Flashback
— Это что? — резко спрашивает Сома, находясь в мыслях о недавнем деле и о том, что нужно ещё написать по этому делу отчет. Но теперь эти мысли красноречиво смелись в сторону, оставляя за собой лишь зияющую пустоту в голове. Ведь на окошке, в клетке, восседала красивая темно-синяя птица. Попугай. С таким же темным хохолком, на конце которого виднелись красные всполохи, как будто язычки пламени в темноте. Довольно необычно. С этим поспорить было нельзя. И всё же… что это чудо забыло в кабинете полицейского участка? — Это какаду, — деловитым тоном продекламировала Мацуда, отвлекаясь от созерцания большой птицы, — семейство птиц из отряда попугаеобразных. Ранее включались как подсемейство в семейство попугаевых. Они ещё… Девушку довольно резко прерывают: — Благодарствую за лекцию, милая моя, но уж это я прекрасно знаю, — морщась, произносит Тайя, не сдерживая привычную язву на языке. Ведь у них в отделе, в кабинете, большой попугай, чтоб его эсперы разрозили! — изменю вопрос: что это пернатое чудо жарких стран тут забыло? Неужели мимо пролетало? — тон Сомы из спокойного стал угрожающе-тихим, заставив девушку сжаться. — Сома-сан, я была против! — тут же откликается побледневшая Аой, переводя взгляд на своих коллег, застывших возле клетки и пытающихся накормить бедное напуганное животное. Два парня медленно перевели полные вины взоры на девушку, которая, сложив руки на груди, ждала их объяснений. Честно говоря, что-то подобное она и предполагала, ведь Вада Аямэ и Тамура Сигуре были словно братья, работая вдвоём, как не разлей вода. Они и вместе попадали в неприятности, и дружно получали за них от начальства. Два сержанта, что могли создать веселье, даже не находясь в отделе. Громкие крики Масаши, что это её вина, благополучно шли мимо Сомы, когда она каждый раз смотрела на две провинившиеся моськи. Как же ей хотелось их порой поколотить, совсем забывая о своём воспитании. Но она сдерживалась. Во-первых, Тайя им не мама, а они — взрослые парни. Один даже имел девушку, работающую в их участке патологоанатом. Во-вторых, не в её же компетенции их отчитывать. Пусть этим занимается взрывной во всех смыслах Масаши, который был словно рождён для этого. Девушка же с мрачным удовлетворением избавляла себя от ответственности в их лице. Хотя горой всё равно за них стояла. Но только когда они были правы. Правда, прямо сейчас конкретной их правоты Сома не видела. И начинала злиться, что из-за такой мелочи срывается её рабочий режим, и вместо него она должна разбираться с выходками этих двух индивидуумов. — Ну, Со-кун, — непринужденно начал Вада, улыбнувшись. Его рыжие волосы забавно топорщились, но Тайе с этого смешно не было, — это попугай. — Я вижу. С какого зоопарка вы его выкрали, братья по разуму? То, что попугай попал к ним, благодаря Ваде с Тамурой, можно было не сомневаться. Ибо кто ещё мог додуматься до попугая в их отделе? Уж явно не правильная Мацуда, брезгливая к таким вещам Хаями и застенчивый Шиота. Об их главном инспекторе даже речи не было, он явно не переносил хоть что-либо из животного мира. Тайя знала об этом не понаслышке. Только эти два человекоподобных и прямоходящих могли додуматься до такого. — Мы не выкрали… — начал было тянуть время Аяме, лупатя на неё свои невинные карие глаза, как рядом заговорил Сигуре. Ведь этот парень был иногда посерьёзнее своего рыжего друга: — Этот попугай остался с дела, которые мы с Ва-куном недавно вели. Помните, про того маньяка? — девушка кивнула и юноша продолжил, — на последней жертве обнаружили перо попугая. По этим данным мы нашли всех попугаев этой породы. Нашли связь между убитыми и преступником… И взяли его! — в конце тот горделиво, словно лев, вздернул голову, но только вместо похвалы его ждал тяжелый вздох Сомы. Этим он положение не спас. — А в чем связь? — неожиданно поинтересовалась Мацуда. И то ли шатенистой девушке было и вправду интересно узнать подробности, либо она пыталась разрядить накаленную на проводах обстановку, но на её вопрос тут же ответили: — Пха, обиженный жизнью парень, которому изменила девушка, — Тайя на этом моменте покачала головой, но никто не обратил внимание. Все были увлечены рассказом, — вот он и стал мстить всем. Знакомился где-нибудь, где народу было очень много и не поймаешь. Потом предлагал пройти к себе домой, чтобы сделать из неё музу. — А потом изощрённо убивал. И всё на глазах бедной птички!.. — вмешался Вада, жалостливо кося карие глаза в сторону Сомы, что незаинтересованно обтряхивала и без того чистую и не мятую форму, между делом проговорив: — Не переживай, страдающее ты создание. Я открою тебе секрет, — Тайя сверкнула тем самым взглядом, после которого каждый, кто общался с девушкой, чувствовал себя немного униженным, — но эту птицу закрывали полотенцем. Она. Ничего. Не видела, — последние слова та протянула, заставив юношу затихнуть. — Мы провели экспертизу. И перо действительно принадлежит ему, — продолжил Сигуре, бросив короткий взгляд на клетку, в которой сидела притихшая от разговоров птица, слушая всех, — мы проверили всё остальное и задержали его. — Какая прекрасная, но совершенно не объясняющая нынешнее местонахождение этой птицы, история… — Тайя