, вообще-то подразумевающее флирт. Барнс охотно прикидывался идиотом, впадал в драму и вообще показывал неплохие навыки доведения людей до белого каления без особых усилий, Романова же в свою очередь демонстрировала чудеса выдержки, пока все вокруг рыдали от смеха.       Потом Бартону пришлось подняться вверх на пульт, где сегодня великодушно, настолько вообще можно рассуждать о наличии души у андроида, дежурил Вижн, и признаться тому в любви, максимально серьезно и обстоятельно.       Беловой тоже досталось — проклятая Харди, гаденько улыбаясь, заявила, что ведущий хоть раз да должен что-то сделать, потому сама запустила лапку в коробку и вынула бумажку, после расплываясь в ехидной улыбке. Елена обязана было поцеловать кого-нибудь на свое усмотрение. Но переиграть Черную Вдову не так-то просто, поэтому изворотливая шпионка бесстрастно поцеловала фигурку ангела на каминной полке. Ведь не было же уточнения, что это должен быть живой человек.       В общем, праздник удался. Если бы не один нюанс.       Под конец все уже давно позабыли, что одно из своих заданий Барнс попросил отложить на конец вечера, что бы не портить веселье. Все, кроме проклятого Бартона. Это он виноват, Белова всегда будет так думать.       К тому моменту уже во всех порядочно сидело шампанского и прочих горячительных напитков, но и усталость давала о себе знать — игры пошли вяло, время было уже под утро, народ украдкой позевывал в кулаки и явно собирался расползаться по постелям.       — Ну всё, всем добрых снов, мы пойдем, — первым сдался Паркер, вставая с дивана и протягивая руку Фелиции.       — Да, было весело, котятки, всем сладких, — сонно улыбнулась Кошка.       — Погодите-ка, — вскинулся, уже клевавший носом, Бартон. — Остался Барнс. Он обещал исполнить фант в конце праздника. А раз кто-то устал и уходит — значит праздник окончен. Давай, старик, спой нам.       — Вы об этом пожалеете, — усмехнулся Солдат, качая головой и одним глотком допивая виски из своего стакана. — Кто не уверен, что хочет получить лишнюю психотравму, пусть лучше уходит сразу.       — Э, нет, раз так сопротивляешься, значит стоит послушать, — усмехнулась Романова, покачивая бокал с шампанским в руке.       — Да, давай Бак, чего стесняться, здесь все свои, — подбодрил друга Роджерс.       Барнс что-то шепнул на ухо Алой, и та достала прямо из воздуха гитару, что бы передать ее просителю. Удобно, когда есть свой маг, способный одним лишь мановением руки сделать почти что угодно. Кроме случаев, когда этому самому магу может взбрести в голову схлопнуть Вселенную или что-то в таком же роде.       — Ого, значит караоке отменяется, — иронично улыбнулась Белова из облюбованного угла.       Все заерзали, устраиваясь удобнее, в ожидании перформанса Зимнего Солдата, обмениваясь улыбками.       А он опустил глаза к струнам, начиная осторожный перебор, явно вспоминая как играть, покусывая губы, когда пальцы слишком неловко задевали тонкие металлические проволочки. Но быстро выровнялся и заиграл что-то смутно знакомое, в акустической версии узнанное не сразу.       — Не бойтесь, это будет не долгой пыткой, — усмехнулся он, и таки запел. Тихий, хрипловатый баритон заставил Белову примерзнуть к месту. Она знала эту песню. Но даже предположить не могла, что кто-то может исполнить её так. Что этот кто-то будет Зимним Солдатом.       A stones's throw from Jerusalem       I walked a lonely mile in the moonlight       And though a million stars were shining       My heart was lost on a distant planet       That whirls around the April moon       Whirling in an arc of sadness       I'm lost without you I'm lost without you       Though all the kingdoms turn to sand       And fall into the sea       I'm mad about you       I'm mad about you…       Он пел, полностью погрузившись в мелодию и слова, чуть раскачиваясь в такт, словно впадая в свой собственный транс, посылая во Вселенную некую молитву, которую песня здорово напоминала сама по себе. А потом он оторвал взгляд от струн и посмотрел в упор. Как умел он один. Заглядывая куда-то очень глубоко, спрашивая только глазами, о чем-то, что не произносят вслух.       And from the dark secluded valleys       I heard the ancient songs of sadness       But every step I thought of you       Every footstep only you       And every star a grain of sand       The leavings of a dried up ocean       Tell me, how much longer? How much longer?       Солдат спрашивал у неё. У неё одной. Он не просто пел. Барнс говорил с ней чужими словами и от этого ощущения невозможно было отделаться. Как и от нервной дрожи во всем теле. Елена вдруг почувствовала себя с ним наедине, как тогда, почти два месяца назад, в баре. Тогда, когда его губы были слишком близко. Ощутила себя обнаженной перед этим голодным, тёмным взглядом мужчины, который пытается до неё достучаться. Отчаянно и безнадежно, но всё еще упорно и настойчиво.       И она вдруг замечает, что в гостиной и правда больше никого нет. Краем сознания, машинально, она могла вспомнить, как это случилось. Рваные, выхваченные вскользь, тихие шепотки и шаги, не смогли отвлечь от главного.       A stone's throw from Jerusalem       A walked a lonely mile in the moonlight       And though a million stars were shining       My heart was lost on a distant planet       That whirls around the April moon       Whirling in an arc of sadness       I'm lost without you       I'm lost without you       And though you hold the keys to ruin       Of everything I see       With every prison blown to dust,       My enemies walk free       Though all the kingdoms turn to sand       And fall into the sea       I'm mad about you       I'm mad about you       Белова пришла в себя на последних словах, падающих, в почти звенящую тишину, и опрометью бросилась к лифтам, спиной чувствуя взгляд Солдата, прожигающий, кажется, насквозь...