***
Джон по-своему переживал трагедию. Ему было жаль ребенка, но он решил сосредоточиться на Шерлоке. В клинике Джон видел, что омега, несмотря на тщательный уход и усиленное питание, буквально тает на глазах. Шерлок почти все время молчал, сидел на кровати, уставившись в пол или в стену, ничем не интересовался. Когда Джон пытался его расшевелить, то Шерлок огрызался, стараясь побольнее уколоть альфу словами. От предложения проконсультироваться у психотерапевта Шерлок отказался с такой агрессией, что после третьего раза от него отстал не только Майкрофт, но и Джон. Ближе ко дню выписки Шерлоку стало немного легче. Он начал зависать в телефоне и даже подергал Грега насчет каких-нибудь дел. Но эмоциональные горки никуда не делись, настроение менялось в один момент. Джон от этого уставал, равно как и Шерлок. «Надеюсь, это не второй срыв». Приближаясь к кладбищу, Грег выключил сирену и мигалку. Он припарковался и сказал: — Я подожду сколько понадобится. В случае чего — позвони или напиши сообщение. Джон с благодарностью пожал ему руку и вышел из машины. Ранее Майкрофт прислал ему расположение могилы, поэтому Джону не понадобилось бродить в поисках Шерлока. Омега сидел на коленях, сложив руки, словно молился, перед небольшой плитой из черного мрамора с надписью золотом: «Уильям Холмс». Джон подошел к Шерлоку и встал рядом. — Я назвал его своим первым именем. — Шерлок прислонился к Джону. — Ты не против? Может, надо было с тобой посоветоваться? — Мне нравится. — Да? — Да. — Я подумал, что должен к нему прийти, а то как-то нечестно получается. Мы были вместе столько дней, а теперь он один. Джон не знал, что сказать. По правде говоря, он не ожидал от Шерлока таких слов. — Видишь, что происходит? — Шерлок поднял голову, глядя на Джона. — Мой мозг сбоит. Я разговариваю, как обыватель. Ведь там, — он указал на могильную плиту, — всего лишь пепел. Там нет человека, только останки. А я скучаю по нему, будто он существовал. — Он существовал. — Мы были вынуждено привязаны друг к другу, я его ненавидел, особенно в первые месяцы. Во мне не удерживалась даже вода, меня постоянно рвало. Я не мог ни спать, ни дышать толком. Я хотел, чтобы он умер. А теперь так об этом сожалею. Иррациональное чувство, потому что ничего нельзя отмотать обратно. Я не исправлю свои ошибки, а он не станет живым. Все закончилось. Почему нельзя удалить чувство пустоты? Я способен стереть целые массивы информации со своего жесткого диска, а это не получается удалить. Я до сих пор ощущаю, как он движется внутри моего тела. — Мне жаль. — Джон гладил Шерлока по голове. — Очень жаль. — Как сделать так, чтобы боль и пустота исчезли? Я больше не хочу их чувствовать. — Шерлок закрыл лицо руками. — Меня склеили, но на самом деле я разбит на куски. — Идем. — Джон попытался поднять его. — Грег отвезет нас домой. Ты замерз, дрожишь. Не хватало простудиться. И тебе пора принимать лекарства. Он не смог преодолеть сопротивление Шерлока, пришлось звать на помощь Грега. Вдвоем они поставили омегу на ноги и отвели к машине. Шерлок шел как пьяный, то и дело повисая на Джоне. Наконец его устроили на заднем сиденье, и Джон сел так, чтобы придерживать Шерлока, не давая ему упасть. — Совсем расклеился. — Грег завел мотор. — Скорее всего, это вторая вспышка, — вполголоса сказал Джон. — Полнейшая апатия. Третья вспышка будет самой сильной. — Тс-с-с. — Сейчас он в Чертогах и ничего не слышит. — Я бы на это не надеялся. — Думаешь, он не знает о стадиях переживания горя у омег? — Ты говоришь так, словно Шерлока здесь нет. — Грег выглядел недовольным. Джону хотелось как следует возразить, однако он решил промолчать.***
