***
Среди синее снежного цвета холодных стен, вокруг большого стола сидели высшие чины в официальных одеждах. Во главе стола сидел молодой мужчина с голубыми короткими волосами в серебристых одеждах. Острые черты и ледяные синие глаза оглядывали более пожилых людей, которые спорили друг с другом. Советник тайного правительства и Молодой Месье семьи Ришар были в ожесточённой битве между картиной молодой Мадмуазель Фурье. Король Эрнест слушал яростный рык Главного советника, спокойно оглядывая свои аккуратно остриженные ногти. — Анатоуль, как ты посмел украсть портрет семьи Фурье? Неужели ты не понимаешь, что это важная улика для нахождения этой девчонки! — Главный советник рыкнул на своего сына, который с достоинством принимал гневную тираду своего отца на противоположной стороне стола. — Главный Советник, я хочу более ясно дать Вам понять, что… — Молчи! Ты, мелкий сопляк, просто молчи! Ты не понимаешь, что устроенный поджог был самой дочерью Фурье! Она не только убежала, но и убила Мадам Фурье, свою мать! Это преступление, которое не проститься даже после смерти! Анатоуль скептично поднял свои брови и посмотрел на своего краснощекого отца, который просто кипел от злости. Даже кружевной платок на шее душил вздутую шею. Анатоуль знал прекрасно, что сейчас его отец пытается усложнить жалкую жизнь Армель столь нелепым предположением, хотя, возможно, это даже и является истиной, но он не собирается так просто пускать всё на самотёк. — Советник, это не доказано и ваши слова могут быть неубедительны! — громко произнёс Месье Ришар, утрачивая всю безалаберность, принимая ту серьёзную сторону с ноткой злости, — Столь опрометчивые обвинения могут подорвать вашу репутацию как самого советника, так и всей семьи Ришар! — Ты… — Прошу, помолчите, а просто выслушайте мои следующие слова. — оборвал Анатоуль своего вспыльчивого отца, — То, что семья Фурье является предателем и проиграл битву за ледники — непростительно и смертная казнь всей семьи Фурье, вполне оправдано. Но даже не дождавшись официального приговора, странным может казаться, что особняк Фурье сгорел в тот вечер, когда только пришли новости о смерти Генерала Фурье. Конечно, был найден только труп Мадам Фурье и был брошен в безымянную могилу, но что насчёт Мадмуазель Фурье? Думаете, вечно больная дева, которая не посещала высший свет, могла сделать такую страшную вещь? Не думаю, но факт остаётся тем, что она в бегах, поэтому… Анатоуль повернулся к Королю Эрнесту, который скучающе наблюдал за ним. Конечно, Король Эрнест знал, что может сказать Анатоуль и поэтому терпеливо ожидал официального обращения к нему. В прочем, эта молодая пешка оправдала его ожидания. — Ваше Величество, позвольте этому подданному лично разыскать Мадмуазель Фурье и свершить правосудие ради Короны. Король Эрнест проигрался пальцами и слабо улыбнувшись, магнетическим голосом произнёс. — Одобряю. Все напряглись, а Главный Советник тут же выступил с более спокойным тоном, но с багажом возражения. — Ваше Величество, Месье Ришар слишком юн и не сможет справиться со столь важной … — Главный Советник, Вы сомневаетесь в Наших решениях? — Это… — Или вы считаете, что Мы слишком безрассудны и недостойны сидеть на троне? — слова Короля Эрнеста были более угрожающими и несли всю опасность, которые заставляют человека хорошенько подумать, прежде чем отвечать на столь провокационный вопрос. Главный Советник помолчал, но всё же выдавил любезную улыбку и ответил. — Этот поданный не сомневается в Ваших решениях.***
