***
Своих друзей он нашел в причудливом захвате и даже сразу не понял, кто где. Агацума моляще протянул дрожащую руку, но соперник лишь усмехнулся и сильнее надавил предплечьем на тонкую шею. Глухой хрип перемежался злобным смехом. — Танджирооо… — простонал Зеницу. Иноске в ответ лишь с большей силой вжал его в футон. — Отпусти его немедленно! — И не подумаю. Этот слабак проиграл и теперь должен сожрать подушку. — Иноске! Ренгоку-сана нужно перевязать. Не важно, кто из вас, но помогите мне! Хашибира фыркнул и разжал хватку, возвысившись над поверженной жертвой. Вид у него был такой, словно он небрежно откинул с тропы мертвую крысу. Зеницу лихорадочно пытался отдышаться, боясь, что освобождение окажется временным и его сейчас снова придушат. — Чертов кабан, убирайся в другую комнату! — Я с тобой разберусь, когда вернусь. Ты еще сожрешь свою подушку, неудачник. А я пошел помогать Кукольным глазкам!***
Перевязке предшествовала обработка, в комнате повис резкий запах какого-то средства. Рана выглядела чистой, но по-прежнему очень опасной. Мечники сделали все в точности, как прошлым утром. Благодаря тому, что привязывать Ренгоку больше не было нужды, поднимать его и держать тело на одном уровне было куда проще. Демоны справились быстро и безупречно. — Скоро мы частично оденем его, и все будет хорошо, — Тамаё по-доброму улыбалась, глядя на то, какими смущенными всю процедуру были мечники, хотя она и не полностью убрала простынь. — Да я… — начал Иноске, запинаясь, — да я, вообще-то… мне, вообще-то, плевать. Я пошел, меня ждет… меня придурок этот ждет. Насмешливый взгляд Юширо лишь сильнее раздражал его, парень так и норовил устроить личную охоту на эти издевательские лиловые глаза. Резко развернувшись, он покинул комнату, бормоча что-то о «великом Иноске, которого ничем нельзя смутить и напугать». Танджиро, все еще морща нос от непривычного запаха, оглядел кровать. Ренгоку не подавал признаков сознания. Тамаё бережно поправила его руки и ноги, вернув привычную позу безвольному телу, и снова укрыла его по шею. — Госпожа Тамаё, как Вы думаете, он… — Продолжает вести борьбу. — Как его глаз? — Танджиро, будто забыв, что он не один, присел на край кровати и погладил Пламенного столпа по левой щеке. Кожа на ощупь плотная, неестественного розового оттенка. — Уцелел, но его придется долго восстанавливать. Если все сделать правильно, то он даже сможет видеть. — Это замечательно, - Танджиро снова погладил своего наставника. — Вы творите чудеса. — Именно, — встрял Юширо. — Это же моя госпожа! А ты бы трогал его поменьше – для ожогов вредно. И нам надо снова намазать его. Хочешь помочь? — он сделал до того ехидное лицо, что мечнику захотелось спрятаться. — Что вы, не буду мешать, делайте, что должны, лишь бы с Ренгоку-саном все было в порядке. Танджиро вспыхнул от стыда за то, что еще недавно обещал любую помощь, а теперь позорно бежит с «поля боя». Однако, нуждайся они в помощи по-настоящему, Юширо выбрал бы другой тон. Его постоянные попытки поддеть и съязвить относительно наставника были Танджиро совершенно непонятны, и он пообещал себе как-нибудь в этом разобраться.***
Минуло четыре дня с момента отказа от щедрого предложения демона. Мечники по очереди ходили за едой в ближайшие лавки, штопали и отстирывали свою форму и даже постепенно вернулись к легким тренировкам. Их повреждения медленно, но верно заживали и изредка напоминали о себе тупой болью. Незуко не просыпалась, поэтому Танджиро попросил для нее отдельную комнату с плотно закрытыми окнами, чтобы она могла спать на кровати, а не в ящике. Он ежедневно проведывал ее и говорил с ней, пел старую мамину колыбельную и надеялся, что она видит хорошие сны. В этой части дома было еще две свободные комнаты, но охотники все-таки передумали расселяться и спали вместе. Иноске запретил всем трогать свою маску и вычистил ее сам. Кабанья голова снова горделиво венчала его вполне человеческое тело. Все вставало на свои места. Они вместе приходили к Ренгоку, но тот так и не приходил в сознание. Танджиро начал беспокоиться, но Тамаё уверяла, что его состояние в пределах нормы. Ее мазь помогала, кожа раненого возвращала привычный цвет, ожоги быстро заживали, синяки бледнели день ото дня. Несколько раз в день Юширо один или с Танджиро приходил в комнату, чтобы пошевелить и размять тело столпа. «У него могут появиться пролежни» — пояснил демон. Кровать перестилали все впятером. Иноске и Танджиро поднимали Ренгоку, Зеницу быстро вытягивал простынь, а Тамаё и Юширо так же быстро застилали новую. Благодаря слаженной работе процесс занимал меньше пяти минут. Вскоре столпа и правда одели. Простые хлопковые штаны почти не отличались от тех, что носили пострадавшие в поместье Кочо Шинобу. Тамаё готовила разные травяные отвары, которые заменяли Ренгоку пищу. «Организм тратит много сил» — говорила она и каждый раз примешивала к ним что-то новое. Танджиро вечерами помогал демонам, которые занимались стиркой постельного белья. На второй день демоница дала ему новое задание – стирать белое хаори с пламенным узором, до которого у нее еще не дошли руки. Мечник взялся за него с таким рвением, словно столп Пламени стоял над ним и лично контролировал процесс. У Тамаё нашлись даже какие-то средства для полного выведения крови. По результатам двухчасовой стирки хаори выглядело как новое, и Танджиро с улыбкой принял теплую похвалу хозяйки дома. — Зовите меня в любое время, госпожа Тамаё.***
