Кошка котом оказавшись, Возлюбленным мне показавшись. Мурлыкать будет пока Смерть не убьет меня. Постоянно рядом ходит, Любимый около меня бродит.
Спустя несколько месяцев. Николас сидел на обочине, даже не смотря на проезжавшие машины, которые так любил разглядывать каждый раз и удивительно восклицать, указывая на них Эрику, что шел рядом и сиял от того, насколько счастливым выглядел Ники. Сейчас Хэммик сидел полностью окутан в грустную колыбель летнего ветра. Ничего не приносило ему радости с тех пор, как Эрик бесследно исчез, а его кузен перестал к нему ходить. Он остался совсем один на один со своими мыслями. Со своими страхами. Он ходил к родителям Эрика, но те лишь начали оплакивать потерю своего сына, и именно в тот момент Ники осознал, что его парня не стало. Он умер. Но он не знал, где его могила: никаких похорон не было, Лютер никого не хоронил, все было абсолютно тихо. Он даже по кладбищам бродил, чтобы найти могилу своего возлюбленного, но все его надежды обрушились. Дома, находясь в одиноком состоянии, к нему однажды пришла кошка, как ему сначала показалось. Это был белоснежный кот, которого он слишком часто замечал недалеко от церкви и оставлял немало закусок, чтобы тот полакомился. Кот был грациозен и питал любовь к тем же пирожкам, которые просто боготворил Эрик с Эндрю. Кот слишком сильно напоминал Ники его возлюбленного, от чего тот прозвал его на честь своей погибшей любви. Животное любило Ники, всегда приходило вовремя и вот снова. Ники сидел на втором этаже у себя в комнате, как на дерево заметил котика, что собирался к нему, открыв окно, он его впустил. Ники стало легче. Кот был поддержкой, всегда мог оказаться в нужное время и в нужном месте, будто бы слышал, как Ники его зовет. Кот стал ему дорогим, бесценным, он его кормил, любил и всегда игрался. От отца не прятал, потому что Эрик, кот, сам, как по команде, исчезал из поля зрения, но присутствие кота всегда чувствовалось для Ники. Он рассказывал абсолютно все. Все свои переживания. Тайны. Однажды он рассказывал Эрику-коту, как сильно любит и скучает по Эрику-юноше, а тот лапкой нежно прошелся по лицу, остановился на плече, зацепился коготками и потянул на себя, прикасаясь носиком к губам, не забыв потереться головкой об подбородок. Ники не сумел сдержать рвущихся слез. Сейчас на улице, возле церкви, он сидел и глядел на землю, как услышал протяжное «мяу» рядом. Голова резко повернулась на звук, и Ники растаял в улыбке, когда увидел своего любимого котика-Эрика. Он ласково протянул руки, и кот сразу же прильнул к нему, начиная громко и довольно мурчать. Ники гладил его, рукой пройдя по мягкой белесой шерстке. Эрик лапками мял его живот через футболку, заставляя парнишку заливаться солнечным смехом и счастьем в очах. Он продолжал шептать разные милые слова, хваля за красоту и доброту пушистика, как тот резко перестал издавать звуки и соскочил с Николаса, убегая куда-то подальше в кусты. Хэммик проследил взглядом за котиком, а когда заметил, что с церкви выходит отец, напрягся всем телом, но остался сидеть на месте. Лютер шел немного нервно и тяжко. Он определенно куда-то спешил. Ники встал ровно на ноги, когда тот начал подходить к нему. Лицо явно искажали иррациональные эмоции, а холодный голос отца врезался ножами в плоть парнишки. — Домой не приходи, — отозвался строго он и вдохнул полную грудь воздуха, будто бы сейчас был самый страшный момент его жизни. Он явно был напряжен, особенно когда отговаривал себя не смотреть на сына. Ники не обратил внимания на то, что отец пытается на него не смотреть. Он лишь кивнул, прекрасно зная, что это значит — Тильда к ним приходит в дом. Когда она там, Лютер всегда приказывал ему или закрыться в комнате и сидеть помалкивать, или вообще быстро убежать с дому, чтобы ведьме даже на глаза не попадался. Даже несмотря на то, что Лютер был довольно строгим к сыну и в детстве ужасно относился к нему, но что-что, а Тильде он не отдаст Ники, зная, как та зуб ломит на запах смерти и какие планы строит. Он ей помогает только потому, что она угрожала ему, а не потому, что он по собственной воле пошел у нее на поводу. Каждый вечер молится, пытаясь скрыть свои грехи. Он слышал оглушительный крик своей сестры пару месяцев назад, 13 мая, и с тех пор она не появлялась. Он думал, что она там сгнила, случайно пролив на себя святую воду, но мертвый голос, перепирающий с дьявольским, застал его сегодня утром у телефонного аппарата, предупредив, что она сегодня к нему придет. Отец был напряжен настолько, что Ники не сказал ни слова. Он все осознал, лишь взглянув на позу Лютера: сжимающие кулаки до побеления костяшек, немного опущенные плечи, горб, закрытая одежда, накинутое пальто, несмотря на жару, ведь под ним находилось немало крестов и маленьких икон с бутылочками святой воды. Лютер вздохнул и продолжил идти. Он развернулся в противоположную сторону от дома Тильды, который находился на другом конце этой же улицы. Лютер подошел к нему, предупредил и таким же встревоженным удалился. Ники почувствовал, как Эрик-кот терся об его ноги. Это успокаивало его, но Ники продолжал провожать отца взглядом, пока тот не свернул за угол на соседнюю улицу. — Хэй, милый, — обратился к котенку Ники и присел на корточки, начиная чесать того за ушком. В ответ послышалось родное мурчание. — У меня есть план! — уверенно шептал парнишка, продолжая гладить шерстку котика. — Тильда снова объявилась, — в ответ послышалось недовольно мяуканье, и Эрик отстранился от парнишки, выглядя несколько тревожным. — Все хорошо, подождем еще минут двадцать и ворвемся к ней в дом! — уверенно залепетал Ники, выглядя немного счастливым, что было очень странно. Эрик-кот посмотрел на него с укором, будто бы говоря, какая это плохая, нет, ужасная идея. — Мяу-у-у, — недовольно тянул Эрик — говорил Ники, что это делать опасно. Ники лишь сверкнул улыбкой, умиляясь от того, как котик выглядел немного злым. Эрик-кот был не таким как другие коты, он был… будто бы самим Эриком, и Ники просто не мог сдерживать себя от этой мысли, ему нравилось, что он общается с котом, как с человеком, а тот его прекрасно понимает. — Ну что ты, — начал гладить и успокаивать кота парнишка, — она сейчас уйдет оттуда, и мы сможем пробраться через окно, — он улыбался, пока кот мяукал и пытался отговорить это делать. — Я должен это сделать, чтобы увидеть Эндрю и Аарона. Ты что, не слышал тогда крик Тильды, который наверняка слышал весь Рейвен Фокс, про это слухи пошли, говорят, она умерла, но видимо еще живая. Ведьма, — буркнул он так недовольно, и кот ему кивнул в знак согласия. — Мне нужно удостовериться, что с моими кузенами все в порядке, хотя бы знать, что они живы. — Мяу, — Эрик опустил свою мордочку в досадном чувстве, когда так же вспомнил, что Эндрю не было пару месяцев. Тот его покормил хлебушком и больше не являлся, хотя кот иногда поджидал его, думая, что тот сейчас придет к Ники. Но этого не случалось — Ты со мной? — протянул Ники, и когда кот снова кивнул пару раз уверенно, он поднялся на ноги, и пошел в сторону дома Тильды. Не прошло и двадцать минут, минимум три, а он уже направился туда. Кот начал громко протестовать, чтобы тот остановился и подождал, но тот подхватил недовольного Эрика на руки и понес за собой. Ники только собрался подходить к дому Миньярдов, как заметил, что на крыше было слишком великое скопление ворон, которые заприметив на территории чужака, начали громко каркать. На пороге дома показалась невысокая сгорбленная фигура, которая пыталась закрыть на замок дом. Ники увидел ее и спрятался за кустами соседнего дома, где прекрасно было видно женщину. От того места было до нее не слишком далеко, поэтому он сумел