Разбить яйцо: снаружи или изнутри?

За две недели мы ещё три раза играли в квиддич в том же составе, и мне даже удалось один раз обойти Крама и поймать снитч (Правда, он в тот момент засмотрелся на Герми, но это детали, не так ли?). А в субботу мы, прихватив к нашей компашке Гермиону, Чо, Джастина, Ли, Инсу и Берислава из Дурмстранга, весёлой гурьбой отправились в Хогсмид. За прошедшее время мы успели стать самой популярной компанией трёх школ, что неудивительно — трое из четырёх чемпионов, два самых известных хулигана Хогвартса и три его лучших ловца. Последние две наши игры видели чуть ли не все и очень удивились, что играем мы не Хогвартс vs Дурмстранг. Но ведь в этом и смысл! Владельцев магазинов Хогсмида мы напугали изрядно. Думаю, они ещё долго будут с ужасом вспоминать нашу пьянку, а затем тур по всем магазинам с явными попытками их разгромить. Впрочем, учитывая, что в нашей компании были Фред и Джордж, а у них в помощниках — Ли, будь продавцы правы в своих убеждениях, от их магазинов и камня на камне не осталось бы. Им явно не повезло, что больше половины из нас были совершеннолетними и купили всем не только Сливочное пиво. В общем потусили мы знатно, закончив шабаш на корабле дурмстрангцев. Вечером мы прощались так, словно были уже сто лет знакомы. Под горланящих песни близнецов и Ли, мы с хохотом направились в замок. Было только девять вечера, в гостиных нужно было быть только через час, но плывущая от алкоголя и ухаживаний Виктора Гермиона настояла на отправлении, и я нехотя с ней согласилась. Вместе мы вытолкали всех прочь. Распрощались в холле с хаффлпаффцами и Чо, которую вызвался проводить Седрик, а его однокурсники ушли вниз по лестнице. Мы же отправились наверх, в свою башню. Полная Дама вытаращила на нас глаза, когда мы хором выкрикнули пароль, после чего расхохотались. В гостиной близнецы затребовали продолжение банкета, к ним с интересом присоединились гриффиндорцы, давно вернувшиеся из Хогсмида. Пока Фред и Джордж бегали за сладостями на кухню, мы с Гермионой утащили в дупель пьяного Рона в спальню. Он пытался сопротивляться, крича, что абсолютно трезв, но захрапел едва коснулся головой подушки. Я пожелала спокойной ночи красной и весёлой Гермионе, а сама легла спать в почти пустой спальне — Невилл, Симус и Дин отправились на банкет, устроенный близнецами. В понедельник Хагрид пригласил меня ночью к себе, собираясь показать драконов. Я рассказала о них Вите и Седрику ещё днём, и во вторник мрачный Крам поведал, что Каркаров подтвердил мои слова. Но ночь понедельника ознаменовалась кое-чем более интересным: разговором с Сириусом. В назначенный срок я сидела в гостиной перед камином. Гермиона и Рон дежурили у спален девочек и мальчиков соответственно, чтобы никто мне не помешал. Я не отрываясь, гипнотизировала взглядом огонь. В какой-то момент я глубоко задумалась, а когда моргнула, обнаружила среди языков пламени улыбающуюся голову Сириуса. Тут же вскочив с кресла, я радостно бросилась к камину. – Ну, как ты, Сириус? – улыбка едва не рвала мне лицо. Я нежно оглядела лицо крёстного, он выглядел много лучше последнего раза — стал походить на свои 36 лет. В самом деле, он ещё так молод! Волшебники живут, в среднем, лет по 200 — у Сириуса ещё вся жизнь впереди. – Про меня не будем, как ты? – серьёзно сказал Сириус. Неожиданно для самой себя я надолго задумалась над ответом: а как я? Авария, перерождение, ответственность, страх, ответственность, маска, контроль, ответственность, горечь, отчаяние, злость, ответственность, полёт на метле, жгучий азарт, новые люди, которых я могу назвать друзьями, тоска по старым, желание жить, тоска по близким, по языку, который слышу теперь лишь издалека, и вот теперь — Сириус — человек, к которому я испытываю безграничное доверие, но понимаю при этом, что не могу рассказать ему всё. И я рассказываю о Хогвартсе, о