***
Следующий день начался для Агаты очень необычно. Девушка впервые в жизни проспала. Вскочив с кровати, она начала метаться по всей комнате, стараясь закинуть все необходимые тетради в сумку и при этом успеть натянуть на себя одежду. Бросив быстрый взгляд на кровать соседки, Харрис отметила, что Рэйчел ночевать так и не появилась, и это слегка обеспокоило ее. Запихнув в рот первый попавшийся батончик, она схватила куртку и выбежала из комнаты, стремительно несясь к лестнице. Выбежав из общежития, Харрис резко остановилась и помчалась со всех ног обратно, так как только сейчас поняла, что забыла запереть дверь. День обещал быть не из легких. Летя по коридору к нужному кабинету, Агата молилась всем богам, чтобы мисс Грант смиловалась и не расчленила ее прямо на месте. Именно эти размышления послужили причиной того, что она не заметила, как влетела в какого-то такого же опаздывающего студента, и, к разочарованию Агаты, это был не кто иной как Нильсен. — Харрис! — почти что прорычал он, потирая рукой ушибленное место, куда снова так метко попала Агата. — И как я мог не заметить твою огромную голову, которой ты всегда пытаешься кого-то убить. — Я не пытаюсь! — в ответ бросила она и сделала шаг назад, поправляя очки. — И вообще, смотреть надо, куда идешь. — Кто бы говорил, — брезгливо стряхнув с себя невидимые соринки, проговорил Александр. — Прешь напролом, словно у тебя в заднице реактивный двигатель. — Да как ты… — Харрис продолжила бы и дальше негодовать, если бы только Нильсен не отмахнулся от нее и не развернулся, направляясь в сторону нужного кабинета. — Я не договорила! — бросила ему в спину девушка, однако осталась полностью проигнорирована. Наплевав на засранца, Агата все же решила последовать его примеру и сорвалась с места, спеша на пару — все-таки она опаздывала уже на целых пятнадцать минут. Так и началась их недолгая гонка. В аудиторию они влетели с Нильсеном вдвоем, причем сделали это настолько громко, что отвлекли абсолютно всех от учебного процесса. Мисс Грант — одна из самых страшных во всех смыслах преподавателей университета — с грохотом отбросила в сторону затасканную книгу, из которой минутой ранее монотонно диктовала конспект, и с явным недовольством посмотрела в сторону нарушителей. — Миссис… — Агата никогда раньше не опаздывала на политологию, и только теперь окончательно убедилась, что не зря. Извиниться женщина ей не дала, впрочем, как и пройти к своей парте: — Стоять на месте, — громко заявила она, когда двое студентов попытались сделать шаг, и гневно прищурилась, при этом широко раздувая ноздри. — Который час? — Восемнадцать минут девятого, — тихо ответила Харрис и перевела взгляд на Нильсена, который лишь безразлично уставился в сторону преподавателя. — А это значит, что вы опоздали, — отчеканила Грант и вновь потянулась к книге, которая еще чудом не развалилась. — Ваш поезд ушел, вы можете быть свободны. — Но я… — За дверь, — больше не оборачиваясь на провинившихся студентов, проговорила преподаватель и продолжила лекцию. Агата понуро опустила голову и поплелась к дверям, Нильсен же, продолжая излучать полное равнодушие, проскользнул перед ней, так и не сказав ни слова. Это еще больше взбесило девушку. — Ты даже не попытался, — сказала она, когда Александр уже направился на выход. — Потому что мне насрать, Харрис, — зло выплюнул он и, резко остановившись, повернулся к одногруппнице. — Скорее всего, меня вышвырнут отсюда сегодня же, — Нильсен сделал пару шагов к ней и, крепко сжав челюсти, тихо процедил: — И даже не смей ныть о том, что старая грымза выгнала тебя с этой мудацкой скучной лекции. — Социология, между прочим… — Никому нахрен не сделалась, как и эта толстожопая ирландка со своим сраным акцентом и ущербными зелеными тенями на обвисших веках, — Агата в ужасе приоткрыла рот и не находила, что ответить. Нильсен был настолько зол, что оскорбления в сторону мисс Грант казались просто цветочками. Ягодок не хотелось. Алекс тяжело выдохнул и подошел к небольшому диванчику у противоположной стены, небрежно усаживаясь и устало закрывая ладонями лицо. Агата продолжала минуту молча смотреть на него, а потом не выдержала и направилась к одногруппнику. — Не смей ничего говорить, — почувствовав ее приближение, сразу же бросил он. — Я просто хочу… — Харрис, — устало пробормотал он: — Не делай этот ублюдский день еще хуже. Стоило ему это договорить, как из-за угла вывернул мистер Купер и уже почти что постучался в дверь к Грант, но тут услышал шорох со стороны диванчиков и обернулся, удивленно приподнимая бровь: — Как замечательно, что вы здесь вдвоем, — ректор подошел к студентам и добавил: — Пройдемте в мой кабинет, нам предстоит серьезный разговор. — Блядство, — еле уловимо донеслось до девушки, и тогда она поняла — Нильсен окончательно взбесился.***
