Филипп Лунин и драконье училище

Когда мы возвращаемся в университет, я понимаю, что сегодня его оформили куда красочнее, чем на посвящённый мне праздник. Почти каждый корпус укутан сиянием, похожим на северное, всюду — тени и отблески магии, словно сотканные из самих снов. Посреди парка возвышается гигантский глобус из радуги и тумана, внутри которого кружат осколки миров и времён. Здесь — воздушные замки и фантастические города, там — сцены из различных сюжетов, иногда я даже узнаю земные фильмы и игры, ставшие культовыми. Вокруг глобуса — множество павильонов, каждый из которых представляет собой миниатюрный мир. Один павильон — это целый парк аттракционов с головокружительными горками и магическими каруселями. Другой — кинотеатр, где вместо экранов ожившие сны и мечты. Третий — библиотека, где на полках вместо книг лежат видеоигры и комиксы. На каркасных сценах идут эксперименты и представления. Магия оживляет героев игр и создает прежде не существовавшие миры и пространства для игр и приключений. На стенах кампуса закрепили тонкие светящиеся экраны, на которых мелькают образы из разных эпох и миров, от древних мифов и сказок до самых современных блокбастеров. Разумеется, на такие зрелища сходятся поглазеть множество студентов и даже несколько профессоров, но сегодня Аднирвану посещают не только они, хватает и очевидных гостей. — Кажется, что-то намечается, — я окидываю взглядом всё это великолепие. — Вот только что? Не припомню объявления… — Тоже не слежу, — оглядывается Лууна. — Будешь проверять или искать Жарегнева? — Как насчёт того, чтобы совместить? — я снова осматриваюсь. — Здесь немало народу собралось, вполне вероятно, что он тоже где-то тут обретается. — У тебя есть что-нибудь от него, чтобы запах взять? — Лууна старательно обходит павильон с конкурсами и направляется к ларьку с напитками. Я с сомнением качаю головой: — Виделся с ним вчера вечером, но он меня даже не трогал. А вещей я от него никогда не брал. — Там ты много с кем виделся… — Лууна задумчиво присмотрелась к необычным жидкостям в колбах, больше похожим на химические реагенты, чем на напиток. Хотя разве в нашем мире газировка и энергетики выглядят иначе? Но всё же там обычно не плавает сомнительных ингредиентов… — Могу перечислить всех, кто там присутствовал, — я скептически осматриваю набор бутылочек, который охота наречь «Радость Снейпа». — Лууна, мне думается, что большую часть из этого лучше не употреблять вдали от безопасного места. — Такое впечатление, что ты меня хочешь на слабо развести, — она на миг оглядывается в мою сторону. — Одних драконов с тобой тогда было сколько? Не считая тех, кто рядом проходил. — Семь, считая самого Жарегнева, — быстро прикинув, отвечаю я. — Нет, никакого «слабо», я это терпеть не могу ещё с детства, когда сам… ну, в общем… плохо было, — раздражённо трясу головой. — Честно, лучше не рисковать. Нам же ещё скоро на занятия. — Всё равно денег нет, ты мне ни за любовь, ни за работу не платишь, — она отходит от прилавка, отмахнувшись хвостом. Я не сразу даже нахожу, что сказать. В голове начинает мешаться сразу несколько ответов. В каком смысле денег нет? Тебе же платят за принесённую дичь, как и мне. Сколько-то мелочи должно иметься, помимо основного? У меня же имеется… Что значит — за работу не платишь? Мы же договорились, что я тебе буду сопутствовать в поиске родителей. А уж за любовь платить… Да неужели ты думаешь, что я тебя воспринимаю, как куртизанку? Вот только всё это, пускай безусловно справедливые вопросы, но какие-то… осуждающие. Не думаю, что ей это придётся ко двору. — А как насчёт кафе в следующий вольный день? Быть может, большая чашка душистого рафа и кусок вкусного торта усладят тебя лучше тех зелий? — Если уж хочешь меня угостить, возьми завтра на охоту выпить, и костёр разведём пожарить. Здесь такая еда статусней, — она улыбается, подняв уши. Я быстро прикидываю в уме. Выпивка, конечно, дороже кофе, но, поскольку сам я почти не пью… Как бы даже не дешевле в итоге обошлось! Разом и её порадую, и выгодно получится. Отлично! — Значит, нужно будет зарулить к моим ещё раз, они это имеют, плохого не подсунут… Какие напитки ты предпочитаешь? Едва не добавляю по привычке «в это время суток». — Доверюсь твоему вкусу и чувству безопасности. Только, главное, не кагор… А где Жарегнев чаще всего бывает? — появляется новая мысль у гончей. От слов, что она доверяет моему вкусу, в груди разливается тепло, так что я даже не сразу отвечаю на её вопрос. — Да как тебе сказать… Подозреваю, что в том самом месте, где этот самый кагор и разливают тут. Сиречь у Ярины. На пороге Дома Разумных крики и споры слышны лучше, чем музыка институтского мероприятия. Открыв дверь вестибюля, мы даже вычленяем из переполоха в кабинете Ярины возмущённый голос Жарегнева: — Значит, вмутузить кому-нибудь заклинанием так, что голова до копчика провалится, это нормально, а простые ножики отбирать это ради безопасности! Безокрестность! — Вот и нашли, — довольно улыбаюсь я. — Интересно, чего это они нынче так возбудились… Ладно, заодно и узнаем. Насчёт отбирания ножиков, кстати, мне что-то не нравится. Правда, конечно, моё основное оружие — ментальный всплеск — никто отобрать не сможет… но всё равно неприятно звучит. — Входить или ждать его? Кстати, что-то сегодня охраны нет, — осматривается Лууна. — Полагаю, это потому, что сегодня не гулянка, а разборка, — ухмыляюсь я. — Так что, думаю, на неё саму лучше не соваться… Посидим у двери, отдохнём, а заодно и послушаем. Вдруг чего полезного узнаем, что при нас не скажут. — На тебя лично жаловались, господин мирувеевич, — гнусаво и потише отвечает кто-то Жарегневу. — Ты использовал оружие не только для тренировки, но и для угрозы. Прошу сдать меч. — Тренироваться можно на учебных деревянных экземплярах, Ярина, — добавляет ещё один мужской голос, красивый, но безэмоциональный, читающий будто по бумажке. — На самом деле это пойдёт в плюс вашей организации, покажет её благородство и подчеркнёт желание не навредить, сохраняя рыцарский дух. — Безоружный рыцарь — это не рыцарь, а дворянишка, — Жарегнев тоже говорит уже тише, но утробно рыча. — Вот мой меч, и только попробуй не вернуть мне его в конце года, он фамильный. — Спасибо за сознательность, — гнусавый, довольно прищёлкнув, выкатывает из кабинета, и мы его наконец видим. Это худой насекомоподобный гуманоид в кресле-каталке, которое двигается на тяге небольшого парового двигателя за спинкой. Между подлокотников кресла на пюпитре лежит толстенная книга, прикованная цепью к единственному, похожему на мушиное крылу, выпирающему из-под серой тоги. Замечая нас, это существо прямо смотрит на нас чёрными фасетчатыми глазами и катит к нам: — Филипп Лунин, Лууна Инферналис? Вы как раз следующие в моём списке. Представляюсь: Рскмндзр, главный обвинитель по аднирванской соте. — Поскорее вам представиться окончательно, — Лууна шутит, намекая, что Рскмндзр выглядит почти как покойник. — На вас двоих поступило четыре жалобы за избиение, — показывает Рскмндзр в книге абзац, написанный разными, но стабильно неаккуратными почерками. — В обычных условиях законы Нашара требовали бы от вас сатисфакции, но так как вы приезжие, да и правовой статус Аднирваны экспериментальный, мне велено здравым смыслом и совестью попросить вас сдать ваше оружие, чтобы инцидент не повторился. Один пистолет, отдайте и распишитесь. Вот как знал, что нужно было убивать. Покойники жаловаться привычки не имеют, народец они мирный и неконфликтный. Ну, если рядом нет некроманта, конечно. — Минутку, сударь, — вежливо улыбаюсь я. — Для вашего сведения — те, кто написал эти жалобы, пытались изнасиловать мою спутницу. Поэтому я соглашусь признать ваше требование справедливым, если в