Огненная воля

У Танджиро захватило дух от такого перелета. Казалось, скорость непременно сломает ему шею или Иноске, летящий впереди, просто забудет о нем на каком-нибудь повороте, и тогда его просто разнесет о стену. «Как же там Незуко? Она чувствует скорость? С ней все в порядке?». С новыми силами разболелась рана в животе, о которой парень забыл, пока был занят Ренгоку. Благодаря дыханию она уже почти не кровоточила, но от таких маневров могла вскрыться разом и еще сильнее. Камадо сжал зубы. Вложенные в листок силы помогали ему бежать. Он должен. Каждую минуту из Пламенного столпа вытекает жизнь. Он обязан. А вот Иноске, похоже, ни о чем не волновался и получал удовольствие. Будто демоны предложили им новую диковинную игрушку. Он радостно орал «юуухууууу, да, черт возьми!», входя в каждый поворот, поднимая клубы пыли и пугая случайных людей. — Кукольные глазки, мы идем за тобой! Как же здорово, а, Компатро? Вот оно! — Я Тандж… Иноске встал так резко, что Танджиро чуть не улетел вперед и не вынес головой ворота. Это предотвратила резко вытянутая в сторону рука напарника, в которую он с силой врезался грудью. Его укачало, болела шея, тянуло живот, а этот удар приятным бонусом вышиб из него весь воздух. В нос ударил запах, который Камадо не мог уловить всю дорогу. Там Тамаё и Юширо. И много, очень много крови. Наскоро встряхнувшись, мечники без стука прорвались через ворота и побежали к дому. Вот они, капли крови – на земле, на пороге, на деревянному полу. Обстановка в доме обычная. Думая о жилище демона, люди часто представляют себе уродливый подвал с разделочными инструментами, свалки костей, гниющие тела, тяжелую вонь и лужи крови, но здесь было обычное скромное убранство, минимализм в деталях и спокойные тона. Только везде наглухо завешаны все окна. Никакого дневного света. Иноске вошел следом и встал рядом с Камадо, который напряженно вертел головой. В доме действовало Искусство крови, мешающее ориентироваться по запахам. — Танджиро, быстрее! Идем, они там! — Зеницу выглянул в большую комнату из коридора. Охотники рванулись на зов. В соседней комнате с завешенными шторами на кровати лежал Ренгоку цвета самой чистой простыни. Кабанья голова и оба окровавленных хаори были небрежно закинуты в угол комнаты справа от пришедших. Носилки приставлены к стене, кровь с них капала на пол. Китель и рубашка столпа грубо разорваны и грязными лоскутами разбросаны тут же на полу. Вся грудная клетка раненого усыпана крупными лиловыми синяками, ребра справа смяты, их осколки пропороли кожу, оборванная рука Аказы, обрамленная кровавым ореолом, уродливо торчит из побелевшего тела и постепенно тает в воздухе. Подушка рядом с головой неспеша окрашивается в кровь. Танджиро вздрогнул и впился глазами в неподвижное тело. Ему не показалось – грудная клетка неподвижна. Нет даже слабенького колыхания. Тамаё стояла рядом с кроватью, поверх ее цветастого кимоно был надет свежий халат, завязанный сзади. Рядом на подложке лежали жуткого вида инструменты и крупный шприц с розовой жидкостью. Демоница была не на шутку обеспокоена, но выдавала свое состояние только легким постукиванием пальцев по бедрам. — Мы опоздалииии… — прорыдал Зеницу, когда они входили. — Я больше не слышу его сердца… — Танджиро, как хорошо, что ты успел. Нам как можно скорее нужно принять важное решение, — строго сказала Тамаё. «Успел? Но ведь он больше не дышит» — промелькнуло в голове мальчишки. — Я готов, — он унял дрожь в голосе сделал шаг вперед, поистине готовый отдать сейчас что угодно за шанс вернуть столпа. Иноске и Зеницу стояли позади, не решаясь вмешаться, но Танджиро всем естеством ощущал их поддержку. — У меня есть особое лекарство, но оно не предназначено для людей, — глаза охотников испуганно расширились. — Я могу ввести ему нечто вроде крови демона. Оно заставит тело регенерировать. — Госпожа Тамаё, но он… он ведь мертв, да? — Танджиро был вне себя от страха. Кровь