ЮНОСТЬ

Первое апреля у многих ассоциируется с шутками и смехом. У некоторых с теплой погодой и весной. Но сегодня весной и не пахнет. За окном метет, как в январе. И все, что начинало таять под первыми лучами солнца, замело за пару часов. Но Миранчуки все равно, как под дулом пистолета, топают в школу. Антон проклинает каждый метр снега, ведь его он ненавидит. Тем более в апреле. Но взяв небольшой снежок, он кинул его за шиворот брату. – Антон, ты придурок?! – Лешу стало дергать в разные стороны от холода и мурашек, пробежавших по телу. А второго Миранчука уже сложило пополам от смеха. Еще бы чуть-чуть и он мог валяться на земле. Через пару минут снег растаял, но одежда так и осталась мокрой и холодной. – Вот скажи, ты нормальный? – Вроде да, а ты? – А я, в отличие от некоторых, не бросаю снег за шиворот, – через секунду он прилепил в лицо брата снежок. – Я делаю это сразу в лицо. Пока Антон расчищал глаза, Леша уже успел убежать в сторону школу. Младший Миранчук поспешил туда же, чтобы восстановить справедливость. Он старался бежать быстрее, и расстояние сокращалось. Уже рядом с крыльцом, он запрыгнул на спину брата, и тот пошатнулся: – Антон, здесь лед! – и через секунду они валялись на земле, смеясь во весь голос. – Никогда бы не подумал, что Миранчуки упадут к моим ногам. – О Дзюба! – сказал Антон. Лежа Артем казался еще выше. – Ты чего так рано? – Уроки, – ответил он и зашел внутрь здания. – Хм, так вот почему снег пошел, – добавил Леша. В школе, на удивление, все спокойно. До прихода Миранчуков. Если они в школе, да еще и в такой день – жди беды. Но как только они направились на поиски первой жертвы, из спортзала появился Артем. Снова он выпал, как снег в мае. Хотя… Скорее в апреле. – О, вы уже здесь? – Как видишь. А как у тебя обстоят дела с шутками? – спросил Леша. – Никак, да я вообще думал завязывать с этим. – Что-о-о-о?! – сказали хором оба. – Я уже слишком стар. – Да кому ты это заливаешь! – Антон задумался. – Давай поспорим? – Чего? – Мы вдвоем против тебя. У кого будет больше пострадавших то-от… – То-от целуется с кем-нибудь в засос, – продолжил Леша. – Миранчуки, вы такие идиоты, но я согласен, – усмехнулся Артем и протянул руку. – Отлично, – Антон схватил руку в ответ. А со стороны столовой шел Илья, смотря в экран телефона. – Илюха, разбей! – А?! – парень остановился в недоумении, чуть не выронив из рук телефон. – Что? – Разбивай, не думай! – сказал Леша. Самошников пожал плечами и свою ладонь положил поверх, разорвав их спор. Первой жертвой братьев оказался Ерохин. Для него было самое безобидное, так сказать, для разогрева. Они положили ему кнопку на стул. Их даже спалил один парень, пришлось пообещать пятерки по географии и биологии. Что не сделаешь ради розыгрыша. Как только прозвенел звонок, Саша уселся на свой стул, но уже через секунду вскочил, издав писк. Сначала ему хотелось узнать у детей, чья это выходка, но потом записка “С любовью, Миранчуки” дала о себе знать. Следующий на очереди был Илья. Парень включал музыку через свою JBL колонку, и Антону удалось подключить ее к своему телефону. После скучного часового монолога о каком-то композиторе парень наконец собрался послушать его симфонию. Миранчуки уже сами чуть не уснули, но когда Илья замолк, они стали действовать. Через секунду на весь класс заиграл всем известный “Cadillac”, это вступление ни с чем нельзя перепутать. Все дети стали подпевать, а кто-то даже пустился в пляс. Братья за дверью тоже устроили дискотеку. Илья суматошно пытался выключить колонку, и через пару минут мучений она издала сладкий звук выключения. А Леша с Антоном понеслись обратно в фойе, по-детски заливаясь смехом. И последним, перед перерывом на обед, был Арсен. С ним задача была сложнее, ведь он – слишком сложная личность. Леша сидел в своем кабинете долго прожигая стену взглядом, пока не ворвался Антон: – О чем задумался? – Ох, все мои мысли только о тебе, – усмехнулся тот. – Как приятно, – наигранно смутился он. – А если серьезно, то что будем делать с Арсом? – Что ж, интернет в помощь. Парень взял телефон и зашел на первый, попавшийся сайт с розыгрышами. Младший Миранчук