***
Выйдя на вечернюю улицу и перебросив тёмное пальто на другую руку, Оптимус достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и затянулся. Холодный воздух проникал через тёмный свитер под рубашку, вызывая мурашки. Маленький район, усеянный небольшими трёхэтажными квартирками, утопал в дожде. Он снова барабанил по крышам, стекая с них и собираясь в лужи. Машина Оптимуса стояла прямо у бордюра. Габариты Прайма вмещала только рабочая шевроле. Большой внедорожник был просторным и содержался Оптимусом в чистоте: нередко приходилось возить преступников разной свежести и опрятности, а потому мужчина очень яро следил за гигиеной салона. Джаз называл это паранойей. Почему именно так, Прайм не знал. В салоне было не теплее, чем на улице, а потому Оптимус завёл автомобиль и включил печь. Откинувшись на сидении, он вспомнил информатора Джаза, которого совсем недавно настигла банда Баррикейда. Брэндон Чейзен был найден хозяином квартиры, который пришёл за просроченной оплатой за аренду. У бывшего информатора были отрезаны уши и язык — фишка убийств всех людей его «профессии». Что примечательно для банды Баррикейда, — это сложенные у головы убитого руки, на ладонях которых лежали уши. Язык же они запихивали в анус. В общем, очередная жестокость и очередное предупреждение: так будет со всеми, кто попробует за нами следить. И попробуй поймать, ведь улик они, как и всегда, никаких не оставили. Прайм понимал, что в смерти Чейзена была виновна не только банда Баррикейда, но и камикадзе-продавец, как окрестил парня Джаз. Никто другой, кроме этого самого продавца, не мог рассказать Баррикейду о подозрительной сделке и подосланном информаторе. С какой стати люди работали в подобной сфере, являясь столь многообещающими, как тот продавец? А то, что он многообещающий, было очевидно: Джаз не каждого рекомендовал в наркоотдел, если вообще когда-нибудь кого-нибудь рекомендовал. Прайм знал, что для подобных рекомендаций слишком рано, как и для его собственных выводов, касаемых того парня. Оптимус всегда относился к таким, как он, с предубеждением и некой ненавистью. Очевидно же, что вовремя сошедших с тропы наркодиллеров ждёт незавидное будущее: либо жизнь, полная страха мести от бывшего босса, либо конец, подобный тому, что настиг Брэндона Чейзена. И всё же им хватало мужества покончить с такой жизнью. Выключив печь, Оптимус плавно тронулся и выехал на дорогу, покидая район. Дворники еле справлялись с потоком дождя, а потому Прайм ехал достаточно медленно по мокрому асфальту. Чейзен был уже четвёртой жертвой в деле Оптимуса. Сперва полицейский и свидетель, потом агент ФБР, а сейчас информатор — и дело это одних рук, точнее, одного приказа от одного человека. Баррикейд Ба́ралица — один из пяти голов дракона. Отвечая за южный округ, он крышует почти все клубы в этом районе. Единственный человек из группировки Пятиголового Дракона, знакомый в лицо наркоотделу ФБР. Ни улик, ни свидетелей, что позволило бы им прижать его. Да вот только бесполезно избавляться от одного. Найти бы какие документы, связывающие его с другими головами, и тогда можно было бы выжечь эту опухоль дочиста. Почти выехав из тёмного района, Оптимус заметил двух человек на тротуаре, которых осветили фары его машины. И эти люди, судя по всему, не беседовали. Не привлекая лишнего внимания полицейскими проблесковыми маячками, которые Оптимус заблаговременно отключил, он остановился около них и быстро вышел под дождь, потому что, кажется, увидел нож в свете фар. Оптимус попал под конец, но и того ему хватило. Два парня, кажется, одногодки, дрались: парень повыше орудовал ножом, а другому приходилось уклоняться, да ещё и с такой лёгкостью, что Прайм немного позавидовал. И в момент, когда Оптимус хотел вмешаться, парень, что