Свободна

Люси вернулась в дом.К тому времени, как служанки пришли с платьями она уже чинно сидела в шелковом халате на мягкой софе, читая «Баллады» Кольриджа. —Госпожа вы выглядите счастливой — осторожно заметила служанка. Люси, едва не сходя с ума от предвкушения, постаралась сдержать улыбку. Когда к вечеру воздух посвежел и тени удлинились, они начали готовиться к первому балу сезона. Сегодня юные девицы встретятся с богатыми наследниками, желающими обзавестись черной любовницей, чтобы скоротать время до брака с белой девушкой. «Время показать себя с лучшей стороны», — с горечью подумала блондинка. Она капнула туалетной водой себе на запястья и горло и спрятала в складки платья вербеновые листики, чтобы источать приятный запах, как бы жарко ни стало в полном людей зале. Пудра не позволит ее лицу залосниться и заставит кожу казаться еще бледнее. Гувернантка обернула горло подопечной кружевной ленточкой и закрепила спереди красивым камнем. Потом не без помощи служанок затянула на Люси корсет; он оказался до того тесным, что у девушки едва не закружилась голова. — Восемнадцать дюймов, — гордо отметила Элизабет , помогая Люси шагнуть внутрь юбки с кринолином. Едва способную дышать Люси совершенно это не волновало — по крайней мере, до тех пор, пока она не увидела себя в зеркало. Платье было из бледно-лилового атласа, с оборками из тонкого кружева у манжет и поверх широкой юбки-колокола. Низко вырезанный лиф позволял видеть соблазнительную грудь.Люси не сомневалась, что ни одна девушка в Киото не сумеет затмить ее этим вечером, и на миг ее гордость заслонила стыд. «Жаль, что Нацу не сможет увидеть меня такой, — подумала она. — Он был бы потрясен». Но он не увидит ее этим вечером. Вместо этого она будет выставлять себя напоказ перед мужчинами, желающими взять ее в невесты, — и возможно, среди них будет тот, кто навсегда отнимет ее у Нацу. В ожидании ночи она испытывала трепет предвкушения, но тем не менее ясно сознавала, что ее участь почти решена. Вскоре они с Нацу станут любовниками, но все равно ей суждено сделаться содержанкой белого мужчины. Его игрушкой. Его собственностью во всем, за исключением названия. * * * Коляска прибыла за Люси и отцом сразу после заката. Лошадиные копыта и колеса экипажа грохотали по мощенным булыжником улицам, а газовые фонари на каждом углу разгоняли темноту. Бок о бок они вступили в бальный зал, и это мгновение было последним, которое им удастся провести вместе — пока не кончится ночь. Как обычно,отец ушел в сторону других влиятельных помещиков. Люси могла бы поискать собственных подруг, встревоженных не менее чем она сама, но ей совершенно не хотелось общества. Оркестр еще настраивал инструменты, когда начали входить мужчины.В большинстве своем только что закончивших университет. С яркими галстуками поверх белых рубашек с высокими воротничками, в муаровых жилетах, они гордо вступали в клуб, широко улыбаясь и хохоча, на вкус Люси, чересчур нарочито. Только один из них не смеялся. Он сразу же привлек ее внимание — поначалу только тем, что вел себя тише прочих, но вдобавок он еще и оказался очень привлекательным. Несколькими годами старше остальных, с черными волосами, он держался с достоинством, а взгляд его темных глаз лениво блуждал по залу, скучающий и пренебрежительный, как если бы он не ожидал увидеть ничего, что могло бы его заинтересовать. Однако, заметив ее, он замер. Люис следовало бы поступить как подобает даме — отвести взгляд и раскрыть веер. Вместо этого она вздернула подбородок и уставилась на него в ответ. «Я не стану разыгрывать из себя юную скромницу, — поклялась себе она. — Ни перед ним, ни перед кем-то еще! Если я дам ему понять, насколько я его ненавижу, он не станет ухаживать за мной. И я смогу провести с Нацу больше времени». Он медленно улыбнулся. Наверняка он улыбался кому-то другому.Хартфелия отвернулась и принялась проталкиваться сквозь толпу к окну. В сутолоке будет несложно потеряться из виду. А затем на ее плечо легла ладонь. Она обернулась и увидела мужчину с черными волосами. Каким образом ему удалось так быстро пересечь зал, полный людей? — А вот и вы, — заметил он, как будто они были старыми друзьями, надолго разлученными случаем. Люси отпрянула. — Сэр, мы не были представлены. — Я Грей Фулбастер. Сперва она даже не нашлась, что ответить. Девушки и молодые джентльмены не представляются друг другу сами, они ждут пока их представит общий друг или компаньонка. Обратиться к ней вот так, запросто, было нарушением приличий со стороны Грея, но уйти прочь после того, как он назвал свое имя, было бы еще более неучтивым.