Шерлок едва не сгорел от стыда после всего, что наговорил на кладбище: Как низко я упал. Джон должен презирать меня за мою болтовню. Он не понимал, о чем говорили Джон и Грег в машине, погрузившись в тяжелые мысли. Надо что-то делать с собой. Невозможно быть таким слабым, нелогичным, эмоционально нестабильным. Неизвестно, когда терапия полностью подействует, а до того времени, пока мой организм придет в порядок, я могу натворить глупостей. Я уже не владею собственным языком. Словно сквозь сон Шерлок слышал просьбы Джона: «Подними руки, наклонись», кажется, Джон мыл его под душем. Затем ему вручили сэндвич, который полагалось съесть, и таблетки, которые нужно было проглотить. Шерлок двигался как робот, выполняя все, что говорил Джон. Оставшись в одиночестве, Шерлок с удивлением осознал, что лежит в своей постели. Горе накатило с такой силой, что Шерлоку показалось — сердце прекратило биться. Он с трудом дышал, неспособный пошевелиться, издать хотя бы звук. Позади кто-то улегся. Запах альфы усилился, прогоняя печаль. Шерлок, как слепой щенок, принялся тыкаться носом в голову Джона, чтобы найти альфа-железы. Сейчас он действовал на чистых инстинктах, как было в клинике. Ощутив густой аромат, Шерлок затих, вдыхая его, насыщаясь правильным запахом, несущим покой.***
Джон чуть не отпрянул от Шерлока, который рванулся к нему, шумно обнюхивая лицо и волосы, а потом понял, в чем дело: омега искал альфу. Когда Шерлок успокоился, Джон почувствовал себя счастливым до неприличия. Они спали в обнимку до полудня, пока их не разбудила миссис Хадсон, которая постучалась в дверь спальни. — Мальчики, пора вставать! Я приготовлю поздний завтрак, но в порядке исключения. Шерлок прикусил ухо Джону и что-то пробормотал. — Спасибо, миссис Хадсон! — ответил Джон. — Мы скоро выйдем! Шерлок, просыпайся. — Нихчу, — заявил Шерлок. — Хчу спать. — В ванную, живо. Этим утром Шерлок выглядел намного лучше, чем накануне. С аппетитом поел и выпил чай, и даже не стал язвить по поводу нового ухажера миссис Хадсон. «Не к добру», — подумал Джон. Период спокойствия растянулся на целый месяц. Шерлок стал самим собой, словно и не было нервных срывов и гормональной бури. Он опять начал вваливаться в кабинет Лестрейда, требуя новых дел, оскорблял всех вокруг, таскал домой образцы из морга. Шерлок возобновил игру на скрипке, что особо порадовало Джона: он увидел в этом добрый знак. Джон продолжал спать в его комнате, но Шерлок больше не прижимался к нему. Они укладывались каждый на своей стороне кровати, вежливо желали спокойной ночи. Джону это не нравилось, но он ни на чем не настаивал. Пока как-то не проснулся от того, что с него сдернули одеяло и почти сразу — пижамные штаны. — Ты что творишь? — Джон включил лампу на тумбочке. Обнаженный Шерлок оседлал его и заявил: — Мне нужно забеременеть, у нас получится. — Да погоди. — Джон едва не спихнул его с себя. — Врачи рекомендовали подождать полгода. — Не хочу ждать. — Шерлок с сомнением посмотрел на вялый член альфы. — Почему ты такой? — Шерлок, — Джон осторожно пошевелился, — ты торопишь события. Тебе нужно как следует восстановить здоровье как физическое, так и психическое. Ты недавно закончил часть гормональной терапии. Течки не возобновились, а без них нет смысла... — Тогда просто трахни меня. — Ты уверен, что это тебе нужно? — Джон приподнялся на локтях. Ему очень нравилось то, что он видел. И он начал понемногу заводиться. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. — Шерлок не сводил глаз с члена Джона. — Я всегда избегал секса, считал его ненужным и раздражающим процессом. Мастурбация меня не привлекала — слишком много возни и грязи. — Послушай. — Джон старался сохранить самообладание. — Подумай хорошо, точно ли тебе это надо. Может, лучше ничего не делать? — Мне это надо, — упрямо сказал Шерлок. — В конце концов, я достиг тридцати трех лет, оставаясь девственником. Как-то ненормально, тебе не кажется? — В общем-то, не обязательно заниматься сексом, — без всякой уверенности произнес Джон, у которого уже полностью встало. — Ты как хочешь? — Не знаю, — пожал плечами Шерлок. — Я же говорю, что никогда ни с кем и ни с чем этого не делал. Во мне были только пальцы врачей и медицинские инструменты. И... — На его глаза навернулись слезы. — Вот же черт! Он слез с Джона и уселся, закрывая лицо подушкой. — Все хорошо. — Джон потянул его к себе. — Некуда торопиться, я всегда буду с тобой. Вздрагивая от сдавленных рыданий, Шерлок крепко обнял Джона. — Когда же это прекратится... — пробормотал он. — Я так устал.