поменьше, нырнул под протянутую в ударе руку. Это заставило мужчину остановиться, потому что он понял, что у безоружного всё было под контролем. Парень перехватил руку, нанёс молниеносный удар по сгибу локтя, и нож впавшего в ступор противника упал на землю. Мелкий парниша вывернул эту же руку и ударил высокого по носу. Тот охнул и упал на колени. Оптимус признал, что произошедшее дальше, — это лучшее, что он видел за несколько лет работы в ФБР: удар ногой по лицу с потрясающей вертушки — и высокий парень без сознания улетел на грязную землю. Сильное подтянутое тело в небывало красивом развороте на миг привело Прайма в ступор. Не сразу, но он понял, что засмотрелся. Это было опасно и красиво. «Чёрт…». — Парень, ты где так драться научился? — Парнишка вздрогнул, резко обернулся и поднял кулаки на уровень лица. Миг, взгляд за спину Прайма на машину — и парень обречённо убрал руки. Оптимус снова спохватился, поняв, что как-то невежливо огромному мужику вот такие вопросы задавать. — Прости, не представился. Специальный агент ФБР Оптимус Прайм. — И дружелюбно продемонстрировал значок. Парень только сильнее нахмурился, бросил взгляд в тёмную подворотню и снова посмотрел на мужчину. — Я вроде никого не убивал, чтобы вы обратили на нас внимание. — Бамблби на секунду сжал кулаки, поняв, что вообще-то соврал федеральному агенту. Но он же не узнает, верно? — Извини, парень, не смог проехать мимо. — Дождь всё ещё застилал обзор, отчего разглядеть лицо собеседника было затруднительно. — Что у вас случилось? Бамблби надеялся улизнуть, но, уловив серьёзность голоса, решил повременить с этой затеей. Оптимус подошёл ближе, а Бамблби сделал шаг назад. Агент ФБР был почти на полторы головы выше и такое ощущение, что в полметра шире в плечах, не говоря уже об остальной мышечной массе тела. Би не был уверен в том, что выстоит против него. Прайм же даже не думал, что парень сглупит и попробует сбежать. — Мы просто повздорили… — До поножовщины? — Ну, что сказать, — пожал плечами Бамблби, — я мастак выводить людей из себя. И как-то прошляпив момент, Бамблби не заметил, что Оптимус схватил его за руку и застегнул сперва один наручник, а потом и другой. — Это, конечно, не моё дело, но если бы ты не вырубил его, возможно всё было бы хуже. — А меня-то за что?! — взревел Бамблби, вырываясь из цепких рук мужчины. — До выяснения обстоятельств я вас арестовываю, — вежливо ответил Прайм и одной рукой за локоть поволок Бамблби к машине. Открыв заднюю дверцу, он силком посадил брыкающегося парня в машину, пристегнул того к дверце и закрыл дверь, уйдя за другим. Через две минуты в салоне было двое арестованных. — Агент ФБР, — устало обратился парень к Прайму. — Что? — отозвался Оптимус, усаживаясь на водительское сидение. — Вы забыли ещё двоих в подворотне. Встретившись взглядом с арестованным в зеркале заднего вида, Прайм увидел голубые усмехающиеся глаза с одной вздёрнутой чёрной бровью, через которую шёл тонкий шрам. Бамблби же увидел синие глаза, полные скепсиса. — Мужик, — вздохнул Би, — там в отключке лежит ещё один и их щенок, зуб даю. Так сойдёт? — на миг застыв, парнишка продолжил: — А, чёрт, я там ещё куртку оставил. Потерев переносицу, Оптимус снова вышел. Как ему и сказали, в подворотне был ещё один парень, рядом с которым валялся нож. Уйдя к машине, Прайм вытащил из багажника пакеты для улик, вернулся в подворотню и подобрал холодное оружие. Пройдясь взад-вперёд и заглянув во все закутки, так называемого щенка он нигде не нашёл. Видимо, речь шла о ком-то, кто был младше их по возрасту, а не о животном. Зато он нашёл второй нож, такой же, как и первый, и хорошую на вид, но грязную куртку. Вернувшись, наконец, к рослому парню, Прайм застегнул его в наручники. Взгромоздив его себе на спину, Оптимус мысленно чертыхнулся, когда понял, что салон нужно будет в обязательном порядке потом вылизать после этих грязных и мокрых малолетних нарушителей спокойствия. Усадив последнего на заднее сидение, он по недовольному взгляду голубых глаз понял, что там явно стало тесновато. — Кстати, ты мне должен зуб, — по-доброму ухмыльнулся Оптимус, вызвав недоумение у Бамблби. Ну что ж, обычный полицейский участок им подойдёт.***