расслышать, как она шептала какие-то гадости себе под нос, имея довольно хороший слух, ему удалось понять, что этот голос был слишком схож на тот хриплый дьявольский, о котором говорил зачастую Лютер. Такие голоса слышались, когда дьявол овладевал телом жертвы. Женщина оглянулась по сторонам, благо Ники удалось во время спрятаться без лишнего шума, пока кот в его руках замер так же, как и он, в ожидании. Но парнишке хватило достаточно времени, чтобы увидеть, как кожа рук была словно огнем ошпарена или казалось, что она стерта. На Тильде была черная мантия, закрывающая все ее тело и немного лицо. Огромный капюшон был натянут на ее белые грязные волосы, а лицо было так же, как и руки, ошпарено наполовину слишком сильно, кожа с одной стороны выглядела ужасно болезненно. Ее лицо будто было поделено на две части, одна из которых была сжатыми клочками сожженной кожи, а другая кое-как оставалась бледной, имеющей пятна хладных оттенков. Глаза черные. Один являлся нормальным, широко раскрытым, в то время как другой кое-как мог открываться и видеть. Чернота заполнила все глазное яблоко. От такого зрелища Ники скривился, когда ведьма прикрыла свое лицо чуть ли не полностью, оставив только целостный глаз. Почему она не могла сделать это в доме, недоумевал Ники. Когда женщина полностью закрыла себя черными деяниями, она двинулась, к счастью, в противоположную сторону от Ники, направляясь к перекрестку, который вел на следующую улицу. Ники опустил Эрика на землю осторожно, и тот выдал короткое «мяу», которое парнишке не удалось разобрать, поэтому он удивленно взглянул на котика перед собой и пожал плечами. Эрик двинулся куда-то в сторону, и Ники понимал, что им не стоит задерживаться около чужого дома, ибо за то, что кто-то ходит по чужой территории, владельцы могут и пристрелить, оставшись безнаказанными. Он следовал тихо и осторожно вслед за котом, который вел его на задний двор дома, где вся площадка была усеяна травой по колено. Они забрались на территорию Миньярдов, и Ники вспоминал все молитвы, которые ему приказал зазубрить Лютер. Ох, как же он жалеет, что не последовал примеру отца и не взял с собой хотя бы бутылочку святой воды. Только на шее висел небольшой крестик, который давал ему надежду остаться в живых. Лютер всегда говорил его прятать под одеждой, а сейчас он будто бы плескался ядовитым жаром и становился как бремя, душащее не его, а проклятый воздух, царивший тут до одури явным. Ники пытался не дышать, тогда, как кот указал лапой на второй этаж, где окно было совсем на несколько сантиметров открыто. — Как мы туда доберемся? — недоумевал Ники, понимая, что все окна на первом этаже заперты, да и их было не так много. Эрик-кот коротко и уверенно мяукнул, оголяя острейшие когти. Ники казалось, что его кот ухмыляется, это заставило искры любопытства и некого шока плескать в его карих глазах. Он внимательно следил за тем, как Эрик метнулся быстро в сторону немного приоткрытого окна, подпрыгнув, он зацепился когтями за стену, немного съехав вниз, из-за чего послышался противный скрежет по деревянной поверхности, и Ники, наблюдавший за этим, сморщился, но потом подлетел к Эрику, готовясь его ловить в случае падения. Котенок лишь несколько секунд повисел и, оттолкнувшись задними лапами, подпрыгнул и вцепился снова, но уже повыше. Он делал это как можно быстрее, но останавливался для паузы, готовясь к очередному прыжку. Ники наблюдал с таким восхищением, что это было видно по его открытому рту и взгляду. Этот кот явно не кот, но он об этом еще подумает. Может Эрик-кот на самом деле не просто кот, а его переродившийся мертвый возлюбленный? Не зря же он его в честь него назвал. Это он еще узнает, как-нибудь, без понятия как. Кот сумел пролезть через небольшое пространство в дом, своим телом немного приоткрывая окошко. Ники взволнованно глядел, выжидая сам не зная чего, как вдруг Эрик встал на задние лапы, и по-человечески передними открыл окно чуть ли не полностью. Его роста было недостаточно, как и силы, потому что окно явно было старым, и с противным скрежетом кое-как отворилось. Ники смотрел по сторонам, думая, что же может помочь ему взобраться. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, когда он упал в свои размышления, совсем позабыв о собственной безопасности и о коте, который сейчас находился в самом страшном доме этого городка, где жила прозвана этим же городишком ведьма. Явно рискованный подвиг, стоящий ему жизни. Из окна показалась мордашка, которая громко мяукнула. Казалось, тут время замерло, потому что здесь было до одури тихо и не слышно как лают собаки соседних дворов, хотя пока они шли по улице и когда были на чужой территории, лай был слышен, а тут даже ветра не было. Будто бы мертвая точка. Дерево на переднем дворе и вовсе не колыхалось, а если взглянуть на соседское — продолжало танцевать под оркестр игривого ветра. Ему здесь явно было не по себе, но мяуканье Эрика вернуло все внимания лишь к нему. — Мяу-у-у, — кот чихнул, то ли выдал какой-то звук, похожий на кашель или прочищение горла, а после начал говорить по-человечески, — Ники, я открыл замок задней двери, зайди через нее, — кивнул вниз кот, указав на дверь, что была перед Николасом. И как он только не услышал щелка? Почему дверь тот не открыл, а сказал Ники сделать это самому. Сейчас с ним говорил Эрик-кот, голосом его мертвого возлюбленного, Эрика. Ники замер, совершенно не понимая, что только что произошло. Казалось, ему показалось. Да. Ему показалось. Так ведь. Кот вздохнул. — Ники, я открыл замок задней двери, зайди через нее, — повторил кот, и у Ники широко раскрылся рот в желании закричать. Его глаза испуганно смотрели на белого пушистика, и он даже не моргал: застыл во времени, как и все здесь живое и неживое. — Что, — это был даже не вопрос, скорее то, что явно произвело на него слишком высокий уровень удивления. — Ты говоришь, — заметил он, пытаясь унять дрожащий лепет своего голоса, — ты говоришь голосом Эрика. Либо ты — Эрик. Либо это место заставляет людей сходить с ума, — его голос определенно дрожал. Его возлюбленный был все это время здесь и поддерживал его, как только мог. Он говорил ему столько слов, о том как любит, о том как скучает, и даже не подозревал, что все слезы пролиты по Эрику, были пролиты самому Эрику, который как-то оказался котом. Ники отрицательно кивал, а Эрик кивал положительно. — Не может такого быть… — тихо шептал он, пока кот смотрел на него таким спокойным взглядом. — Может. Здесь мертвая энергетика, позволяющая призракам взаимодействовать с людьми в своем настоящем облике, — пояснил он настолько легко, что Ники хотелось схватиться за голову и биться об стену, совершенно не понимая как такое возможно быть. Он явно сошел с ума, зайдя на эту территорию, ему не следовало это делать. — Ты врешь! Ты лишь мое сумасшествие! — Ники ткнул неуверенно пальцем в кота, которому явно уже было не по себе сидеть на подоконнике и свысока глядеть на своего любимого, который начинал водить короткие круги вокруг своего нахождения, теребя край футболки. — Я не вру, пирожочек, зайди в дом и сам удостоверься в этом, — Ники хотелось начинать плакать, когда кот с голосом Эрика назвал его так, как только Эрик мог называть его, находясь наедине с ним. Этот кот явился прямо после смерти Эрика, и Ники уже начинал верить в то, что этот кот, действительно его погибший возлюбленный. Ему хотелось верить в это слишком сильно, ведь понимание, что любимый с ним, было несбыточной мечтой. Ники слишком резко дернулся с места, за один шаг преодолевая все расстояние к двери. Он только схватился за ручку, как тут же дверь отворился, коротко скрипнув. С лестницы бежал кот, виляя хвостом. Ники