Железная леди Бонтена

Звук нового сообщения среди ночи не оставлял других вариантов, кроме тех, что Санзу решил напомнить о себе, видимо, решив, что три дня, которые они не виделись, оказались целой вечностью. И Наоки была бы даже рада поговорить с ним перед сном, но только до момента, когда увидела содержимое его сообщения. От: Розовый говнюк 💖 В твой новый протез можно вставить электрошок или абордажный крюк? — Ну что за идиот… Напрашивался только один вариант возникновения у него подобного странного вопроса, и Наоки была на сто процентов уверена, что так и есть — слишком хорошо знала Санзу, из-за чего иногда казалось, что даже его мысли прочесть может. Ты опять обдолбался? — Блять, и как догадалась? — ухмыльнулся Санзу ответу, пока перед глазами слегка плыло цветами радуги, и пальцы принялись печатать новое сообщение медленнее обычного, чтобы скрыть своё состояние и не получить нагоняй хотя бы дистанционно — привык получать его лично в виде лёгких пинков и угроз дать по башке. От: Розовый говнюк 💖 Нет, просто стало интересно Кстати, это очень практично, ты подумай Прикинь, если использовать электрошок в БДСМ Мочизуки закатила глаза, уже не удивляясь его пристрастиям к БДСМ и навязчивому желанию засунуть что-то ей в протез, ведь за почти два года уже порядком привыкла к подобному, и это выглядело весьма забавным и иногда милым, но не тогда, когда в очередной раз понятно, что Харучиё под наркотой, которую она терпеть не могла и из-за которой терпеть не могла его в некоторые моменты, несмотря на всю привязанность и тёплые чувства. Знаешь, если когда-то кому-то в голову придёт вставить в протез электрошок, то я сделаю тебя испытуемым для максимально возможной для человека мощности. Абордажный крюк тоже на тебе испытаю, не переживай. Ответ, как думала Наоки, получился весьма злой и показывающий, что с ней лучше не шутить, дабы в один момент не получить разряд тока и тот самый абордажный крюк в задницу, но Санзу, прочитав это, лишь умилился и рассмеялся — представил её милое нахмуренное лицо, которое так и хотелось взять за мягкие щёки и слегка сжать, вынуждая надуть губы, которые ему именно в такие моменты хотелось поцеловать сильнее, чем дышать. Поэтому ответ был не из разряда «понял, больше не шучу», а… От: Розовый говнюк 💖 Твоя любовь ко мне слишком странная, милая …таким, что заставил смутиться, отчего щёки с россыпью мелких веснушек покрылись румянцем, а кончики ушей, спрятанные за длинными волосами, покраснели. И всему виной одно обычное слово — любовь, — которая, как была уверена Наоки, невозможна не только между ними с Харучиё, а и в их сфере вовсе. Но тем не менее не чувствовать что-то подобное просто не могла, из-за чего иногда мечтала уметь выключать чувства, как делали со своей человечностью персонажи сериала «Дневники вампира», который она однажды начала смотреть от скуки и так и не закончила. Да что ты говоришь 😑 Когда девушка напечатала и отправила ответ, о котором слишком долго думала, так и не придумав что-то нормальное, Санзу уже спал, и во сне вновь к нему пришла она, олицетворяя всё, что он желал в этой жизни и что одновременно и видел, и чего даже касался почти каждый день, но не мог получить себе.