своём недоумении, недоверии людей, об их злобе и о новых друзьях, играх в квиддич, походе в Хогсмид и о страхе перед первым испытанием, в котором будут драконы... Сириус, который то глядел на меня сопереживающе, то хохотал до взрывов пламени, теперь посмотрел на меня серьёзно, даже строго и сказал уверенно: – Всё будет хорошо. Твоя идея с метлой замечательная, гораздо лучше, чем я смог придумать. А зная, как ты летаешь, ни мне, ни тебе не стоит волноваться, – он ободряюще улыбнулся, и я робко улыбнулась в ответ. – Есть кое-что, что беспокоит меня много больше… Скажи, Гарри, что тебе известно о Каркарове? – Ну, он директор Дурмстранга… – Да, а знаешь ли ты, кем он был до этого? – Крëстный внимательно смотрел на меня, я отрицательно качнула головой. – Каркаров был Пожирателем Смерти. – Я вскинула брови. – Да. И его добровольное служение Волдеморту даже не подвергалось сомнению. – Но как же тогда… – …он избежал Азкабана? Пошëл на сделку с Министерством. Назвал имена — и ему обеспечили свободу. Вон, даже на карьеру не повлияло, – Сириус мрачно усмехнулся. – Позволили Пожирателю быть директором школы? Сириус издал короткий смешок: – У нас продажное правительство. Хогвартс спасается только тем, что от него практически не зависит. Я слышал, учитель по ЗОТИ в этом году у вас — Муди? – я кивнула. – Дамблдор неслучайно пригласил его. Пусть кругом считают, что Грозный Глаз давным-давно тронулся умом, но мастерство не пропьёшь. А он был лучшим аврором в своë время. Говорят, у Муди были галюны перед первым сентябрëм, вот только, если Грозному Глазу что-то кажется, то ему не кажется. Почему это нападение — в которое никто не верит — произошло именно тогда, когда ему нужно было ехать в Хогвартс? Действительно ли у Муди паранойя, или кому-то попросту нежелательно его присутствие в школе? – Хочешь сказать, дело в Каркарове? – Не знаю, я не могу быть в этом уверен. Но советую быть с ним крайне осторожным. И вообще быть осторожным в принципе. Даже твоë непостижимое избрание на Турнир показывает, что в Хогвартсе кто-то ведёт свою игру. – Паршивую, однако. – Согласен. После этого Сириус скинул серьёзный тон и вновь стал весёлый; шутил и всячески отвлекал меня от мыслей о первом туре. Мы проговорили до двух часов ночи, после чего со стороны Сириуса послышался шум, и он заторопился уходить. Было немного грустно отпускать его — впервые за долгое время я сняла с себя тяжёлый груз ответственности и передала его другому. Но всё-таки даже когда крёстный ушёл, а я сидела и смотрела на спокойное теперь пламя, поняла — мне стало легче. Теперь у меня были не только друзья и младшие братья и сестра, но и человек, которому я могу поведать о своих проблемах, на которого можно смотреть снизу вверх, ожидая, когда он всё за тебя решит, с которым можно быть слабой и маленькой, и не брать на себя осточертевшую ответственность, не руководствоваться горчащим словом «долг». У меня появился крёстный отец. — День испытания пришёл ожидаемо неожиданно. Накануне я встретилась с Витей и Седриком, мы не договаривались о встрече, но молча взяли мётлы и просто летали в течении пары часов. Потом также молча разошлись. Все нервничали. Вот и обед. Я без интереса поковыряла пюре, и только настойчивость Гермионы заставила меня протолкнуть в себя салат. Приход МакГонагалл я восприняла как избавление. Не обращая внимания на подбадривания Рона и Гермионы, я поспешно вышла из Зала вслед за профессором. – Не бойтесь, – сказала она, когда мы спустились по каменным ступеням, и успокаивающе сжала моё плечо. – Сохраняйте хладнокровие. Там дежурят волшебники на случай, если ситуация выйдет из-под контроля... Главное, сделайте всё, что можете, плохого о Вас не подумают... Гарри, ты в порядке? Я только кивнула. Профессор МакГонагалл вела меня к драконам вокруг опушки леса. Но место, с которого хорошо просматривался загон было