следующую очередь — чтобы инцидент не повторился — у авторов сей кляузы тоже изымут… оружие преступления. Могу даже лично посодействовать. — Вы можете предоставить этому доказательства? Их доказательства в виде пробитой ладони и прочих травм предоставлены были, — гхыр его знает, какие у инсектоидов выражения рожи и что они означают, но Рскмндзр всё равно его не меняет. Лууна в это время скалится так широко, что показывает дёсны: — А какие у них доказательства, говноед, что это мы их избили? — Этих доказательств представлено не было, но оскорбление должностного лица это отягчающее обстоятельство, — Рскмндзр плюёт чёрным на когтистый палец и приписывает к абзацу ещё полстрочки. — Подожди, милая, — я кладу ей руку на плечо. — В качестве доказательства я готов представить собственные воспоминания событий утра любому квалифицированному специалисту, способному те прочесть и обладающему подтверждёнными полномочиями на такое. Полагаю, преподаватель ментальной магии подойдёт? У меня аккурат этим вечером с ним очередное занятие, и я уверен, что он с радостью посодействует выяснению обстоятельств. Также замечу, что при наличии обвинителя обычно предполагается также существование судьи и защитника, а также соревновательного процесса. Как верно заметила Лууна, для начала следует достоверно выяснить, где именно истцы получили заявленные травмы. Ответственно заявляю, что встреченная нами четвёрка находилась в состоянии алкогольного опьянения, так что нисколько не удивлюсь, если означенные повреждения были получены ими уже в результате дальнейшего рода деяний. — Хорошо, — инсектоид захлопывает книгу. — В таком случае до встречи, — каталка пыхтит дымом, и Рскмндзр катит к выходу. Лууна показывает ему обоими руками по старообрядческому двоеперстию, стоит обвинителю отвернуться. Как раз в этот момент из кабинета выходит Ярина, а следом за ней — Жарегнев и… тот брюнет с хитрой рожей, который молчал на одном собрании Танаты. Интересно, не ему ли принадлежит тот безэмоциональный голос, который я слышал? В самом клубе слышать-то, как он разговаривает, не довелось. А ещё интересней, что это вообще за хмырь с Лысой горы… А вот Жарегнева даже жаль. Любопытно, кому он ещё в нос публично оружием тыкал? Я-то на него точно не стучал… Оно, конечно, как-то поспокойнее, когда наш ант без длинного клинка, но это отвратительно, когда оружие отбирает не кто-то достойный, а жалкий чиновнишко, к тому же бродящий, судя по внешности, по краю могилы. Весьма вероятно, что он до моего выпуска не доживёт… а жаль, я бы его сам в эту могилу с удовольствием засунул. А сначала, конечно, кляузников. Впрочем, эти-то дожить должны, а значит, удовольствия не лишусь. — Жарегнев, — слегка склоняю я голову, шагая вперёд. — Если у тебя сейчас имеется время, я бы желал с тобой переговорить. Это недолго. Ант кивает вбок своим спутникам — те уходят по галерее — и подходит ко мне: — Здравствуй. — Приветствую, — я склоняю голову в ответ. Не люблю извиняться. Это ставит в довольно-таки униженное положение… Но сейчас выбора нет, я слишком серьёзно промахнулся вчера. — Жарегнев, я пришёл сюда… чтобы извиниться перед тобой, — начинаю я, аккуратно подбирая слова. — Не знаю, рассказывал тебе Измаил или нет, но вчера ночью Таната призналась мне, что действительно сгубила Альру. Она вызвала её дух, который всё это рассказал в подробностях. А затем она вознамерилась разобраться и со мной. Благодаря счастливому стечению обстоятельств мне удалось сорвать её планы, но имеется веское подозрение, что она вернётся. После того, как Таната предала меня, я буду только рад посодействовать тебе засунуть её туда, откуда уже не возвращаются. А, и ещё… Альра сообщила, что подвергнута каре. Если ты желаешь как-то… сделать что-то, чтобы помочь, и если я могу помочь… в общем, я считаю, это будет справедливо, ведь её вина лишь в чрезмерном доверии, а за это она уже сама себя наказала. Прах её должен был быть обработан Измаилом святой водой, но не знаю, довольно ли будет этого. Жарегнев отводит морду в сторону, у меня стойкое впечатление, что он хочет выматериться, но отвечает спокойно: — Не хватало ей живую Альру извести, она и над останками измывалась… Извиниться должен и я перед тобой, — возвращает он взгляд на меня. — Мумию подбрасывал я, чтобы заставить Танату нервничать и просчитаться. Только потом я догадался сказать Измаилу навести справки в авваатерской лекарне душ. Надо было с этого начинать. — Ну, поскольку подбрасывал ты не мне, я тебя и не виню, — слегка улыбаюсь я. — Насчёт же лекарни душ… Признаться, не слышал раньше о подобных заведениях, так что не знаю, чем там занимаются. — Психологической помощью, — Жарегнев тем самым поясняет мне, что это просто местный термин для сумасшедшего дома. — Я слышал, Танату там обхаживали после судебного процесса. — Скверно, видать, обхаживали, — мрачно усмехаюсь я, и тут мне в голову является отличная мысль. — Жарегнев… Вчера Танату утащил её босс, но утром целитель, помогавший Кальции, сказал, что энергосвязи её с матерью не оборваны, так что та, скорее всего, жива. Имею подозрение, что она вернётся. Вполне возможно — для начала в собственный дом, ибо там у неё очень много добра осталось. Не удивлюсь, если тот же кувшин с прахом Альры у неё был не один. Точнее, с прахом-то Альры, вероятно, один, а вот сколько у неё ещё аналогов там торчит в закромах, кто знает… Короче. Если желаешь её поймать — советую сделать лёжку у её дома. Думаю, это перспективно. — Таната не глупая и наверняка ожидает засады там. Перспективно призвать её саму тем же способом, каким она призывала всякую нечисть, — Жарегнев смотрит в сторону гончей, но на этот раз Лууне хватает выдержки отвечать только холодно скрещенными руками. — Но, если она живая, это вряд ли поможет… — начинаю было я, но тут же вспоминаю о той, кто тоже жива, но вполне поддалась вызову — Радине. Кто знает? — В любом случае, я не являюсь некромантом… да и демонологом тоже, — развожу я руками. — Впрочем, полагаю, ты тоже не по этой части? — Я бы понадеялся, что Таната оставила записи об этих процедурах у себя в кабинете, — предполагает Жарегнев. — Она не успела бы их забрать с собой или перепрятать. — Правда, на её месте я бы держал такие записи спрятанными, защищёнными, да ещё и на всякий случай зашифрованными… — хмурюсь я. — Не говоря уже о том, что — кто нам позволит кабинет преподавательницы обыскивать? Или… Или ты имеешь в виду её домашний кабинет? — Да, там бы она и прятала их… Весьма вероятно, с ловушками. Я серьёзно задумываюсь. Проникнуть-то в её кабинет не проблема благодаря Кальции. А вот ловушки… — Судя по твоему стилю, сапёрная работа для тебя чужда не меньше демонологии? Жарегнев думает и снова перебрасывается антагонистичными взглядами с Лууной: — За равную долю могу попробовать. — Равную долю? — я приподнимаю брови. — Не собираешься ли ты сказать, что намерен обнести её дом? Не то чтобы я был принципиально против, учитывая её сволочизм, но там, вообще-то, законная наследница — Кальция. И мне совсем неохота её грабить… мягко говоря. — Равную долю того, что ты ей и так бы не отдал, все тёмные артефакты и учебники, что у неё наверняка есть. — Светлые тоже занялись разграблением могил! — отвечает Жарегневу Лууна. Пока они возмущённо переглядываются, я торопливо размышляю. На что ему потребовались Тёмные артефакты, очевидно — решил притащить сюда, чтобы «невинные души» не соблазняли. Что ж, возможно, так даже лучше. Едва ли у демонологини найдутся артефакты, не завязанные на преисподнюю. А мне такие нафиг не сдались. Опять же, возможно, он верно мыслит: кто знает, каким идиотам в руки могут угодить опасные сокровища, если бросить те без надзора… Учебники? Здесь сложнее. Но, в конце концов, не требует