Агата чувствовала себя в кабинете Купера максимально дискомфортно. Единственное, что ее радовало, что Александр чувствовал себя не лучше. Более того, его день, оказывается, был намного хуже ее, а эта мысль хоть немного, но утешала. — Мистер Нильсен, вчера у нас с вами состоялся разговор, — начал ректор, на что Нильсен в сотый раз закатил глаза: — Я не страдаю склерозом, — злобно проговорил он и продолжил надменно смотреть на мужчину. — Раз так, то может назовете мне имя настоящего виновника? — Я вам вчера все сказал, — бесцветным голосом бросил Александр. Харрис продолжала молчать и наблюдать за неудачной попыткой Купера выведать нужную информацию у Нильсена. В какой-то момент ей показалось, что они вообще забыли о том, что она здесь тоже присутствовала, поэтому девушка неловко прокашлялась и задала главный вопрос: — Вы можете объяснить, что происходит? Ректор бросил еще один грозный взгляд на Александра, а потом повернулся к Агате и слишком неестественно улыбнулся: — Мисс Харрис, я нашел того, кто решил так жестоко пошутить над вами. Агата нахмурилась. Она и сама прекрасно знала, кто замешан в этой грязной истории, но причем здесь был Александр по-прежнему оставалось загадкой. Не дождавшись от студентки нужной реакции — судя по всему восторга и счастья — мужчина нетерпеливо потер руки и, еще шире улыбнувшись, громко объявил: — Александр Нильсен, собственной персоной. — Что? — Харрис смешно выпучила глаза и удивленно посмотрела на Алекса, который молча наблюдал за ликующим Купером. Складывалось впечатление, что где-то глубоко в своих мыслях Нильсен сейчас убивал сидевшего перед ним мужчину всеми возможными способами. — Но это не… — Неожиданно, понимаю, — перебил ее ректор. — Я собираюсь позвонить вашим родителям и все им рассказать, — в подтверждение своих слов мужчина потянулся к трубке, но громкий вскрик Агаты его остановил: — Не надо! — почти что пропищала она. — Давайте сначала со всем разберемся. — Мисс Харрис, здесь не с чем разбираться, — недовольно пробасил Купер. — Мистер Нильсен вчера сам сказал, что это была его идея, а после тщательного допроса, проведенного мной лично, раскололся, как все это провернул. Агата уставилась на Александра, который выглядел уже больше скучающе, нежели раздраженно, и, кажется, безумно ждал завершения этого спектакля, а потом перевела взгляд на ректора, который что-то тараторил все это время: — … с сегодняшнего дня отчислен. — Теперь я могу идти? — Нильсен поднялся со своего места, и Агате показалось, что она услышала протяжный тяжелый выдох. — Наконец-то мы все решили. — Нет, не решили, — Агата поднялась за ним и недовольно посмотрела на парня, который снова начал раздражаться: — Не надо никого отчислять. — Что? — голос Купера дрогнул, и он схватился за первый лежавший под рукой документ, только бы чем-то занять руки. — Что ты делаешь? — прошипел Александр, буравя взглядом девушку. — Даю тебе второй шанс, — прошептала ему девушка и повернулась к ректору: — Мистер Купер, я полагаю, что мы можем просто исчерпать конфликт и жить дальше. В конце концов, никто не пострадал, а Александр может просто принести свои извинения. — Нет, — отрицательно покачал головой Нильсен. — Да, Александр, — настойчиво процедила Агата, впиваясь в него взглядом. — Вы знаете, мисс Харрис, вы натолкнули меня на одну отличную мысль… — протянул Купер, на что Нильсен чуть не захлебнулся в собственной желчи. — Александр обязательно извинится перед вами, мисс Харрис. — Нет, — вновь повторил Нильсен, просверливая в голове гребаного ректора дыру. — И сделает это публично, — Агата и Александр одновременно посмотрели друг на друга, а потом на довольно улыбающегося мужчину.***