зашел в дом, пока об его ноги терся белый комочек шерсти. Он смотрел на него испуганно, но с любовью, совсем не веря своим глазам и что это действительно с ним происходит. Он прикрыл за собой двери слишком тихо и аккуратно, но не закрыл. — Ты действительно говоришь? Ты действительно Эрик? Ты… как ты..? — он сел на корточки, но не смог сдержать равновесие из-за дрожащих коленей и просто уселся на пол. Развел удивленно руки, не в силах ухватиться за кота, как тот подошел к нему и лапкой тыкнул нежно в нос, из-за чего Ники на секунду зажмурил глаза, а когда открыл, перед ним на корточках сидел Эрик. Палец того стал невесомым, не ощущался и вовсе, не удержался и прошел сквозь голову Николаса, который был готов закричать. — О Боги. Боже. Мой. Я готов упасть в обморок. Нет, я действительно готов упасть в обморок, — уверял Эрика дрожащий Ники, который осел на пол, выглядя слишком изумленным. Эрик тихо хихикнул и Хэммик расплавился от этого звука, перед ним был Эрик, его Эрик, только мертв… Послышался всхлип, и призрак увидел на глазах своего любимого слезы. Тот не смог сдержать своего волнения. Ники абсолютно не мог сдерживать свои эмоции, потому что они пробивались сквозь стены и падали на него неподъемной ношей. Эмоции рвались слишком гневно, вырываясь на волю, ломая клетку, в которой были заточены и показывались реальности, как нечто фантастическое. Эрик потянул ладонь с желанием вытереть слезы Ники, параллельно шепча ласковые и успокаивающие слова, но не смог он убрать слезы, потому что рука проходила сквозь парнишку. — Я очень хочу тебя обнять, — признался Эрик, — но когда я из кота превращаюсь в свой вид, меня не видят и не ощущают люди. Здесь такая энергетика, которая позволяет мне говорить собственным голосом, будучи котом и превращаться в себя, каким есть я, но это не позволяет мне прикасаться к чему-то… или к кому-то, — с горечью в голосе шептал Эрик, смотря на то, как Ники пытается побороть собственную истерику, которую Эрик совсем не может остановить. Эрик все знал от своей матери, которая ему любила рассказывать какие-нибудь мистические факты, о которых узнала спонтанно со страниц своих любимых книг. — Я так люблю тебя, Господи, я так сильно скучаю… — болезненно шептал Ники, смотря заплаканными глазами на своего любимого, не имея возможности прижать его к себе. Руки сжимали ткань, но желали прижаться к Клозе, ощутить его тепло исходящее от чувств, а не от тела, которого лишился парень. Ники скучал и не мог верить, что у него в жизни происходит нечто нечеловеческое. Конечно, Тильду можно было отнести в этот список, но Ники даже не думал о том, что в этом же списке будет находиться и Эрик Клозе, заставивший чувствовать его слишком много. Казалось, что совсем недавно они столкнулись в церкви на службе по великой случайности, а сейчас сидят друг перед другом, чувствуя нескончаемое горе по утрате жизненной влюбленности, что теперь царила между человеком и призраком, который, как оказалось, всегда находился рядом со своим возлюбленным в облике кота, чего Ники даже представить себе не мог. Эрик глядел на то, как сильно тряслись руки Николаса: тот не мог никак прийти в себя, осознать, что на самом деле Клозе сейчас перед ним сидит и смотрит на него своими глазами, чувствует внутри что-то необычайно болезное и давящее. Парень снова обернулся котом, и Ники почувствовал холодок, которым веяло то место, где только что был призрак, но сейчас это белый и пушистый комочек жизни. Котенок, который стал для Ники всем. Тот нежно и осторожно начал идти к парнишке, что сидел на деревянном полу в сжатой позе и вытирал свои слезы, пытаясь хоть как-нибудь остановить поток неверия и чего-то больного, режущего душу. Эрик лапкой осторожно коснулся ноги и запрыгнул прямо в пустой центр, создавшийся благодаря позе ног. Кот только сильнее прижался к животу и начал головой нежно проводить по телу Ники, на что тот быстро среагировал и заключил котенка в сильные объятия, что произвело до неожиданного и громкого «мяу». Эрик прочистил горло и глянул прямо в глаза Ники, тихо и досадно говоря: — В доме абсолютно никого нет, — Эрик почувствовал, как Ники снова всхлипнул. Кот тут же резко отстранился, набрался смелости и резко выпалил: — Давай, пирожочек, не время раскисать! Нужно найти хотя бы что-то, что намекнет на то, что Эндрю и Аарон живы! Эрик лапками легонько бил по щекам парнишки, из-за чего на лице явился намек на небольшую улыбку. Ники согласно кивнул и начал подниматься на ноги. Его взгляд метнулся к дверям. Прямо по коридору, под лестницей находилась дверь, а напротив нее еще одна. Эрик не стал превращаться назад в свой облик, оставаясь котом. Он повел Ники к той двери, прижимая пушистый хвост к себе, что говорило о небольшом страхе. Ноги до сих пор дрожали, но парень держался столбом, все еще смотря на мир помутневшим взглядом, но этого было достаточно, дабы увидеть, что из деревянной двери было сделано. На дверях был только намек на то, что когда-то она была серой. Краска облезла и только в нескольких местах были ошметки от нее, что чудом сохранились, ведь ремонту дом не подлежал еще со времен его постройки. На дверях, будто бы разъярённый зверь своими когтями прошелся по месту, где была дверная ручка, но сейчас ее на месте не было. Кто-то вырвал ее, безжалостно дер древесину пытаясь отворить дверь, а вместо этого искромсал до невозможности выемку для ручки. Толстые и глубокие полосы от когтей простилались несколькими разами. Видимо не впервые случалось это с хищником, что он не мог открыть дверь. Когти словно становились все больше и больше с каждой новой пропастью в древесине, такими темпами было до того, что когти могли продырявить насквозь двери, а то и со всем с ярости их вырвать с петель. Что действительно заставило Ники замереть на месте, походя на испуганную загнанную мышь — цифры. По дереву этими же хищными когтями было выцарапано на всей верхней частью огромные цифры: 19 30 Ники не мог не смотреть на это число с отвращением. Он не понимал, что это значит. Такой же номер носил дом, в котором он сейчас находился, а находится здесь было слишком ужасно. Эрик лапой указал на нижнюю часть двери, где была дата: 13.05.1921 Это было день рождение Тильды, когда ей исполнилось сорок лет, как говорил Лютер Николасу, предупреждая, чтобы даже близко не подходил к дому и оставался начеку в церкви, в безопасности в окружении всего святого, что могло благодаря Божьей помощи уберечь его от мнимой угрозы. Тогда, в тот вечер, весь Рейвен Фокс был оглушен дьявольским криком. Он явно исходил от дома Тильды, и в этот день все ближние соседи выехали со своих зданий на другой конец городка, потому что с домом что-то творилось. Были слышны крики, был слышен грохот и злой голос самого дьявола. Это не можно было перепутать ни с чем. Все люди были как на иголках, когда темный оскал повис над этим домом, сделав его какой-то мертвой точкой, слишком много людей говорили, что их часы замерли на полвосьмого, 19:30. Соседка, которая жила напротив Миньярдов призналась, что осталась у себя дома. Миссис Уокер рассказала, что слышала слишком много чего ужасного и страшного, что выпила немало успокоительных таблеток, закрыла все двери и окна, но только одно, выходящее прямо на дом ведьмы оставалось ее способом наблюдения. Она сквозь свой страх и риск наблюдала за тем, как зеленая трава несколько раз заливалась чем-то чернейшим — какой-то жидкостью, где виднелись кисти рук и пальцы, что были темнее смолы. Женщина до сих пор не может в это поверить. Она осталась одна дома, когда ее муж был на работе в совсем другом городе вместе с детьми, потому что каждый день ей сниться один и тот же день. Она говорит, что она