же он все? А у меня в любом случае имеется неповторимая драгоценность — фолиант Ртути. И Радина… Радина! Точно! Вот о ком нельзя забывать! Готов поспорить, она с огромным удовольствием подскажет, как именно нужно вызывать «всякую нечисть», если речь идёт о Танате! Наверняка не забыла, как та её саму дёргала. Моё лицо проясняется. Ну конечно же! Опять же: так оно гораздо быстрее получится, чем если самим разбираться, как верно вызов осуществлять. А тут слишком большой риск, чтобы напролом идти… А что до нашего мохнатого паладина… Кажется, у меня имеется идейка, как тут заорганизовать удобнее. — Учитывая, что в данном случае мы говорим о той, которая ещё жива, вряд ли это можно назвать разграблением могил, — мягко обращаюсь я к Лууне, поворачиваясь к ней и многозначительно подмигивая тем глазом, который не виден Жарегневу. А затем оборачиваюсь уже к нему. — Верно ли я понимаю, что ты намерен отнести эту добычу Ярине, чтобы она не могла смутить неопытные души? — Если только те знания будут ей полезны, иначе, возможно, их лучше отдать в библиотеку Аднирваны или Авваатера. Уничтожать книги мы не собираемся, если вы боитесь этого. Я неспешно киваю. Вообще-то, удивительно: какое мне дело, что будет с тем, что мне так на так не достанется… — В таком случае я бы желал кое-что уточнить. Раз уж ты говоришь про «равную долю добычи», то, полагаю, будет справедливо, если эта равность будет исчисляться по сродству потребностей, а не наугад. Давай так: если я обнаружу там нечто, что полезно для моего профиля — а это ментальная магия и природа, — забираю себе. Если там обнаружится нечто, пригодное для самосовершенствования тем, кто был рождён адскими гончими… — мимолётно горжусь деликатностью и многозначительностью формулировки, пока киваю на Лууну, — …то пускай забирает она. А всё остальное бери себе — что учебники, что артефакты. Мне лично совершенно не требуется какая-нибудь вещица, зачарованная на дыру в Нижний Мир. Или книга вроде фолианта Агриппы, которую нужно держать прикованную, на весу, да ещё и в отдельном помещении. Забирай на здоровье, буду совершенно не против. — Разумно, — Жарегнев протягивает нам обе руки. Лууна собирается пожать ладонь, но Жарегнев вместо этого коротко пожимает её предплечье, сохраняя деловую морду. Бросив изумлённый взгляд на эту сцену, я, скептически хмыкнув, тоже жму ему предплечье. — Ей можно доверять. Не гляди на видовую принадлежность Лууны, ненавидеть Танату у неё имеются поводы не менее веские, чем у меня. Она достойная девушка. — Верю. Вам, наверное, тоже верить мне сложно, — обмениваясь крепкими предплечьепожатиями, Жарегнев улыбается. — Я мало что знаю о твоём народе, а то, что знаю, в основном рисует не самую благоприятную картину, — честно признаюсь я. — Но ты мне кажешься… суровым, но с заслуживающими уважения принципами. Можно даже сказать, паладином. — Если вы знаете об антах от Танаты и других Тёмных, я не удивлён. Но вы не лишены объективности, поэтому присматривайтесь к нам собственными глазами. В конце концов, моя жена — не только Тёмная, но и была Воплощением Тьмы. Итак… — Жарегнев думает, о чём ещё спросить, прежде чем разойтись, — когда собираемся на простое разграбление? — Воспринимай его как сбор трофеев, рыцарь, — одобрительно хмыкает Лууна. — Если вдруг мы отыщем меч, то он твой. Ага, особенно весело будет, если это окажется какой-нибудь окровавленный пилообразный двуручный скимитар, как у Лорна в «Ночах Беззимья 2». Можно только вообразить себе физиомордию анта, если ему придётся вооружиться таким. — По тебе у меня есть возможность судить о твоём народе в целом — насколько это возможно в принципе, разумеется, — склоняю я голову. — Разумеется, ни один народ не может внятно представляться за счёт лишь одного, но пока что ты моё мнение о твоём улучшил. Что же касается времени… Я полагаю, что, чем быстрее мы с этим разберёмся, тем меньше шансов будет у Танаты нагадить вновь или вообще выползти оттуда, куда её утащили. Как насчёт прямо этого вечера? У меня лично занятия заканчиваются в шесть. Жарегнев кивает: — Встретимся скоро. — Давай прямо на том месте, откуда идут повозки в Буктвор, — предлагаю я, — чтобы не тратить зря время. Если придётся вызывать Танату, то, вполне возможно, после заката это будет только проще сделать; но, кто знает, не окажется ли это слишком опасно, если затянем до полуночи. Про время я говорю больше для Лууны, чтобы объяснить, почему прямо нарушаю её дневную просьбу не рисковать после заката. Церемонно раскланявшись с Жарегневом, мы выходим на улицу. — Никогда бы не подумала, что доведётся тянуть одну упряжку с антом-паладином, — произносит Лууна, когда мы отходим на безопасную дистанцию. — Надеюсь, он нам будет полезен. — Даже больше, чем ты думаешь, — я на всякий случай оглядываюсь как визуально, так и ментально. — Я в снятии волшебных ловушек — полный ноль. У тебя, я полагаю, с этим не сильно лучше? — Я же адская гончая, а не раскопщица гробниц, — хмыкает Лууна. — Вот именно. А значит, он нам пригодится вдвойне. Во-первых, может, действительно сумеет разминировать. Во-вторых, что ещё важнее, если там окажется какая-нибудь зачарованная дрянь вроде Фростморна или длани Векны, пускай лучше он в неё первым вцепится, а не ты или я. Живее будем. Ну, а третье — в самом деле, на что нам талмуды по демонологии или, скажем, некромантии? Да ещё, возможно, с прицепленными связями с какими-нибудь демонами? Пускай забирает, нам такое даже держать банально негде. А так, глядишь, улучшим отношения с Яриной сотоварищи. Авось когда-нибудь полезно окажется. — Логично, — одобрительно кивает Лууна. — Одним камнем четырёх зайцев? Знаешь, а из тебя вышел бы толковый адский гончий. — Мерси, — улыбаюсь я. — Ещё один важный момент: время. Мне сейчас нужно будет заглянуть к преподавателю до занятий, чтобы соорудить нам алиби от этой саранчи ползучей. А заодно — к себе, чтобы подготовиться на вечер. Проще говоря, срочно потолковать с моей королевой. — Затем — на занятия, а потом уже к Кальции, — подытоживаю я. — Сейчас на неё тратить время нет смысла, раз мы всё равно наведаемся вечером, а сейчас имеются дела посрочнее. Так что — я сейчас в комнату, потом — к преподавателю, потом… уж не знаю, сколько времени это займёт. Может, сразу на занятия. А ты? — У меня уроки раньше, чем у тебя, так что долго у Кальции мы сейчас всё равно не смогли бы сидеть, — Лууна смотрит время на смартфоне. — Так… Я тебе потребуюсь у препода? — Думаю, скорее да. Ты ведь важная свидетельница и одновременно — главная обвиняемая, увы. — Тогда пошли в общежитие, — принимает решение гончая. — Ты у себя помозгуешь, что как лучше, а я ополоснусь да одежду сменю, чтобы выглядеть ажурней. Вообще, не в моём духе, конечно, но, раз уж нужно смотреться убедительней… Пошли! Разойдясь на лестнице, мы направляемся в свои комнаты. Я иду быстро. Кто знает, сколько мне потребуется времени? А вопрос-то очень важный… Едва зайдя внутрь, я запираю дверь, прежде чем взять в руки фолиант Ртути. Если Лууна закончит раньше, она сможет понять по запаху, что я здесь… Но лучше пока, чтобы никто — даже она — не знал о тайне Ртути. Не то чтобы я ей не доверял в данном вопросе, но сейчас нет времени на сложные разъяснения. А разъяснения, я уверен, потребуются. «О, ты наконец-то явился», — закатывает глаза металлический дракончик на обложке. — «Ну что, расскажешь, где тебя носило этой ночью?» — Да, расскажу, — вздыхаю я. — Если без деталей, то Таната снова пыталась учинить махинацию с жертвоприношением. Она сорвалась. Затем вскрылись интересные подробности насчёт того, какая она была тварь в прошлом. Сама призналась. Потом выяснилось, что тварью она и осталась. Она пыталась меня убить… «ЧТО?!» Я даже вздрагиваю от силы мысленного