Армель не спешила возвращаться в трактир, а нашла безлюдный переулок и быстро переоделась в новоявленный купленный костюм, который предполагался без внутреннего жилета. Чёрная рубашка была свободной, а штаны более обтягивающими, сочетаясь воедино с длинными сапогами и ремешками. Теперь, Армель больше походила на молодого Месье, который вышел погулять на своих двоих. Однако, даже неспешный шаг был более быстрым, который спешил покупать еду и сумку с питьём. После же, среди люда, Армель поспешила к трактиру и забрав лошадь, поспешила к западным воротам, боясь быть замеченной государственными служащими. За последние пару дней, Армель много раз думала, что будет делать дальше. Но с нахождением ещё одного груза под именем Жюли, она не решалась на отчаянные попытки, используя лишь подлые знания из сказочных книг. Если бы её отец узнал, что она воровала одежду и раскидывалась украшениями направо и налево, то какой был бы децибел гнева у Александра? Армель даже не хотела и не желала представлять, то что, даже самое низкое как воровство, помогает ей скрыть свою личину и прошлое, которое сгорело в пламени. Однако, Армель не смела давать себе слабину. Ей нужно было как можно быстрее решать проблемы и быстрее убираться. Честно, в такие экстренные моменты, её мозг начинал работать быстрее, чем само тело и поэтому…. Армель сидела на Роки, медленно проходя мимо сторожевых. Голова была опущена, но осанка не утратила всю прямоту. Девушка вышла из города без каких-либо происшествий остановок и быстро погнала лошадь по широкой дороге. Её жюстокор трепыхался на ветру, открывая стройную фигуру в облачённую чёрную одежду. Перья весело игрались с солнцем и ветром, а волосы ушли за спину с синеватым блеском переливались на лучах. Вся фигура уже молодого юноши представлял собой подобия героя, который скачет на вольном потоке, создавая в глазах прохожих ту живописную картину, которые писали смертные классики о героях. Но Армель знала точно, что она не герой. План составлялся с той протяжностью, что если на её родине хотят убить, то нужно примкнуть к врагу всего Снежного Королевства — Огненного Королевства. Армель помнит пьяные рассказы своего отца о бесконечной войне и личного врага, о Генерале Клиффорде. То, как грубо выражался её отец в плохом смысле о Клиффорде, это более означалось, что это достойный противник. Армель порой удивлялась об описании этого мужчины. Более храбрый чем клинок, более быстрый и решительный чем сам Военный советник. Бывшая Фурье была заинтересована и хотела с ним хотя бы увидеться, нет, не так, даже мельком посмотреть издалека. Теперь, из-за сложившихся обстоятельств, она решила посетить вражескую территорию и заручиться поддержкой самого Генерала Огненного Царства. Столь импульсивный поступок, разумная часть кричала о том, что это более опасно, громогласно проповедуя историю всей вражды, другая часть, более потайное желание, чем юношеский максимализм, кричал о том, что это лучшее, чем можно было себе представить. Так скажем, убьём двух зайцев. Ещё Армель сильно беспокоил ещё один вопрос о личном войске Генерала Фурье, которая была на границах между Огненными и Снежными территориями. Войско, которое было лично собран её отцом, возможно погребен в пустыре военного поля или был забран в плен Генералом Клиффордом. Армель надеялась, что это последнее. Проскакивая мимо зеленых долин и глотая придорожную пыль, Армель сжала поводья и прошептала. — Пусть даже и умру, но я смогу. Роки ускорилась, создавая шум ветра в ушах. Под копытами оставался клубок пыли, сопровождая всадника в неизвестную обитель.***
Месье Ришару были предоставлены гвардии полиции и личные стражи самого Короля. С портрета были разрисованы листовки с большими буквами «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Когда же Месье Ришар увидел саму листовку то был как нельзя возмущён и самолично разорвал готовую зарисовку, злобно шипя. — Я нарисую всё сам! Месье Ришар под взглядами других, полностью погрузился к рисунку, тонко вырисовывая профиль лица, точно исполняя аккуратные черты и глаза девушки. Чем больше он рисовал, тем больше любил и обожал этот процесс, полностью отдаваясь этому делу. Более чем через пару часов, когда рисунок Армель был