***
Сообщение кому: «Оптимус Прайм»: «Агент ФБР, а вы знаете, как скучно сидеть в камере?» Напечатав это, Би подумал, что это был единственный человек, который был готов разговаривать с ним. Желания поговорить за жизнь с братьями Кентом и Дирком точно не было, да и они не горели желанием раскрывать свои души, а потому оставался только Прайм. Сообщение от: «Оптимус Прайм»: «Конечно же нет. Я не устраивал поножовщин». Бамблби показалось, что над ним смеются. Сообщение кому: «Оптимус Прайм»: «Жаль здесь нет форточки, а то как-то душно». Бамблби тихо хихикнул. Если так подумать, то парень с момента выпуска из школы уже как полтора года ни с кем нормально не общался. Контакты с одноклассниками давно были потеряны: многие разъехались по другим городам, а кто-то просто не захотел больше общаться, потому Бамблби оставались только наркоши, блядский Босс, родной брат — и всё. Это был печальный факт. Сообщение от: «Оптимус Прайм»: «Бамблби, если ты хочешь поговорить, просто позвони. У меня обед». Би не понимал, что это был за аттракцион невиданной щедрости со стороны почти незнакомого мужика. Неужели ему настолько стало жаль его, что он решил потратить собственное время? Сообщение кому: «Оптимус Прайм»: «Неужели вам стало меня жаль? Или вы сделаете всё, чтобы я согласился на сотрудничество?» Бамблби понял, что сердце его обвила холодная обида. Бэй наконец до конца осознал, что с ним будут сюсюкаться, чтобы добиться его согласия. Сообщение от: «Оптимус Прайм»: «Да, я сделаю всё, чтобы ты согласился. Потому что по-другому ты не выберешься из этого круга». Жестокие слова резанули по сердцу Бамблби. Он действительно был в ловушке, потому что даже если он оплатит весь долг, его не отпустят, так как Би в лицо знал одного из пяти драконов. Сообщение от: «Оптимус Прайм»: «Либо из банды ты не выходишь никогда, либо из жизни уходишь навсегда». И это сообщение было лозунгом их банды. И чисто от детской обиды и чувства мести Бамблби переименовал контакт Прайма на «БМж».***
За два дня и почти три бессонных ночи, проведённых за решёткой, более переписок между ними не было. После последних сообщений Бамблби чувствовал неловкость. Прайм знал о нём всё, и даже то, что из-за него убили их информатора. Собственное поведение казалось ему детским, — а он ещё ругал Найта — ведь агенту ФБР ничего не стоило просто засадить его за решётку не на пятнадцать суток, а на два года, если не больше. А потому вымещать свою обиду на взрослого мужика было как-то неправильно и глупо. Оптимус же просто решил не лезть, пока Бэй сам не проявит инициативу. Мало ли его вообще взбесит подобная навязчивость Прайма и он больше не захочет общаться. А помочь парню надо было. И агент сам удивлялся своей настойчивости, что даже уговорил Джаза подождать ещё немного. Интуиция Оптимуса подсказывала, что что-то, да поможет им переманить Бамблби в свои ряды. Главное не упустить момент. Лёжа на скамье, Би понимал, что его одолевали сомнения. Он не мог выйти из камеры, но он должен был навестить Найта в приюте. Он ведь ушёл, когда тот лежал обессиленный и избитый. И потому последние сутки он обдумывал, что бы такое сделать. Нет, он знал, что нужно сделать, но, с одной стороны, не хотелось пользоваться добротой Прайма, а с другой, не было желания злоупотреблять его готовностью выполнить любую его просьбу, ведь тогда Би действительно будет в долгу. А находиться в долгу Бамблби терпеть не мог. Но, наплевав на свою ненависть к долгам, он стиснул телефон в руках и решился.***