едва руками не всплеснула, но удержалась, чтобы не показывать ещё большего раздражения. Она подошла к столу, продолжая говорить, — вы же знаете, что нужно делать. Или отдать её родне, или туда, куда ей самое место по закону. В приют для попугаев там, если он вдруг существует, или ещё куда-то… — девушка красноречиво взмахнула рукой, бросая взгляд на троицу, что внимательно смотрела на неё в ответ, — почему он до сих пор тут? — Дело в том… — Тамура снова грустно взглянул на птицу, которая издала неловкий звук. Парень стал скрещивать пальцы вместе, образуя замок, явно начиная нервничать, — что у нашего преступника-маньяка нет родственников. И мы тут с Аямэ подумали, подумали и… — Вам думать вредно. Чревато неприятностями, — резко оборвала его Тайя, хлопнув папкой по столу. Двое юношей разом вздрогнули вместе с напряженной Мацудой, — вы подумали, два любителя словить на свои хвосты неприятности, и решили, что экзотическому попугаю самое место в отделе, где расследуются уголовные дела. Я права? Сома говорила спокойно, медленно, но лучше от этого не становилось. Ведь от её голоса у всех были мурашки по спине. Никто не любил криков Масаши. Но ещё меньше всем нравилось получать нагоняй от Тайи, заканчивающийся долгой лекцией и обязательным наказанием в конце. Всё-таки тяжелая участь быть следователем в их отделе. — Ну да, — вставил свои пять йен Аямэ и, видя, как поднимается негативная тёмная волна со стороны их инспектора, тут же поспешил оправдаться, — но мы решили, что так всем будет лучше! Веселее и интереснее. В отделах же можно собак порой приводить. Я читал о таком, да! — возмущённо верещал он, не замечая саркастичного взгляда Тайи, — ну неужели нельзя попугая?! — и видя, что девушка всё ещё хочет ему возразить, добавляет, — у нас итак тут пусто! Даже цветов нет! И вот на этом моменте Сома замолкает, смущенно откашлявшись, будто прихватила простуду. Ведь история исчезновения цветов в их кабинете — не самая лучшая для того, чтобы брать в пример. Учитывая, что цветы исчезли по её вине. Как-то раз Масаши запнулся об цветок, отправив его через окно и устроив Соме нагоняй за то, какую «свалку» она здесь развела. Тайе, как самой чистоплотной и ведущей порядок в их кабинете, такое заявление, естественно, не понравилось. И вот тогда-то и началась «цветочная война», в которой Сома заставила весь кабинет цветами, об которые Масаши спотыкался и кричал. Итог войны решило их начальство: цветы были ликвидированы полностью, а две конфликтующие стороны получили по выговору. Интересное было время, но сейчас совсем не об этом речь. Ведь она не знает, какие ещё правильные подобрать слова, чтобы отправить эту птицу восвояси из их кабинета. И как раз вовремя сюда заходят Хаями Кагура и Шиота Юма, что удивленно смотрят на своих коллег. Вот и вся команда и в сборе. — Ого, какая птица! — с ярким восхищением произносит Шиота, сразу заметив темную птичку, что ещё немного и слипнется с решеткой от страха. Тайя недовольно хмыкает, понимая, что уже успела потерять одного союзника и, видя, как Вада довольно разулыбался, тут же аккуратно махнула по нему мрачным взглядом, заставляя умерить пыл. — Я думала, что вы избавились от неё, — недовольно произнесла Кагура, не разделяя восторга коллеги, морщась, — я же сказала вам вчера, что этой птице здесь не место. Одна грязь. И вы снова её притащили. Так ещё и на глаза к Со-кун. Так, стоп. Это пернатое создание до этого здесь было? Сома недовольно суживает глаз на провинившихся парней, которые тут же произносят резкую фразу, спасаясь от негодования инспектора: — Мы клетку ей меняли. Побольше чтобы была, — виновато ответил Тамура, заставив Хаями издать что-то вроде смешка. — Меняли клетку? На какие деньги, позвольте узнать? — саркастично интересуется она, подходя к шкафу с делами, видимо, ища папку со своим недописанным отчетом, который Тайя сказала ей переделать. — Мы скинулись. После этого ответа в кабинете ненадолго наступает тишина. Два героя сегодняшнего дня прикрывают клетку, в которой сидит пернатый житель, пытаясь спасти его от взглядов и принимая удар на себя. Мацуда смущенно откашливается, глядя на раздраженную Сому и не менее агрессивно настроенную Хаями. Шиота же бросает взгляд на всех и, переглядываясь мельком с Мацудой, кивает ей. Сержантам пришёл конец. — Это что, в вас материнский инстинкт взыграл? — изогнув бровь, медленно тянет слова Кагура, всё-таки вытащив со шкафа красную папку. Вада же на это одобрительно кивает, расплывшись в елейной улыбке. — Конечно! Время же не вечно и нам придется стать когда-то отцами! Надо начинать сейчас! — и тот уверено хлопнул себя по груди, вызвав улыбку Аой и Юмы, которых всегда веселило смешное поведение парней. Но вот ни Тайе, ни Кагуре было совсем не весело от таких речей. Их рассмешить вообще порой было целым квестом. — Серьёзно, извините меня? На попугае? Учиться быть отцами на попугае? — Соме показалось, что ещё немного и у неё начнет дергаться её оставшийся здоровый глаз, — можно вопрос? — и не дожидаясь ответа, говорит дальше, — откуда вы взяли моду, что чтобы быть родителями, надо сначала учиться? К тому же, пусть люди и считаются млекопитающими, но мы другого вида ягоды. Ведь