Кукла в виде мальчика

      Нил смотрел в окно. Машина родителей приближалась к дому, но он не стал обращать на это особое внимание. Парень смотрел в одну точку, его взгляд был прикован к дереву, а в мыслях всплывал вид подвала. Он не заходил туда и даже не собирался. В какой-то момент Нил осознал, что ему было страшно просто ступить на лестницу. Он до сих пор ощущал небольшую дрожь и отчетливо помнил могильный холод, который исходил оттуда. Вспоминая об этом, он будто бы снова туда перемещался в ту коморку, оглядывал скрытое помещение, чувствуя небольшую панику, смешивающуюся с непониманием. Он не знал, что в доме есть подвал, и родители, вероятно, тоже. О доме было мало что известно. Только то, что он старый, и много кто пытался в нём жить. Было много вопросов по этому поводу, но где искать ответов он не знал. Все это его настораживало, ему становилось страшно. Происходило явно что-то странное и непонятное, что раньше с ним не случалось. Ему хотелось рассказать о том, что он видел, какие сны ему снились, и были ли это сны вообще? В голове был сильный раздрай. Вся эта путаница в мыслях его раздражала, а рассказать об этом, язык не поворачивался.       От раздумий его отвлекла машина, которая остановилась перед домом, а за ней огромный грузовик, привёзший остальные вещи, и это немного подняло настроение парню, поэтому он мигом позвал сестру. Та бежала по лестнице, чуть ли не падая с неё. Она так же была испуганна находкой, но сейчас на её лице была улыбка. Она весело выбежала на улицу, встречая родителей. Мэри только вышла из машины, как девочка сразу прыгнула на неё с объятиями, сияя как лучик солнца. Нил вышел на веранду, наблюдая, как из машины выходит Натан, который был в хорошем настроение, как и его мать. Видимо случилось что-то хорошее. Наблюдая за данной сценой он тоже невольно улыбнулся.       — Угадайте, кого приняли на работу? — весело пропела мать, сильнее обнимая дочку. Она поцеловала её в лоб, оставляя еле видный след от красной помады. Мэри моргнула несколько раз, смотря на отпечаток поцелуя на коже Люси, она попыталась стереть всё пальцем, но вышло у неё это плохо, и она только сильнее размазала помаду. Нил выдал смешок, и подошёл к ним. Он улыбался и смотрел на мать, проговаривая:       — Поздравляю, — сказал он это тихо и застенчиво, у него плохо получалось поддерживать людей на словах, поэтому он запоминал всё, что говорил Дэй Люси, чтобы успокоить её. Боба не было, а это был единственный способ как-то поддержать девочку, ибо на словах Нил просто не мог ничем помочь.       Мать улыбнулась шире, заключая своих детей в крепкие объятия. Она была очень радостной, и парню не хотелось портить этот момент тем, что он нашёл какой-то старый и совсем "немного" страшный подвал. Он оставит это на потом. Нил очень любил Мэри, и эту прекрасную идиллию, что происходила с ним сейчас, он запомнит надолго, запечатывая её у себя в памяти в папке с хорошими моментами. Натан говорил с какими-то людьми, что сидели в грузовике, машина завелась и подъехала ближе к дому, чтобы её легче было разгружать.       — И так, кто поможет мне? — он звучал весело, и в этот же миг Люси с криками «Я! Я! Я!» побежала к нему. Он засмеялся, протягиваясь вперёд, когда девочка прыгнула прямо ему в руки, и он поднял ее, усаживая себе на плечи. Нил не спеша подходил к ним вместе с Мэри.