загорожено палаткой. – Вы войдёте к другим чемпионам, Поттер, – дрожащим голосом сказала МакГонагалл, – и подождёте там своей очереди. Мистер Бэгмен внутри, он объяснит Вам, что делать... Удачи. – Спасибо, – ответила я, привычно запихивая панику так глубоко, что никакой легилемент не смог бы её обнаружить. Профессор МакГонагалл оставила меня, и я зашла в палатку. В углу на низком деревянном стуле сидела Флер Делакур. Бледная, на лбу капельки пота. Витя хмурится из очередного угла — нервничает. Завидев меня, лишь кивнул чересчур резко. Седрик меряет шагами палатку. Слегка улыбнулся в знак приветствия. Я улыбнулась обоим холодной улыбкой — чтобы прекратить паниковать, все эмоции пришлось запереть. – Привет, Гарри! – радостно воскликнул Бэгмен. – Входи, входи! Чувствуй себя как дома! "Дома такая атмосфера была только однажды, когда отец вернулся домой злой, и мы втроём сидели в комнате, в темноте, на полу, и нервно хихикали. Шëпотом. А, и до этого нас исхлестали шнуром." На фоне нас — чемпионов — Бэгмен выглядел как-то раздуто, особенно неестественно весëлым. Воздух в палатке искрил от напряжения, а этот большой ребёнок в своей растянутой линялой осиной мантии прыгал как стрекоза летом из той самой басни. Злорадная надежда во мне ждала, когда его тоже прижучит. – Что ж, раз все в сборе, пора передать вам информацию об испытании! – бодро заявил Бэгмен. – Когда зрители соберутся, я предложу каждому из вас этот мешок, – он поднял небольшой мешочек из красного шёлка и потряс им, – из которого вы выберете маленькую копию того, с чем вам предстоит столкнуться. Есть разные... э-э... разновидности, понимаете?.. И я должен сказать вам кое-что ещё... ах, да!.. ваша задача — завладеть золотым яйцом. Седрик кивнул, показывая, что понял Бэгмена, и вновь принялся ходить из угла в угол; выглядел он слегка нездоровым. Флер и Витя вообще никак не отреагировали. Может, в обморок боятся упасть? Отдалённо, словно из глубины, я почувствовала беспокойство за этих детей. Очень скоро послышался топот множества ног. Зрители шли, шутя, смеясь, возбужденно переговариваясь. Бэгмен развязал шелковый мешочек. – Дамы — вперёд, – сказал он, предлагая его Флер. Она опустила внутрь дрожащую кисть и вынула идеальную крошечную модель дракона — валлийского зелёного — с биркой “2” на шее. Лицо Флер немного позеленело, не так, как еë дракончик, но многоговоряще. Вторым выбирал Витя. Ему выпал китайский огненный шар с номером три. Безэмоциональный Крам даже не моргнул, просто сел и уставился в землю. Седрик вытащил сине-серого шведского тупорылого под номером один. Я наконец тоже сунула руку в мешочек — венгерская хвосторога, номер четыре. Миниатюрный дракончик на моей ладони расправил перепончатые крылья и обнажил крошечные клыки. "Такой маленький… Ты намного храбрее меня." – Ну вот! – подытожил Бэгмен. – С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у моделек номер очереди. Всё ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня еще и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый войдете в вольер, ок? Гарри, можно тебя на два слова? – Простите, мистер Бэгмен, – сказала я низким холодным голосом, – я бы предпочёл остаться. Отлучаться куда-то перед выходом на сцену — плохая идея. "Хотя сидеть всë время перед сценой — тоже не сильно хорошая." Людо, кажется, слегка опешил, но, нервно оглянувшись на остальных чемпионов, возражать не стал и, пожелав нам удачи, ушёл. Я и Витя молча пожали Седрику руку. Раздался свисток. Как никогда бледный Диггори покинул палатку. Снаружи взревели зрители, — Седрик вошёл в вольер. Следующие минуты растянулись в вечность. Крики с трибун и комментарии Бэгмена было слышно столь хорошо, словно загон находился не в нескольких десятках метрах от палатки, а прямо за входным полотном. Витя по-прежнему сидел, глядя в пол, и, опустившись рядом, я почувствовала