~
Платформа 9¾ оживленно гудела голосами десятков детей и их родителей. Вокруг царила настоящая суматоха. Гермиона нервничала, поглядывая на черную кошку в клетке перед собой. Уговорить Беллатрикс залезть в нее было сродни написанию трех СОВ одновременно. И теперь, наблюдая за раздраженным и нетерпеливым анимагом, девушка всерьез боялась, что та психанет и обратится в человека посреди вокзала. К счастью, Хогвартс-Экспресс подоспел как всегда вовремя. Гермиона вскочила внутрь в первых рядах, таща в одной руке бездонный чемодан, а в другой беглую убийцу-психопатку. Только от мыслей об этом у девушки прорывались истеричные смешки. Она продумала каждую мелочь этой поездки. Беллатрикс будет жить в женской спальне Гриффиндора, что было вполне очевидно. Она не станет обращаться в человека без особой надобности и только убедившись, что рядом никого нет. Никаких убийств или пыток. Скучная кошачья жизнь с привилегиями в виде секса с хозяйкой. Не более. Грейнджер тяжело вздохнула, вновь прокрутив в голове правила поездки. Если действовать аккуратно, то ничего плохого не должно произойти. — Гермиона! — радостно крикнул кто-то сзади, и девушка тут же узнала голос Рона. Кошка в клетке ощетинилась. Глаза гриффиндорки предупреждающе сощурились, перед тем как обернуться и улыбнуться другу. Она скучала по нему. Они обменялись крепкими объятиями, но кота в мешке долго не утаишь, поэтому после приветствия последовал предсказуемый вопрос. — Ты завела себе кота? — поинтересовался Уизли, опустив голову на уровень клетки. Животное предупреждающе зашипело. Рон усмехнулся. — Почему твои питомцы никогда меня не любят? — поинтересовался он, выпрямляясь. — Думаю, от тебя веет мышиной аурой, — смазано отшутилась девушка, судорожно ища другие темы для разговора. Дверь одного из купе вдруг открылась и из нее вышел слегка помятый Гарри. Гермиона не могла не отметить про себя, насколько вовремя он всегда появляется. Вслед за ним появился еще более помятый Драко. — Да ладно вам, парни, я оставил вас на пару минут, а вы уже успели натянуть мантии задом наперед! — возмутился Рон, отвлекаясь от кошки. — Завидуй молча, Уизли, — огрызнулся Малфой, за что тут же получил осуждающий взгляд Гарри. Гермиона и забыла, насколько натянутыми могли быть отношения между этими двумя. Она уже по привычке взглянула на кошку и, к своему удивлению, отметила ее спокойствие. Та не мигая разглядывала Драко. Гриффиндорка мысленно отвесила себе подзатыльник. Конечно, он же ее племянник. Сколько она его уже не видела? Три года? Восемнадцать лет, если в свой прошлый визит он не попадался ей на глаза? Ох, Драко еще нет восемнадцати. Значит, Беллатрикс, возможно, впервые видит своего почти совершеннолетнего племянника… — Грейнджер, а ты чего такая пришибленная? — обратился Драко к девушке, прерывая поток мыслей. — Лето плохо провела? Гермиона слегка покраснела, вспоминая прошедшие три месяца. Она открыла было рот, чтобы ответить, но Рон ее опередил. — А ты видимо плохо провел последние полчаса, — заступился он за подругу. — Два наезда в минуту, это рекорд даже для тебя. Прочитав плохо скрытый подтекст, Драко насупился. Он терпеть не мог, когда кто-то упоминал их с Гарри отношения в негативном ключе. Уизли же, спокойно относящийся к держащимся за ручки мальчикам, все еще предвзято относился именно к Малфою. Гермиона чувствовала себя неуютно. Раньше она спокойно уходила от таких ситуаций в свои мысли, игнорируя вообще все происходящее вокруг. Но сейчас у нее в руке клетка с беглой преступницей, и задумываться о смысле жизни может быть опасно… ну… для жизни. Своей, Беллы и остальных студентов в вагоне. К счастью, в перепалку вмешался Гарри. Он остановил ответную реакцию Драко, взяв его за предплечье, а затем обратился к Рону. — Ты купил лягушек? — перевел он тему, пока парни не перешли на личные оскорбления. — Лучше, — тут же переключился Уизли, доставая из карманов две упаковки «Берти Боттс». Драко закатил глаза, Гарри улыбнулся предстоящему веселью, Беллатрикс поудобнее устроилась в клетке, а Гермиона заранее ощутила конфету со вкусом требухи во рту. Этого в ее плане точно не было.~
