Мидтаун в поисках слухов

      После того, как Синди в последний раз попыталась совать свой нос в жизнь Питера, а Флэш вмешался, когда Питер и Нед отвернулись, и она увидела неловкость и кратковременный, но глубоко неприятный оттенок в глазах Питера, она решила больше не вмешиваться. С ее стороны было некрасиво вот так лезть в чужую жизнь. Особенно когда это означало обвинять его в том, что он сначала был проституткой, потом наркоторговцем, потом незаконным наследником одного из богатейших и грубейших людей на планете, а затем родителем, и всё это в течение двух или трёх месяцев.       Больше всего на свете Синди сейчас увлекалась рисованием на домашних заданиях и просмотром Buzzfeed Unsolved. Это… немного подводило, после всех волнений и загадок, связанных с одной катастрофой, случившейся с резидентом, Питером Бенджамином Паркером.       Прошло почти пять недель, прежде чем она поняла, что, возможно, она была слишком амбициозной и ожидающей, и, возможно, очевидный ответ все это время был прямо перед ее глазами. Синди не знала, что делать.       Она виделась с тетей Мэй ровно три раза: дважды после соревнований по десятиборью и один раз много лет назад во время школьной экскурсии. У Питера всегда было объяснение в запасе. Она теперь гораздо больше работает, — тихо возражал он. Это подтвердилось: Семья Питера никогда не жила в достатке, а после смерти дяди Синди предполагала, что тете придется брать дополнительные смены. В конце концов, дядя Бен всегда приходил на каждую экскурсию, каждое родительское собрание, на каждый день открытого урока и на каждый концерт оркестра.       Друзья Питера (правда, в основном это был только Нед, поскольку Питер был ботаником, а Флэш в средней школе был очень злобным и замкнутым) уже больше года называли его дядей Беном, пока не умер полицейский.       Питер становился все тише и тише. В течение недели или около того, предшествовавшей смерти дяди, он был нервным и перевозбужденным, а затем за одну ночь превратился в худого, молчаливого, угрюмого одиночку. Синди думала, что понимает это. Но что, если она ошибалась? (Это было бы не в первый раз.)       Синди открыла конец тетради, ту часть, которую она не открывала уже несколько недель, и сразу перешла к странице, на которой была нарисована маска Человека-паука (давайте признаем, Синди была ужасным художником, а маска Спайди была такой геометрической и простой, что она нашла ее на своих школьных учебниках, и ручка заканчивалась каждый раз, когда она оборачивалась). Вверху страницы, на самой первой строчке, было написано: «УШИБЫ ПИТЕРА, СЛОМАНЫЕ КОСТИ, НЕПОНЯТНЫЕ ПРОПУСКИ (И ДРУГИЕ НЕОБЫЧНЫЕ ТРАВМЫ)». Нет! Она не была сталкером! Заткнись, развоплощенный голос ЭмДжей!       Список начался по крайней мере семь месяцев назад, задолго до того, как Синди собралась с духом (и потеряла манеры) и решила провести собственное расследование. То, насколько длинным он был, просто сводило с ума. Невероятно длинным. Тревожно длинным. Пункт №1 — фиолетово-зеленый синяк, который показался из-под рукава Питера, когда он потянулся через стол за ручкой. Синди закусила губу. Она не знала, что ей предпринять. Пункт №2: синяк на вырезе его рубашки.       Синди нашла буклет под названием «Домашнее насилие: Как найти защиту» и, как можно незаметнее, сунула ее в школьный портфель Питера при первой же возможности.       Потом она сказала себе, что все в порядке, что это всего лишь подозрение, дикая догадка, а что еще ей оставалось делать? Что если — вопреки всем надеждам — она ошиблась?       На следующий день Питер поймал ее в углу библиотеки, истерично размахивая листовкой перед ее лицом. — Извини, — сказала она, прежде чем он успел обвинить ее. — Я… Синди, я знаю, что это была ты… — пробормотал он. — Ошиблась? — с надеждой спросила она. — Совершенно точно, — подтвердил он. Она расслабилась. — Кстати, что это за слухи? — спросил он.       Она старалась не смотреть на него, потому что Питер Паркер был чертовым щенком, который освоил ласково-печальный взгляд лучше, чем ее младший брат: — Я не специально их распускала. Он нахмурился. — Ты чертовски загадочный, понимаешь? — огрызнулась она. Он рассмеялся. — Просто. Я хочу знать, что с тобой происходит.       Неужели он будет на нее сердиться? Синди закрыла глаза и прокляла свой внутренний голос ЭмДжей. — Я перегнула палку, я знаю, — вздохнула она. — Я чувствую себя очень виноватой. Она подождала, а когда не услышала упрека, открыла глаза и увидела, что он забавно качает головой. Питер похлопал ее по спине: — Если когда-нибудь разгадаешь меня, дай мне знать, — сказал он ей. — И постарайся случайно не разрушить мою жизнь, пока будешь этим заниматься. Синди вытаращилась.       Питер вложил буклет обратно в ее пальцы и выскользнул из-за угла, прежде чем она успела пролепетать в замешательстве: — …ты хочешь сказать, что не против, если я буду шпионить за твоей жизнью? Может быть, он просто думает, что у нее нет никаких шансов разгадать эту тайну. ЗАТКНИСЬ, ГОЛОС ЭМДЖЕЙ!