Макс пришел в столовую одним из первых. Занял их личный столик и стал дожидаться всю компанию. Однако вместо своих он увидел подругу Агаты, кажется, ее звали Рэйчел. Девушка забилась в самый дальний угол и лениво ковырялась в своей тарелке, не отрывая от нее же взгляд. Он собирался подойти к ней и узнать, все ли в порядке, как прозвенел звонок, и в помещение, словно сумасшедшие, начали влетать голодные студенты. Спустя пару минут появился Брэндон, который впервые за все время был хмурым. — Все в порядке? — поинтересовался Макс, продолжая периодически бросать взгляд на сидевшую в полном одиночестве девушку. Форд некоторое время не отвечал, лишь поджимал губы, а потом, когда в дверях появилась Вики и Ева, раздраженно выдохнул. — Сука, — прошептал он, когда девушки направились к их столику. — Подставила Алекса, а теперь виляет своей тощей задницей и улыбается, словно ничего не произошло. Фолл нахмурился и быстро посмотрел на друга — тот был взбешен. — Ты про ситуацию с Агатой? — Я про то, что из-за Уокер отчислят Алекса, — Брэндон скрестил руки на груди и откинулся на спинку диванчика: — Почему из всех возможных вариантов он выбрал прикрыть эту овцу? Макс, так и не сделав глоток сока, с грохотом поставил стакан на стол и перевел недоуменный взгляд на друга: — Прости? Форд проигнорировал фразу друга и продолжил пилить взглядом подруг, которые, к слову, приближались к ним. — У меня нет слов, — сказал сам себе Макс и перевел взгляд на вход в столовую, где как раз показались Купер, Харрис и Нильсен. — Черт. У меня очень плохое предчувствие. Вики и Ева приблизились к столику и поставили свои подносы, не прекращая трепаться о косметике и прочих женских штучках. Однако гневный взгляд Форда заставил Уокер все-таки замолчать и перевести на него непонимающий взгляд. — Что? — не выдержала она, отвечая на его взгляд своим, не менее раздраженным. — Них… — договорить Брэндон не успел, так как на небольшой пьедестал для важных объявлений поднялся Купер, и по всей столовой сразу же пронесся громкий скрипучий звук от включенного микрофона. Студенты недовольно загалдели — во-первых, у них было не так много времени на перекус, а когда ректор заводил свои речи, то требовал, чтобы к нему проявляли уважение и внимательно слушали, а не поглощали еду; во-вторых, это же чертов Купер, который никогда не говорил ничего важного, что раздражало еще больше, чем звук от старого шумевшего микрофона. — Доброе утро, дорогие студенты! — мужчина еще несколько раз постучал пальцем по устройству, проверяя звучание, и, натянув улыбку, продолжил говорить: — Недавно в стенах этого уважаемого заведения произошел неприятный инцидент… Макс ошарашенно посмотрел на ректора, а потом повернулся к Брэндону — тот почти покраснел от ярости. — … я не мог остаться безучастным в такой тяжелой ситуации… Форд наконец-то оторвался от испепеления окружающих его предметов и людей и перевел взгляд на трибуну. Возле нее стояла переминающаяся с одной ноги на другую Агата, а рядом… — … каждый из вас почти мне как родной… — Это уже слишком! — процедил Брэндон и повернулся к Уокер: — Из-за тебя, мать твою. Это все из-за тебя. — Не нагнетай, Брэнди, — вместо Вики влезла в разговор Ева: — Разве мужчина, который любит свою женщину, не должен так поступить — взять весь удар на себя? — она легкомысленно дернула плечом, чем еще больше выбесила парня. — Не лезь не в свое дело, Скай. — Мне жаль! — в свое оправдание прошептала Вики. Он видит — ей правда неловко, но изменить она ничего даже не попыталась. — … виновный должен понести наказание… — Я хочу набить ему рожу, — вновь сквозь зубы проговорил Форд. — Мерзкий кусок дерьма. Небось ждет, что семейка Харрис после этого отсыплет ему деньжат. — Ты только на словах герой, — бросила Ева и бесстрашно приняла злобный взгляд Брэндона. — Почему же ты не заступишься за своего лучшего друга? Боишься за свою мажорную задницу? — провокация удалась отлично, и Макс решил влезть прежде, чем его вспыльчивый друг словесно уничтожит идиотку. — Я смотрю, ты у нас истинный ценитель дружбы, — речь Купера подходила к концу, а вот Фолл только начинал распаляться: — Помочь уничтожить невинную девчонку — это ты первая, это же весело, особенно, когда у тебя один мозг с подругой на двоих, но вот скажи мне, каково это — смотреть