67| Энтони
26 августа 2022 г. в 15:01
Днём я выкопал картошку на огороде и понёс ведро в подпол. Кейти сидела в комнате за столом.
— Кейти, достань, пожалуйста, мне чистую рубашку из шкафа.
Когда я вернулся в комнату, чёрная рубашка висела на вешалке.
— Пятилитровое ведро, на неделю нам хватит. С меня пот течёт градом, можешь полить воду на голову, я хочу немного обмыться?
Кейти молча отправилась к бане, где на солнце согрелась канистра с водой. Мы мало разговаривали, наши предложения бесчувственные. Я чувствовал физическую отдачу, но не духовную.
— Баню топить в воскресенье или раньше?
— Как хотите, — Кейти протянула мне полотенце.
— Как хочешь ты?
Она взяла грязную рубашку:
— В воскресенье, чтобы в понедельник устроить стирку.
Кейти направилась в баню, чтобы кинуть в общую корзину новую грязную вещь.
— Я мог и сам отнести.
Обед приготовлен. Я разлил похлёбку по тарелкам. Кейти пришла в сенцы.
— Тебе побольше? — я показал её порцию.
— Обедайте без меня. Я не хочу.
Кейти сидела в комнате за столом и смотрела в окно.
— Ты плохо себя чувствуешь? — я опустился подле неё на корточки. Она перевела взгляд с улицы на мой портрет на стене. — Довольна им?
— Да.
— Почему ты не хочешь есть? Ты и так плохо завтракаешь.
— Я всегда так ем. Мне не нужно много еды.
— Я переживаю. Ты о чём-то думаешь и молчишь. Я не твой дневник, но тоже могу тебя услышать. Не отстраняйся от меня, — я взял её за руку, — не заставляй дурным мыслям лезть ко мне в голову.
— Это просто еда, — пылинка прилипла к чистой рубашке, и Кейти стряхнула её с моего плеча. — Вечером мы вместе поужинаем.
— Ты готовишь не только для меня. Если ты не будешь обедать, значит и я тоже не буду.
— Нет, не смотрите на меня.
— Я так решил.
Она взглянула на солнце, и я заметил, как заслезились голубые глаза.
— Что такое? — я сильнее сжал её ладонь. — У тебя что-то болит?
Кейти повернулась со слезами на глазах:
— Преподобный, я беременна.
Я громко выдохнул и заулыбался:
— И почему же ты плачешь?
— Потому что боюсь.
— Беременности? Родов? Ребёнка?
— Всего сразу.
— Глупенькая моя, — я взял её лицо в руки и поцеловал. — Это же замечательно.
— Пока не вижу ничего замечательного, — слёзы ручьями полились из глаз.
— Дай себе время. Поговори с мамой, а если хочешь, больше проводи времени с родителями. Что я, не справлюсь один?
— Нет, я — Ваша жена, а значит это мой дом.
— Знаешь, что? Пообщайся с Присциллой. Она тоже беременна. Она поделится с тобой советом, вы поймёте друг друга, и ты перестанешь бояться.
— Хорошо. Как скажете.
Я обвил свою шею её руками и, целуя, посадил Кейти на стол.
— Обед стынет.
— Разогреем, не проблема, — две верхние пуговички под цветным воротником Кейти расстёгнуты. Первый поцелуй в шею, следом второй.
— Я…
— А? — пришлось прервать поцелуи.
— Рубашка сейчас помнётся, — она положила ладонь мне на грудь, но расстегнуть пуговицы не осмелилась.
— Я тебя люблю, — на её губах мой шёпот.
— А я — Вас.
Первую пуговицу на рубашке я расстегнул сам, остальные — Кейти. Мне не пришлось уговаривать её пообедать со мной. Она поняла, что теперь ей предстоит есть за двоих. Сейчас май, а значит наш ребёнок родится в конце года. Холод окутает маленькое тело малыша, но горячий нрав матери наполнит душу новорождённого Санторе.