Сообщение от: «Бамблби»: «Оптимус, простите, что беспокою, но у меня есть просьба. Не могли бы вы навестить моего брата в приюте?» Перечитав сообщение раз десять, Оптимус понял, что Би обращался к нему как к человеку, а не как к агенту ФБР. Парню хватило мужества обратиться к нему за помощью, и это был хороший знак. Через некоторое время пришло ещё одно СМС: Сообщение от: «Бамблби»: «Это не значит, что я соглашаюсь сотрудничать. Просто… помогите, как человек». Прайм чуть улыбнулся. Ну что ж, как человек он точно готов помочь. Сообщение от: «БМж»: «Конечно, нет проблем». И Бамблби облегчённо вздохнул.***
Через час, когда Бамблби ждал хоть какого-нибудь нового ответа от Прайма, раздался звук открывающейся в отсек для камер двери, а затем — бодрые шаги. Это снова был офицер Шелби. — Бамблби Бэй, на выход. — И открыл железную дверь из прутьев. — Э! — вскочил Кент. — А мы?! — А у вас ещё тринадцать суток, — со смешком ответил Шелби и обратно запер дверь, когда Бамблби вышел. Ничего непонимающего Би проводили до приёмной. Жизнь тут кипела: офицеры занимались бумагами и заполняли заявления от пришедших людей, телевизор гудел от новостей, а терминал с кофе как будто не замолкал и на минуту. А прямо у стеклянных дверей в участок его ждал Оптимус, возвышаясь над всеми. Его буквально сканирующий взгляд остановился на Бамблби, и оттого, как посмотрел на него Прайм, парень почуял неладное. Оптимус стоял, сложив руки за спиной, и Би показалось, что чёрное пальто до колен не скрыло его напряжённости. — Забирай свои вещички, — отвлёк его офицер Шелби, протянув коробку с вещами. Там была чёрная, чистая, кстати говоря, куртка и его телефон с визиткой. И забирая их, он спросил: — За меня заплатили залог? Шелби только утвердительно кивнул, попрощался и покинул парня. Би оставалось только подойти к Прайму и спросить, какого хрена, потому что в денежные долги он тем более не хотел влезать. — Бамблби, вечер… — спотыкнувшись, Прайм тяжело вздохнул и сказал: — Идём со мной. Не дожидаясь Би, он вышел на улицу. Бамблби надел тёплую куртку на давно высохший джемпер, поправил взлохмаченные волосы и почувствовал, что молчание мужчины нагнетало обстановку. Возможно, что-то случилось, от чего предчувствие наступления чего-то плохого только усилилось. — Оптимус, что происходит? — И от того, как сердце забилось в горле, Бамблби уже не думал о том, что их могут увидеть люди из банды. Мужчина продолжал упорно молчать, пока парень не встал в двух метрах от огромной Шевроле. Вперив настойчивый взгляд в Прайма, Би стал ждать ответа. Оптимус остановился у дверцы и ответил: — Твой брат в больнице. — И открыв машину, сел в неё. Сердце Бамблби ушло в пятки, и он в доли секунды оказался в салоне автомобиля.***
Городская больница высилась горящими окнами над большой прилегающей площадью, где прогуливались работники с больными. Кто-то из них сидел в колясках, кто-то просто неспеша прогуливался с капельницей в сопровождении медсестёр или родных. Небольшие желтоватые фонари, стоящие по недлинным дорожкам и на границах полукруглой площади, придавали атмосфере уюта и комфорта в наступающих сумерках, и даже небольшие голые кусты уже не казались такими тоскливыми и мёртвыми. А выглянувшее из-за туч закатное солнце окрасило горизонт в тёмно-розовый цвет, который уходил ввысь синим небом. Чёрная шевроле припарковалась на положенном ей месте, и не успели погаснуть фары, как со стороны переднего пассажирского сидения открылась дверь и оттуда выскочил парень, на ходу захлопнув её. Следом за ним поспешил мужчина в чёрном пальто. Оптимус так и не сказал Бамблби, что случилось с младшим, и Би понял, что тот и сам не знал. Иначе точно сообщил бы, чтобы парень не трясся всю поездку от страха и волнения. Он быстро преодолел расстояние до входа, ворвался в открывшиеся автоматически двери и почти ослеп