вибрацию — незаметно для глаз, но парня потряхивало. Флер, как ранее Седрик, расхаживала по палатке. Я, пожалуй, выглядела самой спокойной, но только потому что перекрыла все эмоции, как шалящий кран, и не чувствовала вообще ничего. Ещё неизвестно, что хуже. Спустя пятнадцать минут оглушительный рёв возвестил, что Седрик перехитрил дракона и схватил золотое яйцо. – Отлично! – перекричал трибуны Бэгмен. – А теперь оценки судей! Пять минут, и вновь раздался свисток. – Итак, один прошёл, испытания ждут ещё трое! – провозгласил Бэгмен. – Мисс Делакур, прошу! Флер дрожала с головы до ног, я шепнула ей тихонько: «Удачи». Она посмотрела на меня загнанно, словно не поняла ничего и покинула палатку с высоко поднятой головой, сжимая в руке палочку. Я и Витя остались вдвоем, сидели рядом, соприкасаясь плечами, и молчали. Всё началось сначала. – ​​О, я не уверен, что это было мудро! – комментировал Бэгмен, и оставалось только догадываться — что. – Ох!.. почти! Аккуратнее… Бог мой, я думал, сейчас получилось, но… Три минуты, и опять взрыв аплодисментов. Значит, Флер тоже справилась. Показывают оценки, тишина... очередная овация... и третий свисток. – А теперь — Мистер Крам! – объявил Бэгмен. Торопливо хлопнула его по плечу, и он, ссутулясь, вышел. Я осталась одна. Повисла где-то, без пространства и времени, без эмоций и мыслей. Словно издалека доносились крики снаружи. – Очень смело! – кричал Бэгмен. Следующие комментарии заглушил жуткий рык Китайского Огненного Шара, трибуны затаили дыхание. – Как он дерзок! И-и-и… Да! Яйцо у него! Воздух взорвался аплодисментами выстрелом хлопушки. И это послужило сигналом: я встала и встряхнулась всем телом — от макушки до пяток, — словно вылезшая из воды собака. Свисток. Я вышла из палатки и быстрым, резким шагом достигла вольера. С трибун смотрели сотни лиц. Всë в порядке, можно представить, что это обычное выступление, моя акция для университетского праздника — сейчас я начну петь. Но на другом конце вольера, как огромная курица на яйцах, восседала хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые желтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьет по промерзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. А вот и цель — золотое яйцо среди кладки серых. Я медленно, протяжно выдохнула, прикрывая глаза. "Давай, детка, нужно всего лишь достигнуть цели." – Accio “Молния”. С трибун не был слышен мой шёпот, и для зрителей моя стойка Хатико выглядела странно; волной пролетели смешки. Но их перекрыл свист ветра — я услышала свою метлу раньше, чем увидела. Древко впечаталось в руку, будто врастая. В одно мгновение я перебросила через него ногу, оттолкнулась от земли и взлетела. Свитер прилип к груди и надулся шерстяным парусом на спине, волосы полетели назад, глаза, защищённые лишь обычными очками, заслезились от столь резкого старта. Я нетерпеливо дёрнула головой, стряхивая пряди, закрывающие обзор, и медленно закружилась над драконом. Высота была безопасной, и рептилия только настороженно вертела бошкой, экономя пламенное дыхание. Я сузила глаза. "А если так? Я начала медленно приближаться, держась противоположной стороны, откуда собиралась тащить яйцо. Дракон задышала беспокойнее. Я приближалась, приближалась… Наконец нервы у неё не выдержали, и в меня полетела струя пламени. Увернувшись, я возвратилась на прежнюю высоту. А затем вдруг резко приблизилась. Огонь полетел мгновенно. "Ну ладно… Давай сыграем." Череда медленно приближения, высотных кругов и резкой атаки. Дракон теперь так била шипастым хвостом, что сотрясалась земля, а от нервного трепыхания крыльев у меня весьма усложнялось управление метлой. Её голова превратилась в спинер, траекторию вращения которого чьи-то руки всё время меняют. Ну, как чьи-то — мои. Я старалась рандомно менять манеру поведения, чтобы не появилось закономерности. Цель: свести дракона с