попугай — это не ребенок. Потому что, по крайней мере, ребёнка полотенцем закрыть не получится, чтобы не кричал. Не знали, да? — злобно-ядовитый тон девушки душит, заставляя задуматься. Парни нелепо переглядываются между собой, видимо, действительно задумавшись о разнице между животным и ребенком. Тайя молча, про себя, цедит сдержанные ругательства, что тонут внутри её ядовитого котла гнева. И дабы хоть как-то втолковать в парней опасность нахождения птицы здесь, девушка добавляет к своей лекции следующие слова: — К тому же, Масаши точно отправит эту птицу к её пернатым собратьям на улицу, если увидит здесь. И я, к вашему сожалению, с ним полностью соглашусь. При упоминании главного инспектора участка лица собравшихся здесь кривятся не хуже, чем от съеденной дольки лимона. Имя «Масаши» отлично работало во многих ситуациях, успокаивая чьи-то задницы от новых приключений (но явно не самой девушки). Тайя не терпела Масаши, но авторитетно пользовалась его именем. Правда, почему-то именно сейчас даже это страшное имя не произвело на Ваду какого-либо впечатления и он быстро заговорил, не давая Соме и слова вставить: — Со-кун, умоляю! Я найду способ как убедить Масаши-куна, только давай оставим его, — умоляющим тоном произносит он и, видимо, в отличие от сникшего Тамуры, ему это было больше всех надо, — он ведь такой умненький, прелестный просто! Он же нам так помог своим пером! И знаешь, обычно птицы его вида не разговорчивы, а он!.. Он может целые монологи произносить! Со-кун, Ха-кун, — парень обращается к двум девушкам, что наиболее ярко выражают своё неодобрение, — ну давайте его оставим, ну пожалуйста! Я! Я буду… Мы с Сигуре будем за ним присматривать! Пожалуйста! Голос Вады был до того пронзителен, что даже бы у каменного человека тронулось сердце. Что и случилось с Сомой, стоившей бросить взгляд на собранный сейчас отдел. Мацуда и Шиота уже были готовы принять эту птицу без каких-либо вопросов, и хотя первая немного сомневалась в этом решении, её горящий взгляд говорил об обратном. Хаями же, взглянув на Тайю в ответ и выдержав паузу, медленно кивнула. Ясно. — Хорошо-хорошо, — выдохнула Сома, в поражении поднимая руки, — только с Масаши сами будете разбираться, — её последние слова потонули в радостном крике парней. — Ура! Рю, ты теперь с нами! — довольно заголосил Вада, смотря на расхохолившегося в страхе попугая. Тайя усмехнулась с их ребячества, собираясь наконец-то сесть за отчет, но замирает от их слов. Как они его назвали? — Рю? Серьезно? — сержанты тут же повернулись на неё, не понимая сути возмущения девушки на этот раз, — ещё лучше не придумали? Это же птица, а не дракон! Как ещё не Рюноске его назвали, вот честное слово! Больше гениальных имён не нашлось? — Тайя всё-таки уселась на место, но отчёт решила отложить ещё минут на пять. И, кажется, почти никому, кроме самих ребят, имя не понравилось. — И вправду, Рю звучит слишком величественно, — задумчиво протянула Аой, глядя на взъерошенную птицу карими глазами, — может назвать его Рио? — Какая банальщина, как с мультика, — презрительно фыркнула Кагура, которая собиралась уходить, но теперь топталась около двери, — ещё предложи его Акихико назвать. — Эй, вы чего начали?! — громко возмутился Аямэ, напугав своим басом замершего Шиоту, что испуганно захлопал голубыми глазами на парней, — наш попугай, а значит и имя… — юноша хотел было продолжить свою речь, но увидев, как женская часть их отдела одновременно подняла пальцы в сторону двери, тут же сменил гнев на милость, — ну, ладно-ладно, девочки, давайте по-другому его назовем. Может Мамору? — И кого он тут защищать будет, интересно? — Тайя по итогу села за отчет, решив оставить вопрос на обсуждение коллектива, — ещё варианты будут? — она сложила тонкие пальцы у подбородка, с лёгким прищуром оглядывая сжавшегося Ваду. — А может Минору? — предложил уже Сигуре. Но на это уже Хаями насмешливо склонила голову в сторону: — М-м, давайте, соберите в кучу всё, что связано с нашей деятельностью, — отозвалась она, — а может сразу Кацу его назовете и дело с концом? — Кацу звучит посредственно, — проговаривает Сома, листая документ. Хаями морщится, недовольно складывая руки на груди. Тамура же с Вадой переглянулись, осознав, что, оказывается, договориться, чтобы оставить попугая, было проще, чем коллективно придумать ему имя, что понравится всем. Сигуре взглянул на стоящего в стороне Шиоту, который лишь наблюдал за перепалкой старших коллег, и неожиданно поинтересовался: — Ши-кун, — звучный голос сержанта оказал на молодого офицера воздействие и тот дернулся на его голос. Кагура с него усмехнулась, про себя обозвав мальчишкой, — а у тебя какие варианты имени есть? — Ну... — он немного замялся, схватив себя за кисть, нервно потирая ее, но видя, как доброжелательно смотрит на него Мацуда, решился заговорить. Юма признавался себе, что для него, выросшего в трущобах, а затем в приюте, строить социальные контакты и быть на волне с коллективом, ещё пока очень трудно. Но он старается это исправить, честно, — мне нравится имя Норио… — Нет. Никакого Норио. Иначе вылетите отсюда все вместе с этой птицей, — резко произносит Сома. Настолько резко, что Мацуда вновь дергается