демона в столпа? В Ренгоку, который предпочел смерть становлению демоном? Сзади с новой силой заревел Зеницу, но Иноске бесцеремонно зажал ему рот. — Да, ты верно заметил. Он умер три минуты назад. Человеческое тело можно оживить еще примерно восемь минут после смерти. У нас осталось мало времени. Послушай внимательно, это не простая кровь, — продолжила Тамаё. — Я получила эту формулу совсем недавно и не успела полноценно исследовать. Если она сработает, то сможет запустить его сердце. Его сущность останется прежней, но, исцеление повлечет за собой сильные муки. — Я ради вас жизнью рисковал, идиоты, — Юширо появился рядом с охотниками так внезапно, что Зеницу завизжал от неожиданности и чуть не прыгнул на руки Иноске. — Лучше соглашайтесь, или потеряете своего дружка. — Мне нужно, чтобы ты принял решение, — Тамаё снова обратилась к Танджиро. — Я не пробовала это лекарство на людях, но оно с большой вероятностью должно сработать. Ты должен выбрать, рискнуть нам или нет. Танджиро задрожал, на его глаза навернулись слезы, а кулаки сжались так, что ногти воткнулись в ладони. Ну почему он? Почему Тамаё не может сама просто взять и сделать это? Страх такой ответственности склеил горло, не давая дышать, будто хотел этим ускорить мыслительный процесс. — Да что тут думать?! — вскричал Иноске. — Он уже откинулся, быстрее залей ему этого своего! — Как ты разговариваешь с моей госпожой, чертов хам?! — развернулся на месте Юширо, но никто их уже не слушал. «Ввести ему лекарство из крови демонов? Но разве так можно? Но ведь на кону его жизнь! Он бы сделал это ради меня? Спас бы меня таким способом? С таким риском?». Танджиро схватился за волосы и застонал. Ренгоку уже умер, и шанс вернуть его песком сыплется сквозь пальцы. Услышав долгожданное согласие, Тамаё одним движением вырвала руку из солнечного сплетения Кёджуро и тут же на всю длину иглы вонзила розовый шприц ему прямо в сердце. Тело никак не отреагировало. Поршень медленно пополз вниз, выжимая в жизненно важный орган свое неведомое содержимое. Шприц опустел, и Тамаё тихим шепотом позвала своего подчиненного. Юширо мигом повиновался и унес руку Аказы. Девушка достала из прикроватной тумбы чистую ткань и начала рвать ее на лоскуты. Демон вернулся на удивление быстро, будто бросил руку тут же в коридоре, взял лоскуты и начал крепко привязывать Ренгоку к постели за руки и ноги. Танджиро снял ящик со спины и развернулся к Зеницу, который по бледности сравнился со столпом, и сам почти упал без сознания. — Пожалуйста, отнеси Незуко подальше отсюда. И позаботься о ней. И-иноске, пожалуйста, побудь со мной. Лицо Агацумы приняло самое ответственное выражение, он схватил ящик и умчался. Иноске даже вздохнул с облегчением, опустил взгляд и увидел, наконец, свою маску. Надевать ее сейчас было не лучшей идеей – внутренняя поверхность вымазана и человеческой, и демонической кровью. Его зеленые глаза от этого еще больше наполнились решимостью. Ренгоку был надежно связан: руки растянуты в стороны и привязаны к металлическим краям кровати, ноги – к коротким прутьям изножья. Юширо занял место возле Тамаё, недобро косясь на истребителей. Будто только и ждал момента осадить кого-нибудь. Демоница тем временем набрала еще три небольших шприца, на этот раз прозрачных. — Я должна очень внимательно следить за его состоянием. Если хоть что-то пойдет не по плану, это, — она подняла один шприц, — должно нейтрализовать мое лекарство. У нас будет три попытки остановить процесс. Но пока мы просто ждем. Тамаё присела на самый край кровати. Ее глубокий взгляд целиком сконцентрировался на Ренгоку. Танджиро и Иноске тоже уставились на него во все глаза, хотя задача была не из легких. Дыра в животе ужасала воображение юных мечников, которым после каждого задания кажется, что травм хуже быть уже просто не может. Камадо закрыл рот и нос рукой, не смотря на все волнение, он не мог игнорировать сильнейший запах крови, от