ума. И мне это удалось. Даже слишком хорошо удалось. Оказалось, злой дракон — такой-себе соперник: тварь, что выбрала пистолет на дуэли с тобой и твоей шпагой. Яйцо-то я схватила, но дальше бой был совсем какой-то неравный. Прямо обида брала. В те секунды, когда я вновь чудом оказывалась в сантиметре от пламени. Наконец, драконоводы обуздали рептилию, и я вновь услышала трибуны. Заместо ревущей стены огня. На трясущихся ногах опустилась на землю: может, для зрителей дракона повязали за пару минут, но я за это время успела пережить метеоритный дождь. "Никогда больше не буду дразнить огромных огнедышащих ящериц! Ну нахрен ваш Форт Боярд, я на такое не подписывалась. …Ладно, подписывалась. Но как-то в книге всё проще звучало. Или это Гарри такой отбитый?.." Я заторможенно покинула вольер. На выходе меня встретили профессор МакГонагалл, лже-Муди и Хагрид. «Это было отлично, мистер Поттер!» – воскликнула МакГонагалл, и я почувствовала поднимающуюся изнутри гордость. "Ага, так и есть. Я справилась! Я молодец." Потом меня перехватили уверенные руки мадам Помфри и затащили в медицинскую палатку, хотя на мне, к моему собственному удивлению, не оказалось никаких повреждений. Разве что на ладонях появились синяки — слишком сильно я сжимала метлу. Мадам Помфри пока обрабатывала мои руки, не сдерживаясь высказывала всё, что она думает о Турнире и о первом испытании в частности. В общем-то я была с ней согласна, но шок сменился эйфорией от победы, и миновавшая опасность мало меня сейчас волновала. – …Я в порядке, Герми, – обняв девушку в ответ, я постаралась увернуться от копны кудрей и получить доступ к кислороду. Когда мне вновь было позволено дышать, за спиной Гермионы я обнаружила всю нашу компашку. – Седрик внутри, – сказала я, найдя глазами Чо, и отошла от входа в палатку, где меня настиг каштановый вихрь. – Спасибо, Гарри, – хрипло промолвила девушка, бросаясь внутрь. На входе она остановилась, и развернувшись вполоборота сказала серьёзно: – Это был очень красивый полёт. Я улыбнулась и махнула рукой, Чо неловко улыбнулась в ответ и скрылась за входным полотном. – Мы бы тоже хотели увидеть Седрика, – протянул Эрни, а Хейди издала смешок. – Но, полагаю, придётся ждать своей очереди. – Поверь, мой друг, – твёрдо заметил Ли, – ты не хочешь сейчас входить туда. Дружный смех разорвал воздух. И мы гурьбой двинулись обратно к местам жюри, чтобы узнать мои результаты. Девятка, десятка, девятка, десятка… — восторг всё возрастал… — тройка. "Ах ты ж, сволочь русская!" Вокруг меня поднялась буря возмущения, крики гриффиндорцев с трибун добавили вакханалии. И среди царящего шума я выловила мрачную фразу Джорджа, обращённую к близнецу: «– Скинем его в озеро?» И ответ в том же тоне: «– Проверем, такая ли у него хорошая плавучесть, как у Фугакьора.» Фугакьор — это было название корабля дурмстрангцев. "Стоп-стоп-стоп! Никаких бунтов!" – Фред, Джордж, – ласково протянула я, добравшись до близнецов, – как думаете, моя безусловная победа в первом туре достойна празднования? "И глаза, как из Шрека." Фред и Джордж переглянулись и усмехнулись синхронно. – О, да!.. – хором. От двух пар горящих глаз у меня побежали мурашки. "Кажется, я пробудила то, о чём не имела понятия…" После объявления результатов компания, возглавляемая близнецами, о чём-то подозрительно шепчущимися с Ли, влилась в толпу зрителей и направилась в замок. Рон и Гермиона остались ждать меня, пока я ходила получать указания ко второму туру у Бэгмена. – Вы все молодцы! – прокричал тот, ворвавшись в палатку следом за мной. — Я хочу вкратце изложить дальнейшие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится 24 февраля в 9.30 утра. Но за это время вам будет о чем подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они открываются... вот петельки. Внутри яйца ключ ко второму заданию. Он поможет вам подготовиться. Всё