готов, Анатоуль отложил уголь и торжествующе показал помощнику своё творение. В прочем, сонный помощник, а точнее, капитан Королевской гвардии был удивлён, он не смог не спросить. — Месье Ришар, а она точно так выглядит? — Пуф, — Анатоуль был возмущён и стал отстаивать свой рисунок, — Конечно точно! Если ты сомневаешься в моих талантах, то если бы увидел портрет Мадмуазель Фурье, то убедился бы в этом лично! — Но я не видел её портрета… — А тебе и не обязательно, не ценитель ты искусства! Капитан Королевской гвардии почесал свой затылок, неловко краснея. Молодой и новоиспечённый капитан был смущён столь внезапной критикой Месье Ришар, нет, он знал, что характер Анатоуля был более чем плох, но он не думал, что прямо настолько. А насколько острый язык имеет помощник главного советника! Капитан схватился за голову, понимая ту ужасную правду, что ему неизвестно сколько будет работать с этим заносчивым Месье. На следующее утро, Королевская гвардия и гвардия полиции были разбросаны по всей территории Снежного Королевства, посещая каждый город и развешивая все листовки, которые показывали разыскиваемую красавицу. Народ столпился вокруг вывески для бумажной волокиты и многие шептались. — Неужели одна собака из семьи Фурье смогла сбежать? — Хоть и красавица, но это предатель! — Боже, и жалко, и мерзко. Жюли, которая вышла из трактира и медленно прогуливалась по улочкам маленького городка. Вдруг, она услышала близлежащий шёпот двух тётушек, которые перебирали овощи. — Слышала, дочь того предателя Генерала сбежала! — Да, говорят, что эта крыса убила свою мать, Мадам Фурье! — Тише, Жанна! Побойся Господа Бога за такие слова, иначе нам не сносить головы! Жюли тут же поняла весь смысл разговора и схватив одну из собеседниц, грозно спросила. — Где вы это слышали? Тётушка в крестьянском платье и сером платке тут же вздрогнула, но, когда увидела ледяное выражение лица Жюли, тут же злобно закричала. — Месье, что тебе нужно?! Не видишь, что я замужем?! Как ты смеешь ко мне притрагиваться??? — Где? — снова спросила Жюли, но сильнее сжала плечо тётушки, которая тут же зашипела от боли и побледнела лицом. Её щеки затряслись в праведном гневе. — Где, где! На площади! Люди добрые, помогите, средь белого дня пристают к красивой и замужней девушке! Когда Жюли услышала второе предложение, то отпустила плечо бедной сплетнице и развернувшись пошла в сторону площади, но не успев совершить и трёх шагов, как тут же услышала последнее обвинение, только уже в сторону самой Жюли. Что это за perdit monocle, спрашивается? Женщина пристаёт к женщине. Что за абсурд??! Жюли не смогла поднять ногу и сделать другой шаг, а лишь развернулась и праведно сказала. — Вы не в моём вкусе, Мадам, — Жюли неловко сделала реверанс без шляпы, — Прошу прощения. После, Жюли убежала в сторону площади и не видела праведного гнева болтливой сплетницы, которая обвинила Жюли в том, что не совершала. Подруга той тётушки пытаясь сдержать смех, насупила свои брови и глупо произнесла в фальшивом гневе. — Не изысков, не манер у этого мальца. Жюли увидела толпу вокруг развесной доски и грубо толкаясь локтями сквозь толпу, шокировано обнаружила розыскной лист с точным портретом Армель. Профиль в три четверти, длинные волосы, собранные в аккуратную и возвышенную причёску, чуть оголённые плечи, которые плавно доходили до границы и те же знакомые глаза с грустным прищуром, которые смотрели куда-то в сторону. Чёрно-белые графические буквы были как бельмо на глазу для Жюли, а ещё осуждающий шёпот с презрительностью взглядов, добавляли ещё более подавленное настроение в импульсивный гнев. Жюли прошипела в подавление какому-то прохожему, который сильно толкнул её в рёбра и вышла из толпы. Она обдумала всё произошедшее. Как известно ей самой, что Армель не возвращалась в свою комнату прошлым днём после расставания, а сразу же скрылась где-то. Тем