крика Ртути, едва не роняя саму книгу. — Ну, если точнее, она собиралась проклясть меня на мучительную смерть, если я её предам. «Ты…» В голосе дракончика слышится ужас, он вцепляется лапкой в мой палец. — Успокойся, у неё обломилось, — торопливо добавляю я. — Её утащил её же демонический босс. «Туда ей и дорога!!!» — Полностью согласен, — коротко хмыкаю я. — Но, видишь ли, возникла одна проблема. Видимо, утащить-то он её утащил, но не до конца. Как утверждает мой преподаватель, она ещё жива. Мы с моими… как бы сказать… в общем, с моей командой намереваемся забраться в её кабинет, выяснить, как именно она творила вызывательские штучки, а затем этим же методом заловить её саму, раз она теперь, видимо, сама отродье преисподней, полностью или частично. «Так, понял», — сосредоточенно кивает Ртуть. — «Как я могу тебе помочь? В моей книге данных о ритуалах такого рода, увы, нет». — Зато я точно знаю, кто знает эти данные, — значительно приподнимаю я брови. «Радина», — спустя секунду понимающе произносит дракончик. — «Желаешь с ней лично поговорить, верно?» — Да. Я знаю, что тебе это неприятно, но… «Не сейчас», — прерывает меня Ртуть. — «Да, я не люблю её. Она подозрительна. Но… я верно ведь понимаю, что времени у тебя не очень много?» — Если честно, да, — признаюсь я. — Мы собираемся заняться всем этим уже нынешним вечером, а до того имеются неотложные дела… «Всё, понял. Ложись на постель. Только сначала разденься до пояса, а мою книгу прижми к груди. Так, чтобы я слышал твоё сердце». — Разве не через укус, как обычно? Или… вообще, в прошлый раз ты даже без укуса обошёлся. «Разные варианты — разные способы. Сейчас через укус, да. Но так будет полнее и быстрее. Давай, раз времени мало!» Кивнув, я быстро выполняю указания, прежде чем вытянуться на кровати, прижать фолиант со Ртутью напротив сердца, а самому дракончику протянуть палец. Лёгкий укол миниатюрных клыков. Смыкающаяся темнота. Когда я снова возвращаюсь в сознание, то обнаруживаю себя в небольшом зале с шерстяным ковром. Половина дворцовой комнаты без окон представляет богатый кабинет, ещё одна половина за полупрозрачной портьерой — спальню, где и сидит Радина, в вуали. А она реально красива. Намного красивей Кальции… может, именно поэтому и отгородилась от меня, чтобы не шокировать фейской завораживающей внешностью. — Нравится? — звонко смеётся Радина. О чём я думаю?! Вот уж нашёл время… Правильно меня Лууна кобелем называет. — Очень, — отвечаю я, почтительно склоняю голову. — Только я не знаю… — Когда-нибудь, когда у нас будет времени побольше, узнаешь, — слегка улыбается Радина. — А сейчас, как я понимаю, не тот случай, не так ли? Я пытаюсь вернуть рабочий настрой: — Позволь спросить: насколько время здесь отличается от обычного мира? — Насколько я захочу, — легко пожимает плечами антродраконица. — Но я всё же не всесильна, а потому секунду в сутки растянуть у нас не получится. Ты желал говорить со мной. Рассказывай. — Я и мои… моя команда желаем добраться до Танаты, — я стараюсь повествовать сжато. — Она, скорей всего, сейчас перековалась в нечто преисподнее. Мы собираемся проникнуть в её кабинет, найти методику вызова и поймать её её же собственным способом. Ты умеешь проникать через самые разные мировые перемычки, Радина. Если я возьму фолиант Ртути с собой… не могла бы ты мне помочь? Подсказать, как что правильно нужно сделать? Я полагаю… полагаю, тебе будет приятно угостить Танату её же варевом. — Ты считаешь, что Таната стала демоном, и теперь её можно призывать так же, как она призывала меня и своего покровителя? — Радину не заинтересовывают подробности дела, в отличии от Ртути, она просто скрещивает пальцы и задумывается. — Всё облегчает то, что Тёмный Праговор — магический язык. Первые сары Нашара просто взяли и выдали своему населению ту письменность, которой пользовались их благородные предки в Низших Слоях, по сути в аду Харадола. Значит, если ты найдёшь в кабинете Танаты её подпись на нашарском варианте праговора, она и будет её магической печатью для призыва. Повтори тот ритуал, который использовала она сама, только в качестве покровителя вызывай меня, а уже потом — Танату. То, что обряд совершается в её доме, будет равно освящённому храму в её честь. Остаётся одна загвоздка — истинное имя Танаты. Это не обязательно имя от рождения, от посвящения и не творческий псевдоним. Это должно быть то имя, которое она использовала в магических ритуалах и которое сама считала своим собственным. И вряд ли она произносила его в твоём присутствии даже в ритуалах. Разве что шифруя или заменяя его, произнося оригинал только мысленно. Но если ты где-то это имя и узнаешь, то в записях Танаты. С меньшей вероятностью Кальция его подскажет, скорее всего сама не понимая суть информации. Если спросить Кальцию, когда её мама чувствовала себя… настоящей, так скажем. — Но как мне тогда узнать, что это имя — именно то, что нужно? — задумываюсь я. — Оно же вообще может оказаться не похожим на имя в принципе. Или, предположим, найдётся целый список неизвестных мне имён. Не перебирать же все подряд, пока не сработает? — Перебирай все подряд. Сама Таната так делала. Но не переусердствуй, вдруг одно из них будет истинным именем лишней личности, — Радина поднимает уши. — Как в том анекдоте, да? — вздыхаю я. — Если набрать номер Аски задом наперёд, можно услышать дьявола. Но это ещё что, если набрать как нужно, можно услышать саму Аску… Что ж. Когда Таната чувствовала себя настоящей, значит? Расспрошу Кальцию, посмотрим, что получится… Скажи, а как ты думаешь… Какова вероятность того, что во время исследования её кабинета рванёт огненный шар, разнося весь кабинет в клочья? Или из пентаграммы вывалится какая-нибудь демоническая тварюка, которую мне пока что рвать-то даже нечем… Таната во время боя не демонстрировала какой-то высокий уровень магии, но вдруг она просто предпочитала ловушки прямому поединку? — Тогда бы ты и этому нашёл бы улики. Или Кальция бы нашла. Часто у них дома кто-то взрывался? — Ну… При мне не было, во всяком случае, — задумываюсь я. — Кальция тоже не упоминала о таком. Но она, как я понимаю, вообще не очень в покои Танаты наведывалась. Думаю, там вполне может найтись что-то, что ей неведомо. — Я бы больше опасалась другого, — Радина расплетает пальцы и скрещивает руки. — Таната может вернуться к дочери, пока тебя нет рядом, и наплести ей свою версию событий перед тем, как приказать нечто вредное. Или же просто забрать всё ценное, прежде чем забрали вы. — В этом случае я помешать ей уже никак не смогу, — развожу я руками. — Впрочем, вчера вечером Кальция никак не выглядела расположенной к Танате, а сегодня утром мой преподаватель менталистики ослабил её связь с ней. Тогда я, собственно, и узнал от него: раз связь не оборвалась сама, то Таната, видимо, ещё жива… Я не думаю, что Кальцию будет так легко переубедить. Но есть проблема посущественнее. Кальция вчера сказала мне, что поклялась в верности… в общем, Танатиному боссу. Лууна считает, что это позволит тому контролировать Кальцию практически в неограниченных масштабах. Радина напрягается и меняет позу: — Если так, предлагаю поступить умнее и призвать самого босса. Поговорить с ним по твоим правилам. Я нервно обнимаю себя руками за бока. — Оба раза Таната призывала его при мне — но, как я понимаю, у неё с ним какая-то особенная связь. Она не называла конкретного имени. Как сейчас помню: явись на мой зов… а потом шло перечисление всех известных мне имён Тёмных сил Нижнего мира из всех мифологий. Что инфернальных, что полуинфернальных… Эдакий злодейский альманах. Кажется, она могла искренне считать его тем самым Великим Противником, который объединяет в себе все обычные лики зла. — Особенную связь, пусть и