любила свои сны, но за пару месяцев они превратились в ее самый главный страх. Остановка всех часов в городе лежала на плечах Тильды, люди слишком сильно испугались происходящего, что немало кто покинул городок. Кто-то на пару дней, а после вернулся, кто-то уехал на недели, но так же продолжили жить в Рейвен Фокс, когда узнали, что обстановка слишком тихая; кто-то говорит, что больше не вернется. Ведьма держала двадцать лет в страхе всех жителей и теперь ее настоящая сущность грозой ударила по каждому живому существу в городке. К Лютеру относились с опаской, но когда осознали, что он сам был в страхе от собственной сестры, начали поддерживать как могли, а походы в церковь становились мрачной обыденностью. Жители видели, с каким трудом и искренностью святой отец, Лютер, читал на каждого молитву, нервно поглядывал на всех, расспрашивал о самочувствии и приютил миссис Уокер и ее детей с мужем к себе домой на пару дней после инцидента. Каждый день пытался бороться с кошмарами женщины, будто бы во всем была его вина. Он смотрел на собственные руки, как на грешное орудье. Продолжал помогать людям, несмотря ни на что. Он не замывал свои грехи таким планом, он уже знал, что его судьба — мучительно гнить в Аду. Он помогал людям, потому что боялся за них. Не хотел, чтобы те страдали из-за его кровной сестры, но понимал, что натворил. Он помог ведьме найти способ обмануть самого дьявола. И он помог ей добиться нечеловеческой силы, создать собственное бессмертие, помог стать ей кукловодом, который дергает за ниточки, сидя в своем царстве подальше от самой реальности, при этом нанося ей великий ущерб. Он позволил ей руководить страданиями людьми даже после ее же смерти. Она ему угрожала сыном, что первой ее главной марионеткой будет Николас. Лютер не питал к сыну крепкие чувства, после того, как на родах умерла его жена, Мария, но с годами он попросту позволил мальчику въесться ему под кожу. Он привязался к Ники, и сам не заметил, как сделал все, чтобы защитить своего ребенка. Лютер был строг и безжалостен к мальчишке, подарив ему не самое хорошее детство, показав себя в плохом ключе. Но… он начал привязываться, когда тот становился старше, просто боялся, что Тильда навредит Ники. А сейчас Николас стоит в ее доме и глядит на то, что ведьма своими дьявольскими когтями выводила на дверях. Это заставляло сердце биться до невозможности, потому что осенило Ники сразу же: 1930 это время, год, номер дома. Полвосьмого вечера. Тысяча девятьсот тридцатый год в доме под номером 1930. Что должно случиться через девять лет? Что-то грозит? Назревает опасность? Но… что именно будет происходить? Рука сама потянулась к выцарапанным цифрам, ладонь почти коснулась испещренного дерева, как Эрик громко мяукнул и начал что-то неразборчиво говорить. Глаза Николаса удивленно распахнулись, но у Клозе было достаточно сил, чтобы вернуть внимание на себя, ведь тот понимал, что лучше Ники не прикасаться к этой двери, ведь она была под давлением мрачной силы, что явно не была хорошей. Крестик на шее Ники становился столь горячим, будто бы сейчас мог вмиг расплавиться и въесться в шею, становясь ее частью. Ладонь замерла, не прикоснувшись к дереву. — Тебе лучше не прикасаться к тому, что пропитано ведьмой, — тихо с опаской говорил Эрик. Он постоянно оглядывался по сторонам, потому что чувствовал чье-то присутствие, будто бы внутри стен текло что-то, будто бы кто-то был внутри них, бродил, глядя на мальчишек своими глазами, выжидая момента напасть. Эрик приблизился к противоположной стене, где была дверь в коморку и в подвал; он попытался лапкой совсем невесомо приблизиться к ней, но резко отдернул. Ничего почувствовать не смог, но явно уловил какое-то движение в самом низу помещения. Ники увидел, чем занимается кот и присел рядом на корточки для того, чтобы быть на уровне Эрика, просто смотря на дверь, ведущую в коморку. Испещренная цифрами и датой дверь сзади сочилась таким холодом, что сложилось ощущение, что в спину вонзается ярый тесак и впивается в кожу, как кровь впитывается в одежду. Он сглотнул и старался не двигаться, дабы не ощущать это снова, потому что Ники чувствовал, что на него смотрят. Он чувствовал это достаточно сильно, но в дом никто не заходил и смотрел на него точно неживой. — Я чувствую, что в подвале есть кто-то мертвый, — хмуро прошептал Эрик, все так же держа лапу в воздухе, будто считывал всю данную информацию, что была на самом дне этого проклятия. — Труп? — пискнул тихо Ники. Он продолжал поддерживать тихий тон кота, но все же эта новость заставила его ресницы нервно затрепетать. — Нет, — легко отрезал Эрик и отстранился от стены. — Неупокоенная душа. Одна. Это заставило Хэммика нахмуриться, потому что если и было так, что кто-то из братьев мертв, где-то были тела, ведь никого из Миньярдов не хоронили на кладбище, но это не значит, что они не захоронены где-то на территории дома. Соседи не наблюдали такого явления, как ведьма копала яму и хоронила кого-то. Нет. Все начинали думать, что она умерла, но никто не был столь смелым, чтобы зайти на ее территорию и быть беспощадно убитым, как некоторые невинные дети. — Значит… Все-таки кто-то умер? — Ники закусил губу, пытаясь сдержать сильный порыв уныния и соленых слез на своих щеках. — Пирожочек, я не хочу этого говорить в слух, но… На территории только один труп был закопан, и он явно не принадлежит ни Аарону, ни Эндрю. Вспомни слова Лютера, Тильда 10 лет назад приказала Эндрю закопать мужа под деревом. Здесь нет ни одного признака того, что она копала землю. Тела находятся в других местах и явно не здесь. Стены пропитаны чей-то смертью, и в них кто-то прячется, возможно, марионетки ведьмы — те, кого она убила с помощью кукол, они будут прятаться, пока Тильда не умрет и не создаст свое место, куда они перейдут. Я чувствую, что стены дома держат их взаперти, но тот, кто в подвале — свободно перемещается по нему, и этот кто-то явно не принадлежит к списку марионеток Тильды. Глаза Эрика говорили о том, как ему было сложно говорить эти слова, что давно крутились на языке, но только сейчас ему хватило сил высказать Ники всё, что он почувствовал, только войдя в этот дом. Все вонзилось в его разум так гулко, что он даже не осознал того, что чувствует мертвое везде, будто бы что-то невидимое осязало и обвивало каждый кут этого дома, который был заполнен мраком и паутиной. Несмотря на то, что на улице начинало ярко светить солнце, дом будто бы находился под тучей грозы и тумана, который царил тут пару месяцев назад в пятницу тринадцатого мая. Ники резко встал на ноги, что кот даже не сумел увидеть выражения лица. Шаги были тяжелыми, а за ними стелилась дорожка темного гнева, который спокойно, будто змея, следовал за Николасом так размеренно, что Эрик удивился острым движениям парня, который направился на второй этаж. Доски протяжно скрипели, столь глухо, что кот нервно прижал уши и невесомо двинулся за парнем. Он перепрыгивал каждые три ступеньки, не желая создавать много скрипов, потому что этот звук беспощадно резал ему слух. Ники хотел было двинуться в правую сторону, где было две комнаты: спальня ведьмы и уборная, как он на полпути просто замер, смотря на абсолютно нормальные двери, которые с месивом на первом этаже не сравняться. Его что-то звало с левой стороны, где находились комнаты близнецов, та, что ближе, принадлежащая Эндрю, не привлекала внимания как та, что находилась немного дальше, принадлежащая Аарону. Двери в ту комнату кричали несколькими голосами, и Эрик это уловил, он заметил каким пустым и упорным взглядом в ту сторону начинал глядеть Ники. Он действительно испугался за состояние парнишки, потому что тот выглядел одновременно