— Люси Хартфелия. — Искренне рад знакомству. Черные глаза Фулбастера пристально осматривали девушку, и это внимание ее смущало. — Скажите мне, мисс Люси, это ваш первый бал? — Да, сэр, это так. Ей следовало бы рассыпаться в восхищении, как изысканно здесь все устроено, но девушке не хотелось очаровывать этого мужчину. Если она ему нравится, значит он опасен. Но казалось, ее нелюбезный ответ доставил ему удовольствие. Его губы казались темными на фоне алебастровой кожи,Люси нашла что этот контраст производит впечатление чувственности, хотя обветренное смуглое лицо Нацу казалось ей гораздо привлекательнее. — Вы не заигрываете, как остальные девушки. — Зато вы заигрываете, в точности как остальные юноши. Хотя и менее любезно, как я вынуждена заметить, — ответила она, надеясь что уж теперь от него избавится. Но Грей лишь мягко рассмеялся. — Вы пришли сюда не по своей воле? — Не думайте, будто вам известны мои желания. — У вас есть гордость. То, чего столь прискорбно недостает большинству присутствующих здесь дам. И многим из мужчин тоже. Они пресмыкаются. Они приспосабливаются. А вот вы держите голову высоко поднятой. Полагаю, у вас сильный характер, мисс Люси. Блондинка пожалела, что не может дать ему пощечину. — Если вы не можете вести себя пристойно, мне придется позвать компаньонку. — Полагаю, в душе вы не слишком заботитесь о пристойном поведении. Темные глаза парня казалось, заглядывали прямо ей в сердце.Люси ощущала почти непреодолимое стремление бежать от него, как если бы он был грабителем на темной ночной улице, а не джентльменом на приеме. Но страх и смущение вынудили ее застыть на месте. — Я буду вести себя пристойно — пока, — продолжил он. — Могу ли я удостоиться вашего первого танца? — Можете, сэр. — Она не смогла придумать веской причины для отказа. Первой оказалась виргинская кадриль — живой танец, в котором все смеются и хлопают в ладоши. Люси всегда нравились кадрили. А при участии стольких пар — по меньшей мере, трех дюжин — танцевать должно было особенно весело. Но только не с Греем Фулбастером. Она твердила себе, что он лишает ее присутствия духа только своей необычностью. Чтобы разобраться в остальных, не требовалось даже знакомиться с ними — у этих самодовольных, хвастливых юнцов не имелось более важных забот чем получше намазать голову блестящим гелем.Грей танцевал не хуже любого из них, ни разу не оступившись, и все время улыбался, но не той глуповатой ухмылкой, что другие мужчины, а холодной, почти насмешливой. Хуже того, казалось, он считал, что Люси должна оценить шутку и разделить с ним веселье. Танец закончился, и она на некоторое время сбежала от него к другим партнерам — хотя едва ли это выглядело бегством, учитывая, как сильно на них действовало ее очарование и как глубоко они были ею восхищены. Но в середине вечера Грей пригласил ее снова — на вальс. — Это намного более совершенный танец. — Партнер вел ее, положив ладонь на спину девушки; у него были холодные тонкие пальцы, напомнившие ей когти. — Я вполне согласна. — Вам это велел ваш отец? — Его бровь презрительно выгнулась. — Соглашаться со всем, что бы я ни сказал? — По правде сказать, он и впрямь на этом настаивал, но это не имеет для меня значения. Я говорю, что согласна с вами, поскольку действительно согласна. Как вам следовало бы уже понять, если вы скажете что-то глупое, я не премину это отметить. Он улыбнулся шире, сверкая зубами почти неестественной белизны. — Вы ведете себя совсем не как юная барышня, пытающаяся подцепить мужчину. — Возможно, я и не пытаюсь. Она подумала об Нацу и о том, как они целовались под магнолией. — Зачем тогда вы здесь? — У меня не было выбора, — прямо ответила Хартфелия. Такая искренность должна была стереть усмешку с лица брюнета. Но не стерла. — У вас может быть больше вариантов выбора, чем вы полагаете. — Вы имеете в виду себя? — Можно выразиться и так. Так скоро!Люси надеялась провести дома еще несколько месяцев, прежде чем ей придется отдаться какому-нибудь незнакомцу. И вот перед ней Грей Фулбастер, уже почти предъявляющий на нее права. — Почему я? — прошептала она. — Почему не одна из ваших пустоголовых подружек? — Он кивнул в сторону угла, где неловкая девушка отважно пыталась заигрывать с круглолицым помещиком. — Потому что вы носите свои атлас и кружево, как некогда рыцари носили доспехи. Мне сдается, вы смотрите на жизнь как на битву — а мне нравятся бойцы. Люси знала, ей следует быть признательной уже за то, что избравший ее мужчина, по крайней мере, не лишен ума и проницательности. Однако ее не отпускало ощущение, что в нем скрывается нечто неправильное. И это пугало. После приема, в экипаже по дороге домой, сидящий рядом с ней отец довольно улыбался. —Господин Фулбастер недавно прибыл в город, но явно происходит из хорошей семьи и чрезвычайно богат.Он снимает целые апартаменты в лучшей гостинице и наводит справки насчет особняка на авеню Святого Чарльза. Люси пожала плечами. Грей Фулбастер любезен и привлекателен. Его состояние обеспечит ей хорошо обставленный дом, не слишком отличающийся от того, в котором она выросла, и бессчетное множество красивых платьев и шляпок.Его слуги будут заботиться о ней. Возможно, у нее появится даже собственная лошадь и экипаж. Вот что ценил сам Джудо Хартфелий.Люси же хотела другого — свободы делать собственный выбор. Но прошедший вечер лишит ее подобных возможностей на будущее. «По крайней мере, эту ночь я проведу с Нацу, — напомнила она себе. — Этого они не смогут у меня отнять».