***

— Дай попробовать, — взгляд Харучиё метнулся с экрана телевизора, где транслировался какой-то глупый, по его мнению, фильм, в тарелку Наоки, содержимое которой манило сильнее, чем его собственной. — У тебя точно такая же! — воскликнула девушка, пытаясь отодвинуть тарелку подальше от друга, тем самым заново пытаясь выстроить хоть какую-то границу, но это было бесполезно, когда они с Санзу уже давно разрушили их все. — Но твоя лапша выглядит вкуснее, не жадничай. Харучиё бесцеремонно влез палочками в чужую тарелку, набирая лапшу с кусочком мяса и рискуя получить в лоб или даже в глаз той самой палочкой — именно это отражал злой взгляд, желающий испепелить его. — Не вредничай, можешь у меня взять. Он протянул Наоки свою собственную тарелку, и она как-то задумчиво взяла оттуда кусочек, сразу отправив в рот и уделив внимание фильму, половину сюжета которого они с Санзу или пропустили, или высмеяли. А то, что это была мелодрама, где главные герои большую часть времени не могли сойтись, хоть и оба любили друг друга, вызывало и смех, и чувство иронии. — Хару, — позвала Мочизуки, задумавшись после фильма и сообщений, которые получила от него несколько дней назад. — М? Его глаза цвета льда взметнулись к ней, и она отвела свои, будто что-то могло случиться, если эти двое будут смотреть друг на друга дольше одного жалкого мгновения. — Почему ты не хочешь избавиться от зависимости? — прозвучал серьёзный вопрос, который в момент заставил исчезнуть расслабленную дружескую атмосферу, а Харучиё перестать жевать, вынудив сразу глотнуть. Он молчал всего секунд пять, но за них Наоки уже успела пожалеть, что решилась спросить, хоть они с Санзу и могли разговаривать и делиться друг с другом вообще всем. — С нашим образом жизни можно умереть в любой момент, — после этой фразы девушка замерла и, казалось, перестала дышать, будто впервые слышала о том, что кто-то из них может умереть. Ведь смерть Санзу она никогда не представляла, и для неё он был чуть ли не бессмертным. — А таблетки помогают мне хоть немного расслабиться и ничего не чувствовать, так что я не вижу смысла отказывать себе в чем-либо, всё равно ведь долго не проживу. После второй фразы она почувствовала горечь и боль, которыми было прошито существо Харучиё и из-за которых он и подсел на эти злосчастные таблетки, за что Наоки его вроде и не осуждала, ведь знала, что жизнь у него с детства была не сахар, но и смириться с тем, что он себя гробит, просто так не могла. — Если из нас двоих ты умрёшь первый, то я весь твой гроб таблетками засыплю, — нахмурилась Наоки, стараясь не встречаться с другом глазами, боясь пустить скупую слезу, которая дала бы трещину в её маске из шутливо-серьёзного ответа. В ответ Харучиё рассмеялся, видя Наоки сквозь эту самую маску, как бы она не пыталась скрыть свою истинную реакцию и чувства. Она волновалась и боялась, что в один день он может умереть, а Санзу в своих мыслях не мог нарадоваться, что кому-то есть до него дело. И даже не просто кому-то, а той, кого он любит и за которую готов как и убить, так и умереть. — В таком случае, если первой умрёшь ты, то я брошу, — ответил он шутливо, стараясь разрядить обстановку и убрать печальную гримасу с красивого лица Наоки, на котором желал видеть лишь улыбку, и то, вызванную только им одним. — Но, так как ты секретарь и уже не участвуешь в опасных заданиях, мне не придётся этого делать. Закончив, он хитро усмехнулся, а Наоки как-то устало и снисходительно улыбнулась, после чего повернулась к нему и запустила пальцы в розовые мягкие волосы, из-за чего Санзу едва сдержался, чтобы не прикрыть глаза и муркнуть, как довольный кот. — Давай пообещаем это друг другу, — также вроде бы в шутку предложила Наоки, хоть это предложение было отнюдь не шутливым. — Окей, — сказал Санзу на автомате, даже не задумываясь и уж точно не придавая большое значение этому обещанию — в этом не было смысла, ведь он уже поклялся самому себе, что не даст Наоки умереть, пока сам жив, так что уйти в мир иной первой она уже никак не может, поэтому вариант исхода был только один, пообещают они что-то друг другу или нет. — В таком случае, если мы не можем начать встречаться как нормальные люди из-за твоей зависимости и моих