на то, как твоего друга сейчас опозорят на все учебное заведение? — Ева заметно стушевалась: — Ты знаешь родителей Алекса с детства и знаешь, что они с ним сделают за это, — Макс наклонился ниже и буквально выплюнул ей в лицо: — Так почему же ты не заступишься за своего бывшего лучшего друга? Потому что до сих пор пускаешь сопли по нему? Или потому что надеешься, что после этого он бросит Уокер, и ты сможешь подставить свое плечо? — Скай удивленно приоткрыла рот, а вся ее спесь испарилась. Фолл знал, на что нужно давить. Фолл знал все. — … мне стыдно за этого человека. Это позор для нашего учебного заведения… — Когда это все закончится, я сделаю все, чтобы вы обе стали для него пустым местом, — прошипел Брэндон. — Обе.***
Нильсен чувствовал себя по-ублюдски. Купер продолжал распаляться о том, какой Алекс наглец и подонок, как он умудрился причинить боль бедной Агаточке Харрис, как расстроенная девочка чуть не наложила на себя руки. Он стоял и обтекал. Где-то внутри него пыталось прорваться чувство справедливости и ужасной обиды. Обиды даже не на Уокер, а на самого себя. Совсем скоро ему придется шагнуть на этот сраный пьедестал позора и принести свои самые неискренние извинения. Злость бурлила внутри, кажется, он чувствовал, как она пузырится под кожей. Хотелось развернуться лицом к Куперу и втащить ему так, чтобы он скатился нахер по ступенькам, путаясь в бесконечном проводе микрофона. А потом подойти и добавить. — Александр Нильсен! — наконец объявил ректор, и Алекс крепко стиснул челюсти — это звучало так напыщенно, будто он шел за Нобелевской премией, а не за помоями, что сейчас польются на него со всех сторон. Пройдя мимо Агаты, он поднялся по ступенькам и встал возле микрофона. Он не знал, что говорить — внутри боролось несколько «я». Одно умоляло сдать проклятую Скай и Уокер; другое — послать всех глубоко в зад и гордо уйти. Он обернулся и посмотрел на Харрис — девушка очень неуверенно смотрела на него, в ее глазах читалось сожаление и что-то еще. И это удивило его — в глазах Уокер он не видел того, что вкладывала в свой взгляд Агата. Да, Вики была счастлива, когда он сказал, что прикроет ее, и даже по-королевски отблагодарила его — глубоким горловым, но вот Агата… Она словно смотрела и кричала: «Слезай оттуда, дурак!» Однако пауза затянулась, и Нильсен осознал, что никто его так и не попытался остановить с криком: «Я протестую», наоборот, все с интересом застыли и пялились на него, как на цирковую зверушку, а кто-то даже достал смартфон, чтобы записать это дерьмовое извинение и выложить в общую группу университета. Чуть позже он засунет каждому видеооператору смартфоны глубоко в жопу, а сейчас нужно было вдохнуть и выдохнуть. Хуже уже быть не могло. Не. Могло.***
Харрис с ужасом посмотрела на Александра. Да, она определенно жаждала его извинений, но она точно не хотела становиться той, кто публично унизит в ответ его. Она была выше этой грязи. Тем более Агата прекрасно знала, что это сделал не Нильсен — он просто был благородным принцем для своей принцессы. Всю дорогу, что они шли от кабинета Купера, она отчаянно пыталась переубедить мужчину, но ректор был непреклонен — было в этом моменте что-то властное с его стороны, и он словно этим упивался. — Я приношу свои искренние извинения Агате Харрис. Мне жаль, что она серьезно пострадала из-за моих действий. Я хотел бы, чтобы вы перестали издеваться над ней и никогда не повторяли моих ошибок. Агата следила за каждым действием и словом Нильсена. Раскаяния в них было ноль, а вот раздражения все сто. Усугубляло ситуацию то, что Купер периодически перебивал парня и вставлял ненужные комментарии, как, например, сейчас: — Мне кажется, мистер Нильсен не до конца осознает масштаб проблем, с которыми столкнулась и справлялась мисс Харрис, — он обращался к студентам, словно сейчас был его звездный час, где он мог распинаться перед всеми, задавая важные философские вопросы. — Вы правы, — лишь процедил Нильсен, и Харрис заметила, как сильно он сжал кулаки — костяшки побелели. Когда несколько минут позора подходили к концу, девушка хотела было выдохнуть и расслабиться, но Купер вновь перебил студента и, подойдя к микрофону, сцепил руки перед собой в замок и громко спросил: — Простим ли мы Александра