Погода сегодня скверная, с самого утра моросил холодный дождь, даже смотреть на улицу мокро и неприятно. Но только не для Иноске. Он умчался «закалять дух» и бегал вокруг дома уже полчаса. Его товарищи предпочли более комфортные условия и тренировались в комнате. Камадо хоть и пытался осторожничать со своей раной, желание стать сильнее то и дело брало верх над здравым смыслом. — Это был восьмой подход, надо… еще два, — сказал он, сделав несколько больших глотков воды. — Я устал… мы еще не восстановились, может, этого пока хватит? Танджиро, не забывай, что в тебя… воткнули шило… — Зеницу вытянулся на полу и старался не подавать признаки жизни. Мечник не успел пресечь жалостливые причитания – в комнату постучали. Заглянула сама Тамаё. По слабому запаху сразу стало ясно, что где-то рядом торчит Юширо. Она мило улыбнулась и обратилась к Танджиро с просьбой самостоятельно «покормить» Ренгоку, так как у нее есть срочное дело в подвале, и Юширо ей непременно нужен. Нотка вины в ее голосе задела за живое, и парень чуть не вызвался переделать за нее всю работу. — Да, госпожа Тамаё, я все сделаю, — он с готовностью принял из ее рук чашу с сине-зеленой жидкостью. — Здесь высокая концентрация, — предупредила демоница, — ему хватит четырех ложек. Больше не надо. — Я все понял, не больше четырех ложек, — Танджиро обернулся и строго глянул на Зеницу. — Надо доделать упражнения, иначе мы не станем сильнее, понимаешь? Я скоро вернусь.***
Комната Кёджуро была самым стабильным помещением в этом доме. Андоны стояли на прежних местах, но в этот раз не горели. Окна на день немного приоткрыли, так как никакого намека на солнечную погоду не предвиделось. Пламенный столп лежал без глазной повязки, вероятно, Тамаё хотела подсушить рану. Два часа назад Танджиро помогал «ворочать» его и теперь, сев на стул между кроватью и окном, вдруг заулыбался. — Мой хашира, я сегодня весь Ваш. Я принес Вам обед. Процедуру он знал уже хорошо. Левую руку осторожно просунуть под шею и приподнять голову. От движения рот немного приоткрылся, и Танджиро осторожно вылил внутрь половину небольшой ложки. Он мог бы вылить целую, но боялся, что рука дрогнет, и ценная жидкость выплеснется на постель. И еще хотел подольше просидеть вот так, держа наставника под голову и осторожно заливая в него то, что Тамаё называла едой. Послышался маленький глоток. Танджиро повторил процедуру положенные восемь раз. Больше давать было рискованно, а рисковать хотелось как можно меньше. Он со вздохом погрузил ложку в остатки отвара и поставил чашу на прикроватную тумбу. Уходить отсюда так не хотелось, но Кёджуро нужен был покой. Танджиро пришла в голову одна идея. «Госпожа Тамаё и Юширо в подвале, Зеницу… надеюсь, он делает упражнения, а Иноске на улице. Никто не должен зайти сюда…». Воровато оглянувшись, но не найдя в полумраке ничего подозрительного, он засунул руку под простынь. Не понятно, отчего зародилось это странное чувство стыда. Вроде ничего плохого он не делает. Или делает? Странное ощущение, будто рука Пламенного столпа, которую так хотелось взять, предназначена для кого-то другого. Может, у него есть жена? Камадо вытащил руку Ренгоку из-под простыни и отогнал наваждение. Ее тяжесть показалась едва ли не самым приятным чувством за последние дни. — Больно было, да? — тихонько спросил Танджиро. — Страшно? Вы ведь не хотели умирать? Я стольким рискую, пока мы здесь… Едва столпам пришлось признать Незуко, как теперь нужно как-то объяснять мое сотрудничество с другими демонами. Скоро мы сможем отправиться в поместье Бабочки и продолжим Ваше лечение там. Я так… Так сильно надеюсь, что Вы поправитесь. Пожалуйста… Ренгоку-сан, возвращайтесь. Мечник закрыл глаза и оперся лбом на три ладони. Некоторое время он молчал, просто наслаждаясь покоем и теплом в своих руках. Тихое дыхание столпа умиротворяло. — Обещаю, мы прикончим их всех, я лично прикончу. Ради Вас. И ради Незуко. Я не успокоюсь, пока не отсеку голову самому Мудзану Кибуцуджи и не покончу со всеми демонами раз и навсегда. Не раскрывая глаз, Танджиро прижал руку Ренгоку к губам. На глаза попытались набежать навязчивые слезы. В эту секунду он нисколько не сомневался в выздоровлении столпа и в победе над всеми демонами, ведь если только Ренгоку поправится, ему все будет по плечу! Низшие луны, Высшие, да хоть сам Кибуцуджи, будь Ренгоку рядом, он преодолеет все на свете. — Эй! Танджиро чуть не хватил удар от неожиданности. Дернувшись, он звонко ударился коленом о металлический край кровати и чуть не взвизгнул. Иноске бесцеремонно распахнул сёдзи и крикнул, что пора тренироваться и что Зеницу он уже побил. — Потише ты! — гневно зашипел мечник. От злости, что его застали в такой интимный момент, и боли в ноге Танджиро даже не сразу заметил, как слабо, но уверенно, сжали его ладонь.