— Так… как его зовут? — поинтересовался Гарри, когда одна из коробок конфет опустела на половину. По итогам «первого раунда», как его обозначил Рон, Гермиона съела две апельсиновые, мятную и грибную сладость. Девушка считала себя настоящей победительницей, особенно после того, как Драко попался вкус прокисшего молока. Выйти сухим из такой игры нужно было еще умудриться. — Это девочка, — поправила его Гермиона, наблюдая за расслабленной Беллатрикс. Все это время женщина с явным удовольствием следила за страданиями подростков, пока они поедали «Берти Боттс» со вкусами сырого мяса и морской воды. Иногда Гермионе думалось, что та каким-то образом подмешивает отвратительные вкусы мальчикам, но доказательств у нее не было. — Как ее зовут? — повторил вопрос Гарри. — Белла, — без задней мысли ответила девушка и тут же поняла свою оплошность. Три пары ошарашенных глаз смотрели то на нее, то на расслабленное животное. — Ты назвала кошку в честь Лестрейндж?! — выпалил Рон. Краем глаза Гермиона заметила, как ощетинилась Беллатрикс, услышав запретную фамилию. — Черную кошку, похожую на нее, ты назвала Беллой?! — Они и правда похожи, — Грейнджер старалась вести себя спокойно, не выдавая дрожи в коленках. Ей стоило назвать любую другую кличку, кроме этой. — Взгляд один в один, — прошептал Драко, не мигая следя за кошкой. — Меня мама в детстве брала с собой в Азкабан, чтобы с теткой познакомиться. Вот та также безумно смотрела. Как будто расцарапать лицо хочет. Гермиона не сомневалась, что так оно и есть, и только клетка останавливает Блэк от необдуманных действий. Радовало только то, что женщина не впервые видит племянника. Это уже что-то. — И каково все лето прожить с «Беллой»? — Гарри улыбнулся своей шутке, ненароком разрядив обстановку в купе. — Очень… необычно, — выдавила Гермиона, смущенно улыбаясь. Она облегченно выдохнула, когда разговор вновь вернулся к обсуждению вкуса конфет. Представление прошло почти идеально. Осталось лишь разобраться с магическим барьером и можно будет ненадолго расслабиться. Но, к удивлению Гермионы, на перроне ее не встретила профессор Макгонагалл. Вместо этого к девушке подошел Хагрид, всучил какой-то «защитный ошейник», как он его назвал, и удалился восвояси. Девушка с интересом рассмотрела тоненькую веревочку, мало походящую на «ошейник», а тем более «защитный». Однако она все равно открыла клетку, аккуратно завязала веревочку вокруг шеи Беллатрикс и, словив недовольный взгляд, вновь закрыла дверцу. Женщине явно не терпелось снова обрести человеческую форму. Проходя через барьер, Гермиона жутко нервничала. Если мозг Блэк разлетится, то она себе никогда не простит. К тому же придется чистить мантию и объяснять профессору, почему барьер так среагировал на обычного питомца. Слишком многое зависело от этого момента. Однако, сделав шаг на территорию Хогвартса, а затем еще один, Гермиона с удовольствием отметила, что с Беллатрикс все в порядке. Женщину все также раздражало пребывание в клетке, а еще нитка на шее, но в остальном никаких признаков воздействия барьера не наблюдалось. Отличный был план! Надежный, как чары Мерлина. Зря только переживала. Дело оставалось за малым: удерживать Беллатрикс от безумных поступков и, в идеале, не совершать их самой.~
Всего несколько месяцев назад Гермиона искренне считала, что знает о жизни с Беллатрикс Блэк абсолютно все. В конце концов, она проводила почти все свое время рядом с ней в течение целого лета, у девушки точно был достаточный опыт. Или нет. В отсутствии телевизора, так услужливо показывающего мультфильмы и детективные романы, у Беллатрикс вдруг резко сократился список доступных развлечений. Поначалу это не казалось Гермионе настолько большой проблемой. Женщина несколько лет жила в Визжащей хижине, занимаясь… чем-то. На самом деле гриффиндорка понятия не имела чем, но уж точно не портила жизни жителям Хогсмида. Блэк должна уметь затаиваться и вести себя как подобает кошке или хотя бы разыскиваемой преступнице. Должна же?.. Спустя всего месяц Грейнджер уже не была уверена в ответе на этот вопрос. Она готова была взвыть от отчаяния. Беллатрикс была неуправляема, и ситуация ухудшалась с каждым днем. Большую часть времени женщина в обличии кошки путешествовала по коридорам замка, доводя до ручки случайно выбранного студента. Первое время она притворялась призраком, появляясь в самых странных местах в самое неподходящее время, и стоило только горе-ребенку показать пальцем на жуткие светящиеся глаза в тени, как она исчезала никому неведомым способом. Гермиона подозревала использование невидимых чар, но также знала, что анимаги не могут колдовать, находясь в облике животного, поэтому загадка оставалась неразгаданной. Когда забава с призраком приелась, Беллатрикс придумала новую. Теперь черная кошка караулила заплутавших первокурсников в темных коридорах замка и пугала их до заикания и нервного тика. Гермиона не удивилась бы, если узнала, что Блэк ответственна вообще за все проблемы, которые успели произойти в Хогвартсе за этот год. Все это обычно происходило, когда девушка была на занятиях, делала домашнее задание или готовилась к экзаменам, т.