Последняя Роза

Следующие две недели оборачиваются для Кэйи персональным адом: Дилюк отнёсся к его просьбе необычайно ответственно и внезапно проникся живым интересом к чужим задницам. Во время свидания на виноградниках он нежно целует Джинн, постепенно опуская ладонь ниже и ниже по позвоночнику, и мягко сжимает округлую ягодицу под платьем. Он даже не возражает, когда Чжун Ли зажимает его в раздевалке после занятий горячей йогой . Будь то стеклодувная мастерская, джакузи на крыше небоскрёба, дорогая гоночная машина или пикник посреди зелёных гор — Дилюк в любых обстоятельствах умудряется найти способ страстно пообжиматься с очередным претендентом. Венти рассыпается перед Кэйей в благодарностях. Кэйа всерьёз подумывает ткнуть себе ручкой в глаз. И всё бы ничего, но настроение Дилюка при этом с каждым днём становится всё мрачнее и мрачнее. Поначалу Кэйа думает, что ему просто кажется, но потом остальная съемочная группа тоже начинает это замечать. С одной стороны, абсолютное большинство холостяков в какой-то момент проходят через стадию разочарования и депрессии, это просто иногда случается. Но с другой стороны, если Дилюк вдруг захочет уйти, то Кэйа не особенно уверен, что у него получится переступить через себя и убедить его остаться на шоу. После еженедельного группового свидания продюсеры уговаривают Кэ Цин постучаться к Дилюку в гостиничный номер. Чтобы снизить риск возможных недопониманий, Кэйю отправляют вслед за ней. Почему-то Кэйа твёрдо уверен, что блеванёт на месте, если ещё хоть раз увидит, как Дилюк лапает кого-то за зад. На его счастье, попытка Кэ Цин пообщаться с Дилюком в более интимной обстановке заканчивается неудачей: тот провожает её до машины и подчёркнуто вежливо желает ей спокойной ночи. Кэйа испытывает такое эйфорическое облегчение, что от полноты эмоций к горлу всё равно подкатывает тошнота. Чуть позже Дилюк пускает его к себе в номер. Каким-то чудом у Кэйи получается ненавязчиво вывести его на долгий разговор по душам (в присутствии двух продюсеров, трёх операторов, а в перспективе — и миллионов зрителей по всей стране). Кэйа невероятно счастлив, что тот отшил Кэ Цин. Настолько счастлив, что на радостях он использует всё своё обаяние, чтобы убедить Дилюка остаться на проекте. Хотя запросто мог бы уговорить его бросить всё и сбежать с ним в закат. После этого небольшого инцидента Дилюк резко перестаёт изображать из себя секс-машину. Впрочем, Венти, к удивлению Кэйи, никак эту перемену не комментирует — видимо, уже отснятого материала ему было более чем достаточно. И слава богу. *** Страдания Кэйи, разумеется, на этом не заканчиваются. К концу третьего месяца съёмочная группа возвращается в особняк после бесконечных перелётов и неловких знакомств с родителями. К этому моменту претендентов остаётся всего трое. А это означало только одно: свидания один на один без камер. Дилюк должен по очереди сводить всех троих на ужин в ресторан, а затем вручить им символический чугунный ключ и записку от ведущего с любезным приглашением вместе провести ночь в люксе отеля, чтобы узнать друг друга поближе (и, предположительно, заняться сексом). Обычно текст приглашения за Кэйю всегда составлял кто-то другой, но в этот раз он решает сделать всё самостоятельно. В этом, по его мнению, было что-то невыразимо эротичное: Дилюк прочитает написанную его рукой записку и сразу подумает о нём, потом — о сексе, потом, чем чёрт не шутит, — о сексе с ним. Уже во время съёмок он запоздало осознаёт, что идея эта явно была так себе. В конце свидания Дилюк молча протягивает Джинн конверт с приглашением, та