от неожиданности, удивленно глядя на нахмурившуюся девушку. Чего это с ней? Кагура хлопает себя по лбу, заставляя Шиоту непонимающе обернуться на другого коллегу, бормоча ему, что он такого мог сказать. Но Аой лишь жмёт плечами в ответ. Рубиноглазая качает головой, крутя у виска пальцем. И сгустившееся в воздухе напряжение приходится срочно спасать двум отчаянным сержантам: — Ты что-о, сестрица! Никаких Норио в моём доме! — Да-да, я даже своего сына так не назову, — Вада снова бьёт себя кулаком в грудь, вызывая всё-таки смешок уже у самой Тайи, и радуясь с этого, продолжает свою развеселую речь дальше: — ну вот просто, что мы можем сделать, если вы, дамы, такие капризные? Сразу видно, сидят старые девы, — после этого в Ваду прилетает ручка, которую Кагура вытащила с кармана. Аямэ громко верещит, изображая сильнейшую боль, а потом начинает задиристо возмущаться, — вот тебе ли, Ха-кун, тут именами выпендриваться? Как ты своего сына назвала, а? — У моего сына хорошее имя! — задетая за живое кричит Кагура, кинув в парня ещё и карандаш. — Джу-у-ун! Ну что это за имя? Как у кролика! — Сам ты кролик рыжий! — огрызается с ним девушка, намереваясь бежать за ним, чтобы отвесить подзатыльников как следует. И Аямэ уже был готов устраивать догонялки от разъярённой Хаями, как слышимый строгий кашель Сомы заставляет их затихнуть. Взгляд инспектора открыто говорит им о том, кем она их считает, собираясь выразить это в словесной форме, но её перебивают уже в который раз за день неожиданным предложением: — А может семпай ему даст имя? На правах самой старшей по званию в этом кабинете? — неожиданно предлагает Шиота, с легким восхищением смотря на Тайю, которая явно не ожидала такой резкой ответственности и едва не задохнулась от резкого порыва воздуха, попавшего в лёгкие слишком большим количеством. Но теперь уже, к великому сожалению, все ребята смотрели на неё с ожиданием в глазах, и девушке не оставалась ничего, как согласиться с участью, предложенной Шиотой, мысленно обругав своего кохая. То он теряется, то такие вещи предлагает. Нельзя же так. Она им что, мама? Нет, вот именно. В итоге, попугай был назван Дайске. И оставалось только теперь ждать, приживется ли данное создание в их шумном коллективе и не выкинет ли его Масаши при следующем заходе в кабинет.End Flashback
А прямо сейчас Тайя стояла за покупкой в ларьке с кофейными напитками. Заходить в кафе сегодня не было желания. Хотелось просто взять горячий напиток и медленно пройтись по улице, наслаждаясь погодой и смотря, как радуются случайные прохожие. Наблюдать за этим было забавно и девушка часто так делала, когда хватало сил и времени и когда никуда не нужно было спешить. И заказав привычный напиток, та собиралась спокойно подождать, но ощутив чьё-то приближение спиной, резко обернулась. Удивлению её не было предела, когда она увидела слегка запыхавшегося светловолосого юношу в очках: — Куникида-сан?.. — удивленно пробормотала Сома, пребывая всё ещё в прострации, — вы…? — Простите… если напугал, — он помотал головой, подходя чуть ближе, обдавая Тайю насыщенным запахом приятно-горьких духов. Девушка на деле была ещё той ценительницей хорошего запаха, — Здравствуйте, Сома-сан. Я тут с занятий шёл. Увидел и подумал: вы не вы ли? Решил удостовериться на всякий случай. Мы ведь с вами давно не пересекались, — на последнем тот сдержанно откашлялся, пытаясь не показать, как ему неловко говорить нечто подобное. Сома же удивленно хлопала глазом, растерянно оглядывая запыхавшегося Доппо. По правде говоря, они и вправду не виделись уже какое-то время. У Тайи было много работы. Она даже стала забывать о том вечере под дождём, радуясь, что жизнь стала возвращаться в свое русло, и не надо переживать о призраках прошлого. Думала, что парень решил больше не связываться с чокнутой. Оказывается, нет. Ну что ему надо ещё? — раздражению Сомы не было предела, как в голове послышалось до боли знакомое и саркастичное, сказанное хриплым грубым голосом: А может ты ему просто интересна? Не думала об этом, колючка моя? Тайя вздрогнула. Она знала, что эту фразу наставник ей говорил, когда Масаши только кругами ходил вокруг неё, а девушка пыталась избежать с ним общения, не понимая, чего он к ней пристал. Тогда Ичиносе с насмешкой ей пояснил, что Тайя, оказывается, может кому-то нравиться. И если в то время от этого факта вечно одинокой Соме грело грудь приятным теплом, то сейчас… Нельзя никому доверять. Все в итоге предают и оставляют, — шелестит свежий воздух, проходясь по плечам девушки ласковыми движениями, — ты ведь знаешь это. Не позволяй, чтобы тебя снова сломали. Сома глубоко вздохнула, поморщившись. Она сама решит, что ей делать с тем, что сейчас происходит. Не опираясь ни на что и ни на кого. Впервые в жизни. — Не стоило тогда столь стремительно ко мне бежать. Вряд ли я бы так быстро исчезла с вашего поля зрения, — пока она говорила всё это, то совсем аккуратно подозвала к себе баристу, показав на ещё одно кофе, которое нужно приготовить. Молодой юноша её понял, качнув темной головой, растворяясь в своём мини-баре. Вот и замечательно. — Возможно. Просто… все девушки, что попадают в моё поле зрения, почему-то очень быстро