Полина, или История моей любви

      Я проснулся от странного шороха. Звук колёс по-прежнему убаюкивал и, открыв глаза, я вспомнил, что еду в поезде.       Моё решение было таким быстрым, что я не сразу смог понять, куда я еду и почему меня трясёт.       Повернув голову набок, я увидел, что что-то зашевелилось и, кажется, пискнуло.       Поезд мчался, а в окно периодически попадал проблеск света. И вот такой очередной проблеск осветил столик, на котором я увидел крупную крысу, приподнявшуюся на задних лапах и не сводящую с меня глаз бусин.       Я резко вскочил, не успев подумать правильно ли поступаю, и стукнулся макушкой о верхнюю полку.       На нижней полке, напротив меня, началось шевеление, и только сейчас я понял, что моё пустое купе было занято.       Вероятно, ночью, во время моего крепкого сна, ко мне подсел неизвестный сосед.       Женский голос разлился по купе:       — Что случилось? — мелодичным, но сонным голосом спросила незнакомка. Оказалось, неизвестный сосед был женского пола и по голосу, и по моему богатому опыту достаточно юного возраста.       — Кажется, крыса, — хриплым после сна голосом сказал я.       Девушка хихикнула и, повернувшись снова на бок, тихим голосом прошептала:       — Это Семён, он домашний и не беспокойтесь об этом. Завтра утром я вас познакомлю. Спокойной ночи, — сказала она и снова погрузилась в сон, потому что шевеление и звуки исчезли.       Того, кого она назвала Семёном — тоже исчез, юркнув в её сторону.       «Дурдом», — подумал тогда я и лёг досматривать свой прерванный сон.

***

      Утро наступило для меня намного позже, чем это принято считать.       Открыв свои глаза, я осмотрелся и сразу вспомнил ночное происшествие, голос незнакомки и глаза бусинки Семёна. Никого из вышеупомянутых в купе не было, а поезд не трясся, движение не было, значит, была остановка.       Сев, я посмотрел на столик — там лежала книга. Подвинув её указательным пальцем я прочитал: "Пауло Коэльо Вероника решает умереть". Я не читал подобное произведение, но автор был наслуху. Часто я видел его имя в книгах-бестселлерах месяца.       Я слишком консервативный —читаю исключительно классику, на которой вырос. Позже это занятие и вовсе отошло на задний план, а пролистывал я исключительно профессиональные книги, связанные с моей деятельностью.       Я услышал движение за дверью купе и одёрнул руку, повернувшись в сторону дверей, и замер в ожидании. Я угадал, и дверь раздвинулась именно в моём купе. В проёме стояла вчерашняя незнакомка.       Теперь я мог её разглядеть. Девушка была ненамного выше меня, чуть выше среднего роста. Стройная. Несмотря на это, одета она была весьма странно: на ней была огромного размера и лимонного цвета футболка, которая доходила ей чуть выше колен. И казалось, что под футболкой у неё ничего нет, я имею в виду шорты.       Быстро пройдясь по нижним частям тела девушки глазами, я обратил внимание на её коленки, и знаете, я никогда таких не видел. Да и вообще, разве я интересовался коленками противоположного пола или какого-либо другого пола? Я даже не мог подумать, что они могут понравиться, но были не острыми, не круглыми, а идеальными. У неё были длинные, стройные ноги с идеальными коленками, тонкими щиколотками и, кажется, не очень маленькой стопой, обутой совершенно в несуразные разноцветные кеды, причём левый кед был с жёлтым шнурком, а правый — с зелёным.       «Сколько ей лет, что она так нелепо выглядит?» — подумал я.       — Привет, — весело сказала она мне и резко, громко захлопнула дверь купе.       Девушка в прямом смысле плюхнулась на своё место. Она села по-турецки, идеально ровно выпрямив спину и посмотрев мне прямо в глаза, несколько минут не нарушая зрительного контакта. Потом взяла свою книгу и, открыв её на заведомо помеченной странице закладкой, начала читать.       Наверное, я должен был пойти и привести себя в порядок, например, почистить зубы или сделать необходимые дела, которые делают утром, когда проснулись. А я как идиот сидел и смотрел на неё, на её позу по-турецки, на красивые коленки и её выражение лица, сосредоточенное, острое и увлечённое.       — В этом вагоне биотуалет, и можно им воспользоваться в любое время, даже на стоянке, — тихо сказала она, не прерываясь от чтения.       Я встал и вышел, ничего не отвечая. А что я мог ответить? Я это и так знал, просто смотрел на неё всё это время и совершенно не хотел никуда выходить.       Вернувшись, я увидел необычную сцену: девушка уже не читала, а жадно поедала бутерброд с сыром. А на столе, расположив свой хвост на моём телефоне, спокойно лакомился своим кусочком сыра Семён.       — Закрой, пожалуйста, дверь, я не распространялась, что еду не одна и Семён безбилетник, — спокойно сказала она и указала пальцем на дверь.       Я послушно выполнил её просьбу и сел на своё место, не переставая смотреть то на хвост Семёна, то на её зверский аппетит.       — Хочешь? — спросила она и указала мне на небольшую кучку бутербродов.       — Нет, спасибо.       Я лёг и уставился на верхнюю полку.       Я всё ещё был человеком, который перенасытился всем, что только было в моей жизни. И в этот день я был крайне удивлён тому, что испытал странные эмоции, не понимал, какие и откуда им было взяться, ведь человеком я себя считал достаточно безэмоциональным.       И я поймал себя на мысли, что мне хотелось сейчас повернуться и смотреть на неё.       А ещё мне очень хотелось заговорить с ней и узнать, как её зовут, почему она таскает с собой эту крысу. И вопросов, которые я хотел бы задать этой девушке, в голове становилась с каждой минутой всё больше.