более, стоит учесть, что на том розыскном листке нарисовано лицо с макияжем и не с той причёской, которая имеет на сегодняшний день Армель, тем более, не та одежда. У Жюли даже появилось подозрение, что кто-то из дворянства видел воочию Мадмуазель Фурье, но быстро отбросила сию мысль куда подальше, потому что Армель, которая являлась не только книжным червем, но и не особо любила выходить куда-то. Потому что не только Армель запрещали выходить, а сколько из-за чувства долга перед самой семьёй, которая нагло наврала всему светскому миру, что их дочь больна и не выносит общества и воспитывали по меркам солдата, которого обучали для дальнейшего существования семьи Фурье. Жюли могла точно сказать, что Армель в некотором роде это даже устраивало или даже нравилось. Вспоминая о тех днях, когда бледная фигура тренировалась на тренировочном поле с самодельной соломенной куклой, ловко орудуя своим мечом и изворачиваясь от фальшивых атак. Жюли, которая сопровождала свою хозяйку, отлично замечала ту яркую искру в глазах Армель, которая более яростно отражала атаки. Мадмуазель Фурье это нравилось и общение со слугами и со скандальной Мадам Фурье, особенно устраивало сие обиход повседневной жизни. Жюли беспорядочно шла по улицам торгового городка и не услышала ржание лошадей, которые рысью продвигались навстречу к ней. Кто-то схватил её за локоть и отвёл в сторону, не давая попасть под копыта. Жюли очнулась и странно посмотрела на спасителя, хлопая ресницами. — Парень, не витай в облаках. — сказал мужчина худого телосложения в грубой ткани, после, посмотрел на конвой полиции и недовольно пробурчал, — Такой переполох на улицах, что даже нельзя вдохнуть. Жюли тоже посмотрела на сие парад стражей порядка и заметила приметную фигуру в официальных одеждах дворянства. Лишь скользкий взгляд и она тут же опустила голову. Ладони сжались в кулак, а фигура стала дрожать. Спаситель, тут же почувствовав вибрацию от своей руки, повернул голову и недоумевающе спросил. — Эй, парень, с тобой всё в порядке? Жюли кивнула и вырвалась из хватки мужчины, быстрым шагом передвигаясь в том же направлений, куда и шла в самом начале, опустив голову. Чувство неосуществимой ошибки и неведомого беспокойства, заставило покрыться в подавляющую ауру. Мысли крутились и представляли те ужасные образы эшафота, которые она видела в столице, когда виновников напоказ казнили самым ужасным способом. То чувство страха, когда кровь брызгала в разные стороны от смерти ужасной гильотины, когда эта тёплая жидкость падала ей на лицо и другому народу, которые были ближе всех. Жюли, будучи маленькой, видела весь этот ужас и будоражащий мотив зрителей. Они ликовали и даже наслаждались кровавым салютом, когда она, оборванка из трущоб, глупо ощущала текстуру тёплой жидкости на щеках и не моргая смотрела на палача, который укладывал голову мёртвого мужчины в матерчатый мешок. Жюли представила тело Армель, которую привязали к колодке и подставили белую шею под подвешенное лезвие. Тот ликующий народ кидался помоями и кричали омерзительные слова на измученную Армель, которая прикрывала глаза и смутно различала голоса из толпы. Когда же палач Снежного Королевства развязал верёвку и дал волю опуститься острому лезвию вниз, то одним движением голова отделилось от тела, красная кровь окрасила место казни, а голова мирной Армель покатилась в толпу. Палач же с ледяным лицом стоял над трупом и не удосужился даже подобрать голову, который топтал народ Снежного Королевства. В такой момент Жюли не могла пошевелиться и только глупо смотрела на мгновенную смерть своей хозяйки. Жюли быстро скрылась в переулке и прислонилась всем телом к стене. Она не заметила, как капли прозрачной жидкости покатились по щекам. Уголки губ ощущали ту солоноватость, которая делало более больнее сильную душу, увековечивая те воспоминания в глубоких подсознаниях.