разбито, спокойно, наполненный пустотой и заколдованный. Эрик начал отходить в сторону уборной, подальше от спальни Аарона, хоть та и так находилась на приличном расстоянии, но что-то действительно заставило Клозе беспокоиться до состояния жертвы чего-то страшного, будто бы ему кто-то угрожал смертью. Ники не смотрел на кота. Он двинулся вперед, не глядя ни на какие препятствия, просто шел вперед, смотрел даже не на дверь, а в пустоту широко открытыми глазами. — Пирожочек, не ходи туда! Прошу! — взмолился Эрик и вжался в пространстве, ведь куда он не прикоснулся бы, везде ощущалась отвратительно мертвая сила, что являлась для него солью на рану, хоть он и относился в списки неживого, но будучи котом, он относился к тому, что лучше остерегаться мертвого, особенно того, что кишит опасностью. Парень его не послушался. Он даже не дернулся, продолжил путь ровными шагами. Руки потянулся к дверной ручке, и Эрик ринулся с места столь быстро, что мог обогнать по скорости сам свет, но не сумел этого сделать, потому что Ники резко распахнул дверь и уставился на стоящего ближе к шкафу Аарона. Тот стоял к нему спиной и начал медленно поворачивать голову с костным хрустом, Ники отпустил дверную ручку и снова начинал овладевать своим разумом, как осознал, что Эрик точно говорил ему, что здесь никого нет. Это не Аарон — это что-то другое. Крестик на шее становился все тяжелее и будто бы плавился под огнем. Кожу Николаса начали пожирать хладные фантомные руки, которые невесомо его хватались, это произвело к тому, что он наконец-то отмер и смог сдвинуться с места. Аарон стоял, поворачивая свою голову в сторону парнишки, а глаза были мертвым стеклом, и тогда дверь перед носом Хэммика резко захлопнулась, чуть ли не задев его, но это был Эрик, который всем своим котячьим весом смог сдвинуть дверь так, чтобы она сама сильно захлопнулась. Ники не знал, что с ним произошло, он ошарашенно взглянул на кота, который смотрел на дверь и начинал медленно отступать назад, это напрягло, плечи со спиной болезненно кричали в колком напряжении и холоде, а пальцы онемели в неприступном состоянии. Что-то резко ударило злостно по двери и разлилось эхом по стенам. Ники дернулся от этого, но подавил собственный крик, он начал отходить от двери, осторожно, дабы древо под его ногами не начало яростно скрипеть в агонии, но выходило у него слишком плохо. Он остановился, не отрывая взгляд от ненавистной двери, как та выгнулась от еще большего удара. Что-то или кто-то било по дверям с нечеловеческой силой, грозясь выбить ее. Эти стуки повторялись и повторялись. Повторялись и повторялись. Все сильнее и громче. Николасу ничего не оставалось, кроме того, как стоять и смотреть на дверь, которая в любой момент могла вылететь из петель и ринуться на него с необычайной скоростью. Но он стоял неподвижно, совершенно не понимая, что творится с его телом, как заметил, что с самого верха, краев дверной рамы начало что-то выплывать. Что черное и вязкое медленно просачивалось сквозь щели и начинало в агонии течь, выдавая неприятный запах гнили. Ники сморщился от этого и смог сдвинуться с места, когда громкие удары резко стихли, а в доме царила до сумасшествия мертвая тишина. — Ники… — тихий голос Эрика был будто гром средь ясного неба, который разлился по всему разуму Николаса, заставил его наконец-то посмотреть на кота. Тот нервно кивнул в сторону другой двери, которая на этот раз вела в спальню Эндрю. Ники мигом отворил ее с сильным гулом и зашел туда слишком быстро, чуть ли не оставив Эрика в коридоре на произвол и растерзание какой-то слизи. Ники дышал. Он дышал настолько быстро, что звон в его ушах становился непроизвольно громким и оглушающим. Сердце билось в бешеном ритме и, казалось, подскочило к самому горлу, потому что легкие обожгло чем-то слишком горячим, а дышать становилось пыткой. Жар разливался по его телу, пока конечности мерзли от могильного холода, висящего натянутой струнной по всему дому и в каждом его уголку. Руки сжимали дверную ручку так, будто бы кто-то в любой момент мог выбить дверь и накинуться на Николаса, который ледяным взглядом дожидался этого момента, пока шуршание со стороны кровати не заставило его отвлечься. На секунду его сердце остановилось от напускной тревожности, но когда мордашка кота показалась из-под постели, он дрожащее выдохнул. — Что это такое было? — Аарон, — совсем спокойно ответил Эрик и снова спрятался под кровать, — мертвый, — добавил он, и Ники стал лишь оболочкой себя, переставая чувствовать все. Страх улетучился, а неверие развеялось, лишь пустота вмиг ударила его кувалдой по разуму и черной вязью увлеклась исследовать его. Он просто стоял и глядел куда-то в пропасть. Рука скользнула с ручки, и он устало уселся на пол. Голова уперлась об дверь и единственное, о чем он думал, так это то, что они могли бы сейчас сбежать, но… — Это его я все время ощущал поблизости. Наверняка та неупокоенная душа в подвале — Эндрю. Быть может, ведьма им не завладела, как сделала это с Аароном, — слова до смешного звучали просто и легко. Ники прослушал и мимолетно пропустил сквозь щели своего разума, чтобы мысль не засела у него в голове. Голос звучал приглушенно и тихо, а шуршание под кроватью продолжалось — Эрик что-то нашел. Ники не мог даже предположить, что из-под постели тянул кот. Показался хвост, который Клозе поджал от некой тревожности, как и уши. А потом Хэммику удалось увидеть, что кот зубами ухватился за небрежную книгу, и что-то заставило разум осенить. Это та книга, которую парень замечал слишком много раз у своего отца в руках. Он складывал туда всевозможные найденные факторы и вкладывал туда, дабы передать что-то Тильде. Он совсем не понимал, почему его отец шел по стопам грешного деятеля, а не уразумевал свою сестру покаяться и стать нормальной. Но та слетела с катушек слишком давно, чтобы вернуть себе былой образ обычной женщины. Ею явно овладевал дьявол, или… это она собиралась им владеть, потому что когда-то Ники со своим превосходным слухом услышал о том, как Тильде можно было бы обмануть дьявола, и что это возможное. Единственное — ей нужно совершить суицид до того, как ее убьет сам дьявол. Суицидники не могут запросто попасть в иные миры, поэтому Тильда будет привязана к этому, и каким-то образом ей удастся воплотить свой план. — Попроси у дьявола его силу — власть своего собственного мира, она останется у тебя, и после смерти ты сможешь создать с ее помощью оболочку, что послужит безопасной зоной для тебя, и туда можно будет добраться, только если ты откроешь портал в этот мир. Марионетки — твои глаза, твои руки, твой разум, ты будешь руководить ими с помощью кукол. Принеси дому как минимум три жертвы, чтобы он был полностью под твоим проклятьем, это позволит ему стоять столько, сколько ты будешь жить после смерти. Он никому не позволит менять себя, и всегда будет возвращать на место все, что принадлежит тебе. Но в особенности он будет полностью под твоей властью только после 1930 года, когда ты сформулируешь весь свой мир, а срок сделки с дьяволом достигнет пика 13.05.1931. Давние слова отца мигом вырвались со дна его воспоминаний, и он томно выдохнул от бессилия своей никчемной памяти. Как он смог забыть такую важную деталь в собственном разуме, от которой зависела жизнь его кузенов. Он слишком был мал, чтобы придать этому серьезное значение, а когда спросил на прямую у отца, тот лишь нервно улыбнулся и сказал, что это всего-то глупый сон. А сейчас Николас осознал, что это никакой не глупый сон. Все это — было заложено в страницах книги между строчками явно простыми словами. Все хранилось в каком-то клочке страниц Все о мертвых. Эрик глядел на то, как глаза Ники