На пустынной улице было два чёрных внедорожника: один перевёрнут на крышу, другой смят от удара в фонарный столб. Первый пуст, а вот во втором — три трупа. Все — мужчины латиноамериканского происхождения. Лысые головы, татуировки по всему телу, два Вальтера ПП, Беретта, и пустые карманы тёмных штанов и курток. Водитель и пассажир второй машины мгновенно погибли от удара, третий был застрелен метким выстрелом в лоб. А заброшенная дорога около старого парка, где всё это обнаружил патруль, стала свидетелем происшествия. ФБР не вмешались, если бы не люди, что были убиты. Именно эти две машины (и ещё несколько) больше двадцати четырёх часов назад устроили перестрелку по дорогам главных улиц. Оптимуса настораживала такая внезапная активность банд. Особенно банды RS-13, чьи мёртвые участники сейчас отправлялись на экспертизу. Криминалисты проверили каждый сантиметр и нашли лишь одну гильзу девятого калибра и следы крови в пустой машине. Члены банды RS-13 никогда не брали с собой на дело какие-то важные вещи, а из второй машины все, кто там был, остались целы, потому что не было ни следов крови, ни трупов. Ночь была холодной, но, по крайней мере, дождь закончился. Криминалисты говорили, что потоки воды могли смыть важные следы, однако с этим уже ничего нельзя было поделать. Патруль здесь ездил редко, а потому и Прайма вызвали поздно. Разбитая дорога, на которой остались борозды от машин, покорежённый фонарный столб, который перебойно мигал, склонившись над врезавшимся в него автомобилем, добавлял оттенка каких-то хоррорных игр, в которые Оптимус играл лет в пятнадцать. Голые деревья тянули корявые ветки к небу, тихо покачиваясь от ветра. В такой глуши было спокойно, и Прайм понял, что давненько не испытывал такого. Одинокая белка прыгнула с ветки на ветку и перебралась по стволу дерева выше, где висела камера. «Камера», — нахмурился Оптимус. Они уже и не надеялись найти здесь камеры, а вот одна была прямо на дереве, тёмная и неприметная. — Дженкинс! — окликнул техника Прайм и, дождавшись, пока тот оторвётся от машины, указал рукой на камеру. — Вытащи оттуда всё, что сможешь, и даже больше. Займись этим в первую очередь, результат сразу мне. — Да, сэр.***
Оптимус бы не хотел, чтобы дело, которое ему передали, закрыли с пометкой «нераскрыто». Такие висяки для Прайма были как камень на душу, а считая, что убили четверых человек, один из которых был его другом, становилось совсем погано. Да и беда была в том, что убийц в таких случаях обычно либо не находили совсем, либо приходилось довольствоваться тем человеком, который исполнил приказ. А вот тот, кто был на верхушке этой цепи, останется безнаказанным. Единственное что они знали наверняка, так это то, что первый убитый был копом, что погряз в долгах и, пытаясь исправиться, начал сотрудничать с ФБР. Не сработало его прикрытие, и его вместе с женой убили. Последнее, что он смог сообщить — это информация по поводу личности главы Южного района Баррикейда Баралица. Но бывшего копа явно раскололи, потому что после его пропажи погиб и агент ФБР, что вёл это дело, и как раз после этого нашёлся и труп копа с его женой. Жертвы, конечно, не первые у этих банд, но и остальные дела также остались открытыми. И теперь ещё один информатор погиб, став жертвой людей Второй головы Дракона. У Баррикейда явно были профессионалы своего