стоял рядом, тоже заглядывая в телефон. Леша пролистал до самого конца, чтобы наконец найти что-то подходящее. – О смотри! – он протянул телефон к самому лицу брата. На экране был рабочий кабинет весь обклеенный разноцветными стикерами. – Арс еще та серая мышь, надо хоть как-то скрасить его жизнь. – Леш, ты сумасшедший, но попробовать стоит, – он улыбнулся, и ребята понеслись искать стикеры. Поиск таких наклеек оказался долгим и пришлось обокрасть почти все кабинеты. Когда ребята запаслись достаточным количеством, они направились в восьмой кабинет. К счастью, он был открыт и никого не было. Миранчуки закрылись изнутри и приступили к своему плану. Он был долгим и мучительным, особенно для Антона, но вскоре рабочее место Арса засветилось яркими красками. – Класс, – довольно сказал Леша. – Пошли уже отсюда, пока не спалили. Сразу же после ухода братьев, у Арсена начался урок. Он не сразу заметил изменения, но когда подошёл ближе, то сразу обратился к классу: – Ну и кто художник этого творчества? – А мы не знаем, так и было, – ответила рядом сидящая девочка. Парень тяжело вздохнул и окинул взглядом стол. Взгляд остановился на наклейке с запиской, где красовалось уже известное: “С любовью, Миранчуки”. Арс закатил глаза, и одним движением сжал листок. Убирать все это сейчас он точно не собирается, поэтому приземляется на первую парту лицом к детям. Сделав глубокий вздох, он начал урок, иногда поглядывая на свое разноцветное рабочее место. – Миранчуки, вы когда повзрослеете? – спросил Захарян за обедом. – Никогда! – хором ответили те. За соседним столом сидела троица сплетниц. К их счастью, приколов от Миранчуков или Дзюбы они еще не отхватили. – Ну как проходит ваше первое апреля? – интересуется Сутормин. – Под горячую руку Миранчуков еще не попал, и то хорошо, – отвечает Андрей. – Дай Бог, что не попадем. Леша в прошлом году подсунул мне жабу в шкафчик, – Далер поморщился. – Фу! Вспоминать противно. – О-о-о, интересно, что они в этом году придумали? – говорит Мостовой, задумчиво кладя в рот макароны. – Надеюсь, ничего. В столовую влетает Артем и сразу направляется к стойке с едой. Он покупает два чая и две плюшки, а затем начинает ползать по полу на четвереньках. Учителя за столом стали переглядываться, уже задумавшись о состоянии Дзюбы. Своей головой он влетел в ногу одному из Миранчуков. – Эй! – он посмотрел под стол. – Поаккуратней можно? Что ты вообще там делаешь? – Ищу таракана… – Точно крыша поехала, – сказал Антон брату. – О! – мужчина вылез из-под стола, держа за ус таракана. – Ну все, я пошел. Всем приятного аппетита. После такого, аппетит будет очень приятный. Особенно для Головина, который чуть не издал рвотный плевок прямо в тарелку. А Дзюба направился обратно в каморку. Обычно Игорь не ходит на обеды, перекусывая только яблоком или другим фруктом. Ну или Артем подкармливает чем может. Он заходит в каморку и валится на диван, предварительно поставив чай на стол. Пока физрук выходил посмотреть, чем занимается его класс, ведь у него урок вообще-то, Артем подкинул ему в чай того самого таракана. Конечно, Игорь не ужас какой брезгливый, но кому понравится таракан в чае? Да и вообще рискованные такие шутки. После такого Дзюба может никогда больше не попасть в каморку. Через пару минут Акинфеев возвращается и хватается за стакан, приговаривая, что дети сведут его с ума. Дзюба просто кивает и ждет реакцию физрука. Тот подносит стакан к губам, но увидев плавающее насекомое, отбрасывает в сторону, громко вскрикивая. Дзюба залился смехом, ведь такое выражение лица надо было видеть. – Артем, ты идиот!! – крикнул тот и вышел из каморки. – Игорь! – он рванул следом. – Ну ты обиделся что ли? – Ну нет, конечно! Подумаешь, какую-то хрень мне в стакан бросил! – Иго-о-орь, ну это шутка была! – Очень смешно, а теперь проваливай из зала! – он указал на дверь и простоял так, пока Дзюба не вышел. Когда Артем с печальным лицом покинул зал, то увидел такую картину: Миранчуки убегают от разъяренного Головина. Но тут же останавливаются рядом с мужчиной, а Антон получает подзатыльник от Саши. – А я то что? Этому тогда тоже дай, – предъявляет претензию