от белизны и чистоты приёмного зала. По бокам от входа расположились сидения и диванчики, у окон — небольшие терминалы с напитками, а чуть дальше, с правой стороны, была стойка регистратуры. Именно туда и направился Бамблби, не заботясь, где там Оптимус. Тот же тёмной фигурой проследовал за ним, переживая о состоянии парня. Оптимусу казалось, что глаза и щёки парня лихорадочно горели, а самого его ещё в машине сильно трясло. Возможно это было всё из-за навалившегося стресса, а может, и из-за того, что когда Оптимус арестовывал его, Би дрался под дождём в одном джемпере. А сколько ещё до этого он вот так ходил в промозглую погоду? — Найт Бэй, я его брат, Бамблби Бэй. В какой он палате? — на ходу, даже не отдышавшись, накинулся с расспросами на медсестру парень, навалившись на стойку. — Документы, пожалуйста, — вежливо и одновременно строго потребовала женщина. Би растерянно оглянулся на Оптимуса, одним только взглядом говоря, что документов у него с собой не было. Прайм вздохнул и достал своё удостоверение. — Простите, что так вышло. Я агент ФБР, Оптимус Прайм. — И, показывая на парня, продолжил: — Это Бамблби Бэй, брат Найта Бэя. — Ему должны были отдать документы из приюта, когда его забирали сюда, — вклинился Бамблби в разговор. — Там должен был быть указан член семьи. Женщина со всей присущей ей внимательностью и ответственностью изучила удостоверение мужчины и, недовольно помотав головой, уткнулась в компьютер. — Найт Бэй, четвёртый этаж, палата Б-201, лечащий врач Фред Гилмор, — подняв на них взгляд, она проводила их изучающим взглядом и нахмурилась. Ей показалось, что они смахивали на парочку. «Да не-ет, этот мужчина слишком взрослый для него», — хмыкнула она про себя, возвращаясь к документам. Би, не став дожидаться медленного лифта, скрылся за дверью, ведущей на лестничные пролёты, и фактически взлетел по ним, переступая сразу через две ступеньки. В голове билась паническая мысль, что Найт действительно мог заболеть, а если это так, то Бамблби был не в состоянии оплатить медицинские счета. Но это меньшее из зол: Найт всегда был болезненным ребёнком, и любая болезнь, будь то обычная простуда или что-то ещё, могла перетечь в тяжёлую форму на раз-два. Из злости на собственную слабость он только ускорился и, наконец, оказался на нужном ему этаже. Остановившись на несколько секунд, чтобы сориентироваться и отдышаться, Бамблби понял, что горло жгло, сердце бабахало в груди, как сумасшедшее, а виски стучали, грозя проломить череп. Теперь Бамблби отчётливо ощущал, что устал. Три почти бессонные ночи, рандеву под дождём и стресс — всё сказывалось на организме. Би всё это понимал, но сейчас он не мог дать слабину. — Бамблби, — позвал его Оптимус, который остановился рядом с ним. — Палата Б-201 направо. Указав рукой направление, Прайм в последнюю секунду успел перехватить Би за локоть. Тот развернулся и враждебно посмотрел на него. — Подожди несколько секунд, сперва нужно найти врача, а потом врываться в палату, — миролюбиво сказал агент, оценивая состоянии парня. — Сядь на диван и отдохни, а я найду врача. Поиграв в гляделки несколько секунд, Бамблби сдался. Ладно, Би действительно не мог сделать ничего полезного для Найта, тем более пребывая в таком разбитом состоянии, а потому он послушно опустился на диван, откинул голову на спинку и позволил Прайму действовать самостоятельно. Через пару долгих минут разглядывания белого коридора с диванчиками, расположенными вдоль стен, и телевизором в небольшом холле со столами, со стороны сестринского поста вышел Оптимус в сопровождении невысокого старичка. Тот был чуть ниже Би, худощавого телосложения и с седой, но густой шевелюрой. Очки