***

      Повсюду стояли коробки, казалось, их было настолько много, что всё придётся распаковывать месяцами, хотя собирали их только один день. Они заполонили кухню с кладовкой, и даже часть лестницы. Во всём доме было огромное движения, два неизвестных мужчины заносили кровати на второй этаж, точнее их детали (Нил с облегчением выдохнул, понимая, что это был первый и последний раз, когда он спал на той ужасной кровати). Мэри несла в руках коробку, думая, куда её поставить; по лестнице спускался Натан, смотря под ноги, чтобы не споткнуться обо что-то, его руки были заняты коробками, и под ноги смотреть было нелегкой задачей.       — Натан, куда можно её отнести? — она взглядом указала себе на руки, которые держали запакованный пылесос. Мэри выгнула бровь, а после добавила: — в кладовке уже места нет, — она немного поморщилась из-за зуда в предплечьях.       Мужчина застыл на последней ступеньке, что-то вспоминая, ибо его выражение лица само за себя говорило, что он сейчас думает. Нил слушал весь их разговор. В его голове показался момент, как мать смотрит в черноту подвала, а после заходит туда, ступая по пыльной лестнице, а за волосы цепляется паутина. Парень отбросил эти мысли, и продолжил складывать посуду по шкафчикам, протирая её полотенцем. Он сам не понимал, почему тот подвал его так сильно напугал, обычное помещение под домом. Ничего такого. Подумаешь, что кто-то заколотил его досками, но почему? Этот вопрос терзал его, и он сам не заметил, как мысли поглотили его. Нил раздумывал о том, что же могло происходить в подвале.       Может, что-то криминальное?       Убийство?       Чушь.       Другие варианты в голову не приходили. Он замер с тарелкой в руках, когда услышал ответ отца.       — Может в коморку, там вроде ещё было место на полках, — он указал головой в сторону двери, Мэри благодарно кивнула, и Нил начал вслушиваться в её шаги, которые становились тише. Натан в это время пошёл в совершенно иную сторону.       Мир, словно замер, секунды превратились в длительные часы, которые тянулись слишком долго. Казалось, не больше семи секунд, так почему эти секунды столь долгие? Парень сжал в руках тарелку, у него было плохое предчувствие, что-то обязательно должно было случиться, он это знал, но не хотел верить. Уже какой час его сковывает гнетущая атмосфера дома, на первый взгляд дом может показаться и уютным, но все мысли об этом улетучиваются, как только ты переступишь его порог. На тебя набрасываются странные сны, или же, это галлюцинации? Но, Нил знал самой дальней частичкой своего сознания, что ни то, ни другое не было игрой его разума. Он положил тарелку на столешницу и выглянул из кухни, видя, как его мать открывала дверь.       Она отворилась перед Мэри, что заставило её заглянула внутрь, осматривая коробки, которые стояли немного неаккуратно, а картины в них, будто бы кто-то перерыл, спешил найти что-то ценное, но вместо этого развел бардак. Нил держался руками за дверной косяк, лишь головой выглядывая в коридор, его пальцы сжались, и он почувствовал мелкую дрожь в конечностях. Мать стояла, как парализована, глядела на что-то, и парень прекрасно знал на что.       — Натан! — в недоумении крикнула женщина, не отводя взгляда от черноты, что протягивалась в самый низ и завлекала за собой других. Казалось, что кто-то стоял там, и махал рукой, приглашая к себе в ловушку. Но у Нила было другое ощущение, его оттуда отталкивали, не хотели, чтобы он заходил. Кто-то затягивал других в неизвестную черноту, а его спасал. Мать не дождалась ответа от мужа, поэтому крикнула громче: — Натан, чёрт возьми! Иди сюда! — она взглянула на входную дверь, тем самым заметила и Нила, который уже приближался к ней, он чувствовал слабость в ногах. Крик матери услышала даже Люси, которая находилась на улице. Она забежала в дом, а за ней быстрым шагом шёл отец. Нил подошёл к ней, не успел и словом обмолвиться, как Люси резко начала:       — Мы убирали картины, и Нил споткнулся, ударяясь об доски, — она указала на них пальцем, те лежали прямо перед входом в подвал, Нил не стал их куда-то складывать, он сразу же покинул помещение после находки, поэтому доски буквально валялись на полу. Люси продолжила: — одна чуть не упала на братика, — девочка немного погрустнела, вспоминая, как несколько часов назад взволновано наблюдала за Нилом. Парень заметил, что Люси ещё что-то хотела добавить, но он перебил её, как только та набрала воздуха.       — Они были настолько старыми, что разваливались прямо в руках, поэтому я снял все. — Мэри взглянула на него, а после перевела взгляд на мужа, который только что подошёл и спросил:       — Что у вас здесь произошло? — он заглянул в помещение и был немного удивлён, но на лице играла приятная улыбка, такое ощущение, что он нашёл клад. Натан начал заходить в коморку, другие дали ему пройти. Он присел на корточки, убирая доски на нижнюю полку в стене, то же самое повторил и с коробками, чтобы те не мешали. Люси с интересом наблюдала за его движениями, мать смотрела на картины. Ей не понравилось то, как они были сложены.       — Натаниэль, — выдохнула она, видимо её что-то раздражало. По спине прошлись мурашки, он ненавидел слышать это имя, его всегда называли Нилом, а Натаниэль был лишь насмешкой, именем, которое проговаривали каждый раз, когда над ним стебались, хотели разозлить. Родители называли его так, когда были чем-то недовольные, или хуже — злыми. Натаниэль — имя, которое несёт за собой слабость, страх и мольбу прекратить что-то, его никогда не называли так, чтобы похвалить, сказать что-то приятное, или просто позвать на ужин. Поэтому, он считал себя слишком слабым и беспомощным, когда его называли настоящим именем. — Почему картины так неаккуратно сложены? — ее губы сплелись в одну полоску, она вдохнула поглубже, смотря на парня, которой немного оцепенел. Женщина поняла, в чём дело, поэтому выдохнув всё своё раздражение из легких, мягко продолжила: — потом опрятно всё сложишь, — Нил кивнул. Камень свалился с его плеч.       — Принесите кто-то фонарь, он на кухне, — отец, до сих пор сидя на корточках, смотрел в чёрную пустоту, которая приглашала его утонуть в своём омуте, но он не принимал это приглашение, а продолжал взглядом сверлить темноту. Люси услышав просьбу, побежала за фонариком.       Повисла гробовая тишина, лишь какие-то звуки доносились со второго этажа, где двое мужчин собирали мебель. Натан поднялся на ноги, пол под ним проскрипел. Доски были выложены не очень аккуратно, из-за чего отец, сделав шаг назад, зацепился об одну выпуклость. Он мог упасть, но успел ухватиться за одну из полок и сдержать равновесие. Мать с Нилом не успев заволноваться, спокойно выдохнули. Парень увидел, как с верхней полки что-то собиралось упасть, но, не успел он предупредить, как круглое нечто полетело на пол, падая с сильным звяком. Мать от неожиданности вскрикнула. В этот момент прибежала Люси с фонарем в руках. Она взглянула на предмет, что валялся на полу. Это была круглая старая дверная ручка сделана из латуни, на вид очень старая.       — Ого, да это же целый антиквариат, — Натан с восхищением взглянул на ручку, поднимая её с пола, и рассматривая со всех сторон. Он заметил на ней надпись, но она до такой степени была старая и стертая, что можно было разобрать лишь год выпуска. — 1900 год, — прищурившись, сказал он немного тихо, а после воскликнул: — этой ручке сто пятнадцать лет! — воскликнул он немного удивленно, положив её на полку, мол, пусть пока там полежит. Натан принял фонарь из рук дочери, включив его, мать ахнула от картины перед собой: весь проем был в паутине, а ступеньки покрылись толстым слоем пыли. — Стойте здесь, — сказал мужчина, наступая на первую ступеньку, которая скрипнула громче, чем лестница ведущая на второй этаж.       Мэри вышла из коморки и пошла за метлой, чтобы убрать всю паутину, висевшую в помещении. Нил смотрел, как отец настороженно спускается в низ, а его спина исчезает в поглощающей тьме. Было ощущение, что он сейчас уйдет и не вернется, лишь свет от фонаря говорил о том, что Натан никуда не исчезает. Мужчина шёл и руками убирал горы паутины, укрывая их толстым слоем серой пелены. Он с отвращением посмотрел на неё, пытаясь стряхнуть все нити, но всё было тщетно, они словно въелись в его кожу. Одной рукой убрать её было сложно, поэтому с фонарём в другой он попытался её снять. У него выходило. Но, как только он приподнял край пелены — ужаснулся. Озноб застрял у него в горле, а на лице заиграло недопонимание. Он не мог пошевелиться, его глаза были устремлены на предплечье, которое было покрыто черной как смола жижей. Натан хотел закричать, в его руку ударил жар, будто бы кто-то вылил кипяток ему на руку, или же начал держать её под пламенем, языки которого въедались в кожу, оставляя за собой ожоги на длительный срок.       — Пап? — крикнула Люси, после того, как шаги отца прекратились. Она заглянула в черноту, где виднелся небольшой лучик света. Девочка начала волноваться. Она дёрнулась от резкого звука. Фонарь выпал из рук отца, переставая светить. — Пап! — она крикнула громче. Нил стоял и смотрел в одну точку, не находя сил прийти в себя. По ногам прошёл холод. Мать пришла на крики Люси, встревоженно взглянув на детей, не понимая, что произошло. Стояла тишина. Казалось, вокруг ни души, лишь Натан и кромешная тьма. Его дыхание было настолько учащенным, как после марафона. Глаза его не отрывались от руки. Разглядеть её в темноте было невозможно, но мужчина прекрасно понимал, что она перед ним, а по ней течёт непонятная консистенция.       — Натан! — крикнула Мэри, но ответа так и не последовало. Женщина в спешке включила фонарик на телефоне, начиная идти вглубь помещения, параллельно выкрикивая имя мужа, который никак не реагировал. Нилу казалось, что сейчас родители исчезнут, плохое предчувствие начинало давить сильнее. Собрав всю волю в кулак, он решился идти за матерью. Доски раздражали своим скрипом и настораживали. Мать никак не отреагировала на то, что сын шёл за ней. Ему было страшно потерять родителей, будто бы кто-то нашептывал ему о том, что им осталось недолго. Нилу хотелось об этом рассказать, но он молчал. Может быть это просто игра разума? Он так реагирует на новый дом, и всё слишком сильно драматизирует. Это всего лишь второй день, нужна хотя бы неделя для того, чтобы немного адаптироваться. Может это влияние жутких картин, но всё такое реальное, как сон наяву, который не является сном...       Мужчина резко посмотрел на Мэри, ресницы его дрожали, а глаза стали понемногу проясняться. Нил поднял с пола фонарь, включая его и, направляя на стену. Он ничего не ожидал, надеясь просто включить источник света. Но, напротив него показался силуэт. Лучи фонарика направились на какого-то парня, который стоял спиной к ним и смотрел в стену перед собой. По ногам прошлась ледяная дрожь, заставляя Нила трястись. Он смотрел на очертание и не двигался, замерев на месте. Остолбенев. Мать что-то говорила Натану, а он ей отвечал, но они не видели то, что видел он. Стоя рядом, парень не слышал про что говорили родители, в его ушах стоял гул. Парень возле стены казался ему знакомым, чертовски, до опасения знакомым. Невысокий блондин чуть ниже него ростом. На его шее были темные следы, которые, скорее всего, были оставлены верёвкой. Запястья имели такие же отметины. Это настораживало. Нил приоткрыл рот, пытаясь сказать хоть слово, но, оно застряло у него в горле, перекрывая кислород. Блондин начал медленно поворачивать голову в его сторону. Несколько секунд, и его глаза направятся прямо на Нила; несколько секунд и он увидит те карие глаза; несколько секунд и…       Сердце его стучало словно птица в клетке. Хотелось спрятаться, укрыться от парня стоящего перед ним. Нил не мог смотреть на него, что-то начинало болеть внутри его тела, словно вся колотящая боль блондина досталась ему. Он видел, как уголки губ были опущены, а глаза Эндрю говорили лишь о том, что ему больно, глубоко в нём ураган из иррациональных эмоций и чувств, и это каким-то образом передалось Нилу. В голове стоит ветер. Весь мир для него исчез, оставляя только его — Натаниэля Веснински и Эндрю Миньярда — парня с картин. В данный момент голубоглазый не доверял сам себе, но он отчетливо видел парня перед собой. Это не сон.       Эндрю смотрел на него через плечо, вглядываясь своими пустыми глазами в лазурные, которые принадлежали Нилу. Веснински расслабился, переставая чувствовать страх... Что-то его ухватило, но после резко отпустило. Напряжение ушло с плеч, он чувствовал себя в безопасности… Словно Эндрю забрал все плохие чувства, оставляя лишь хорошие. Но, одно не ушло: плохое предчувствие. Оно перестало так сильно давить на Нила, но всё равно осталось с ним. Казалось, оно будет продолжать преследовать его и дальше. Блондин сделал вдох, его рот раскрылся, в попытках что-то сказать. Нил затаил дыхание в ожидании.       — Бе-ги, — по слогам сказал Миньярд, начиная испаряться, исчезать, как те призраки в фильмах. Он больше не смотрел на Нила. Он глядел в пустоту.       Беги?       Что значит «беги»?       Куда?       От кого…?       Неужели всё это творится в реальном мире? Его хотят спасти от смерти?       Парень не понимал, что это значит, он продолжал смотреть в стену, пока его сестра не подошла к нему, начиная дёргать за край кофты.       — Братик, братик, — повторяла она, пока Нил не обратил на неё своё внимание, которое до этого было направлено на серую стену. Люси вывела его из транса. Она улыбалась, в её глазах не было страха, лишь любопытство. Нил смотрел на неё недоуменными глазами, приходя в себя. Он последний раз кинул взгляд на стену.       Девочка выхватила у него фонарь, направляя в другую сторону, выкрикивая: — смотри, смотри! — она пальцем указала на шкаф, в котором было очень много старой грязной посуды, а рядом стояло пианино, находящееся не в лучшем состоянии. Внутренности инструмента были видны, почти все клавиши поизломались. — Мне так его жалко… — проговаривала Люси, грустнея. Она жалобно смотрела на пианино, понимая, что тому плохо. Она подошла к нему, нажимая на одну из целых клавиш. Нота была высокая, но с годами инструмент износился до такой степени, что казалось, как будто Люси нажимала клавиши на большой октаве. Нил поморщился от такого звука, ужасно бьющего по ушам. Девочка погрустнела ещё сильнее, но эмоция резко сменился другой, когда она что-то заметила.       Нил не обратил на это внимания, а лишь подошёл к родителям. Они осматривали другую сторону подвала, которая была ненамного чище. Мэри недовольно смотрела на эти занавесы грязи и не могла скрыть своего отвращения. По всему подвалу валялось огромное множество вещей, и все они были в разных состояниях. Некоторые могли еще послужить, а некоторым место на свалке.       — Да уж, мы это будем ещё долго разгребать… — протянул Натан.       — Сначала разберёмся с домом, а потом уже и с подвалом, — осматривая какое-то зеркало, сказала Мэри, а после проговорила тише: — нужно будет паутину смести, — она провела пальцем по рамке зеркала, оставляя чистый след. Женщина смотрела на своё отражение, которое повторялось в трещинах зеркала. Оно было разбито, словно в его центер что-то кинули, заставляя его пойти трещинами. Мать прикоснулась к месту удара, но резко отдернула палец, шипя от боли, и что-то бормоча себе под нос. По всей руке пустился ток. Она недовольно смотрела на подушечку пальца, которая начала кровоточить, а сама рука малость дрожала.       — Мам, всё хорошо? — спросил Нил, подходя к женщине. Она лишь вытерла палец об ткань штанов, и положительно кивнула.       — Да, я в порядке, не бойся, — её рука продолжала болеть. Она прикоснулась лишь пальцем, но почему ноет вся рука?       Нил посмотрел в зеркало, и кроме своего отражения он увидел чёрную тень. Что-то мрачное смотрело на него через стекло. Он лишь отвёл взгляд, пытаясь не думать ни о чём плохом. Ему могло показаться, либо дело в освещении, которого здесь категорически мало.       Парень вспомнил про Люси. Её присутствие всегда можно было почувствовать, но, сейчас она словно исчезла. Он не слышал её шагов, голоса, и не видел. Девочка стояла за шкафом, скрываясь ото всех глаз. Люси руками пыталась убрать кусочки кирпича, доставая давно засохший бетон. У неё получалось. Она выглядела очень сосредоточенной на этом занятии. Кусочки кирпича начали отпадать, и ей становилось легче их убирать. Перед ней открылось маленькое пространство. Она заулыбалась, и в этот момент Нил снова смог почувствовать её. Он подошёл к ней в тот момент, когда она что-то доставала.       — Мам, пап, смотрите, что я нашла! — она вскочила на ноги, и вышла из-за шкафа. Нил увидел в её руках нечто странное. — Это кукла в виде мальчика! Представляете! — Люси подбежала к Мэри, оббегая Нила. Парень остолбенел, смотря на свою сестру, которая как ветер пробежала перед ним. Девочка стала показывала куклу, которая явно ей приметилась. Мать улыбнулась и взглянула на неё.       — Ручная работа, — подметила она, а после немного нахмурилась, видя небольшие отверстия в области рук и ног, словно кто-то прокалывал эту игрушку… Кукла была выполнена белыми нитками, но из-за старости и нахождения в этом помещении стала грязно-серой. Шея была обмотана красной ниткой, как и ноги с руками. Парень приблизился к сестре, всматриваясь в куклу. Он почувствовал пустоту. Эта кукла, она была безумно схожа с той, которую пряла женщина из его сна. Парню казалось, что здесь явно была какая-то связь. Но какая? Женщина из сна делала куклу похожую на него, значит ли это то, что это кукла — копия Эндрю Миньярда? Там, где располагались красные нити на игрушке, были следы на самом теле в виде синяков. Мать посмотрела на пальцы дочки, те были немного повреждены, и в грязи с маленькими царапинами. — Милая, пойдём руки помоем, — Мэри взяла её за руку, но Люси решила не отпускать куклу. Женщина кинула взгляд на мужа: — Натан, ты здесь остаёшься?       — А? — Мэри вывела его из мыслей, ведь всё это время он рассматривал то, что находилось в помещении, в котором, помимо всего прочего, было невероятно холодно. Нил начал чувствовать, что шевелить пальцами стало труднее, ибо руки стали замерзать. Отец, поморщился от дрожи в теле. — А, нет, — прокрутив у себя в голове вопрос жены, ответил мужчина. — Я нашёл котёл, — указывая светом фонаря на стену, возле которой стоял названный предмет, — думаю, позже проверю отопление. Всё таки слишком холодно в доме, — Мэри одобрительно кивнула. В доме и правда было холодно, что казалось, что на улице было намного теплее. Натан начал направляться к выходу, а за ним и Люси с Нилом. Мать напоследок кинула встревоженный взгляд на разбитое зеркало. Оно ей явно не нравилось, тем более было странно, каким образом она об него поранилась.       Мэри пошла последней, прямо за детьми. Все начали выходить из коморки, но её шаги были медленными. Она ощущала тяжесть от поднятия по лестнице. Зрение перестало фокусироваться, и ей пришлось прислониться к стене. Вот, перед ней открытая дверь, а сзади кромешная тьма. Граница двух совершенно разных миров. Голова налилась свинцом, но женщина не понимала в чём дело. Не уж то давление упало? Но у неё никогда не было проблем с этим. Мелкая дрожь ударила ей в ноги. Выход прямо перед ней. Казалось, что лестница становилась длинной, неопределимой. Женщина резко вздрогнула, когда возле её уха послышалось ровно три хлопка ладошек. Озноб ударил ей в спину с такой силой, что она наконец-то смогла вернуться в реальность и прийти в себя. Что это было, она не знала, но, после этих хлопков Мэри подскочила и собиралась выбежать из коморки, как дверь захлопнулась прямо перед её носом. Ещё бы секунда, и она бы с силой влетела в неё. Женщину начала сковывать чернота. По всему помещению разлилась тьма, мешающая видеть что либо в округе. Мэри в панике начала стучать по двери, выкрикивая имя мужа. Она подумала, что это он закрыл перед ней дверь, а хлопки ей показались.       — Натан!? Натан! Что ты, чёрт возьми, творишь?! — женщина кричала, громко стуча в дверь. Ручка начала дергаться, мужчина пытался открыть дверь. Она захлопнулась прямо за Нилом, чуть ли не зацепляя его. Благо, Натан успел среагировать и оттянул сына. Он бросился открывать дверь, не понимая, как это могло случиться. Сквозняк? Входная дверь открыта настежь, как и дверь на задний двор, видимо, так оно и есть. Замок на двери старый, захлопнулся сильно и заклинил. С кое-каким трудом, дверь отворилась спустя пару минут попыток.       Когда дверь захлопнулась, Нил резко выдохнул весь воздух, заставив лёгкие сжаться. Внутри него всё замерло, ненавидя это чувство, как будто время останавливается. В такие моменты его с головой поедает волнение. Далекой частью разума он знает, знает правду, нашептанную на ушко. Ему словно всё рассказали, но сейчас он воспринимает это как виденье, хотя до этого смирился с тем, что всё что с ним происходит является правдой. Парень не хочет верить в происходящее, но понимает, что в доме происходит нечто ужасное, про что он никак не сможет рассказать. Нил не хочет, чтобы его снова восприняли, как подростка с раненой психикой. Не хочет снова сидеть на препаратах, и посещать психолога каждую неделю. Такая жизнь ему никогда не нравилась, поэтому он не хочет этого. Не хочет возвращаться в прошлое.       