принципов, то, надеюсь, я умру первая, чтобы ты сдержал слово и перестал губить себя этой гадостью. Мочизуки продолжала улыбаться, словно умереть первой не было для неё чем-то серьёзным, и она бы без раздумий могла это сделать, а на лице Санзу появилась печальная ухмылка, ведь он даже не мог представить, как это будет сложно, и не мог разрешить себе даже взять в расчёт такой исход. А затем взял ладонь девушки в свою и переплёл их пальцы, даря ей прохладу и беря себе её тепло. — Лучше бы я загубил себя вместо тебя на последнем задании, — на выдохе произнёс он уже шёпотом, в последний момент начав надеяться, что у бывшей напарницы за несколько дней развились проблемы со слухом, из-за которых она бы не услышала это. Но… — Дурак, — закатила глаза Наоки и щёлкнула Харучиё по лбу, чему он даже не противился — заслуженно. — В том, что на мою руку упала бетонная балка, нет твоей вины, ты бы не мог это изменить, даже если бы захотел. Зато, если бы мы не были напарниками, ты бы не вытащил меня оттуда и я не была бы жива. Представлять исход, где она не была бы жива, стало бы для Харучиё настоящей пыткой, так что, чтобы отогнать начавшие лезть в голову тёмные мысли, он притянул девушку к себе и положил подбородок на её макушку, пока она удобно ложилась спиной на его грудь, утонув в объятиях, которые кто-то мог бы посчитать капканом. «Как раз наоборот. Лучше бы мы не были напарниками. Тогда и твоя рука была бы цела, и мы не влюбились бы друг в друга, из-за чего не мучились бы столько лет…» — О чём ты там уже успел задуматься? — отозвалась Наоки, когда подозрительная тишина заткнулась, и Санзу уже успел подумать, что она и вправду научилась читать его мысли. — Расскажи лучше что-то. Как дела на работе, например? На сердце отлегло, а смена темы всегда помогала, и этот раз не стал исключением. — Помнишь того бизнесмена, Ямаду? — начал он издалека, вспомнив противного старика, которому уже снёс бы голову, если бы не обстоятельства. — Конечно, — сразу же ответила Мочизуки, подняв голову на Харучиё, — неприятный тип, конечно. Опять сделал заказ? — Нет, за старый до сих пор не отдал часть суммы, а там было несколько людей, от которых Бонтен идеально избавился, да и проценты накапали и продолжают это делать. — И как вы с Майки и Коко планируете выбивать из него долг? Санзу пожал плечами. — Я предложил взять в заложники его дочь, Майки же решил, что если за этот месяц он не расплатится, то так и поступим. — Бедная девочка, и всё из-за идиота папаши, — выдохнула Наоки, искренне соболезнуя Ямаде-младшей, но никого не осуждала за подобные методы. Никто в этом мире не был святым, а старик знал, с какой организацией связывался и на что ещё способен Бонтен, раз выполнял его заказы на убийства конкурентов. — Сколько ей? — На пару лет младше тебя. — О, значит, если Бонтен всё же похитит её, то мы сможем подружиться, — как-то слишком подозрительно хихикнула Наоки, будто желая раздраконить человека, в чьих руках находилась, из-за чего они и обхватили её чуть сильнее. — Покажи её фотку. Харучиё закатил глаза и, выудив из кармана телефон, открыл на экране изображение пепельноволосой студентки, сделанное как раз возле её университета. — Тебе друзей мало? Ещё выдай её замуж за кого-то из наших, — съязвил Санзу в ответ, пока Наоки рассматривала фотографию потенциальной жертвы их организации, чья жизнь могла бы круто перевернуться, если отец вовремя не одумается. — Ну, она хорошенькая, с Раном бы точно смотрелась неплохо, Риндо же блондинки не нравятся, — всё так же хитро говорила она, на что Санзу уже был готов подумать, что Наоки головой поехала из-за отсутствия общения с кем-то женского пола, ведь на работе в основном общалась с мужчинами, а подруг у неё не было вовсе. — Наоки, — сказал он так, что если бы это было текстовое сообщение, в конце слова точно стояла бы многообещающая и пугающая точка. — Да всё, молчу, — Мочизуки подняла руки вверх в знак капитуляции. — Но ты же скажешь мне, если всё же дойдёт до её похищения? — И лично отвезу вас на девичник в клуб, чтобы потом оттуда и забрать в стельку пьяных, — продолжал язвить и закатывать глаза Санзу, чувствуя ревность из-за девчонки, которую ещё даже лично никто из них не видел и, возможно, не увидели бы и впредь.