с него исчезают, — Куникида произнес эту фразу достаточно серьёзно, отчего Сома невольно растерялась. Исчезло даже мелькнувшее раздражение, напряжённость и, сквозившее в каждом слове, недоверчивость. Стало неловко. — Вот как. Извините, — пробормотала она, слегка смущенная подобной честностью, и, думая, почему же с ним такое происходит? На вид симпатичный же. Девочки больше не клюют на красивые мордашки? А может, характер столь отвратительный, что никакое милое личико не спасает? Сома, конечно, отметила в нëм легкую нотку занудности. Но так как и сама была той ещё занудой, то за минус это даже и не посчитала. При желании можно и пережить подобное. Возможно, что есть что-то ещё? Сома ведь его совсем не знает. Он же всего лишь незнакомый ей парень, с которым она видится четвертый раз. Четвертый… Возможно ли, что это знак познакомиться получше? Нет, явно нет. — Не извиняйтесь, как вы любите говорить, это лишь мои проблемы, — проговорил ей юноша в ответ, отчего Тайя саркастично вздохнула. Его проблемы?.. Не очень-то он высокого мнения о себе в этом плане, — а вы… снова пьете кофе? — Тайя прищурилась, сложив руки на груди, будто вставая в оборону. — А вы что, хотите зачитать мне лекцию о его вреде? — поинтересовалась она, и, видя, как растерялся Куникида, который явно это и хотел сделать, почувствовала застрявшую на губах смешинку, что непривычно колола язык. Тайя прикрыла рот ладонью, позволив себе едва заметно прыснуть с вида растерянного юноши, — к великому сожалению, но я знаю о пагубном влиянии кофе на организм. И осознаю все его последствия. Просто, понимаете, пить кофе для меня… это как… — Сома растерянно оглядела Доппо, который внимательно её слушал и неожиданно спросила, — вот что вам нравится? — Мне? — Куникида удивленно хлопнул глазами. Его ресницы пушистым веером красноречиво взмыли вверх. Он явно не ожидал, что тема с кофе перескочит на него. — Да. Что вам нравится, я не знаю, есть… пить или делать? Можете сказать мне первое, что придет вам в голову, — одобрительно проговорила она, ожидая, что Доппо ей скажет. Судя по поведению юноши, там вряд ли будет что-то сверхнеправильное его образу жизни. Даже интересно стало. В груди как-то кольнуло лёгким чувством напряжения. Что развеялось следующими словами: — Я… часто по вечерам делаю записи в блокнот… это считается, как за нравится? — немного подумав, выдает он, видимо и вправду призадумавшись над тем, что ему может нравиться. Даже ощутил смущение со столь непривычного ему откровения, уже начав ожидать издевательский смех девушки. Но вместо него услышал неожиданное: — Если это первое, что пришло вам в голову, то да, — кивнула Сома, подумав, что вот не зря она отметила этот налет занудности в нём. Но это не странно, есть же люди, которые любят всё планировать и документировать куда-то. Как её дедушка, например. Тайя про себя усмехнулась, вспоминая пожилого, решив продолжить объяснения, — вот видите. Для вас делать записи в блокноте по вечерам что-то сродни ежедневному ритуалу, верно? — Куникида кивнул и она продолжила, — и как бы не болели у вас глаза, не уставала рука и не была измазана в ручке, но вы всё равно их делаете. Потому что для вас это дело приносит покой. Когда я пью кофе, происходит то же самое. Для меня — это покой. Мой ритуал. Понимаете? Куникида внимательно посмотрел на неё. Его строгий взгляд из-под очков так и напоминал обычный учительский взгляд, которым учитель смотрит на ученика, решая какую оценку ему поставить. Тайя почему-то про себя улыбнулась от этого сравнения. Это действительно выглядело забавно. Но, видимо, лёгкая полуулыбка всё же скользнула по губам, ибо юноша, увидевший улыбку девушки, как-то сразу сдулся, покивав головой и прикрыв глаза. — Хорошо, я вас понял, — согласился Доппо с ней и Тайя поняла, что с девушками он спорить не умеет. И это было почему-то так уморительно мило, что девушка едва сдерживала себя от того, чтобы улыбнуться во весь изгиб губ. Бабушка учила её быть сдержанной в эмоциях, чтобы не открывать каждому встречному душу. Целее будет. — Ваш кофе, — послышался голос сзади и она резво обернулась, беря два горячих напитка в руки. И прежде чем Куникида успел сказать ей хоть слово, девушка протянула один стакан ему, проговорив: — Это вам за спасение от столкновения с лестницей и за то, что чай в моём кафе готовят не самый вкусный, — увидев, как удивленно на неё посмотрел Доппо, та не сдержала усмешки, — вы уж простите, но у вас была такая кислая мина, когда вы его пробовали. Я поняла, что вам не понравилось. Честно говоря, я с вами соглашусь, чай там и вправду не очень. Но вот кофе гораздо вкуснее. Но даже после этих слов Доппо не взял в руки стакан, серьёзно посмотрев на девушку: — Это… неправильно, — негромко выдавил он, отведя взгляд в сторону, на что Тайя изумленно изогнула бровь: — Неправильно? Почему же? Разве подобное где-то прописано? — Сома посмотрела по сторонам, будто у кого-то спрашивая, и снова взглянула на юношу, — разве прописано, что нельзя угостить того, кто помог тебе? В тот раз вы не дали мне этого сделать, сразу заказав себе и мне. Так позвольте сейчас. Это вот вы-то как раз поступаете неправильно, отказывая мне в такой невинной, по