дела, кажется, даже серийные маньяки так чисто не работали, как они. Но на стороне банд была численность, отчего и работа им давалась легче. «Чёртовы ОПГ…» — ругался Прайм, заваленный бумагами на столе в деле об убийстве информаторов. На этаже отдела почти никого не было, кроме него и пары дежурных агентов. За большим окном кабинета для совещаний, где и были все бумаги по делу, было уже давным-давно темно. Ночь была тихой, и даже редкие машины на улицах не могли разогнать эту тишину. А вот торопливые шаги по коридору этажа Оптимус услышал сразу. И, полусонный, отлепившись от бумаг, он поднял взгляд и через стеклянные стены увидел приближающегося агента по технике. — Дженкинс, — поздоровался Прайм, откидываясь в кресле. — У тебя есть для меня новости? — Да, сэр. Как вы и просили, я вытащил всё с той видеокамеры и взял на себя смелость пробить по базам всех, кто там был, — пройдя в кабинет, Дженкинс протянул небольшую папку с документами вскочившему навстречу Оптимусу. Почти что вырвав папку из рук младшего агента, Прайм быстро начал вчитываться и всматриваться. Прикреплённые фотографии показывали момент аварии, потом — как из лежащего на крыше внедорожника выбирался человек. По росту, весу и отличительным признакам походки в нём был опознан Баррикейд Баралица. Он же потом и доставал с водительского сидения ещё одного, его помощника Брейкдауна Корн. Следующая фотография показывала выбирающегося из машины парня чуть более щуплого, чем первые двое, а после и момент, как он застрелил латиноамериканца: на фотографии застыл момент, как парень держал пистолет, а мужчина у другого автомобиля падал. На следующей фотографии лицо стрелявшего парня было увеличено. А на другом документе Оптимус уже мог воочию увидеть его. — К сожалению, мы не нашли ни одной отражающей поверхности, чтобы с точностью до ста процентов определить, что это был Баралица. Но его помощника и этого парнишку мы опознали. Последний засветился около полутора лет назад за то, что устроил бойню в одном клубе. — Задумчиво нахмурив брови, Дженкинс продолжил: — «Окраина», кажется… Но не успел он договорить, как старший агент сорвался с места и гаркнул: — Отправь видео мне на телефон! — и скрылся за поворотом к выходу с этажа. — Вот как всегда, даже не поделился, чего убежал, — буркнул агент и удалился к себе. Разъезжая на огромной скорости, Оптимус мчался в известном только ему направлении и одновременно набирал номер телефона. — Какого хрена ты звонишь так поздно, Прайм?! — послышался сонный и недовольный голос Джаза. — Нашлась твоя цель, как ты того и хотел. Я сейчас еду в полицейский участок на Гарвард-авеню. Буду там через двадцать минут, жду. — И сбросил трубку, откинув её на пассажирское сидение, где лежала раскрытая папка на странице с фотографией, сделанной полтора года назад. И Прайм уже видел эти некогда светлые волосы, голубые глаза и шрам на брови.***
Бамблби не помнил, когда в последний раз так проваливал приказ Баррикейда о том, что нужно залечь на дно. Теперь же он сидел за решёткой вместе с братьями Брайса. Те сбились в противоположном углу и только зло зыркали. Они понятия не имели, как оказались взаперти, да ещё и с тем, кто их отметелил. Рассказывать им о том, как их загребли, Бамблби, конечно, не хотел, благодаря чему он мог наблюдать за их перекошенными лицами. — Ну что, господа малолетние преступники? — обратился к ним полицейский, открывая камеру. — Идёмте-ка выяснять обстоятельства вашего ареста. Их провели в допросную — маленькую обшарпанную комнату, где над хлипким железным столом одиноко висела лампа. Удручающее зрелище для повышения стресса у задержанных. Троих парней посадили рядом, только братья разом отодвинулись, не встретив в наручниках, прикованных к железному поручню в