смущённо читает записку вслух и достаёт наружу декоративный ключик. — Да. Если ты не против, то... я согласна! — тёплое сияние свечей на столе подчёркивает трогательный розовый румянец на её щеках. Лицо Дилюка тут же расцветает в искренней радостной улыбке. Кэйа чувствует себя так, будто ему с размаху влепили пощечину. Той ночью он ещё долго не может заснуть, нервно ворочаясь в постели и бесконечно пытаясь представить, что именно прямо сейчас происходило между Дилюком и Джинн за закрытыми дверями. Что, если они договорились обо всём заранее, а теперь как ни в чём не бывало планируют будущую свадьбу? А вдруг они сидят и втихомолку обсуждают религию или политику — две самые запретные темы на шоу? А что, если?.. Нет, господи, нет, только не это. Кэйа не хочет представлять, как они занимаются сексом. Он этого не переживёт. Наутро съёмочная группа возвращается в отель, чтобы заснять впечатления от проведённой вместе ночи. Кэйа сидит в мобильном операторском центре и глядит на мониторы раскрасневшимися глазами. Он прижимает к груди стаканчик двойного эспрессо, напряжённо сжимая зубы. Итэр честно пытался заставить его позавтракать, но Кэйа мрачно отказался: если уж и блевать на камеру, то хотя бы не овсянкой. Дилюк открывает дверь с голым торсом, потому что иначе и быть не могло. Его и так постоянно заставляют снимать рубашку ради красивых ракурсов и будущих рейтингов. Разумеется, он завтракал с Джинн полуголым. Он всю ночь провёл наедине с этой приятнейшей, умнейшей и во всех отношениях замечательной женщиной. Только он, она и россыпь презервативов в кокетливой вазочке на ночном столике. Кэйя ожесточённо шарит по карманам в поисках таблеток от изжоги. Чуть позже, когда Дилюк наконец позавтракал и, слава богу, оделся, Кэйа берёт у него короткое интервью. Тот отвечает на все вопросы уверенно и остроумно, с его лица никак не сходит дурацкая счастливая улыбка. К горлу Кэйи то и дело подкатывает горькая-горькая желчь, но он заставляет себя кивать и обаятельно улыбаться ему в ответ. Вскоре Дилюка отвозят готовиться к следующему свиданию, после чего команда начинает быстро сворачиваться и паковать оборудование. Кэйа отрешённо стоит столбом посреди этого хаоса, слепо уставившись в обновлённое расписание съёмок и не понимая ни единого слова. В какой-то момент он срывает с пиджака чёртов микрофон и бросается к ближайшему выходу, вцепившись пальцами в безупречно уложенные волосы. Накопившееся отчаяние, которое он тщетно пытался игнорировать последние несколько часов, вырывается из его груди истошным оглушительным криком. — Кэйа, с тобой?.. — Итэр моментально подбегает к нему с бутылкой воды и извечным лекарством от изжоги. — Всё со мной нормально! — сорвано орёт Кэйа, подтверждая прямо противоположное. Так. Ему надо взять себя в руки, если он сорвётся сейчас, то похерит всё окончательно. Он выхватывает упаковку из рук Итэра и закидывает в рот сразу несколько пастилок, торопливо пережёвывая их в порошок и запивая водой. — Всё нормально, — твердит он с истеричной нотой в голосе, не особо убедительно пытаясь изобразить полное спокойствие. Он залезает в машину, старательно не встречаясь ни с кем взглядом. — Поехали. *** На следующее утро Дилюк выглядит донельзя измотанным. Под его глазами темнеют синевато-фиолетовые круги, он без остановки зевает за завтраком, который приготовил для него Чжун Ли. На самом деле, конечно, еду для завтрака заранее привезли из ресторана неподалёку, но ради красивого кадра его попросили притвориться, будто он сделал всё сам. Чжун Ли с завидной лёгкостью вживается в новую