сути, просьбе. И, видимо, Куникиде не понравилось, что его приравняли к слову «неправильно», отчего он взял в руки стакан с кофе. Девушка с интересом проследила за реакцией Доппо, который поднес напиток к губам, чуть отпив его. Она хрустнула пальцами от возникшего напряжения. Его лицо приобрело задумчивое выражение и он снова взглянул на стоящую рядом Сому, что отпивала свой напиток. — Это вкусно, — вынес вердикт юноша, — и при этом так странно, — проговорил Доппо, услышав вздох девушки. Переживала, понравится ему или нет? Как странно, ей ведь должно было быть наплевать. Куникида внимательно посмотрел на Сому, что, отметив его взгляд, натянуто улыбнулась в ответ. Как же ему не нравится эта карикатурная улыбка. Неестественная, мёртвая. Он ведь знает, что она может улыбаться теплее. Но явно не ему. Потому что они всего лишь незнакомые, чужие люди друг другу. И это в какой-то степени правильно. Но почему-то слишком иголками колюще. — Мокко с имбирем. Приятная горечь всегда сопровождает этот кофе. Правда, достать его бывает трудно. Продают только в нескольких местах. Например, в этом, — та не выдерживает, дотягиваясь рукой до стаканчика Куникиды, легонько ударяя по нему своим. Она видит удивление парня, смешанное со смущением, и неожиданно чувствует себя маленькой девочкой, которой хочется позадирать кого-то. Как это по-детски, — считайте, что сегодня фортуна на нашей стороне, сударь, — Тайя острословит, отходя от ларька и освобождая место другим любителям кофейных напитков. Доппо следует за ней. Почему-то у Куникиды жмёт горло, когда из его рта вырывается хриплое: — Не хотите пройтись? — от этого вопроса Тайя тормозит, останавливаясь. Её взгляд сталкивается с напряжённым Доппо и всё вокруг будто вспыхивает в языках пламени, что душат лёгкие своим дымом. Глаз Тайи непривычно блестит неведомой искрой. Куникида понимает одно. Она сейчас откажет. Непременно откажет. Потому что у него никогда не было ни единого шанса с девушками. Особенно с теми, кто не его типаж. В Тайе же шипит червяк сомнений. Он скользит, кусает внутренности, отчего всё внутри неприятно пульсирует. Она прикусывает язык, заглатывая волнение куда-то вниз, между рёбрами, чтобы было легче дышать. Обычное приглашение же. И даже не на свидание. Что ей делать? Попробуй отключать голову хоть иногда. Снова голос наставника. Где-то на задворках памяти виднеется картина, как мужчина учил её кататься на мотоцикле, заставляя визжать до полусмерти. Тогда она действительно отключала голову, предаваясь столь диким, необузданным эмоциям, ощущая выступившие от ветра слезы. Тогда она чувствовала себя живой. Аметисты в глазах Ичиносе растворяются, показывая перед ней тёплые серо-зелёные очи Куникиды, что с напряжением смотрят на неё. Это не мудрые, ехидные глаза наставника. И не презрительные — Масаши. Совсем иные. В такой хороший тёплый день, возможно, они ей и нужны сейчас. Не всегда же быть вечером одной. Ведь она говорила, что не против пообщаться. К тому же, ещё немного и он исчезнет с её жизни окончательно, оставшись приятным воспоминанием. Пусть будет так. Доппо весь вздрагивает, когда слышит негромкое, но твёрдое: — Да, хочу. И сердце пропускает удар.***
Куникида чувствовал себя идиотом. Он снова забыл про график. Нет, как бы внутренние установки помнили про него. Но при встрече с Сомой все мысли о нём отбросились куда-то в угол. Если быть честным, Доппо просто вцепился в возможность пообщаться с девушкой, что не учёл одного: Тайя не была прописана в его графике на сегодня. Он уже отчаялся её увидеть, поэтому просто не внёс свою предполагаемую встречу в блокнот. А она всё же возникла. И теперь Доппо принял последствия своих быстротечных решений. И даже немного жалел. Диалог больше не шёл так прекрасно, как возле ларька с кофе. Теперь Сома отмалчивалась, шагая с расправленными плечами и отточенной походкой вперёд. Порой она поворачивала голову в его сторону, её рот приоткрывался, вместе с надеждой Куникиды на диалог, и также быстро закрывался, а Тайя вновь отоворачивала взгляд куда-то вперёд. Выть хотелось от подобного. Он и сам не знал, как начать разговор. Не мог даже спросить про Мафию или телефон, понимая, что после такого и получить может. Поэтому лишь молча шёл рядом, бросая редкие взгляды на отстранённое лицо девушки. Ситуация была столь трагикомична, что увидь его Дазай в этот момент, то изошелся бы в хохоте и от него и умер бы. Куникида сцепляет зубы. Почему он вообще предложил эту прогулку? Хотел же просто немного поговорить и всё. Из-за того, что его удивила непривычная ему чуткость и проницательность девушки? То, что она не стала смеяться из-за увлечения Доппо? Вполне себе, может быть. Просто его интерес разжëгся словами Сомы, заставляя тянуться к столь невиданному и довольно обжигающему пламени в чужом глазу, что он мельком видел у девушки. Неожиданно возникает ещё вопрос: а как она относится к эсперам? Боится их или ненавидит? А может, презирает? Куникида поморщился. Он совсем не хотел чувствовать чужое презрение. В своё время хватило уже. На ухо, будто ветром по воздуху, шепчет Сасаки, что это не его человек, и Доппо знает. И всё равно хочет узнать о ней что-то ещё. Они проходят на