не такую же сильную, обеспечит место ритуала. Вряд ли кто-то до Танаты занимался частым и планомерным призывом демонов в её комнате. Тебе останется только повторить её ритуал с максимально возможной точностью. Силу на призыв всё равно буду давать я, а со мной у тебя связь есть. — То есть, ты советуешь мне не возиться с Танатой — пока — а сразу вызвать на переговоры её босса? Но что, если он не пожелает уходить? Вчера пропал сам, утащив с собой Танату. А в тот раз, когда она призывала тебя… Не помню детально, но, кажется, какого-то особого ритуала по отзыву не проводилось. — Если демон не пожелает уходить — ему же хуже, ты запрёшь его в сосуд и швырнёшь в реку, — Радина говорит об этом так, будто наши с ней силы превосходят силы любого демона или джинна раз в сто. — И вообще, разве не отомстить рогатому ты хочешь? А лучшая месть — это та, после которой враг уже никуда не уходит. — Но… Но я понятия не имею, как это сделать! — всплёскиваю я руками. — Я же не царь Соломон, который мог самому Асмодею приказывать! У меня нет никакого внятного оружия против демонической твари такого уровня. Не фолиантом же мне его промеж рогов приложить, прямо по свечке? — Мелкие дела для Асмодея, лизать эго сумасшедшей писательницы. Хотя, учитывая, что он в Утгарде натворит через шестнадцать лет… — Радина на миг отворачивается от меня, но потом возвращается к теме. — Раз ты упомянул Соломона, возьми в Книгоцентрали его Большой Ключ. Это не ключ, это толстая книга, но тебе оттуда потребуется только часть о внушениях демонам. Скорее всего, книга в подвале и тебе её просто так не отдадут. В этом случае скажи библиотекарю, что Таната шифровала переписку с другой ячейкой демонопоклонников, используя номера букв из этого текста, и покажи лист, который найдёшь между страниц книги, что сейчас лежит на тебе. А если потребуют отдать лист и ждать в читальном зале, скажи, что ты и так заложил сыщику свой земной паспорт и поклялся не отрывать глаз от шифрованного листа. Чтобы это не было враньём, паспорт я действительно заберу и завтра отдам. — Кстати, насчёт сыщика… — хмурюсь я. — У меня тут ещё одна проблемка образовалась. Мелкая вроде бы на фоне Танаты, но, увы, намного спешнее. Местный полицай в виде полуразложившейся саранчи с непроизносимым именем выкатил нам с Лууной претензии, что мы якобы побили локальную алкашню. Ну, мы её действительно побили, но за дело — та изнасиловать Лууну собиралась. К сожалению, только побили, а не убили, в результате чего эти уроды на нас донос накатали. Чтобы предотвратить обезоруживание, я предложил предоставить тому самому преподавателю менталистики мои воспоминания о том утре, чтобы доказать, что били за дело. Я ему доверяю не сказать, чтобы всецело, но, видимо, иначе не получится — без оружия нам здесь быть чревато. Не могла ли бы ты так затушевать мои воспоминания о встречах с тобой, чтобы он те не обнаружил, если вдруг полезет дальше допустимого? Ни о тебе, ни о Ртути никто пока здесь не знает, помимо меня. Думаю, будет здорово, если так оно и останется. — А те, кто был на призыве меня Танатой? — напоминает Радина про Кальцию. — Если менталист не ищет лично меня в твоих воспоминаниях, то не найдёт. Проверка одной сцены, когда ты обо мне не думал, это не полное считывание всей памяти, её бы просто устали проводить ради такой ерунды. — Тогда ладно, — облегчённо вздыхаю я. — Тогда, значит… Вроде всё ясно. Только, наверно, последний вопрос: если я возьму фолиант Ртути с собой, и случится так, что мне срочно потребуется спросить тебя… проконсультироваться. Вот прямо срочно, сей момент. Ты… сможешь мне ответить, если я тебя позову мысленно, держа фолиант в руках? — Без него тоже сможешь, — заверяет она. — Но с ним, полагаю, всё же лучше, раз уж сейчас так? — улыбаюсь я. А потом, пару секунд подумав, искренне склоняю голову. — Благодарю тебя за помощь, Радина. Счастлив знать такую мудрую драконессу, как ты. — Ты меня заслужил. Удачи! — она отправляет мне воздушный поцелуй, и я просыпаюсь. Фух! Вот повезло-то, на самом деле. Значит, возможно, получится всё лучше, чем планировали. Оно, конечно, боязно контактировать с настоящим, полногабаритным демоном… но, с другой стороны, вряд ли Радина была бы столь спокойна, описывая всё это, если бы считала, что для меня это слишком рискованно. В конце концов, даже предельно цинично говоря, я для неё — слишком дорогая инвестиция, чтобы так легко её терять. Иначе бы она не приложила столько усилий, чтобы привлечь меня сюда. Да и фолианты, подобные моему — вряд ли поточное производство. О, точно. Фолиант. — Ртуть? — обращаюсь я к дракончику, отодвигая от себя книгу и глядя на него. — Огромное тебе спасибо! Я только что получил ценнейшую информацию. «Всегда рад помочь и, надеюсь, ты надерёшь задницу Танате…» — голос Ртути звучит несколько сонно, как будто он сам только что пробудился. — «Кстати, не забудь взять тот листок, который Радина, эм… поместила в мой фолиант». — Ага, сей момент, — киваю я и аккуратно раскрываю книгу, ища тот. Я уже отвык за долгое время в Нашаре от земных букв и цифр, которые на этом клочке бумаге имеются. Сначала — надпись на латыни «Clavius Solomonium», а потом поток арабских цифр, разделённых на группы по шесть. А вот этот шифр мне знаком. Точнее, не именно этот, конечно, но сама система. Я читал о таком в книге по истории криптографии. Если я не ошибаюсь, это примерно конец девятнадцатого века в плане сложности. Что ж, вполне убедительно — возможно, это лучший шифр, использование которого окажется доступно без шифромашин. Аккуратно извлекаю листок и засовываю его в тетрадь. Значит, теперь в библиотеку? Как повезло, что с библиотекарем местным мы совсем не чужие… Интересно, лучше сначала туда или сначала к преподавателю? Пожалуй, лучше всё же к нему. В конце концов, я не знаю, насколько я у него задержусь, не добавится ли вопросов, написания заявлений… или, в конце концов, не направит ли он меня сразу к саранче со справкой? Разрешение на оружие — и тем более само оружие — ночью, весьма вероятно, потребуется. Я с интересом бросаю взгляд на собственный клинок. Любопытно, достанешь ли им демоническую тварь, если что? Наверно, если смочить предварительно местным аналогом святой воды, точно достанешь… Но где ж мне её сейчас взять? Не у Измаила же просить… О, точно. Может, заодно его ещё позвать? Поразмыслив, я всё-таки качаю головой. Нет. Разве что сам Жарегнев его притащит. Что-то мне кажется, что наш добропорядочный серафим седьмого уровня… или как он там чин обозначил? В общем, что он не позволит нам просто так рыться в Тёмных артефактах, а потом ещё и демонам звонить. Отложим этот вариант. Ну, а пока — переодеться, подготовить сумку и ждать Лууну. Дверь, разумеется, отперев. Гончая встречает меня в неожиданно приличном деловом костюме, но довольно растерянно: — Ты-то по воспоминаниям чист… Но у меня была пушка. — Да, но это и не скроешь, — киваю я, делая успокоительный жест рукой. — Мы ведь собираемся доказать не то, что ты не была вооружена, а то, что применение оружия было оправдано. Ты не стреляла из него на поражение, не так ли? Четверо алкашей пытались… совершить акт насилия. Я полагаю, что при демонстрации этого факта никто уже не будет пытаться обезоруживать тебя. — Мы с тобой видели этого хрыща, он законно-тупая нежить по классификации Верелды Лэнг. Ладно… К кому идём, и давно ли ты его видел? — К моему преподавателю менталистики. Ну, не только моему, конечно… А видел я его только этим утром, он Кальцию помогал в порядок приводить. Мы довольно долго сидели в её комнате. — Его будет найти проще, — Лууна отправляется вынюхивать мне дорогу. — Кто он по расе? — Человек, — отвечаю я с улыбкой. — Причём, можно сказать, мой соотечественник, так что наши