роль, витиевато рассказывая про каждое блюдо на столе, пока Дилюк сонно размешивает сахар в чашке с кофе. Кэйю гложет такая злоба, что у него в глазу вот-вот лопнет сосуд. Чем же таким, интересно, они всю ночь занимались, что Дилюк буквально засыпает на ходу? Господи, неужели Чжун Ли настолько хорош в постели? Дилюка временно выгоняют из летнего домика, пока Чжун Ли рассказывает на камеру о своих впечатлениях от совместной ночи. Люмин и Кэйа выходят наружу вслед за ним. Они находят симпатичную скамейку посреди цветущего сада, на которой потом можно будет снять интервью. Дилюк без остановки потирает усталые глаза, зевая, так что записывать его придётся быстро и максимально лаконично. Они вдвоём усаживаются на скамейку, пока Люмин стоит в стороне, координируя команду операторов по телефону. Дилюк прикрывает рот рукой, тщетно пытаясь подавить очередной душераздирающий зевок. Кэйа смотрит на него с нежной жалостью во взгляде. Горькая всепоглощающая ревность внезапно отходит на второй план. — Иди сюда, полежи, — подчиняясь внезапному порыву, предлагает он, мягко поглаживая Дилюка по спине. Тот на секунду напрягается, сонно моргая, но потом послушно опускает голову ему на колени. — Спасибо, — тихо вздыхает он, заметно расслабляясь. — Не за что, — отвечает Кэйа, борясь с огромным соблазном провести пальцами по пушистой огненно-алой гриве. — Ты нам ещё нужен, так что будь добр дожить как минимум до премьеры. — Надо же, какой ты заботливый, — смешливо фыркает Дилюк в ответ, уже практически засыпая. Кэйа никогда раньше не замечал, до чего длинные у него ресницы. Светлые, но очень пушистые, в розоватом рассветном сиянии они отбрасывали тень на его щеках. — Всё, тише. Спи давай. Через пару минут Люмин возвращается, сосредоточенно тыкая пальцем в телефон. — Так, нам надо... — она отрывает глаза от экрана и резко замолкает, уставившись на них. Кэйа вопросительно приподнимает брови, пытаясь сделать вид, будто ничего особенного и не происходит. Люмин молча переводит многозначительный взгляд то на него, то на спящего Дилюка. — Что? — уточняет он шёпотом. На её лице, к стыду Кэйи, сразу появляется донельзя понимающее выражение. Люмин качает головой и тихо уходит в сторону дома. Хорошо, возможно, в этот раз он зашёл слишком далеко, но теперь уже поздно что-то менять. Он поспешно задвигает угрызения совести на второй план и внимательно смотрит Дилюку в лицо. Тот, судя по всему, и правда заснул, беззвучно вдыхая и выдыхая воздух ртом. Кэйа аккуратно поглаживает его по спине, чувствуя мерное биение чужого сердца. Ему ужасно хочется прижаться с поцелуем к его приоткрытым губам. Но вместо этого он просто любуется им, наслаждаясь каждой секундой этой мимолётной близости. Здесь и сейчас Дилюк принадлежит только ему одному. Через минут двадцать Дилюк медленно начинает просыпаться. Когда он открывает глаза и видит Кэйю перед собой, его сонный взгляд на мгновение переполняется такой нежностью, что сердце Кэйи тут же замирает в груди. Он мягко смахивает алую прядь с лица Дилюка и, не удержавшись, проводит кончиками пальцев по его щеке. — Вставай, детка, твой выход. В день свидания с Чайлдом Кэйа попросту берёт отгул, бесхитростно соврав, что отравился. Розария закатывает глаза, но всё же отпускает его, великодушно проигнорировав тот факт, что на съёмочной площадке все всегда ели одно и тоже. Он обязан ей по гроб жизни. Кэйа понятия не имеет, как её отблагодарить в будущем, но он подумает об этом позже. В конце концов, он тоже человек. Самодовольное лицо Чайлда после секса с Дилюком — это последнее, что ему хочется сейчас видеть.