Нильсена? Агата от ужаса закрыла ладонью рот, что так бесцеремонно открылся, и непроизвольно качнула головой. Она искренне боялась смотреть на Александра, но все-таки сделала это — от злости парень покрылся красными пятнами, на шее бешено пульсировала вена, а глаза так и искрились настоящей ненавистью. Ей казалось, что перед ней был сам Сатана. Не зная, что ответить на вопрос ректора, студенты стушевались и промолчали, на что Купер трижды цокнул и, повернувшись лицом к виновному, произнес: — Люди не хотят вас прощать. Задумайтесь, мистер Нильсен. Агата почувствовала, как сердце бешено заколотилось. Каким бы идиотом не был Александр, это было слишком. Тем более его искреннее желание спасти свою девушку в чем-то даже подкупило ее — Алекс ценил близких людей и готов был пожертвовать собой, чтобы спасти их. И пусть речь здесь идет не о рыцарских подвигах, но Харрис действительно задумалась о том, что Нильсен не так плох, как кажется. Возможно, Макс был прав — еще не все потеряно.***
— Как ты? — Брэндон и Макс нашли друга на тренировочном поле. Было уже довольно темно, но несмотря на это, они смогли разглядеть одинокую фигуру, сидящую в самом центре. — Тебе не стоило этого делать, — Фолл собирался произнести это мягче, но получилось как всегда — нравоучительно. — Хоть раз в жизни ты должен был дать Уокер получить по заслугам. — Не учи, — единственное, что сказал Александр, продолжая смотреть куда-то перед собой. — Алекс, это не шутки, — продолжил за друга Брэндон: — Если это дойдет до твоих… — Похер, — вновь бросил парень. Воцарилась тишина. Было несколько неуютно, но Фолл не выдержал и положил ладонь товарищу на плечо: — Ты все равно наш лучший друг. И это навсегда. Александр шумно выдохнул, а затем повернулся в сторону друзей и слабо улыбнулся. — Черт, а ведь я сказал Харрис, что ты умный парень, — покачал головой Макс: — Надеялся, что ты действительно решишь проблему, а не просто облажаешься перед всем универом. — Заткнись, — едко сказал Алекс, однако смешки друзей немного успокоили. Или так он старался себя утешить, пока в голове потихоньку созревал план. План мести.***
— Рэйчел, у меня сейчас взорвется мозг, — Агата влетела в комнату и сразу же затараторила, не замечая того, что подруга даже не смотрела в ее сторону: — Ситуация с Алексом просто невероятная. Ты вообще видела, что там происходило сегодня! Харрис быстро скинула с себя куртку и, прыгая на одной ноге, разделывалась со вторым ботинком, продолжая причитать: — Мистер Купер сказал, что я могу больше не заниматься с Нильсеном, но теперь я еще больше чувствую себя виноватой, все-таки это не он подстроил все это, а вывернули так, будто Александр — вселенское зло. Рэйчел стянула с себя очки и отложила в сторону книгу. Она чувствовала себя искренне вымотанной — душевные переживания из-за Макса сильно вывели ее из себя. Однако она не могла злиться на подругу, потому что сама всегда избегала разговора о своих чувствах к парню — во всяком случае так сама себя утешала Линд. — Как думаешь, Александр захочет после этого заниматься со мной? Все-таки ему сейчас важно подтянуть хотя бы оценки после такого-то фиаско в столовой. Линд уже собиралась сказать хоть что-то, лишь бы не показать подруге своего истинного настроя, но Харрис заставила ее закрыть рот, даже не издав ни звука: — Макс сказал, что… — дальше девушка не слышала ничего. Вместо того, чтобы хотя бы сделать вид, что она заинтересована в диалоге, Рэйчел молча поднялась с кровати и, взяв в руки книгу, которую читала до этого, вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Агата осталась в полном одиночестве, искренне не понимая настроения соседки. Неужели из-за всех этих событий она упустила что-то настолько важное, что было связано с Рэйчел, что та теперь избегает ее общества? А, может, просто Линд устала, поэтому не хочет сейчас с ней общаться — у нее такое бывает, например, когда Ади заваливается к ним и начинает свой треп. Ади. Харрис села на свою кровать и молча посмотрела на кровать соседки. Она так и не подошла к парню, чтобы поговорить. Только сейчас Агата поняла, что давно не общалась не только с Рэйчел, но и с Ади и с Сэми. Вот сейчас она почувствовала себя по-настоящему одинокой, и от этого стало еще паршивее на душе.