которого буквально темнело в глазах. Опять навернулись непрошенные слезы, не только от горя, но и от боли в собственном животе и тяжелого запаха. Эти неуместные бесполезные слезы во что бы то ни стало нужно сдержать, ведь если демонице нужна будет помощь, они помешают смотреть. Даже Иноске специально поставил руки на кровать и сжал в кулаках простынь, его зубы едва слышно скрипели от напряжения, но он изо всех сил держался, игнорируя предательский страх. Танджиро даже и не подумал сказать что-либо Тамаё о своей ране, насколько мелочной она казалась по сравнению с лежащей на кровати «проблемой». Мечники сосредоточились на своих обостренных чувствах, чтобы как можно скорее уловить обещанное возвращение жизни в мертвое тело. Танджиро до боли в глазах всматривался в потерявшее форму лицо. И вот, это произошло. Тамаё отреагировала первой и положила ладонь на грудь Кёджуро. Через мгновение это стало очевидно всем – сердце забилось. Вскоре послышался первый хриплый вдох. Мальчишки вздрогнули. Впервые на их глазах жестоко и цинично нарушили один из главных законов природы: умерший человек вернулся к жизни. — Танджиро, — тихо сказала демоница. — Это очень тяжелые раны, чтобы их залечить, нужно очень много сил. Я помогу ему. Если что-то пойдет не так, и это, — она снова посмотрела на прозрачные шприцы, — нам не поможет, он либо умрет окончательно, либо все же начнет обращение. — Тамаё поймала полные ужаса взгляды мечников и мило улыбнулась. — Но этого не будет. Я рассчитала концентрацию. Юширо, сейчас начнется. Демон подошел и скрутил один из небольших лоскутов в тугой жгут. Она осторожно положила руки на лицо раненого и раскрыла ему рот, проверяя, целы ли зубы, а потом удовлетворительно кивнула Юширо, тот вставил получившийся жгут в рот Кёджуро. Бледное лицо постепенно возвращало цвет, рваное поверхностное дыхание нормализовалось, пальцы слабо шевельнулись. Танджиро пораженно раскрыл рот: «Работает!». От восторга он хотел было крикнуть это вслух, но Юширо жестом приказал ему молчать и не мешать его госпоже. Иноске сильнее сжал простыни, его ноги слегка дрожали в области колен. Зеленые глаза подозрительно оглядели комнату. — Тут что, становится теплее? Дальше произошло то, что заставило молодых охотников почти отпрыгнуть от кровати. Ренгоку внезапно напрягся всем телом и начал выгибаться, но, благодаря привязи, не смог этого сделать. Сквозь импровизированный кляп послышался сдавленный крик. Воздух вокруг него быстро раскалился и даже слегка поплыл, простыни под обнаженной спиной начали темнеть от жара и вот-вот могли загореться. Тамаё и ее подчиненный успели метнуться к стене прежде, чем их опалило. — Он сожжет кровать и наш дом! — вскричал Юширо. — Неси воду, пока кровь не выпарилась, — приказала демоница, и он умчался. Иноске и Танджиро испуганно переглянулись, не в силах поверить в происходящее. Юширо вернулся с полным кувшином в несколько литров и передал его Тамаё. Она осторожно приблизилась и на вытянутых руках полила водой кровать около Ренгоку, который буквально готов был стать столпом пламени. Поднялся густой пар, вода зашипела. — Танджиро, лей с другой стороны, скорее, — она обошла кровать и передала кувшин. — Юширо, еще. Мечник взял полупустую емкость и приблизился. Стало мучительно жарко, но он старался игнорировать дискомфорт, послушно разливая воду. Ренгоку снова закричал, его тело выламывали жуткие судороги, мышцы непрестанно сокращались. Кровать дрожала и даже немного скребла пол. — Да что с ним, черт побери? — Иноске снова оказался рядом и склонился к раненому, насколько смог. — Он же сгорит! — Горит не только он, но и его аура. Сам бы он не выдержал такой температуры. Однако, юноша прав, ситуация становится опасной, — Тамаё приняла новый кувшин и отправила Юширо за следующим. — Если так будет продолжаться, мое средство испарится. Новую порцию воды она выплеснула уже прямо на Кёджуро. Шипение раздалось еще в воздухе, однако