е. с точки зрения Беллатрикс была скучной бесполезной занудой. И если раньше женщина могла просто наколдовать учебнику ноги, чтобы тот сбежал от гриффиндорки и оставил ту в полном распоряжении скучающей Беллы, то теперь вокруг всегда были люди. Даже Беллатрикс понимала, какой ошибкой было бы превратиться в себя посреди гостиной Гриффиндора ради единичного розыгрыша. В то же время, пока Гермиона была «скучной бесполезной занудой», она также не могла контролировать местонахождение Блэк. Поэтому, возвращаясь глубоким вечером к себе в спальню и не находя черную тушку на своей кровати, Грейнджер полностью отдавала себе отчет, что сегодня где-то кто-то страдал. Попытки образумить Беллатрикс не увенчались успехом ни в первый, ни в двадцатый раз, так что начиная с середины октября Гермиона лишь устало валилась на кровать, игнорируя все тревожные мысли. В конце концов, она всего лишь студентка Хогвартса, а Беллатрикс Блэк — взрослая женщина со своей безумной головой на плечах. И эта самая взрослая женщина, когда ей надоедало потешаться над студентами, неотрывно следила за ней, незаметно перемещаясь в тенях огромного замка. Гермиона часто замечала на периферии черный хвост или отражение кошачьих глаз. Всего мгновение, но этого достаточно, чтобы начать оглядываться по сторонам по поводу и без. Усталость девушки давала о себе знать. Желание успевать за программой, множество дополнительных курсов, подготовка к экзаменам и бесконечная паранойя из-за Блэк выжимали из нее все соки. Гермионе правда нравилось достигать новых вершин и преодолевать всевозможные трудности, но попытки балансировать между учебой и Беллатрикс были заранее обречены на провал. Вернувшись после очередного тяжелого дня, проведенного среди пергаментов с древними рунами и котлов, заполненных всевозможными зельями, Гермиона просто хотела лечь спать и восстановить силы перед следующим несомненно трудным учебным днем. У Беллатрикс были другие планы. Возвращаясь в хорошем настроении после очередной серии издевательств, она жаждала сбросить шерсть, хвост, усы и лишнюю одежду со своей пташки. И «лишнюю» значит «всю». Было здорово летом иногда просыпаться посреди ночи от того, что Беллатрикс стягивает с тебя одеяло и уже тянется руками под пижаму, но те же самые действия вызывали только раздражение у сонной Гермионы сейчас. Она устала, правда устала, так какого черта ей не дают поспать?! Иногда секс случался. В такие дни у Гермионы было не так много занятий, а Белла возвращалась с охоты не посреди ночи. Это были прекрасные моменты, наполненные адреналином и страхом быть замеченными. Заглушающие чары на балдахине кровати не пропускали ни звука, но ощущение опасности не покидало гриффиндорку. Она соврала бы, если сказала, что это совсем ее не возбуждает. Но чаще случались ссоры. Гермиона хотела спать — она уже несколько часов как спала! — здесь даже обсуждать нечего. Но Беллатрикс так не считала. В конце концов, ей ничего не стоит просто пойти и трахнуть девчонку с соседней кровати. От таких заявлений Грейнджер буквально задыхалась от подступающей злости. Блэк выводила ее специально, планомерно, шаг за шагом, вываливая на свет все более и более ядовитые уловки. Все лето девчонка принадлежала только ей одной, а сейчас, замечая счастливую улыбку на губах или заливистый смех в кругу других студентов, Беллатрикс заполнялась токсичной ревностью до краев. И в такие «кричащие» вечера яд вытекал из женщины наружу. В такие ночи заглушающие чары не пропускали наружу громкие крики, праведный гнев Гермионы и ядовитые возгласы Беллатрикс. — У пташки прорезался голос, — повторяла Блэк из раза в раз, чем только сильнее распаляла девушку. Она больше не боится Беллы. Женщина не убьет Гермиону, пока находится в сознании, а накатывающие волны безумия гриффиндорка уже научилась отличать. Пока безумного смеха и пустого взгляда не наблюдалась, она была в относительной безопасности рядом с Беллатрикс. Бывало, на подкорке сознания появлялась и также быстро исчезала опасная мысль: в действительности Гермиона не знает, когда Блэк сорвется в очередной раз. Секс позволил перевести безумства в горизонтальную перспективу, но действительно ли это было решением проблемы? Грейнджер понимала, по какому тонкому льду ходит, но не могла себя остановить. Они оказались в этой западне по собственной глупости, а теперь должны были сосуществовать бок о бок еще семь месяцев, и это казалось целой невыносимой вечностью в квадрате.