он, указывая на брата. – Да что-то я только тебя видел. – Ну и ладно. Сам справлюсь, – и следующий подзатыльник летит Леше. – Эй! – братья начинают толкать друг друга, образовывая небольшую потасовку. – Ребята, стоп! Брейк, брейк! – кричал Саша, пытаясь разнять парней. Артем так и стоял, смотря на все это безразличным взглядом. Вроде ничего такого, побесится и успокоится. Игорь вроде не злопамятный. А у Головина наконец получается протиснуться между Миранчуками, тем самым остановив драку. – Ну я тебе еще покажу, – говорит Леша, показывая кулак брату, на что тот показывает язык. – Все, спокойно! – Саша переводит взгляд на Дзюбу и замечает его мятое состояние. – Артем, ты чего? – Да так. Игорю шутка не понравилась. – Пф, подумаешь. Саше, как видишь, тоже не понравилась, – усмехается Антон. – Да я тебе… – замахивается рукой тот. – Тихо-тихо, ребятки, – говорит Леша. – Но, Артем, ты все равно проиграл. – Кстати да, у тебя на счету только Игорек получается. – Ох, – закатывает глаза тот. – Ну и с кем мне целоваться? – Ну давай… – братья переглянусь. – С Игорем. – Что?! Нет! Мы же с ним в ссоре. – Это все, конечно, круто, но нам пофиг, – сказал Антон. – В течение дня ждем поцелуй. Ребята разошлись, а Артем так и стоял в ступоре. Он не может его поцеловать. Нет! Слишком рано, слишком все быстро. А если станет хуже? Артем опять все может испортить. Уж больно резкий он для Акинфеева. Но где-то в глубине души он понимает и пытается принять. Любовь. Но через секунду в голове промелькнет: "Бред!" И так каждый раз. Из года в год, сколько он себя помнит в этой школе. Все чертовски плохо, даже слишком. Оставшийся день он ходил в раздумьях. Ну не может он смирится. Тяжело, даже слишком. Он идёт к расписанию. У Игоря седьмым уроком 8 "Б". Возможно, это единственный шанс. Миранчуки уже бегут на улицу, после сообщения Дзюбы. За углом, где обычно курят, есть окно выходящее из каморки. Антон достает телефон и уже на готове включает камеру. Артем проходит спортзал и стоит перед дверью в каморку. Страшно, как на первом свидании. Хотя может и ещё страшнее. Он тянет за ручку, но дверь не поддается. Тогда Артем начинается долбиться, и Игорь, в конце концов, выходит. – А, это ты, – он уходит обратно внутрь каморки, но дверь оставляет открытой. – Я поговорить хотел, – Дзюба идет следом и усаживается на диван. – Прости, я не думал, что ты так испугаешься. – Да ладно, я понимаю. Первое апреля и все такое. Ничего страшного, может это было даже смешно. С какой-то стороны. – Да, возможно, – Артем усмехнулся, вновь вспомнив лицо Игоря. – Но все равно спор с Миранчуками я проиграл. – Жаль, и какое твое наказание? Пот с Артема льется третьим ручьем. Он понимает. Именно сейчас надо действовать. Он тянется ближе к Акинфееву, и губы соприкасаются. Пять чертовых лет он мечтал об этом. Конечно, не в таком контексте, но само действие. Сам процесс. Он восхитителен. Губы Игоря оказались настолько мягкими. Да еще и сладкими, как сахар, или плюшки, которые приносит Дзюба. Сравнивать можно вечно. Акинфеев продолжает разделять эту ноту, будто и сам был не против. Правда он не чувствует ту бурю эмоций, которая у его партнера. Будто бы ничего, а может и есть что-то. Но все хорошее заканчивается, как и этот мимолетный поцелуй. А у Антона заканчивается съемка, и братья бегут обратно в школу. – Игорь, я тебя люблю. Ты бы знал насколько сильно. – Да, я себя тоже очень люблю. А теперь вали на хрен отсюда!! – он вытолкал Артема из каморки, а затем и вовсе из зала. – Ещё раз переступишь порог и я тебе мяч вместо головы вставлю! – кинул угрозу Игорь и закрыл дверь зала. И теперь пустота Артема стала распространяться. Даже слишком быстро, буквально пожирая изнутри. Теперь все шансы точно утеряны. Из-за какого-то идиотского спора Миранчуков. А вот и счастливые братья подбегают к нему, мотая перед лицом телефон с видео. Даже рассмотреть не возможно, хотя Артему и не больно хочется видеть это. Он посылает ребят далеко и надолго, а сам уходит вперед без точного пути. Хотя, сейчас самое время, чтобы покурить. Поэтому он идет в кабинет за курткой, а потом к Илье или Косте, чтобы выклянчить сигарету.