Белая ворона

      Эндермен покачнулся, просыпаясь. Спина затекла, и было приятно выпрямиться, касаясь спинными чешуйками шероховатой поверхности коры. Белая поверхность снега искрилась, приветствуя проснувшегося гостя. Кожу уже не жгло, только неприятно покалывало; кажется, притерпелся за ночь. И хотя снега намело уже по щиколотку, глаза всё равно закрывались обратно, сон никак не выпускал Странника из своих цепких объятий. Голова снова упала на грудь...       —Да говорю ж я тебе, волки задрали!       Странник вздрогнул, больно приложился затылком об ствол и тихо болезненно зашипел. Затем в страхе прислушался, зажимая руками рот. Сон как рукой сняло.       —Волки совсем сожрали бы, а тут полтуши брошено.       —Да ты сам посмотри! Ну вот же, и следы волчьи, и зубы волчьи!       Эндермен выглянул из-за ствола. Нижние ветви, опускавшиеся прямо в снег, прикрывали его собою. В висках пульсировало, а собственное сердце пойманной птицей билось в грудной клетке. Кто это? Что им нужно?       Один сидел на корточках около убитого зверя, другой стоял рядом, упираясь рукой в молодую сосну. Оба карлики по эндерменским меркам, оба укутаны в меха с головы до ног. У одного на поясе был длинный странный железный предмет, острый с обоих сторон, начищенный и вздорно сверкающий на свету, а у другого на спине была закреплена длинная палка с таким же блестящим зазубренным наконечником.       —Точно, волки, — проговорил сидящий и встал. Его товарищ усмехнулся.       Двое этих странных существ едва достали бы Эндермену до груди. Такие необычные. Интересно, они здесь живут? Наверное, да. Странник невольно залюбовался ими. Низкие, но крепкие, они переговаривались друг с другом на своём странном мелодичном языке; куда уж до него грубому и утробному эндерменскому урчанию. Но, как ни странно, Эндермен понимал их. Удивительно. Но показываться пока не хотелось.       —Эндермен, наверное, спугнул.       —Думаешь?       —Знаю! Слышал визги три недели тому назад? Ещё пятеро потом валялись в снегах. Волки не дураки, одного раза хватит, чтобы не соваться больше.       Мужики поднялись и, разговаривая уже о чём-то своём, неторопливо зашагали прочь. Странник задумался. Три недели назад здесь был другой Эндермен. Выходит, не только он смог совершить гипертелепортацию?       Первой мыслью после этого всего было побежать за ними, за этими странными низкоросликами, но что-то всё-таки остановило Странника. Что-то глубоко внутри смутно давало знать, что они могут быть опасны. Эндермен отмахнулся от этого ощущения, как от назойливого эндермита. Кроме того, есть хочется.       Выждав, пока люди (он выхватил это слово из их разговоров) отойдут подальше, он осторожно выбрался из-под еловых веток. Морозный воздух и искрящийся в солнечных лучах снег создавали впечатление чего-то волшебного и невероятного. Эндермен с восторгом втянул в себя утреннюю прохладу и бесшумно двинулся за своими невольными проводниками.       Спустя примерно час блужданий по Нотч весть каким тропам люди вышли к деревушке. Странник с восхищением оглядывал со стороны покосившиеся деревянные домики, мрачную каменную церковь с тёмными стёклами, вслушивался в бабскую перебранку, визг ребятни, где-то во дворах играющей со снегом. На сердце посветлело.       Дон-н-н.       Эндермен вздрогнул и спрятался за ближайшее дерево. Люди переглянулись и зашептались. Что такое?       Дон-н-н.       Под звуки колокола все жители деревушки стали медленно стекаться в центр. Что-то происходит. Так волнительно, так невероятно. Нужно узнать, что будет.       Прячась за стенами зданий, сторонясь людей, он подобрался ближе, и..... оцепенел.       На площади стоял крест.       Тощая высокая фигура была привязана за руки и ноги к кривым подгнившим деревянным доскам. Шею туго сдавливал массивный ошейник, золотисто-красный, резко выделяясь на тёмной коже. Спутанные длинные волосы скрывали лицо распятого, но Странник успел заметить, как сверкнул под ними единственный уцелевший пурпурный глаз.       Сородич.       Внутри всё смешалось. Ужас и сладкое злорадство. Желание спасти и желание лично порвать ему глотку, наслаждаясь брызгами фиолетовой крови.       