запахи должны быть довольно похожи. Одноглазого полковника мы находим на выставке за столиком у палатки с напитками — Нахожаев веселится и выпивает в компании Иоданара и ещё одного преподавателя, похожего на Шеогората в фиолетовом трико: человека с такой же донкихотовской бородкой и волнистыми седыми волосами, но без морщин. Нахожаев, жестикулируя над кружкой, рассказывает жадно слушавшим его байки коллегам: — …И эту тротиловую шашку мне пришлось срочно везти через столицу, прямо в личной машине. А меня ещё, как назло, гаишник остановил. — Это как полисмен в Эдинбурге, — «Шео» поясняет Иоданару. Тот кивает, изображая, что понял, хотя по глазам видно, что ему ни гхыра это не говорит. — Стражник, — отмахивается Нахожаев. — Подаю ему документы и надеюсь, лишь бы в багажник не полез! Нет, с этим пронесло, испугался он моего звания. А то бы мог я под статью попасть… Вот, приношу я тротил в комиссию, мы прячем его в один из четырёх ящиков, расставляем их по комнатам. Доморощенный экстрасенс включил свою мегаустановку и начал гадать, в какой комнате из четырёх макет бомбы. Мы записываем и считаем, сколько раз он угадывал. Что вы думаете? Семнадцать раз из ста! Все трое дружно хохочут, Иоданар аж слезится, хлопая по столу: — Хуже слепого тыка! Экстрасенс хренов! Эх, даже жаль, что я не могу тут посидеть, послушать! Не тот пока статус, увы… Но это здорово, что Иоданар тут. Глядишь, тоже словечко замолвит. Мы с Лууной аккуратно подходим так, чтобы нас могли заметить, и я останавливаюсь в позе почтительного ожидания. Отсмеявшись, старики постепенно оборачиваются к нам. Двое из них, разумеется, меня узнают. — А вот, господин Регулус Фейн, наши активисты, — Иоданар представляет нас фиолетовому, — Филипп и Лууна, ученики десятицы. — Лестное знакомство, — Регулус приподнимает свою воображаемую шляпу. — Взаимно, достопочтенный сударь, — вежливо склоняю я голову в ответ, прежде чем снова посмотреть на двух остальных. За это время мне является отличная мысль: Иоданар же тоже менталист. Уж не знаю, кто лучше, но иметь альтернативу всегда здорово. — Прошу прощения, что отвлекаю вас, но у нас с Лууной возникла небольшая проблема с местными, эм… силами защиты правопорядка. Не мог ли бы кто-нибудь из вас проверить мои воспоминания и засвидетельствовать, что наши действия были не актом агрессии, а защитой от группового изнасилования? Регулус надувает щёки, сдерживая смешок. Иоданар удивлённо хмурится. — Это кто ж осмелился? — мерит нас с ног до головы взглядом Нахожаев. — Кого на явно способных отбиться магов потянуло? Я со вздохом развожу руками. — Как ни забавно — в какой-то мере — но мы сами, косвенно, к этому причастны. В том смысле, что на празднике, устроенном в нашу честь, эта компания явно перепила и к утру не успела протрезвиться. Встретив нас по дороге в лес, они решили, что настолько хороши, что Лууна не сможет отказать, и настолько убедительны, что я возражать не буду. По обоим пунктам они ошиблись и, видимо, от расстройства решили накатать кляузу за свои оскорблённые чувства и несколько попорченные шкурки. В итоге буквально час или полтора назад местная помесь паровоза с саранчой, чьё имя я и после бутылки коньяка не выговорю, потребовала сдать оружие. В ответ я предложил найти квалифицированных специалистов — сиречь вас, — которые бы могли подтвердить, что это была не агрессия, а самооборона. — А, — троица переглядывается, поняв, о ком речь. — В такой ситуации правильнее было бы запретить спирт, а не оружие, — замечает Нахожаев. — Лучше, впрочем, и то, и другое сразу. — Я за вас обоих поручусь, — заявляет Регулус, прикладывая руку к сердцу. — Лууну я знаю достаточно, да и если не поручаться за тех, кого только позавчера избрали лучшими… Это будет урон и по нашей репутации. — Так… — Иоданар вытаскивает салфетку из стопки, перьевую ручку из-за обшлага мантии и начинает писать. — Я вам, как охотникам, выдам особое разрешение на оружие. Но память показывайте лично Рскмндзру, чтобы мне со свидетельской присягой не мучиться, — маг прикладывает к импровизированному документу печать, висевшую как кулон и оставившую на салфетке светящийся голубоватый след. В голове мелькает полувесёлая, полупугающая мысль о том, что бы мне сказала Лууна, если бы действительно по итогам этого захода она осталась бы не только без оружия, но и без выпивки. Подозреваю, что по физиономии бы мне в этом случае наваляли ещё похлеще, чем утром. Так. Секундочку. — Эм… Вот этому? Лично? — переспрашиваю я, нервно ёжась. — При всём уважении… Это точно удачная идея? Признаться честно, у него внешне-то вид страхолюдный, а уж как он в голову будет лезть — представить страшно… Бросаю взгляд на Лууну, приподнимая брови. Судя по морде, она считает аналогично. — Не напрямую, через меня. Идём, — Нахожаев жмёт руки собутыльникам, прощаясь, и ведёт нас в сторону своего кабинета. Я облегчённо вздыхаю. — Премного благодарен вам всем! До свидания, профессор, — склоняю голову перед Иоданаром, — очень рад с вами познакомиться, — а это уже Регулусу. Поймав взгляд Лууны снова, качаю головой вслед преподавателю менталистики. Пойдём, мол. По моей реакции она понимает, что Нахожаев надёжнее Рскмндзра, но всё равно, уши её явственно подрагивают от неприятного предвкушения, как кто-то влезет ей в мысли: — Может, только Филиппа прочесть достаточно? Мы же нюхали тогда одно и то же. А у меня занятие по скрытию скоро. Графа Фейна не хочется пропускать. О, а, между прочим, это интересно. Вроде тот тоже упоминал, что знает её, да ещё «довольно прилично», или как-то так. Как будет время, нужно поинтересоваться у Лууны, какие предметы она выбрала, помимо того, что у нас общее. Интересно же! Но это потом, а сейчас нужно поддержать. Я её отлично понимаю, сам не больно рад показывать… особенно нервно при мысли о том, что могут засечь наши обнимашки у заводи. Но что поделаешь, альтернатива хуже… Нужно будет точно ответную жалобу подать, чтобы как следует отучить ту мразь забывать своё место! Жаль, просто прибить пока нельзя, даром что заслужили, уроды… Ну да ладно, это всё потом, а сейчас — мне следует позаботиться о душевном покое моей девушки. Моей девушки?.. Невольно улыбнувшись собственным мыслям, я согласно киваю ей, прежде чем обернуться к преподавателю. — Да, мы действительно были плечом к плечу, мои воспоминания это подтвердят. Можно ей пойти, чтобы не опаздывать? Ей ведь в другую аудиторию… Я за неё всё освидетельствую. Профессор окидывает меня внимательным взглядом. — Что ж, отчего бы нет. Действительно, двое тут совсем необязательны. Девушка может идти, а ты пойдёшь на занятие сразу, как разберёмся с этой небольшой проблемой. У тебя ведь сегодня как раз я в расписании? — Да, именно так, — подтверждаю я. — Что ж, отлично. Тогда идите, куда нужно. Ободряюще и благодарно стиснув мне руку выше локтя, Лууна кивает профессору в ответ и движется вбок, а я иду за ним, к сегодняшней аудитории. Что ж, далеко потом бродить не нужно будет — это тоже недурно. Лишь бы нынче ничего сложного не было, охота голову на поздний вечер сберечь достаточно свежей. Меня практически трясёт, когда я вижу самоходные мощи у входа в кабинет нашего семинара, но процесс передачи воспоминаний переносится легче, чем я ожидаю. Нахожаев просит меня вспоминать нужные моменты, а потом я ощущаю у себя в сознании будто бы второго наблюдателя, и на секунду воспринимаю то событие разом и во всех подробностях. А после «второй» пропадает, разум возвращается в привычное состояние, и чуть погодя Рскмндзр подводит черту под абзацем нашего с Лууной «преступления»: — Действовали в качестве самообороны. Но оружие всё равно обязаны сдать по распоряжению администрации. Оно касается всех учеников. — У Филиппа и Лууны особое