столе, преграду. — Детский сад, — фыркнул Бамблби, закатив глаза. — Итак, парни, — вздохнул полицейский, что проводил их сюда. На вид ему было около пятидесяти лет, на его затылке была лысина, а на висках — седина. Он был не толстым, но и не худым, а вполне себе среднестатистический полицейский. — Можете звать меня мистером Шелби. Перейдём к делу. Офицер ФБР сказал нам, что вы двое, — он указал рукой на братьев, — Кент и Дирк Пирсоны, напали на него, Бамблби Бэя, с ножами. Это так? Бамблби уже как полтора года ненавидел свою фамилию, доставшуюся от отца. Скривившись от её упоминания, он перевёл взгляд на братьев, которые вытянули свои лица при упоминании ФБР. Дирк с опухшей щекой, наконец, отмер и возмущённо хмыкнул. — Офицер, посмотрите, пожалуйста, кто тут на кого напал, — он мотнул говой в сторону своей щеки, указав на неё пальцем. — У Кента вообще нос сломан! — Значит, вы утверждаете, что агент ФБР лжёт? — Брови полицейского взлетели к самой линии роста волос — ну, или туда, где она должна была быть. — Да мы даже не помним, как тут очутились! — возмутился Кент. — Он вырубил нас! — ткнув пальцем в Би, проревел он. — Может они сговорились и, пока мы были без сознания, устроили всё так, как вы и сказали! — Угу, — полистав папку, которую он с собой принёс и всё это время держал у себя, полицеский вытащил оттуда фотографии, на которых были запечатлены ножи. — Проверка показала, что на ножах были ваши отпечатки. А на одном из них нашли волос Бамблби. Би одного понять не мог: почему они просто не могут сказать правду? Просто сказать, что они повздорили? — Ну а ты? — полицейский повернулся к нему. — С чего всё началось? — Мы повздорили. — Не увидев реакции, он добавил: — Сильно, — и даже приподнял брови в знак серьёзности слов. — До поножовщины? — Бамблби еле сдержался чтобы не закатить глаза: все люди, служащие в правопорядке, реально из одного теста слеплены, что даже вопросы одни и те же задают? — Согласен, мы переборщили, но я бы не стал к ним лезть, зная, что не смогу с ними разобраться. — Ты нас только что слабаками наз… — Кент было хотел вскочить, но Дирк схватил его и посадил обратно. — Мы тоже не особо хорошо пошутили, мистер Шелби, — примирительно ответил Дирк, виновато оглянувшись на полицейского. — Думаю, обычными извинениями с обеих, — сделал он ударение, — сторон будет достаточно для разрешения конфликта. — Э нет, ребята, так дела не делаются. Вы двое носили с собой холодное оружие, а ты опять спровоцировал драку. Мне придётся закрыть вас на несколько суток в камере и поставить на учёт… Дверь в камеру открылась и вошёл молоденький офицер, который быстро что-то проговорил старшему на ухо. Тот нахмурился, смерил взглядом младшего и тяжело вздохнул. — Посидите-ка пока, ребятки, — и ушёл, сопровождаемый младшим офицером. И пока мистера Шелби не было, Би повернулся к братьям и предложил: — Предлагаю сойтись на мнении, что мы просто поругались. Ни мне, ни вам не выгодно по-новой засвечиваться в полиции, поэтому скажем, что из меня действительно плохой шутник, а вы просто не сдержались. Дирк кивнул и спросил: — Тема шутки? — То, что вы сироты? Кент и Дирк скривили лица, и первый огрызнулся: — Ты так-то тоже без родителей! — Да, но они не бросали меня, а погибли, — пожал плечами Би под недовольные взгляды парней. — Ладно, — выдохнул Дирк, и они замолкли, пока через десять минут — по их ощущениям — в камеру не вошёл мистер Шелби. Он прошёл к братьям, отстегнул их от поручня на столе и увёл, не обронив ни слова. Бамблби только глазами хлопал, задаваясь вопросом, а какого хрена. И почти тут же этот самый хрен и влетел. «Блядский мужик, что на этот раз?» — поджав губы, разозлённо подумал Бамблби, готовясь к худшему. Потому что вид того самого агента ФБР не предвещал ничего хорошего.