набережную. Доппо снова бросает взгляд на стоящий в отдалении офисный центр Портовой Мафии, чувствуя, как его охватывает легкая дрожь, которую он скрывает за кашлем. И кажется, волнения парня все равно были замечены острым глазом, что девушка, поднимая на него взор зеленого глаза, неожиданно спрашивает: — Что-то случилось? — А, нет, ничего. Просто… — и как же ей сказать о своих опасениях, когда он ещё и не уверен в том, что не разговаривает с сотрудницей Мафии? — как вы живёте в таком месте? — вопрос звучит по-идиотски, вылетая из Доппо быстрее, чем он формулирует более адекватный ответ на вопрос. Ведь вопросом на вопрос не отвечают же. Тайя вздергивает бровь. Она качает головой, усмехаясь и отходя от моста. Куникида идёт рядом, слушая размеренный и полный спокойствия ответ Сомы: — Как бы не было удивительно это слушать, но здесь достаточно спокойно. Мафия бдит свои границы, не позволяя здесь паясничать мелким шайкам. За всем городом всё равно не уследишь же, — она поворачивает голову на него. Солнце аккуратно освещает лицо девушки, выделяя яркость зелёного глаза. Заострённые черты лица. Даже чёлка подсвечивает другой зелёный глаз, что застыл в одном положении. Почему-то Доппо замирает от такой картины и всё непривычно ухает вниз. Он едва слышит следующие слова, — что касается меня, то я здесь не живу. А очень долгое время снимаю. — Снимаете? — удивляется Куникида и, видя подтверждающий кивок, снова спрашивает, — а почему бы не жить тогда с роднёй? Это, наверное, дорого снимать квартиру в подобном месте… — он не договаривает своё бормотание, уже слыша ответ: — Не волнуйтесь на мой счёт, денег у меня хватает, — Тайя позволяет себе короткую вежливую усмешку, прежде чем продолжить, — а на вопрос, почему не живу с роднёй — ответ прост. Я выросла. И у меня своя жизнь, независимая от них. Мне будет спокойнее знать, что они ничего не знают про меня, потому что иногда происходят такие вещи, о которых никому не хочется говорить… — Сома почему-то начинает сбавлять скорость пешего шага, отчего Куникиде приходится делать тоже самое, продолжая слушать, — я всего лишь берегу их нервы. Настолько вот своеобразным для них методом. Куникида вздыхает. Значит, он был прав, когда посчитал, что Сома необщительная, скрытная личность. Она словно Дазай, который может общаться с тобой, но что-то знать о нем ты будешь на самом донышке. Ему такие люди тоже не нравились. С другой стороны, Доппо тоже много чего не говорил своим родителям. По сути, тоже защищая их. И с чужими в откровения так же не впадал. Конечно, так сильно каких-то новых контактов, он не избегал. Но… В чём-то он и сам, получается, был похож на Тайю. Удивительное совпадение. Куникида качнул головой, стряхая мысль вниз, что с громким стуком оказывается у его ног, раздавленная другими мыслями. — Могу задать вопрос? — интересуется Сома, отчего удивленный данным обстоятельством Доппо медленно кивает, — а как у вас дела обстоят с родней? Имею честь поспорить, что вы тоже живёте отдельно и о многом им не рассказываете, — интересная игра слов на губах Тайи слегка завораживает уши, позволяя ощутить необычайную расслабленность. Поэтому Куникида и поддаётся на откровения. — Моя родня живёт в другом месте и достаточно далековато отсюда. И… честно говоря, мы с ними особо и не общаемся, — произносит он и, слыша немного встревоженный вопрос, отчего так, неожиданно для себя отвечает, — они презирают меня. В воздухе повисает напряжённое молчание, которую Сома разрубает, словно клинком по воздуху, резким вопросом: — Потому что вы эспер, не правда ли? Этот вопрос сбивает с толку и Куникида резко останавливается, оставляя девушку позади. Она поворачивается к нему и он впервые видит не карикатурные улыбки или выдержанные смешки. А серьезность. Серьезность, что была во время того разговора про жестокость мира. Лёгкие мурашки покрывают кожу. Но его смущает не это, а… — Откуда вы знаете? — хриплым голосом спрашивает он и в голове отчего-то набатом бьется мысль, что перед ним девушка с Портовой Мафии. Так она могла узнать, что Куникида эспер. Больше никак. Но Сома чересчур спокойно, без доли презрения в глазу, склоняет голову набок, кратко проговорив: — По вам видно. Доппо изумлённо моргает. Удивление застревает в воздухе, вдыхаясь постепенно, оставляя за собой лишь ураган в голове. Тысяча мыслей, что пролетели за один миг, теперь сбились в одну кучу, неприятно ворочаясь. Тайя же, тяжело вздохнув, решила пояснить, как пришла к столь знаменательной разгадке: — Я слышала, что часто, если способность эспера связана с вещью, из которой его сила и проявляется, то они всегда невольно привязаны к ней, — она внимательно оглядела его. Сома вытянула руку, как будто тыкая в него тонким пальцем, на ногте которого красовался причудливый маникюр, — вы же, сударь, привязаны к своему блокноту под названием «Идеал». У вас иногда при нашем разговоре даже рука дёргается в его сторону. Возможно, это была ваша наиболее ценная вещь, казалось ещё мне. Поэтому я и решила проверить свои мысли. И, как видите, не прогадала, — она криво усмехается, пока у Доппо земля из-под ног уходит. Так, значит, он был раскрыт изначально? Но как? До этого сколько бы Доппо не