разрешение, санкционированное администрацией, — Нахожаев передаёт от меня насекомому документ-салфетку. От её вида инсектоида передёргивает: — Большое упущение, что закон не регламентирует свойства пергамента документов! Я подам заявление, чтобы больше никто не посмел писать столь важные и долгоиграющие решения на носовых платках. — А нельзя ли подать встречное заявление — за то, что нашу самооборону пытались представить как агрессию? — интересуюсь я. — Да ещё умолчали о собственной попытке группового изнасилования. — Можно, — колясочник открывает чистый разворот. — Учитывая неопровержимые доказательства в виде изъятых аккредитированным беспристрастным менталистом воспоминаний, факт преступления сомнению не подлежит. Развар, Ярдар, Огнезор и Рагор приговариваются к смертной казни. Нахожаев играет бровями, но по этому движению сложно понять, удивлён он жестокостью кары, изумлён внезапной вменяемости обвинителя или просто что-то задумывает. Тэк-с, а вот это уже лишнее. Нет, я бы сам рад им головы поотрывать. Но! Если у тех имеется родня — а практически наверняка имеется, — я же им кровным врагом стану. Оно мне нужно? Оно мне не нужно. — Учитывая то, что попытка сорвалась, а виновные частично уже получили наказание прямо в её процессе — возможно, это избыточно сильная кара, — мягко говорю я. — Полагаю, вполне можно ограничиться исключением из университета. — Мера наказания устанавливается Ульем, а не подзащитным. К тому же, скажу тебе вне протоколов, — уже удивительно для этого типа, — антиморальные элементы тем более продолжат злодеяния, потеряв престижную возможность роста и оставшись на обочине жизни. — Я не вижу здесь Улья, — Нахожаев демонстративно оглядывается. — Нужен полноценный суд присяжных для вынесения таких приговоров! Ни за что не поверю, что Улей даст столько власти одному из своих. Ты кракалевн, а не Воплощение Порядка, у тебя нет телепатической связи с… Рскмндзр развернулся и покатил прочь: — Претензия принята. Забавно, но я сейчас чувствую к нему несколько больше расположения. В конце концов, идеальная законопослушность — не такое уж плохое качество для служителя порядка. И тем паче заслуживает уважения то, что даже в таком полуразваленном состоянии он продолжает честно исполнять работу. — Они все такие? — я перевожу взгляд на преподавателя. — Я имею в виду, эта раса. — Нет, обычно они даже летают, — смотря в сторону уже начинавших собираться на занятие студентов, Нахожаев открывает кабинет для семинара. — Я не это имел в виду, — деликатно улыбаюсь в ответ. — Я про такую вот… исключительную законоориентированность. — Она, конечно, слегка больше, чем в среднем у людей, но этот индивид даже для кракалевна слишком «крут», — преподаватель подходит к столу и открывает учебный план, отмечая присутствующих по памяти. С первого же занятия выучил все имена, достойно! Кивнув, я занимаю выбранное место и готовлюсь внимательно вникать в учебный процесс. Нахожаев чертит на доске уже знакомые мне схемы чакр и потоков, входивших и выходивших в ауру сверху и снизу. — Корневая и коронная чакры служат для связи с землёй и космосом, для получения энергии, для взаимодействия со вселенной — это чакры пророков, колдунов и кобников. Половая чакра отдаёт излишки протёкшей через организм энергии космоса. Третий глаз, точно так же, энергию планеты. Поэтому это чакры политиков, психологов и актёров. Воздействия на разум проводятся именно через них. Иногда — неосознанно. Силой внушения обладает абсолютно любое разумное существо. — Даже не-маги? — с большим сомнением хихикает один из волосатых студентов, прямо детёныш снежного человека. — На моей родной планете магов практически нет. Их настолько мало, что в их существование даже не верят. В инопланетные расы тоже, кстати, — Нахожаев оборачивается к йетёнку. — Но моя знакомая, даже не знавшая о моём роде деятельности, рассказала мне показательную историю однажды. Она с мужем живёт в курортном городе, и в летний период, когда появляется много молодых туристок, у него развиваются сезонные влюблённости. Вот, однажды она увидела, как её муж увязывается за вертихвосткой и даже следует за ней на крыльцо отеля. Знакомая моя спряталась и подумала, «вот бы он навернулся на этих ступеньках!» И, что же вы думаете, он тут же грохнулся. Жаль, девушка так и не дорассказала, пошёл он после этого за любовницей в отель или нет, — позволив студентам отсмеяться и разрядив обстановку, Нахожаев дочерчивает рядом с первым второго человечка. — И всё же манипуляции через энергию из чакр — самые грубые биоэнергетические воздействия. Если излучить из третьего глаза в корневую чакру другого разумного импульс, можно передать на нём эмоции. Особенно просто это сделать с неловкостью или тревожностью. Если излучать из половой чакры в коронную, получится внушить через это взаимодействие простую команду. Таким же перекрёстным способом можно вампирить эмоциональную и ментальную энергию. Обычные разумные такого вторжения в себя не заметят, разве что почувствуют «дурной взгляд», но другие телепаты или те, кто видят ауры, обнаружат такое посягательство сразу. Я методично записываю и зарисовываю, параллельно прикидывая наш вчерашний с Кальцией «аурный» разговор. Интересно, к какой категории он относится? Вроде я в тот раз не пытался так детально целиться, просто тянулся всей, так сказать, натурой… Или тут до некоторой степени возможно «автоподключение», если можно так выразиться? О Кальции и Танате, кстати, Нахожаев тоже речь заводит, во всяком случае, у меня впечатление, что я знаю, на что он намекает, проводя прямые и волнистые перекрёстные линии между человечками: — Частый случай в немагических странах, когда ребёнка неосознанно используют как «подпитку» старшие родственники… А потом удивляются, почему их дитя так часто и серьёзно болеет. Ребёнок в первые годы жизни действительно должен получать энергию от родителей для правильного развития, но к совершеннолетию в адекватной семье энергетические связи уже разрываются, хотя положительные чувства сохраняются. Но к старости некоторые люди уже не могут себя полноценно поддержать, поэтому начинают «подсасываться» к более молодым родичам. Хотя «энергетическим вампиром» может быть и подруга, которая лезет с советами и упрёками не к месту. Вампиров можно заметить и без магии, по вашему состоянию здоровья рядом с ними и просто по психологическим техникам манипуляции, но если вы видите ауры или можете диагностировать свой организм, то они вычисляются мгновенно. Так что домашним заданием вам назначаю трезво осмотреть себя и отделить от себя все патологические связи. Не беспокойтесь, настоящая любовь после этого не исчезнет, зато влюблённости, да, могут пропасть. Но энергии нам потребуется много, и исключительно собственной. На вампиризме вы в магии не уедите далеко. У меня возникает мысль, что я не совсем согласен. А если требуется, к примеру, колдануть с такой силой, что личного резерва на это не окажется довольно? Поневоле придётся откуда-то ещё задействовать. Это славно, если найдётся какое-нибудь усиливающее зелье или артефакт; а если нет? Помнится, в «Веке Дракона» тевинтерские маги для этого жертвы приносили, если требовалось прыгнуть выше головы, образно выражаясь… Спросить бы, да лучше не нужно — ещё заподозрят, что я в Тёмные Лорды мечу. Но вот одна забавная эквилибристическая идея, пожалуй, заслуживает вопроса… — А могут ли два вампира питаться друг другом? — я изображаю руками круг из двух половинок. — Конечно, энергию так они не восполнят, но, может, смогут удовлетворить психологическую тягу? — Это называется «токсичные отношения», — подшучивает кто-то из студенток, но Нахожаев поднимает руку, призывая её не встревать: — Они не только не восполнят энергию, но и тратить её