искрились от чего-то слишком ясного. К нему приходило яростное осознание, которое он явно не хотел бы вспоминать. Лучше бы это действительно казалось всего-то кошмарным сном, а не явью, где его кузенов убила родная мать, что заключила сделку с дьяволом и хотела жить вечно, не зависеть от Сатаны или Бога, быть одной из них. Имея мертвой точкой свой дом, который превратился в пекло: его обходили десятой дорогой и не зря. Эта ведьма хотела стать чем-то всемогущим, и ей нравилось питаться страхом собственных детей. А что насчет Лютера? Почему он помогает своей сестре, хотя сейчас в Рейвен Фокс он будто бы закрывал ладонью свои грехи, но они ярким светом просачивалась сквозь его пальцы. Почему сейчас она пошла к нему? Ники чувствовал себя ничтожно, ведь он не мог толком поверить в происходящее. Даже сам факт того, что его возлюбленный превращался в кота, пугал его до безумия, и в глубине души он верил, что все — правда, но все казалось сном. Вдруг он сейчас проснется, расскажет об этом Лютеру, и тот снова скажет, что все ему лишь приснилось, и тогда Ники спокойно выдохнет, расслабиться и встретиться с Эндрю, дабы снова поделиться какими-то вкусностями, которое он заготовил заранее. Но… Это все был не сон. И Николас это знал. — Кажется… я знаю, что происходит, — неуверенно заявил он, когда наконец-то слова отца ударили его хлыстом по лицу, приводя в чувство. Рука сжала крестик с такой силой, что невесомый отпечаток пульсировал у него на коже, оставив фантомный жар. Он задыхался от собственных слов, пытался прийти в чувство, когда Эрик совсем не обращал на него внимания, а листал книгу, что-то усердно ища. Кота совсем не смутило заявление Ники, и он тихо и легко произнес: — Когда кажется — креститься надо, — хвост в довольном маневре завилял по сторонам, а Эрик встревоженно поднялся на ноги, обходя книгу так, чтобы содержимое было видно парнишке, который недовольно фыркнул на кошачьи слова, а потом любопытство взяло верх, когда белесая лапка тыкнула уверенно на текст. — Не знаю, читал ли Эндрю эту книгу, но она явно не должна была находиться тут. Зачем Тильда ее сюда подложила? — Хотела намекнуть на свой коварный план? — слова кое-как походили на звук, потому что каждая буква резала его горло как что-то острое и ядовитое. Его тело болело от того, что каждая конечность была напряжена до зуда костей. — Но зачем?… — Эрик дернул ушами, будто бы уловил какой-то звук, но Ники ничего не слышал. Кот начал оглядываться по сторонам, но в этой комнате кроме них стояла только мертвая тишина и неведомое чувство наблюдения, кто-то снова за ними смотрел, прямо как на первом этаже. Это чувство их не покидало, как и чувство того, что время здесь замерло. Они явно были тут больше часа, но чувство, что только-только пришли. И это напрягало. Ники вдохнул воздух и почувствовал что-то гнилое, что-то совсем близко, так, словно оно было прямо перед его лицом, но ничего не могло напоминать в этой комнате то, что могло быть гнилым, и пару мгновений назад здесь не было никакого запаха, а сейчас он неприятно бил по рецепторам до слез. Даже Эрик начал морщиться, лапой потирая свой нос. Он сказал что-то тихое о том, что хочет заключить сделку с Ники. Хэммик кое-как переборол желание уйти отсюда из-за запаха, как совладав собой, он смог сосредоточиться на тексте, который был поставлен перед ним и решил зачитать. Он шептал слова пытаясь запомнить, что следовало сделать, как осознал, что важную роль должен выполнять именно Эрик, потому что он был мертв. — Духи, дьяволы, призраки и полтергейсты хитры и умны, они готовы на все, чтобы отобрать вашу душу, найти покой, достигнуть своей цели. Но иногда случаются исключения. Мертвые не забирают у вас душу: они ищут в вас спасение. Они могут просить о помощи. Перелистнул страницу и продолжал шептать, пока горло обливалось огнем. Соединив свои души, у связанных появляются метки, которые чем-то могут быть схожи на обряд брака. Призрак своим же когтем безымянного(!) пальца левой(!) руки выгравирует на коже человека своеобразное кольцо, на котором должны быть скреплены первые буквы имен связанных. Призрак должен шептать нужные слова: «Соединив души наши в единое, соедини сердце, пыл и тела», повторив несколько раз для необходимости, пока кровь будет течь с раны. Черные дефекты появляются после заключения сделки и являются неким шансом к тому, что мертвый сможет прикоснуться к человеку. Чтобы можно было прикоснуться к призраку полностью, просто пожелайте этого. … Стоит быть осторожным и запомнить, что если вы заключаете сделку с мертвым, то ваши души связываются. Нужно вслух произнести условия, после которых ваша сделка должна будет стать не действительной. Не сказав о расторжении, вы рискуете связать свои души навеки вечные. А вход в мир иной будет вам закрыт. Вы никогда не избавитесь от мертвого, и он будет с вами даже после смерти. — Я предлагаю заключить эту сделку, но не указать условия, при которых она будет не действительна, — Эрик обрел свой образ парнишки и присел на коленях подле Николаса, который закрыл книгу и начал прятать ее себе под одежду, сунув половину под пояс штанов. — Ты хочешь связать наши души навеки? — Ник закусил губу и нервно провел пальцами по своим волосам, не отрывая глаза от решительного Эрика, который увидев оглавление в книге, сразу перешел на сделки, найдя для себя самый интенсивный вариант, находящийся на 135 странице. Эрик одобрительно кивнул, и Ники сразу же протянул ему левую руку. Призрак начал шептать слова до того тихо, что их невозможно было разобрать от слова совсем и… Прикоснулся. Ники не зашипел, когда ноготь Эрика вонзился в его безымянный палец. Он наблюдал за тем, как небольшая струйка крови начала исследовать его кожу и глухо упала на пол, где тут же исчезла. Но никто из них не обратил внимания, ведь Ники только пытался запомнить до конца прикосновения Эрика, которые были настолько холодными, но слишком родными и знакомыми. Николас понял, что все с ним происходит в живую, поэтому застыл, ощущая покалывание на коже, где призрак вырисовывал первые буквы их имен. Они переплетались, создавая инициалы ЭН. Ноготь Эрика томно окрашивался в черный цвет, и такого же цвета тонкие ломаные молнии тянулись по его пальцу, вырисовывая идентичные инициалы на его пальце. Призрак морщился от чего-то и продолжал шептать слова, пока весь палец Ники не обвивал кровавый обруч. Сердце бешено билось между ребрами, и Ники чувствовал, что сейчас его кости начнут трескаться от такого напора и волнения, которые пробралось под его кожу и начало трепетать так, что все тело зудом сводило, пока Эрик заканчивал шептать одни и те же слова. Парень понял, что сам походил на мертвого. Его кожа необычно побледнела, а дыхание замедлилось до нуля, чем он напоминал Эрика: такой же неживой. Только испустив тяжелый выдох, Ники снова смог расправить плечи и глубоко вдохнуть совсем неприятный воздух, царивший в этом помещении как главный и злейший его враг. Хотелось домой, хотя желательно в церковь, где он бы вылил на себя всю святую воду, смыв всю мрачность, которая липкой вязью фантомно легла на него. Эрик отпустил его и холод от того, что он не чувствовал прикосновения возлюбленного стал еще более леденящий, нежели сам призрак. Хэммик вытер кровь со своего пальца об внутренний подол одежды и взглянул на вообразимое кольцо. — Теперь мы женаты, — искренняя улыбка озарила его лицо, когда Эрик невольно хохотнул, потому что это действительно походило на их несбыточную мечту, которую они разделяли всегда вместе. Они понимали, что мир не позволит даже сказать им, что они в отношениях, что они хотели бы обручиться, сделав их еще крепче, но… не было такой возможности как