Полночь.

-«Я помню те деньки не так, какими они были на самом деле. Провинциальный городок. Каменные дома с деревянными вставками всего в два этажа казались мне высотками. Таверна, в которой я продавала свои отвары из трав, была наполнена до тошноты омерзительным запахом дешёвой самодельной выпивки. Хотя, соглашусь, вино там было отменное. Помнится мне, был полдень, когда я впервые повстречала его. Высокий, худощавый мужчина в чёрном одеянии с каким-то крестом на шее. По началу, не буду врать, он показался мне странным. Я подумала, что он изгоняет ведьм, злых духов, демонов и прочую нечисть..И я оказалась, как никогда права. Он представился священником и рассказал, что один из его ,то ли коллег, то ли прихожан рассказал насколько мои отвары хороши. Я, конечно, по натуре своей виду не подала, но в глубине души собой очень уж гордилась. Да, я тогда была особенно… Самовлюблённой. В общем-то, я его проконсультировала, рассказала обо всём своём товаре, что был наличии и сказала, что, если вдруг его интересует что-то конкретное, то пусть приходит прямиком ко мне домой, может ,что в сарае найду, там у меня этого товара до чёртиков много, ха-ха, иронично. Так, о чём это я? После этой встречи прошло около недели, насколько я помню. И этот священник…Оливер. Да, если мне не изменяет память, его звали Оливер. Так вот этот Оливер в разгар моей готовки припёрся под дверь и начал стучать. Да так, что мне казалось, что стучит не человек, а бес какой-то. Ну я, всё бросив, пошла открывать. Налила гостю чая, как приличная девушка. И продолжила готовить, параллельно с этим разговаривая с ним о том, что ему собственно нужно. А варить приходилось не мало, одна я почему-то в своих же руках запуталась. И я была так удивлена, когда Оливер мне предложил свою помощь. Нет, я понимаю, джентельмен и всё прочее, но я такого не ожидала. Двадцать пять лет как-то жила, справлялась, а тут такое. Ну не будем об этом. Так вот, не знаю уж, случайность или нет, но наш священнослужитель был ко мне предельно близко. По началу, не буду врать, это смущало, но потом, как-то привыкла. Варили мы, варили и наконец закончили. Он забрал то, зачем, собственно, приходил, отдал деньги и ушёл в закат. И мне казалось, что всё, больше он меня не побеспокоит, но ведь нет. Оливер этот странный какой-то наверняка знал, что меня по всему городу ведьмой называют. Не только за рыжеватый оттенок волос, а и за моё дело. Говорят, дескать, я не отвары делаю, а зелья варю. Что ж, от части эти люди правы, ведь я в отвары добавляла перемолотые сиреневые цветы, которые собирала на дальних полях, за городом. Их вроде вообще принимать и добавлять в пищу нельзя, словно это наркотик какой-то, но я-то у мамы любопытная. И людям нравится. Мне же нужно как-то на жизнь зарабатывать. Поэтому, я считаю, ничего плохого в этом нет. Ой! Мы отдалились от повествования! Так вот, о чём я? Оливер стал заглядывать ко мне всё чаще и чаще. Мы болтали так часто, как часто я не болтала с местными алкоголиками в той самой таверне. Я узнала его получше, он узнал обо мне чуть ли не всё, что мог узнать(за исключением, конечно, рецепта отваров). Я не помню, как всё закрутилось, завертелось, но в скором времени я, совершенно не верующая в Бога, стала заглядывать в его церковь, приносить обеды, ведь этот бедняжка там до темноты сидит. Он, естественно, о моём атеизме был не осведомлён, полагал, что я во всё это верю. Ходила я к нему, ходила. И ходила до того момента, пока этот священник мне в любви, искренней и самой, что ни на есть настоящей, не признался. Я не ожидала, что мой доход настолько ко мне привяжется. А мне терять было нечего, я его и отвергла. И вот уж не знаю, сыграло мне это на руку или нет. Думайте сами. Бедный Оливер не смог смериться с невзаимной любовью и повесился. Я пару дней жила так, будто ничего не произошло. Мне до колокольни было на его пропажу. Но, когда его нашли… Меня и арестовали. Ведь единственным человеком, рядом с которым его видели, была кто? Правильно! Я! В тот же вечер я и оказалась на костре. Я упросила дать мне последнее слово и всё им высказала. Все жители города, что пришли посмотреть на моё сожжение, узнали, какая я двуличная. Узнали то, как я ненавижу их за все те дни, когда они меня покрывали сами нелестными словами, обзывали не только меня, но и моих родителей. Ох, как же я была рада говорить всё это. И только подожгли они верёвки, коими меня обвязали, и сено, в котором я стояла по самые колени, как я почувствовала облегчение. Жизнь, переполненная отсутствием смысла, наконец закончилась. Не спорю, было больно. Но я не кричала. Я ведь была гордой. Гордой была, гордой и уйду. Тьма. И только тьма. Всё, что я лицезрела после того, как мой разум покинул меня, а сердце перестало биться. Я могла ожидать всего угодно, но не этого. Я тогда подумала, что теперь я на веки вечные заточена в тьму, но нет… Тьма продолжалась первые минут десять, по моим подсчётам. Где-то вдалеке я увидела пламя свечи. Тогда я первый раз повстречала Воланда,-Ты умерла, Аделия Мандервилл. И я мог заточить тебя туда, где ты должна была оказаться. Но я дам тебе второй шанс. Шанс всё исправить,-Я не могла понять, что всё это означает,-Что? Я опять окажусь там?,-Но незнакомец покачал головой,-Нет, Адель. Я дарую тебе вторую жизнь. Ты будешь мне служить. Исправишь свои ошибки. Перестанешь быть холодной. Наконец полюбишь.,-Мне казалось это смешным. Казалось , что это шутка. Блеф,-Это твой шанс. Уж постарайся изменится,-Верёвки, что даже после смерти преследовали меня, исчезли. Он взял меня за руку и повёл куда-то. Тогда я думала, что лучше бы я осталась в вечной тьме, но сейчас. Сейчас я так не думаю. Сейчас я нескончаемо благодарна мессиру за то, что он подарил мне этот шанс. Я другая. Я люблю. И я сделаю всё возможное, чтобы мессир во мне не разочаровался.» Адель не заметила, как в бесконечном потоке мыслей её окутал сон. Утыкаясь носом в пиджак регента, дева уснула…