Сородич приподнял голову и уставился на Эндермена. Половины лица у него не было, и пурпурная плоть гноилась в открытых местах. Кто-то плеснул водой в распятого, и тот болезненно взвыл, отчего толпа одобрительно загудела.       Такого ужаса и отчаяния ни в чьих глазах Странник ещё не видел.       Между тем, к людям вышел рослый мужчина в доспехах и встал перед крестом. Он поднял руку, и толпа умолкла. С важным видом оглядев собравшихся, человек начал торжественную речь. Привязанный Эндермен искоса смотрел на него, а собравшиеся люди слушали его с упоением. Его речь была слишком странной, чтобы понять её смысл. О какой нечисти идёт речь, причём здесь тот привязанный, что всё это значит? Странник никак не мог взять в толк.       Внезапно для Эндермена в руках мужчины вспыхнул факел. Необычное синее пламя целовало морозный воздух. Человек бросил его в кучку хвороста, сложенной у основания креста. Огонь облизнул ветви и занялся ими. Привязанный Странник мелко задрожал и искажённо взвыл от ужаса, заставляя людей отшатнуться. Но поселенцы с немым благоговением смотрели, как синее пламя из недр самого Незера неторопливо подбирается к привязанным ногам, кусает их, как кричит и плачет распятая нечисть, бьётся в агонии, как вздуваются волдыри на чёрной коже и как омерзительно они лопаются, обдавая снег фиолетовыми брызгами.       Странник, наконец, очнулся. Оцепенение сковало ему ноги, но теперь он попятился, понемногу осознавая, что на месте этого Эндермена может быть и он сам. Какой-то старик повернулся в его сторону и, побледнев, начал трясти кого-то в толпе, что-то испуганно лепеча и тыкая пальцем в его сторону. Странник бросился бежать.       Его ноги донесли его до копейщика. Не долго думая, он схватил одно из составленных копий и судорожно телепортировался под свою ель. Кровь стучала в висках, его трясло. Он с ужасом прокручивал в голове возможное будущее, где его так же сжигают. Эндермен прижал к себе копьё.       Ещё несколько часов он сидел тихо, боясь вылезти из-под ветвей. Солнце уже поползло на запад, когда Странник всё-таки решил выбраться. Никакой погони, всё чисто. И лес тоже чист, никаких посторонних звуков. Слух у Эндерменов в разы лучше людского, поэтому Странник знал, что поблизости никого.       Есть хотелось всё сильнее. Он не ел с утра, а желудок громко давал о себе знать. Кустов с ягодами поблизости не оказалось. Эндермен, пораскинув мозгами, понял, что у людей должна быть пища. Собрав волю в кулак, он телепортировался на добрую пару сотен метров вперёд и с удовольствием для себя отметил, что телепортация даётся ему теперь легче, чем вчера. Такими короткими "прыжками" сквозь пространство он добрался до посёлка. Совсем стемнело.       Воровато озираясь, Странник скользнул к стене большого здания с единственным окном почти у самой крыши. Он забрался на дерево и, цепляясь за ветви, попытался заглянуть в окно. Ага, что-то вроде склада. Такие же сундуки бывают в Городах Края. Значит, он прямо по адресу.       Слезть нормально не получилось. Эндермен сначала ободрался, а потом и вовсе свалился в сугроб. Чудо, что не испачкал дерево выступающей кровью. Несколько секунд он лежал в страхе, полагая, что вот-вот его поймают, но ничего не происходило. Он встал из сугроба, взрыхлил снег руками (не оставлять же, в самом деле, собственный силуэт на таком видном месте!) и, оглядев огромный замок на дверях, просто телепортировался за них.       На складе было темно и пахло зерном. Странник открыл первый сундук. Множество желтоватых зёрнышек предстали вниманию незваного гостя, но он закрыл крышку и принялся шарить в других сундуках и ларях. В итоге он добыл несколько свёртков плотной ткани, бечёвку, несколько окорочков и вяленую рыбу. Собрав всё это в кучу и взяв в руки, Эндермен ещё раз осмотрел склад, не упустил ли он чего. Нет, всё в порядке. На улице было тихо, и он бесшумно телепортировался за дверь. Пора возвращаться.       