на переносице прикрывали его морщинки, а усы, такие же седые, как и волосы, — сдержанную улыбку. Би вскочил им на встречу и от неожиданно настигнувшего его головокружения чуть не потерял равновесие, лишь крепкая рука Оптимуса на локте помогла устоять. Агент хмуро оглядел Би, недовольно покачав головой. — Вы старший брат Найта, я полагаю? — осведомился врач, так же внимательно, как и Прайм, сканируя парня. — Меня зовут Фред Гилмор, я лечащий врач вашего брата. — Брат, да. Так что с Найтом? — поторопил старика Би, вывернувшись из захвата Оптимуса. — Сильно не переживайте, — начал врач, двинувшись в сторону палаты. — Вашего брата привезли два дня назад, утром, поэтому лечение мы начали задолго до развития осложнений. — Остановившись перед палатой Б-201, врач развернулся к пришедшим гостям. — У вашего брата двусторонняя пневмония. Лечение начато, так что сейчас ему ничего не угрожает, — поспешил заверить Гилмор, когда глаза Би расширились от ужаса, а тёмные брови агента ФБР сошлись на переносице. — Температура держится, мокрота откашливается — это в норме вещей. Сейчас ваш брат спит, но находится на подключении к ингалятору: дыхание у него тяжелое и здесь я не могу дать положительного результата развития. Возможно поражение лёгких из очагового перейдёт в сегментарное, даже несмотря на начало своевременного лечения. — У Найта с детства был ослаблен иммунитет, — кивнул Би, опустив голову. — Когда мы проводили обследование, то обнаружили, что помимо повреждённого глаза у него большой синяк на грудной клетке. Он мог стать одной из причин начала развития заболевания, — добавил врач. Синяк на груди… Его могли оставить только братья Брайса. «Всю ночь провалялся там…» — вспомнил Бамблби рассказ Найта. Он всю ночь лежал в отключке на холодной земле, что и привело к переохлаждению. Сжав кулаки, парень задохнулся от переполнившей его ярости. «Убить их мало…» — промелькнула мысль, и голова вдруг закружилась, в глазах потемнело, и Би повело. Прайм едва успел перехватить его и оттащить на диван, усаживая. Би еле разлепил веки и чуть сощурился, когда в глаза посветили фонариком. Чья-то сухая рука прощупала его пульс на руке, а потом он понял, что ему измеряли давление. Все ощущения были размазаны, будто Би был где-то далеко от дивана, от двух человек, которые склонились над ним, и вообще от всей этой больницы. Или он попросту был на полпути к обмороку. — Переутомление, ему нужно поспать. Наконец, более-менее сосредоточившись на мире, Бамблби открыл глаза и попытался встать, но сильные руки снова перехватили его за плечи и усадили на диван. Сфокусировавшись, парень увидел склонившегося над ним врача, а за его спинной — встревоженное лицо Прайма. — Ну-ка, расскажи, дружок, — мягко позвал его Гилмор, — как давно ты спал, и если спал, то как и сколько? — Три ночи подряд спал перебойно, не больше двух-трёх часов, — сипло ответил Би, пытаясь не терять фокус. — Ты много физически работаешь? — Бегаю много. — А питаешься как? — Как придётся, — просто ответил Бамблби, понимая, что вопросы его понемногу выводили из слабости. — Давай вот что мы сделаем, — присел на диван врач, положив руку на колено парню в приободряющем жесте. — Ты поедешь домой и как следует выспишься. А завтра к пяти вечера твой брат будет тебя ждать. Хорошо? Бамблби подавил волну злости, сжав кулаки. Доктор был прав, ему нужен отдых. Расклеившийся старший брат никак не приободрит Найта, а потому он обречённо покивал головой, соглашаясь. — Присмотри за парнем, Оптимус, — незаметно для Би обратился врач к мужчине. Прайм кивнул и подхватил парня под локоть, помогая тому подняться. — Не надо, — выдернув руку из цепких пальцев, попросил