следующий крик был уже не таким сильным, а конвульсии стали слабее. Очередной кувшин Юширо просто поставил рядом с кроватью, чтобы его можно схватить в любой момент. Танджиро почувствовал новый запах. Запах паленого мяса. Сплавлялись сосуды внутри ран, разорванные органы снова объединяли свои края, мышцы сплетали волокна, принимая первозданный вид. Не обладая острейшим слухом Зеницу, он слышал, что в теле столпа происходят изменения. «Это и есть регенерация?». Ренгоку слабо ворочался, словно лежал на муравейнике, его дыхание стало тяжелым, но глубоким, сквозь кляп слышалось то низкое рычание, то жалобные стоны. Такие жалобные, что Танджиро и не предполагал однажды услышать такое от подобного человека. По всему телу лежащего выступали крупные капли пота, скатывающиеся то на одну сторону, то на другую. Высушенная его жаром кровать опять стремительно намокала. Танджиро, не отдавая отчет своим действиям, осторожно потянулся и взял руку Иноске в свою. Увидевший это Юширо приподнял брови, но, к его удивлению, кабанчик не отдернул руку и даже не взглянул на своего друга, а только сжал его ладонь в ответ. «Сила трагедии, не иначе» — подумалось демону. Ренгоку снова издал громкий стон. Его жар стал достаточно слабым, чтобы Тамаё смогла сесть на край кровати. Она осторожно положила ладонь на влажный лоб раненого и закрыла глаза. — Я твой друг, Пламенный столп. Ты так сильно хочешь жить, и я готова помочь тебе. Пожалуйста, не дрожи так сильно, мне нужно немного поработать с твоим телом. Обещаю, вместе мы справимся. Кёджуро и правда начал успокаиваться. Голос Тамаё достиг его сквозь плотное покрывало беспамятства. А может, это просто еще одна сторона ее Искусства крови. Через минуту столп практически замер на своем ложе, но мечники видели, как напрягаются его мышцы и как тяжело ему удерживать себя. Тамаё вытащила из прикроватной тумбы платок, сложила его в квадрат размером со свою ладонь и смочила дезинфицирующим раствором. Юширо подошел, словно по телепатическому приказу, взял сверток из ее рук и принялся обрабатывать рану на голове Ренгоку. Он стер кровь со лба и вокруг глаза, потом еще раз как следует провел чистой стороной и порезу, оставленному кулаком демона. — Моя госпожа, что делать с его глазом? — Пока ничего. Не трогай его. Глаз – очень тонкая структура. Удастся ли его восстановить, мы узнаем после действия моей сыворотки. Тамаё тем временем обработала края раны в солнечном сплетении, затем острым тонким пинцетом быстро очистила ее от обрывков униформы и грязи. Ее лицо оставалось абсолютно невозмутимым. Даже когда в двадцати сантиметрах от ее лица была кровь и открытые органы, она держалась так, словно поливает цветы в любимом саду. При виде окровавленных инструментов, месива из органов и фрагментов сломанных ребер Танджиро сильнее стиснул руку Иноске, и только сейчас осознал, что именно он делает. Сердце насквозь прошила ледяная игла. «Я держу Иноске за руку?.. и как давно? Он сломает мне руку сейчас или потом?». Стараясь случайно не пошевелиться, он медленно перевел глаза на Хашибиру, но тот, мгновенно ощутив взгляд, повернул голову так резко, что волосы Танджиро покачнулись от ветерка. Лицо Иноске было таким жестким, словно он прямо сейчас готов был разорвать демона на куски, его приятные розовые губы плотно сжаты, а глаза как будто выковали из самой прочной руды. Танджиро на некоторое время перестал дышать от напряжения и смешения чувств. Выдержав короткий зрительный контакт, товарищ стремительно повернулся к Ренгоку и колдующей в его внутренностях Тамаё. Камадо резко и шумно вздохнул, ощутив, что его руку сжали сильнее. — В чем дело, Танджиро? Твоя рана болит? Я могу сказать Юширо, чтобы он уложил тебя в другой комнате и оказал помощь. Твой друг может справиться сам, — Тамаё даже не оторвалась от орудования иглой. Юширо стоял рядом, держа в руках поддон с окровавленными инструментами. Его колкий взгляд уперся в мечника и