минимум потому, что их родители считали их только друзьями, а то, чем они занимались, Лютер явно сочтет за грех. А сейчас. Их души связанные и явно навеки. Возможно… их мечта сбылась. — А я могу прикоснуться к тебе, пирожочек, — Эрик нежно и трепетно потянулся левой рукой к щеке, когда и правая тесно легла на шею, потому что он слишком сильно этого желал. Ники испустил блаженный выдох, когда почувствовал небольшое хладное жжение на щеке, исходящее от руки призрака. Он скучал… О Боже, как же он скучал за Эриком. Его прикосновения были совершенно другими чувствами, будто они заново проходили все преграды, сломали возникшие из ниоткуда стены, и все проведенные месяцы без того, за чем они скучали, испарились в их воспоминаниях. Они строили новые. Эрик нежно поцеловал его, и поцелуй казался чем-то совсем невесомым, нереальным и приятным. Они так желали этого поцелуя. Они нашли успокоение друг в друге. Поцелуй казался чем-то заземляющимся, чем-то совсем новым и реальным. Ники хотел было забрать на себя инициативу, желал все больше поглотить своего возлюбленного, за которым так сильно скучал, хотел, когда руку обвило что-то мокрое настолько невесомо, что парень сначала не заметил, пока комната не озарилась запахом чем-то гнилого и отвратительного. Снова. Снова черная жидкость грозилась их поглотить. Эрик отстранился настолько резко, что Ники выдал неясный звук. Его голова повернулась к черной слизи, сочившееся с-под дверного проема, как осознал, что та медленно текла прямо на них. Дверь резко задрожала под сильным ударом, который тут же заставил парней резво отойти от двери. Шум эхом отдавался не то в разуме парней, не то в самом помещении. Ники схватился за призрака достаточно крепко, боясь отпустить. Он смог за него ухватиться — это то, что ему нужно было прямо сейчас, ведь какая-то липкая рука точно собиралась схватить его ладонь, если бы он сейчас не отошел от двери. Остатки неприятной жидкости липли к его коже, и он небрежно вытерся об Эрика, который по ощущениям больше не был призраком. Вязь не оставила следа на одежде парнишки. Ники чувствовал предупреждающие поглаживания на своей коже — из капель слизи вылезали черные пальцы. Это заставило колкой дрожью прошибить его тело. Ники позволил Эрику оттащить себя к окну, куда еще не добралась жижа. Но призрак не мог отворить раму, потому что все, кроме Ники, проходило сквозь него, поэтому, превратившись в кота, он звонко подал мяуканье, которое заставило Хэммика среагировать достаточно быстро. У них был только один выход. Они должны были прямо сейчас покинуть этот проклятый дом. Ники возился с заржавевшей отмычкой, которая не поддавалась ему и неприятно скользила между потных от напряжения пальцев. Черная жижа ползла медленно, но тревожность по телам распространялась быстро, пока руки дрожали, стараясь отворить итак старое окно, кот мяукнул настолько странно, что голова Ники непроизвольно повернулась к тому, что заставило шерсть на Эрике встать дыбом. Из черной вязи начали вылезать пауки самых разных размеров, они двинулись со стремительной скоростью прямо на парней. — Прекрасно, мы все умрем! — Это не смешно! — воскликнул Эрик совсем другим голосом, когда горло Ники выдало истеричный смешок. Тот что-то шипел себе под нос и сказал «я знаю» настолько испуганно, что Клозе хотелось провалиться сквозь землю. Он наблюдал, как паук размером с ладонь, к ним приближался с такой неминуемой угрозой, что тело кота была загнанно в самый угол. Когда Ники с характерным ударом дернул вверх окно, что стекло треснуло в некоторых местах, Эрик в сию же секунду дременул из второго этажа, падая немного не на лапы, но кот в целостности остался. Трава походила на иглы и вонзалась в его кожу до того неприятно, что он не мог там находиться. Кололо непроизвольно сильно. Ники взглянул на кота, который метался под окном, дожидаясь своим тревожным взглядом, когда Хэммик наконец-то оттуда спуститься, он осознал, насколько сложно это может для него быть. Ники даже не тратил время на раздумья. Он начал задом вылезать из окна, крепко держась подрагивающими пальцами за дерево, но не решался отпустить, как перед самим лицом вдруг начали возникать паучьи лапы, которые грозились пасть ему прямо на лицо, чего не очень-то и хотелось. Он чувствовал, как кровь из свежей раны начала кровоточить и легкое жжение скрылось за пеленой адреналина, когда паук остро прикоснулся к его пальцам, и руку пронзило болью, будто кто-то вонзил иглу в его плоть. Он отпустил руку от неожиданной боли и зажмурился. Готовый был упасть на спину и разлиться от боли, как почувствовал, что его поймали. Некая надежда, что он приземлиться с бархатной легкостью на секунду замерла в его грудной клетке, как замерло его сердце, когда Эрик, поймавший его, пошатнулся назад от ноши и упал, резко обретая образ кота. Парень глянул на окно, с которого начали выползать пауки и течь черная вязь. Он не мог стоять там ни секунды.***
Окна громко закрывались, а после скрывались за тканью плотных штор, которые с паникой задергивали все горожане Рейвен Фокс, ведь по улицам бродила черная, как смерть, ведьма. Она медленно, казалось, почти невесомо ходила по центру главной дороги, слушая вой молодых родителей, приказавшие своим детям спрятаться по своим комнатушкам и не высовываться, пока вокруг царила темнота, исходившая с бродячей ведьмы. Тильда шла до того медленно, что каждый пожилой человек начинал забрасывать в свой организм немало успокоительных лекарств, тратя последние запасы на то, чтобы успокоить свое бешеное сердце. Ведь кто знает, а вдруг ведьма услышит громкое биение в груди, и как изголодавшая собака с оскалом кинется на них, вырвав сердце. Она тихо щебетала дьявольским тоном что-то неразборчивое, но ее глаза безумно улыбались, когда она довольная разговором со своим братом, возвращалась в свое проклятое логово, пугая каждого живого человека на улицах. Кто-то впереди шел так спокойно и умиротворённо, пока на горизонте не было замечено пятно. Человек замер на месте, пока Тильда шла прямо на него. Сумка с продуктами выпала бессильно из рук, оттуда выпал хлеб и парочка яблок, а сам горожанин начал медленно отступать назад, пока один целостный взгляд ведьмы не глянул на него так, будто она жаждала смерти бедного. Тот побледнел от очертания самой дьявольской улыбки, которая светилась огнем из-под черной ткани, заметив, что второй глаз показался из-за упавшей повязки. Глаз, заполненный одной сплошной чернотой и смертью почти ничего не видящий, глядел на него. Человек не мог так долго стоять под ее надзором, когда она приближалась. Она не стала поднимать с земли упавшую с лица ткань, а продолжила идти, пока горожанин не развернулся и, задыхаясь, бросился прочь, пробегая мимо самого дома ведьмы. Он казался мертвым, а над ним вскружили свой хоровод немало ворон. Они звонко каркали и приветствовали Тильду. За ней шла темная туча грозы, такая же, которая нависла навеки над самим ее домом. Она хохотнула от его блаженного страха перед ее персоной и двинулась в свое логово. Чем ближе она подходила, тем сильнее чувствовала что-то неладное. Ступив на порог, она крепко ухватилась за дверную ручку, чувствуя, как временная петля пятницы 13 мая 1921 года обвивает ее вокруг себя, заставив перенестись ощущениями несколькими месяцами назад, а стены словно струна, натягиваются в напряжении, когда чувствуют ее присутствие. Гудящие гулко мертвые в стенах резво замолкают. Дверь с медленно тянущимся скрипом оповещает, что она вернулась. Весь дом, насыщенный жизнью, в один миг умирает и превращается в мертвое пятно на карте. Здоровый глаз медленно осматривает каждую стенку, когда она идет вперед по пыльному полу, оставляя