тот. — Сам дойду. В последнее время Бамблби плохо соображал. Какого чёрта он попросил ФБРовца помочь ему? Би был благодарен за то, что тот заплатил за него залог и вытащил из тюрьмы, но он сам же его туда и посадил, поэтому какого чёрта? Сейчас Би уже с головой хватало этой заботы со стороны мужчины, и парню уж точно не нужно было это щемящее чувство в груди. Оптимус ему был никем, чтобы вот так переживать. Или это была нормальная, адекватная реакция Прайма на проблемы другого человека, а Бамблби просто отвык от такого и сам напридумывал себе что-то? Непонимание самого себя злило ещё больше. — Не думаю, что до дома ты доковыляешь сам, не свалившись от усталости по дороге, — строго и с нотками прорывающегося раздражения в голосе сказал Прайм. Его стала напрягать такая тяга парня к самостоятельности — умру, но сам всё сделаю. Неужели эти полтора года Бамблби привык быть один на один со своими проблемам? Если так, то парень и правда отвык от того, что есть люди, которым не всё равно на его проблемы. Соглашаться с таким трудом на помощь Прайма — ненормально, пусть Оптимус и сам понимал, что каждый нормальный — незаинтересованный — человек не станет помогать незнакомому парню с его немаленькими проблемами. И в том, что Прайм был заинтересован, он был точно уверен. Только какова природа этой заинтересованности разбираться придётся долго. Проследив за еле спустившимся по лестнице парнем, который наотрез отказывался спускаться на лифте, Оптимус чуял что-то неладное. Ну откуда спустя чуть меньше суток тесного взаимодействия у него мог разгореться такой сильный интерес? Ему действительно стало жаль парня и это просто желание и тяга Прайма к общему благу для всех или что-то ещё? Перед глазами вдруг всплыло воспоминание тела Бамблби в вертушке. Великолепный самоконтроль, великолепное тело… «Блять, только на малолеток не хватало тяги», — протянул про себя Прайм, признавая, что всё же имел кое-какой непристойный интерес. Он обязательно даст себе пощёчину, но только тогда, когда усадит ненормального мальчишку в салон своего авто. — Ты куда опять намылился? — Теперь Оптимус действительно был раздражён. — На автобусную остановку, — более бодрым тоном ответил парень, ускорив шаг. — Не заставляй меня силком тащить тебя в машину, — без малейших усилий догнав Би, Оптимус остановил его за плечо. Тот раздражённо развернулся. Он не маленький мальчик и уж тем более не девчонка, чтобы вот-вот развалиться на месте. — Послушайте, — нетерпеливо выдохнул Би, — вы мне никто, я вам никто. Что же вы всё лезете? — сорвался он на рычание. — Вы хоть понимаете, насколько я подставился, доверившись вам? Отправил вас в приют, где сидит блядский Старскрим, что имеет связь с Баррикейдом. Разъезжаю с вами на вашей тачке, стою тут разговариваю тоже с вами — это всё может стать поводом для убийства меня и Найта, вы понимаете это?! Один раз дав волю своей слабости, я уже нажил себе столько проблем! — Я хорошо это понимаю, — спокойно парировал Прайм. — Во-первых, этот район находиться под присмотром государства, а не одной из группировок. Во-вторых, даже если кто-то и увидит, ты можешь всегда сказать, что у сраного федерала проснулась совесть спустя полтора года после расследования убийства твоего отца. В-третьих, ты сейчас сядешь в мою чёртову машину и поедешь со мной до дома, путь до которого я уже давно знаю. И, в-четвёртых, — Оптимус грозно приблизился к лицу Бамблби, немного нагнувшись. — Теперь молча привыкай к моему нахождению рядом с тобой, потому что ты слишком важен, как бы тебе от этого пиздец плохо не было. И схватив под локоть ахуевшего парня, силой поволок его к парковочному месту, где стояла машина.