общался с обычными людьми, никто не из них не мог понять с первого раза, что он эспер. Да даже со второго… С третьего… Какая всё же необычная девушка. И, наверное, уже кем-то занятая. Куникиду на секунду обжигает огонь этих мыслей, пока здравый смысл тактично не напоминает ему, что будь у подобной девушки молодой человек, она явно бы не бегала в дождь без зонта. И его уже давно и точно бы огрела. Доппо снова чувствует себя идиотом. Уже в который раз за вечер. — А вы не эспер? — спрашивает он и та отрицательно качает головой. Лицо её вновь смягчается и она проговаривает: — Да знаете, не уродилась я как-то эспером. Хорошо это или плохо — не имею ни малейшего представления. А вот Куникида как раз и мог сказать, что девушке довольно сильно повезло. Без способности, пусть он её целиком и полностью принимает, его жизнь могла бы сложиться по-другому. Но что тут думать, если этот фактор никак не изменить? Тайя снова качает головой. Чёлка лёгким веером проходится по лицу, так и не открывая взгляда на глаз, отчего вопрос вырывается опять сам собой: — Прошу прощения за сказанную сейчас грубость, но… — начинает Доппо, видя, как та на удивление с лёгким интересом смотрит на него. И уже меньше в зеленом глазу плещется лепестков сомнений и подозрений. Куникида непроизвольно расслабляется от этого фактора, — но вы носите челку на глазу, потому что… ничего не видите им, да? Юноша ожидает того, что девушка может обидеться на него. Разозлиться. Как говорила ранее, огреет чем-нибудь за столь неприятный и, скорее всего, личный вопрос. И это общение, что он так долго и мучительно выстраивал, может легко сойти на нет. Но почему-то Сома лишь натянуто улыбается на его слова, негромко ответив: — Верно. Я не вижу им, — она одной рукой дотрагивается до челки, поправляя её. — Что случилось? — следующий вопрос такой же порывистый, как и первый. Куникида даже не успевает отругать себя, как Сома отвечает: — Трагическая случайность, — по-простому отвечает девушка и юноша теряется в этом многогранном ответе. Он знает, что ответ неполный, но дальше не спрашивает, ибо Тайя тут же добавляет, — в любом случае, это только моя вина. Вам не следует об этом задумываться. Доппо вздрагивает. Эти слова. Так похожи на его, будто юноша глядит в своё отражение. А ведь и вправду, как часто он корил себя за что-то? Очень часто. И даже там, где его вина лишь косвенная. Куникида не знает всей правды наверняка, но ощущает, что как раз-то вины девушки там гораздо меньше, чем она об этом говорит. Он уверенной походкой подходит к ней и та заинтересованно поднимает голову кверху. Как ни крути, но Куникида был выше Сомы. А из-за строения тела самой девушки, на фоне него она выглядела ещё мельче. В те разы Доппо не приметил это, а сейчас на удивление отмечал всё, что только мог. Он всё пытался уловить тот истинный образ Сомы, что та прячет ото всех, ощущая его за неживой улыбкой и высокопарными речами. Почему от столь холодной девушки так непривычно тянется чем-то простым и тёплым? Почему? И вот опять. Опять, сводя свои мысли и грустную тему на нет, Доппо достаточно резко произносит: — А… как вы смотрите на моё предложение передохнуть? Это предложение вновь встречается удивленным взглядом девушки и он неожиданно снова подмечает, что отсутствие одного видящего глаза её совсем не портит. А даже подчёркивает столь необычную индивидуальность. Но тут Сома прикрывает рот рукой. Её плечи сужаются, а искрящийся весельем глаз выдает тон настроения девушки. И оно, на удивление, положительное. Вскоре та убирает руку, на секунду освещая юношу светлой и яркой улыбкой. Столь непохожей на её дежурные улыбки, как с кукольного манекена, что Доппо застревает где-то между реальностью и сном. Особенно когда в ответ ему слышится: — То пройтись, то отдохнуть. Куникида-сан, вы столь галанты, что вам трудно отказать, — она усмехается, поправляя воротник. Взгляд Доппо отмечает украшение на шее в виде клевера, что снова прячется под рубашку, — но я предлагаю закончить с этим, — Куникида ощущает как единственная нервная струна, оставшаяся за сегодняшний день, натянулась, грозясь лопнуть, — давайте зайдем в кафе? Я хочу что-то перекусить, а вы расскажете что-нибудь интересное с вашей эсперской жизни. Что скажете? — облегчение большим грузом падает с плеч, выводя из него хриплое: — Вы умеете вводить в напряжение… — Я училась у лучших, — Сома острит, но уже безболезненно. И без этой остроты общение с девушкой кажется неполным, — а вы снова допускаете дурной тон. На предложение дамы нужно отвечать сразу, — Куникида уже и сам не сдерживает смешка, ощущая, как нелепо щиплет щеки, отчего он чувствует себя подростком рядом с ней. — Я согласен, но не в то кафе… — Я отведу вас в место получше. Вам безусловно понравится. И даже позволю побыть джентльменом. И Куникида верит ей, следуя дальше. Сома больше не кажется ему какой-то странной, пугающей и вообще убийцей. На деле же, она обычная девушка со своими трудностями и проблемами. Такая, какая есть. И общение с ней всё же достаточно приятное. Ведь Доппо успевает сделать короткую пометку у себя в блокноте, надеясь, что хоть это у него получится сделать за сегодня.Попросить номер телефона Сомы-сан.