ясно? Уверены? Тогда отдыхайте! Мы вместе вышли из палатки, и я обречённым тоном сообщила, что им стоит готовиться к попойке. – Да-да, Флер, и не думай, что сможешь отвертеться! –ответила я на озадаченный взгляд девушки. – И советую тебе прихватить друзей — одна ты не выживешь. Витя и Седрик понимающе хмыкнули. – Где на этот раз? – спросил первый. – Понятия не имею. Но Фред и Джордж, определённо, собираются устроить нечто грандиозное. Мысль о нечто грандиозном ОТ БЛИЗНЕЦОВ поистине пугала. "Выручай-Комнату не покажу. Даже ради попойки. Мне она самой нужна. Это, считай, единственное место, где я могу побыть одна; Тайная Комната не в счёт — слишком неуютная." А вечером оказалось, что близнецы превзошли самих себя и каким-то образом умудрились уговорить Дамблдора устроить вечеринку в Большом Зале! Фред и Джордж организовали вход по приглашениям, и те, у кого они не появились, даже не знали о проводящейся вечеринке: из-за магии, наложенной на пригласительные, даже проговориться непосвященному не представлялось возможным. Приглашены были все гриффиндорцы и хаффлпаффцы, начиная с шестого курса, довольно много ровенкловцев с того же года и избранные члены со всех хогвартских факультетов помладше (Слизерин изначально приглашать не собирались, но я настояла. Драко оказался в числе избранных), все дурмстрангцы и почти все шармботтонцы. Большой Зал, конечно, не сиял великолепием, как это будет на Святочном балу, но усилия близнецов (при поддержке Дамблдора, МакГонагалл и Флитвика) заслуживали восхищения. Факультетских столов нет, вместо них стоят два длинных и овальных, накрытых белыми скатертями. А на них горы всевозможных десертов. Из напитков только соки и коктейли, да Сливочное пиво, но в приглашении «по секрету» сообщалось, что алкоголь покрепче содержится в определённых бутылках. Почему-то мне казалось, Дамблдору об этом прекрасно известно, но он делает вид, что ни о чём не подозревает. Сначала я сомневалась, стоит ли звать детей младше шестнадцати (себя я, разумеется, не считала) — и так, одна пьянка с малолетками уже была. Но потом я вспомнила, что моя первая алко-вечеринка прошла, когда мне было лет тринадцать, и запрещать этим детям пить с моей стороны, по меньшей мере, лицемерно. "К тому же, в этом мире существует антипохмельное." И я успокоилась. Вы знаете, что происходит, когда напивается огромное количество людей? А получается треш. Вечеринка, которая начиналась как приличный банкет, к одинадцати вечера (комендатский час, лично для нас и только на сегодняшний день, Дамблдор перенëс на два ночи — "Вот теперь я верю, что он гриффиндорец.") превратилась в пьяный балаган. Все разговаривали так, словно собеседник стоит не в метре, а, по меньшей мере, в десяти, то и дело слышались взрывы хохота, перемеживающиеся с плачем, кто-то блевал, не доходя до тазиков, поставленных заботливыми близнецами, кто-то уже храпел, и несколько более-менее трезвых человек (в том числе — я) леветировали таких в угол. В какой-то момент я решила по приколу выстроить из них башню, но мой всё ещё пытающийся соображать мозг сказал, что это плохая идея, и я просто сложила спящих штабелями. В двенадцать способных стоять на ногах осталось катастрофически мало, поэтому я и принципиально не пьющий Витя, когда даже Гермиона уснула у него на коленях, приняли решение вызывать домовиков. Эльфы разнесли учеников по спальням, влив каждому антипохмельное, чтобы на утро несчастные не умирали от головной боли. Трезвый Витя вызвался самостоятельно отнести Гермиону в спальню, и мы пошли в гриффиндорскую башню. Но в крыло девочек лестница пропускать нас не хотела, так что в итоге все равно пришлось вызвать Добби, который и уложил Гермиону в постель. Распрощавшись с Витей, я тоже выпила антипохмельное и легла спать. "Вот, уже вторая попойка. Всё почти как раньше." Я фыркнула и умиротворённо закрыла глаза.