Обратная сторона истории магии: легенды и диалоги

      Сегодня Драко впервые был отправлен в кабинет директора. Оказывается, нельзя набрасываться на своего декана с криками «Да пошёл ты!», когда он застал вас с девушкой в коридоре ночью. Снейп лишил по пятьдесят очков каждого за непристойное поведение, несмотря на то, что они оба — старосты, а все студенты уже давно спят. Он не имел никакого права. Вечно печальный ублюдок. Неудивительно, почему никто не хочет с ним водиться.       Драко осмотрелся, скривившись от приторного духа Гриффиндора, буквально сочащегося из каждой щели. Дамблдора не оказалось на месте. Предполагая, что он где-то неподалёку, Малфой прошествовал к столу, бросив недоверчивый взгляд на вазу со сладостями. Они выглядели подозрительно. Даже, можно сказать, враждебно.       Драко бесцеремонно развалился на директорском кресле. Его внимание привлекли знаменитые очки-половинки, небрежно брошенные на стопку пергамента.       Интересно, он хоть что-нибудь в них видит?       Недолго думая, Малфой решил это проверить. Старик всё равно явится неизвестно когда. Воровато озираясь, Драко схватил очки и взгромоздил их на нос. Похоже, слабое зрение Дамблдора было очередным фарсом: очки едва достигали нижнего века, единственное, что можно было в них разглядеть — это носки собственных ботинок.       — Вам очень идёт, — послышался добродушный голос откуда-то сверху. Драко вскинул голову и встретился взглядом с директором, стоящим на винтовой лестнице. Несмотря на поздний час, он выглядел довольно бодро.       — Они бесполезны. Зачем вы их носите?       — Это — дорогой моему сердцу подарок, — признался он, неторопливо спускаясь по лестнице. — Я храню его как память.       — О вашей возлюбленной? — с насмешкой полюбопытствовал Драко.       — Они достались мне от моего… близкого друга, — с мечтательной улыбкой произнёс Дамблдор, задумчиво опустив взгляд.       Брови Малфоя в удивлении поползли вверх. Он брезгливо подцепил дужки очков кончиками пальцев и положил их на место.       Отныне хамить декану он точно больше никогда не станет.