Странник вернулся под ель за полночь. Первым делом он с жадностью набросился на еду. Рыба показалась ему слишком солёной, но не возвращать же теперь! Когда с трапезой было покончено, а кости были закопаны в одном из сугробов, Эндермен задумался об убежище. Подумав, он оставил ворованное под колючими еловыми лапами и телепортировался подальше. Спустя пару часов он нашёл расщелину в скале, которая была такой узкой, что он не мог пролезть, зато сильно расширялась внутри и имела небольшое отверстие в своде. Странник собрал свои вещи и перенёс их туда. Он  поставил копьё у «выхода», расстелил один свёрток ткани на полу и удобно устроился на нём. Он и не заметил, как забылся крепким, спокойным сном без сновидений.       Солнце окрасило небо сначала в фиолетовый, а затем в розовый цвет. Понемногу люди просыпались, приводили себя в порядок, завтракали, выходили на улицу. Безмятежность очередного зимнего утра нарушали лишь причитания у казармы.       — Видел, видел, как не видел! Глазища — во, зубищи — ВО, здоровенный такой, стоит, смотрит прямо на меня! Я думал ужто кинется. А сам белый, а глаза синие! Говорил я, нечего этих ваших индерманов ловить, беду накличете, и вот, пришёл, как на грех!       Мужики, чистившие мечи, захохотали. Один из них, просмеявшись, спросил с издёвкой:       — Ты чё, старый? Перебрал вчера или бес попутал? Какой ещё белый эндермен? Кто-нибудь вообще хоть раз видел белого эндермена? — он снова расхохотался.       — Неужто не верите? А кто в амбаре ночью тогда хозяйничал?       — Дедуля, — с улыбкой обратился другой мужчина, — ну опять какой-нибудь мальчишка залез, делов-то. Каждую зиму так, то леший, то водяной, теперь вот эндермен. Ну зачем эндермену бечевка?       Дедушка ничего не смог ответить. Пожевав губами, он отправился восвояси, оставив воинов хихикать над своими словами.       —Нешто и правда... почудилось... а я, дурак старый...       Он махнул рукой и заковылял домой.       С того случая прошло уже несколько недель. О Белом Эндермене уже и думать забыли. А сам Странник жил в расщелине, приловчился ловить рыбу копьём, сушил её, изредка охотился на дичь покрупнее. Нескольких рыбин обычно хватало на сутки. Иногда не везло, и приходилось наведываться к проруби, сделанной людьми, средь бела дня. Изредка он пробирался в деревню, забирал некоторые вещи, возвращался и жил дальше.       Одним утром его разбудил голод. Вчера поесть не вышло, глаза слипались, и Эндермен, бросив рыбу в ведре у своего импровизированного входа, сразу повалился спать. Как выяснилось, зря. Кто-то опрокинул ведро и вытащил оттуда всю рыбу, и этот кто-то очень сильно наследил. Странник уже видел такие следы раньше, когда одна рыжая проказница попыталась стянуть у него рыбёшку, но получила древком по спине. Позже из людских разговоров он понял, что их называют лисами. И теперь из-за этой плутовки он остался без еды.       Проклиная себя и лисицу, Эндермен взял копьё и поплёлся к проруби. Прислушался. Вроде тихо. Он уставился в водную гладь и сосредоточился. Только рыба. Ничего более. Он поймает одну-две рыбёшки и уйдёт. Странник сгорбился над полыньей и вставил перед собой копьё, готовый в любой момент пронзить рыбу.       В воде сверкнул серебристый бок, и через секунду кровавые разводы густым облаком поплыли дальше по течению. Рыба билась на конце копья. Странник уже хотел её снять, поднял глаза.... и увидел их. Людей.       Те самые, которых он увидел тогда, впервые. Они с испугом и ошеломлением глядели на него, в то время как он сам тупо таращился на них. Один толкнул другого, и они бросились бежать. На сердце стало холодно и скользко. В голове всплыли те самые мысли о сожжении, которые Эндермен уже столько времени так старательно прятал в самых потаённых местах своей памяти.       Что делать, он не знал. Самой правильной затеей казалось просто отсидеться в своём убежище. Для этого нужно больше пищи. Странник бросил взгляд на рыбину на копье, снял её, бросил в ведро и стал рыбачить дальше, думая о невесёлом.       В деревне кто-то бил в колокол. Недоумевающие жители стеклись на звук и уставились на двух запыхавшихся перепуганных мужиков.       — Братцы! — закричал один из них, едва отдышавшись. — Братцы! Слушайте меня, братцы! Дед был прав насчёт той белой твари! Мы своими глазами видели её в лесу! С нашим копьём!       — Вот те крест!.. — пролепетал его товарищ.       По толпе пробежал шёпоток.       — Братцы, если не поймаем его сегодня, то он уйдёт, уйдёт! Сегодня на закате мы пойдём и поймаем эту дрянь! И сожжём!       Толпа взревела. Начались приготовления.