будут в два раза больше, потому что часть теряется при передаче. Насчёт же классических вампиров, к сожалению, не могу ничего рассказать, не моя компетенция. В Жиморе изучают и их, и автотрофные организмы, которые питаются только неживыми внешними источниками энергии и существуют неограниченно долго, но я в такие материи не лезу. Оплата энергией в столовых Аднирваны — это тоже своего рода энергетический вампиризм, только санкционированный и строго рассчитанный. Я понимающе киваю: — А как именно следует… отсоединять патологические связи? Тут нужна какая-то особенная техника? — Вот этим техникам и будет посвящён урок. Итак, от простого к сложному, от составных приёмов к самой сути. — Нахожаев встаёт прямо между доской и первым рядом. — Почувствуйте внутри себя восходящий и нисходящий поток, они идут примерно по позвоночнику и это самое сильное течение в вашей ауре. Когда добьётесь чёткого ощущения потоков, представьте, что на уровне третьего глаза вы подключаете к чакре рубильник. Лично мне помогает такой способ визуализации. Наклоняете рубильник вперёд — и восходящий поток выходит из третьего глаза, так же, как если вы передаёте им эмоцию. Наклоняете назад — чакра всасывает фоновую энергию снаружи. После того, как ощущения того и другого станут привычными, можно обходиться без представления рубильника, но для первых раз для надёжности не пренебрегайте этим приёмом. Получается? Теперь попробуйте так же сделать и с половой чакрой, с выделением энергии для программирования сознания других и поглощением энергии через чакру. Если вам вдруг понадобится внушать или вампирить, этот приём проводится одновременно с подключением в нужное место «ложноножки» ауры, как на прошлом занятии. Верх к низу и наоборот, чтобы энергия задерживалась в организме. Что рубильник мне не подходит, я понимаю сразу. Не мой стиль. Поразмышляв немного, я решаю пойти по самому простому пути — представить клапаны кровеносных сосудов, благо они рассчитаны именно на то, чтобы пропускать поток только в одном направлении. Поскольку отдавать энергию мне некуда, получать особо тоже не откуда — не приучен я ещё с этой фоновой работать — я пробую осуществлять и то, и другое маленькими порциями, примерно как вода может слегка плеснуть через борт наполненной кастрюли, когда ты её несёшь. Поток вовне явно выходит намного легче, чем обратный — что неудивительно. Недаром экономлю. Обнаружив, что ученики уже пытаются подключаться друг ко другу, лектор подсказывает: — Избавиться от вампира в момент подключения очень просто, разорвите поток воздействием не «наискосок», а «того же уровня». А вот уже подключённое аурическое щупальце в простых случаях снимается временным перекрытием внутреннего энергетического канала. Это достаточно безопасно, как задержка дыхания, но «присоска» потеряет лишнюю энергию и отпадёт. Пробои ауры, кстати, тоже очень просто лечить, достаточно зарастить те так же, как выращиваются «щупальца». Наполовину запоминаю, наполовину торопливо записываю. А потом добавляю и то, что запомнил. — У меня ещё два вопроса, можно? На каком расстоянии может действовать образовавшийся контакт, можно ли его разорвать, просто увеличив дистанцию? А ещё — имеется ли разница, с какого ракурса подключаться — спереди, сбоку, со спины? — Дистанция и направление здесь не влияют. Если кому-то интересно, почему, то получающаяся связь — это квантовый резонанс, а то, что вы видите аурозрением как биоэнергию, это на деле распределение её вероятных координат… Но обычно, когда я завожу об этом лекции, все зевают, оставлю это вам на факультатив. Но вот на что хочу обратить ваше внимание: соблюдайте меру. Если на вас неосознанно «зыркнет» сглазом бабка на базаре, а вы её в ответ насквозь пробьёте ответным импульсом, карму вам потом придётся отрабатывать очень долго. — А если вампир сильный и «присоска» не отрубается при «задержке дыхания»? — добавляет вопрос другой студент. — Есть ещё один полевой метод, более верный, но чуть более энергозатратный: отсоединить от себя небольшой участок вокруг чужого щупальца и зарастить пробой. Щупальце останется с крохотным запасом вашей энергии, исчерпает его и засохнет, а вы сами для него будете уже потеряны. Но лучший способ не допускать энергетических атак, — создать себе кольцевую защиту вот так, — Нахожаев одновременно излучил из себя сверху и снизу два потока и подсоединил их самому себе на противоположный полюс. После этого его аура округлилась и налилась силой, а по её краю образовалось быстрое течение гладкой защиты. Я с интересом изучаю получившуюся картину. — А насколько энергозатратно поддерживать такое? И возможно ли сделать так, чтобы такой поток держался помимо сознания — например, во время сна? — Он стабилен и после создания поддерживает сам себя. И состоит из моей собственной энергии, ничего не потребляя. По сути это просто изменение граничных свойств моей ауры. С быстрым перпендикулярным направлением энергии вредному воздействию в тысячу раз труднее проникнуть внутрь или забрать энергию снаружи. Итак, остаётся на сегодня изучить ещё один серьёзный способ воздействия и исцеление от него. Это энергоинформационные программы, они же внушение и чужие мысли в голове, — Нахожаев начеркал мелом «клубок» в одной из аур на доске. — Те самые мысли, которые после пагубного действия воспринимаются как «что за дураком я был!» Или иные, более хитрые программы, которые берут энергию изнутри вас и заставляют её испаряться, переноситься наславшему на вас проклятие колдуну или вызывающие вполне физические болезни. Если продвижению энергии в вашей ауре где-то что-то мешает, или есть духовная «тяжесть», «чесотка», вероятно это чужая программа, внедрённый вам приказ. От них избавляются, изолировав их от питания вашей аурой, или выкидывая наружу в «капсуле» вашей энергии. Ещё против них хорошо помогает «промывка» — для неё резко увеличьте входящие в вас энергетические потоки мысленным рубильником. Такая промывка, к тому же, отличный способ восстановить силу. Интересно. Даже очень интересно. — Вероятно, такая программа тем сильнее мешает продвижению энергии, чем заметней она противоречит естественному потоку, то бишь базовой натуре существа? — я вглядываюсь в рисунок на доске. — А, наверно, существуют и способы замаскировать её воздействие или наличие? — Проще всего её замаскировать, если не помещать в сами ауры, а держать снаружи, как эгрегор, но их мы будем на следующем занятии рассматривать. Или вообще не применять энергетические способы воздействия, только психологические. Быть твёрдым, понимать, чего вам хочется, вам придётся в любом случае, — на этом Нахожаев завершает урок. Что ж, не могу не согласиться с этим утверждением. Ну, а сейчас… Куда лучше идти? Так, нужно глянуть, нет ли поблизости Лууны. Если нет… О! Можно опробовать телефон. Если есть, посоветуюсь — возможно, проще сразу пойти, а возможно, и заглянуть к себе, переоснаститься. Мне-то это сейчас не нужно, но, возможно, потребуется ей? — Да, — Лууна отвечает скучающим голосом по связи. — Привет, — радостно говорю я, испытывая нервно-приятное волнение. — Как ты там, уже освободилась? — Только что. А кто за звонок платит? — неожиданно она интересуется. — Ты уверена, что за него вообще кто-то платит? — интересуюсь я в ответ. — Вообще-то я сейчас пользуюсь артефактом Хаоса. Сильно сомневаюсь, что ему для работы нужен сотовый оператор. Впрочем, если тебя это волнует, проверь после разговора. А сейчас тогда сразу спрошу: тебе нужно заглянуть к себе после занятий, чтобы подготовиться, или нет? — Не нужно. Если мы пойдём к Танате, как есть. — Всё, что нужно, у меня с собой, — пожимаю я плечами. — Тогда встретимся на крыльце Книгоцентрали, если тебе это удобно? — Жду, — она просто прощается.