после себя нечеткие следы. Доски бьют по ушам своим изныванием, когда ведьма резко останавливается, окружена с двух сторон дверьми в свою мастерскую и в коморку, куда она соваться определенно не хотела, боясь получить ожог от разлитой святой воды. Теперь подвал для нее закрытая зона. Навсегда. Тильда достает дверную ручку и просто отпускает ее на пол с сильным ударом, когда под ней образовывается небольшая черная лужица, которая тут же исчезает. Кровь этого здания впитывает в себя ручку, как губка впитывает воду, и забирает себе, пока Тильда не произносит: — Оставь на полке в коморке, — она резко дернула головой в сторону двери, которая находилась от нее в шаге. Тильда кинула последний взгляд на испещренную дверь своей мастерской, и пошла к заднему выходу дома. В этом здании не слышно ничего. Здесь стоит мертвая тишина, и даже тиканье часов было намертво остановлено на 19:30. Этот дом остался во временной петле одной единственной даты. 19:30 13.05.1921 пятница. Он продолжает двигаться в будущее, продолжает меняться, но организм его больше не растет. Этот дом теперь под властью ведьмы. Она вселилась в его кровь. Он — ее несвойственные глаза, продолжение рук и приманка для добычи. Ей всего-то стоит подождать девять лет, которые пройдут для нее слишком быстро и в 19:30 13.05.1930 в доме под номером 1930 она совершит суицид, который обманет дьявола, ведь сделка заканчивается в 1931 году. Она привяжет себя к этому миру, а благодаря дьявольской силе создаст свой собственный и будет владарствовать. Она хочет жить вечно. Она не хочет зависеть ни от Бога, ни от Сатаны, она сама хочет стать божеством, несущее сплошную гибель. Она стояла и глядела подозрительно на приоткрытые двери, ведущие на задний двор. Тильда немного пальцем толкнула дерево, которой выдало короткий скрип. Она с ненавистью глянула на это, опустила руки, спрятав их за спину, и дверь самостоятельно прямо перед ее лицом сильно захлопнулась, одаряя ее небольшим порывом ветра и злостным эхом, что разлился вдоль всех стен. — Здесь кто-то был… — тихо протянула она, когда яростная улыбка оскалила ее лицо. А хриплый двугласный смех застрял у нее в горле, когда она им чуть не вдавилась и начала громко откашливаться. Спина дрогнула в неистовой боли, рука уперлась об стену, когда другая яростно придавила рот, чтобы кашель не разорвал ее горло. Она дернулась от резкого порыва дрянного ощущения, как с громким всхлипом ее шея болесно дрогнула, а на руке разлилась почти черная густая кровь, льющаяся изо рта. Страх, что дьявол мог узнать о ее затее, поразил ее легкие. Она боялась недожить к тому моменту, и дьявол раньше назначенного времени заберет ее и так мертвую жизнь. — Аарон… — она глухо стукнула по стене, пока на пол с ее руки падали капли крови, — мальчик мой, — шептала она своим голос, когда он превращался снова в тот одержимый. — Кто здесь был!? — ее яростный крик заполнил всю обитель, яро тарабаня по стеклу окон. Тильда кое-как держалась на ногах. Она руками упиралась в стену, оставив на ней свою кровавую отметину, размазывая темное пятно по пыльным и дряхлым поверхностям собственного дома. Послышался совсем незаметный шорох — она подняла голову. С потолка на паутине спускался полностью черный паук. Паутина намокла из-за черной слизи, которая небольшими каплями совсем невесомо стекала вниз, пока не обрамляла собой поверхности. Паук, который был мокрым по той же причине, что и паутина, дернулся и замер прямо в нескольких сантиметрах от изуродованного лица Тильды. Она лукаво начала улыбаться, потому что паук протянул ей мокрую от черной жижи волосинку. Ведьма одержимо, будто бы волос был ее последней надеждой, вырвала его из паучих лап, махнув рукой, чтобы паук убирался прочь. Тот лишь прицепился к стене, когда под ним начала образовываться мокрая темная пропасть, которая заглотила его. Тильда провела пальцами по находке, убирая всю кровь дома с нее, и глянула на блестящий, как золото, волос. Рваными движениями она добралась до своей комнаты, постоянно останавливаясь, когда чувствовала прилив дерущего чувства в горле. Она упиралась на стенку, крепко сжимая пальцы, которые держали волосинку. Тильда была уверена, что это был волос Николаса. Она почувствовала что-то неладное, когда увидела приоткрытую дверь. Сомнений не было. Клочок волос парнишки она заметила за кустами, когда уходила. Теперь у нее был запасной план на случай, если Лютер не станет слушаться ее, все же, привязался мужчина к своему сыну. Он был готов устроить скандал, пока не увидел, как на него смотрела ведьма. Он согласился сделать то, что она велела. Та ушла, оставив его в покое темного и печального омута разбитой души, ведь то, что она сказала, заставило Хэммика достичь пика в своем разуме и окончательно сойти с ума. Хрипло диктуя себе под нос излюбленные цитаты из книг, Тильда поместила волос в уголок комнаты, где было немало паутины, а сам паук приветственно подошел поближе к ее пальцам, когда та его погладила, сказав стеречь волосинку. Она сделает куклу и заставит Николаса самому прийти к ней. Ей нужно было принести в жертвоприношение дому трех людей. Эндрю был тем самым третьим, но она не может до него добраться. Тильда обещала себе, что после своей смерти добудет куклу Эндрю и вернет его душу себе под власть. А сейчас она планировала принести в жертву Николаса, ведь его было легче всего поймать, а Лютер был ей еще полезен: книга же исчезла. Ведьма подложила ее под кровать Эндрю, чтобы сбить с толку, показать, что она планирует сделать. Она хотела подготовить Эндрю к мукам, чтобы он жил до своей смерти с мыслью о том, что ему действительно пришел конец. Тильда была уверена в своих силах, что Эндрю она точно убьет, но тот выхватил куклу, разлил святую воду, изуродовал окончательно ведьму, оставив ее ни с чем. Даже Аарон, будучи легкой добычей, не приносил ей удовольствия, потому что ей так неинтересно — Эндрю это знал. И сделал только хуже своей матери. Она ненавидела его сильнее кого-либо. Тильда злилась, что ее сын оказался намного проворнее нее, оборвал ее планы, оставил одну во временной петле в этом доме, один на один со своим гневом, а сам парнишка спрятался куда-то в неведенье. Ведьма чувствовала его смех. Тильда подошла к свободной стене, где посреди нее была картина, на которой была изображена она, а по сторонам от нее стоял Аарон и Эндрю. Она ловко выудила пальцами иглы со своих бездонных карманов, где все еще лежала кукла Аарона, и кое-как выпрямивши спину, хорошенько сжала ржавый металл между пальцами, из-за чего остался след. Ведьма начала вонзать иглы в картину. Три иглы закрепились над хмурыми лицами изображенных людей. Тильду лукаво начала озарять улыбка, когда она с-под кровати достала коробку, где была чернильная ручка и чернила. Острие направилось на самый уголок картины, где ведьма корявым почерком чуть ли не драла полотно в попытке написать дату. 13.05.1921 Оставив в покое искалеченную картину, женщина покинула комнату со словами: — Каждый человечишка будет подвешен иглой на этой стене. С горла вырывались настолько довольные смешки, что ведьма чувствовала себя до того хорошо, что даже не осознала, что боль в горле полностью ее опустила. До этого казалось, что ее схватили за горло и начали непроизвольно сильно пытаться душить. Она спустилась с лестницы и подошла к самой двери. Никто не стучал. Человек просто стоял за закрытой дверью, пока Тильда не отворила ее. Она ожидала увидеть там Николаса, которого к тете отправил отец, но вместо Хэммика младшего, перед ней стоял ее брат, Лютер. Он был полностью укрыт крестами, которые явно обожгут Тильду. Его лицо было полно пустоты, а голос надорван. — Где Николас? — Его нет. Я его убил.