[Был(а) в сети в 3:55]
Егор всегда ложился очень поздно, а потому можно было пока не беспокоиться о том, что он мог случайно позабыть о празднике.Сообщение для: \Бротан/
10:12. Доброе утречко! Надеюсь, все в силе?) Дальше у Чуи еще некоторое время заняли водные процедуры, во время которых он раздумывал о будущем распорядке дня. Он строил самые обыкновенные планы на вечер, представляя в голове, как они с Егором будут играть в стрелялки или во что-нибудь карточное. Да, они оба любили азартные игры. В основном за то, что в них можно было хорошенько посостязаться друг с другом в умении просчитывать свои дальнейшие ходы наперед. В этом для них, в основном, и заключался весь азарт. За завтраком, однако, тоже не происходило ничего интересного: только родители общались между собой, осторожно поглядывая на своего часто молчаливого с ними сына. Для Чуи, как для очень общительного с посторонними людьми мальчика, такое поведение было противоречивым. А поскольку он вел себя так только с ними, то это, должно быть, явно возбуждало в сердцах матерей обиду. Это же несправедливо – они обе дают Чуе все, что он попросит, буквально холят и лелеют, отдавая ему свои сердца. Но Чуя, словно, то ли этого не видит, а то ли просто сторонится их по своим личностным причинам. — Чуя, милый, тебе что-то не нравится? Чуя задумчиво глядел в свою тарелку, буровя глазами блинчики. — Нет, почему же? Нравится, — ответил он, даже не попробовав за все время завтрака ни одного блина. — Просто как-то аппетита нет. Чуя считал огромной несправедливостью, что Егор так и не написал ему поздравление этой ночью. До него только сейчас дошло, что, оказывается, в то время, как он был в сети, уже наступило его, Чуи, день рождения. И Чую это заело до такой степени, что его настроение было даже почти испорчено. — Но ты попей хотя бы какао, — вмешалась в разговор Йосано. Некоторое время Чуя оставался в стороне от ответа. Из-за внутреннего конфликта, бушевавшего на душе, ни пить, ни есть, совершенно не хотелось. Однако, чтобы не расстраивать сильно Коё, Чуя пошел на уступки, схватив свою кружку обеими руками. — Хорошо. После того, как на донышке осталась только черная дужка от какао, Чуя встал из-за стола, утер рукой губы и оставил чашку возле раковины. — Спасибо. — А ты не посидишь разве с нами? — Нет. Я себя неважно чувствую. Хлопнув дверью своей комнаты, Чуя образно подвел черту всей той череде событий и мыслей, что с ним произошли за сегодняшний день. Но даже несмотря на уже очевидно испорченный праздник, Чуя еще пока надеялся, что не все потеряно и его мрачное настроение в скором времени пройдет. В таком неоднозначном состоянии он провел около нескольких часов, проверяя периодически социальные сети. Ничего. Про него точно все забыли, и Егор был в их числе. Его не было в сети почти до самого вечера. Только часам к пяти иконка ими обоими обожаемого приложения загорелась новым сообщением. Чуя в тот момент чуть не подавился от волнения: сердце забилось так быстро, что его стук зазвенел в ушах и живот обдало чем-то холодным. Это был он. Немного подождав, Чуя открыл их чат и увидел довольно любопытное видеосообщение. [Привет, дружище! — худощавый парень помахал рукой, глядя, словно, прямо в душу Чуе. — Я... прости меня. Прости за то, что не поздравил тебя раньше, на то у меня была серьезная причина. Не пойми меня не правильно, дело не в тебе. И не в моем нежелании... Егор сделал паузу, стараясь подобрать сейчас такие нужные слова. — В общем, нам надо прекратить общение. Мои родители не хотят, чтобы я дружил с якобы дефективным и неправильным. Нет, Чуя, не подумай, я так не считаю: для меня ты самый крутой парень, которого я знаю. Просто... черт... Черт! Если я не сделаю этого, мне насильно сотрут память. И, увы, это не шутка. Парень грустно усмехнулся и отпил из бутылки, по сей видимости, какого-то крепкого алкоголя. Его лицо слегка поморщилось. — Я ненавижу своих родителей. Они те еще ублюдки. Они... — Егор осекся, стискивая руку в кулак. — Ладно, не о них сейчас. Я хочу пожелать тебе всего наилучшего и чтобы ты не расстраивался насчет нас. Я уверен, ты будешь счастлив и один, без меня, потому что ты сильный мальчик. Я знаю, что ты справишься и рано или поздно найдешь в себе мужество переболеть эту потерю. Как кукла, Егор безвольно покивал своим словам и, не глядя, отставил бутылку виски на тумбочку. — Завтра я уезжаю в другую Зону и меняю номер. Все кончено. Прощай!] Опустошение – вот то, что Чуя смог разобрать в своем сердце, среди прочей бури эмоций. Теперь он остался один. Кто бы мог подумать, что их дружба закончится по такой глупой, но такой очевидной причине. Чуя – другой, он не человек. Таких, как он, больше нет, от того и так больно. Это, по сути, тоже самое, что если бы человечество оживило однажды динозавров. Чуе здесь не место, а эта ситуация только лишний раз доказала, что он "урод" и его нетипичность для данного вида человека должна вскоре свести его в могилу. Ведь все, что хоть немного отличается от общественности – обычно табуируется или просто выкидывается на помойку, как третьесортный мусор. "Вот тебе и шестнадцатый день рождения..." Чуя накрылся одеялом с головой и тихо, горько заплакал. Он рыдал от отчаяния и бессилия перед вердиктом, что вынесли ему те, кто мог раньше с гордостью называть себя когда-то "человек".