красноречиво дал понять, чтобы тот не смел его отрывать от важных дел. В противном случае у него самого может что-нибудь оторваться. — Н-нет-нет, я в полном порядке. Я… мне даже не больно. Ренгоку… Ренгоку-сан сейчас куда важнее. Пламенный столп негромко стонал сквозь кляп, но по-прежнему держал себя на месте и почти не ерзал. Танджиро заметил, что он почти перестал гореть внешне, но кожа заметно покраснела. «Ожоги! Он обжег сам себя изнутри! А что же тогда случилось с его внутренностями?». Вдруг раздался хруст, и на глазах испугавшихся мальчишек грудная клетка Ренгоку приняла обычную форму. Чудеса с оживлением и не думали заканчиваться. Тамаё очаровательно улыбнулась. — Кожа на спине закрылась успешно. Удача оказалась на стороне вашего друга – демон не сломал ему позвоночник. Однако в будущем у него могут быть проблемы с левой ногой, — Тамаё отложила инструменты и посмотрела на мечников, держащихся за руки мертвой хваткой. — Я зашила ему живот слабо, чтобы в случае чего можно было быстро попасть внутрь. Теперь мне нужно сделать повязки, пожалуйста, помогите мне. Танджиро осторожно просунул правую руку под спину Ренгоку, левой обнял его за туловище и приподнял над кроватью. Ему пришлось опереться коленями на матрас, ведь и без того тяжелый человек без сознания был еще тяжелее. В ответ на смену положения он громко застонал, голова повисла через предплечье Танджиро. Иноске обвил руками таз и бедра раненого. Лоскуты, которыми он был привязан, мешали – тело подняли всего сантиметров на десять, но убирать их пока было нельзя. — Тяжеленный, черт возьми… «Он все еще горит. Ему ужасно жарко, все тело мокрое и липкое. Нужно проветрить, но нельзя открыть окно, ведь здесь демоны» — Камадо попытался отвлечь себя, но со страхом ощутил, что от напряжения рана на его животе снова начинает кровоточить. Не время жаловаться. Он сжал зубы и твердо решил вытерпеть всю перевязку. Тамаё ловко обернула вокруг талии Ренгоку тугую повязку и приказала вернуть его на место. Танджиро левой рукой придержал его голову, словно она была сделана из тончайшего хрусталя, и бережно положил на подушку. Демоница оказалась рядом, и он убрал руки. Чтобы встать, пришлось опереться на кровать, и он удивился тому, насколько она мокрая. Тамаё снова положила ладонь на горячую голову и мягко заговорила: — Ты большой молодец, Кёджуро Ренгоку. Твои друзья гордятся тобой, они рядом и всем сердцем рады, что ты вернулся. Самое страшное позади. Больше не сдерживай себя, но будь осторожен. Когда Тамаё договорила свою фразу, Ренгоку со стоном попытался согнуться, но не смог, и безвольно упал на подушку. Под длинными сомкнутыми ресницами заблестели слезы и немедленно потекли по вискам вниз. Левый глаз закровоточил, добавляя слезам алый оттенок. Его тело прошила мелкая дрожь. Танджиро думал, что после болезненных и жалобных стонов «его хашира» больше ничем его не удивит, но он ошибался. Ренгоку начал рыдать. Мальчишка захлопал глазами и открыл было рот, но не нашел подходящих слов. — Пошли отсюда, — крикнул Иноске неестественно громко. — Тебя пырнули шилом, тебе надо отдохнуть. Кукольные глазки теперь в безопасности. Мечник потащил друга прочь из комнаты, не выпуская его руки. «Он словно хотел сказать Ренгоку-сану, что мы уходим. Ну конечно, ему нужно… Нужно побыть одному, нужно отдохнуть». Танджиро легко поддался. Иноске утащил его в комнату на другом конце не очень длинного и довольно темного коридора. Зеницу занял ее вместе с Незуко. Хоть естественного освещения и не было, она продолжала спать в своем ящике. Увидев своих друзей, Зеницу тут же вскочил и спросил, как все прошло и как чувствует себя Пламенный столп. — Все с ним будет нормально! — Иноске грубо затолкнул Танджиро в комнату и задвинул сёдзи. — Демонша сделала все, что могла, а теперь ему нужно лежать и дрыхнуть. Иноске растянулся на футоне спиной к товарищам и зарылся лицом в подушку, словно сказал последнюю фразу сам себе.