Мэри стояла в дверном проходе, побледневшая до такой степени, что синяк на её руке стал почти чёрным и отчетливо виднелся. Его мать была немного смуглой, но в этот момент она ничем не отличалась от белоснежного листа бумаги. Кончики её пальцев покрывала мелкая дрожь. Женщина выдохнула и на ватных ногах вышла в коридор, сохраняя молчание. Всего несколько минут она не видела свет, но, эти несколько минут превратились для неё в полнейший ад. Чернота словно начала охватывать её тело, она чувствовала, как холодные мужские руки сейчас схватят её, и унесут вглубь подвала. Натан хотел спросить в порядке ли она, но та лишь махнула рукой и пошла на кухню, выпить воды. Её горло пересохло, а тело морозило до чёртиков.       Муж пошёл за ней, чтобы удостовериться, точно ли с ней всё хорошо. Нил провожал его взглядом и только тогда понял, что Люси куда-то пропала. Он начал оглядываться. Парень взглянул на дверь, что вела к заднему двору, и увидел, как Люси сидела на заросшем газоне в позе лотоса, а в руках у неё была кукла. Или будет точнее сказать Эндрю? — подумал Нил. Пазл начал понемногу вырисовываться. Неужели это Эндрю закрыл дверь прямо перед носом его матери? Та женщина из сна сделала эту куклу? Это она вредила парню? Нил смотрел на то, как Люси разговаривала с игрушкой в руках, ей словно не было дела до того, что случилось с матерью. Девочка была сама не своя. Она бы не стала играть в куклы, если бы кому-то из её близких было плохо. К тому же с только что найденной.       Кукла Вуду.       Может, кукла в руках Люси является Вуду? У неё же были проколы…       Иглы.       Женщина из его сна является ведьмой, которая приносила вред Эндрю с помощью куклы?       Нилу стало тошно от своих же мыслей. Ему хотелось смеяться, задыхаться смехом, что рвался из него с такой силой, которую сдержать было невозможно. Он не верил в свои же размышления, ну это же полный бред! Такого быть не может! Лишь в фильмах о призраках, но не в реальности!       Голову прошибло осознание.       Эндрю не один, у него есть брат — Аарон…       Где же тогда кукла в виде него? Существует ли она вообще?       Нотки смеха начали вырываться с него, начиная нарастать. Ему было смешно. Может, он просто сходит с ума? Новый дом влияет на него так. Нил слишком сильно любил свой старый дом, в котором он жил и строил воспоминания, начиная от хороших, заканчивая плохими. Но воспоминания об этом доме начались на плохой ноте.       Девочка услышала смех и повернулась, глянув на своего брата. Тот продолжал смеяться, но, когда поймал взгляд сестры — оцепенел, резко прекращая выдавать любые звуки. Люси смотрела на него теми же глазами, которые он видел в подвале. Нил больше не видел свою сестру, он видел перед собой Эндрю. Тот явился из неоткуда, вставая рядом с Люси. Парень, с отметинами на шее и запястьях смотрел на него, повторяя себе под нос одно слово:       «Беги»       Его не было слышно, но Нил отчетливо знал, что тот говорит.       Нет. Он не сходил с ума, ведь Люси так же видела Эндрю. Она смотрела на него.       Нил не знал, что ему делать. Он побежал наверх, в свою комнату. Сердце его стучало как бешеное, он не мог понять, что происходит. Почему этот парень начал так резко его преследовать? Почему Нил должен бежать? От ведьмы?       Парень резко остановился, заходя в помещение и закрывая дверь. Его трясло, а из памяти не выходил взгляд Эндрю, такой болезненный и умоляющий. Руки его заледенели, а взгляд упал на окно. Выглянув в него он увидел, как Люси снова стала той игривой девочкой, которая веселилась с новой игрушкой, только вот бы она знала, что это за игрушка. Парень вспомнил, что та так и не помыл руки.       Осмысление пришло к Нилу, сразу после того, как таинственный голос возле его уха тихо проговорил что-то, уже не помня что именно. Но вот в чём Нил был уверен, так это в том, что Эндрю хочет спасти его от ведьмы, ведь она делает его куклу Вуду.