Вечерний город всегда был шумным. И этот день не был исключением. Сома тяжело вздыхала, стоя на светофоре и поглядывая на прохожих.
Сегодня на работе был бесконечный шум и гам, отчего девушка сильно устала. Дела копились, перегружая голову. Сома покачала головой, думая о том, как же ей хотелось сейчас домой.
А её коллеги были загружены не меньше, чем она, постоянно пропадая, то на вызовах, то на задержаниях. Тайя грустно печатала на ноутбуке отчеты, пока те весело то прощались, то снова здоровались с ней. Даже Шиоту один раз отправили, хотя парень выглядел довольно грустным, выезжая без своего семпая. А крики Масаши о том, чтобы Тайя побыстрее заканчивала с отчетами, окончательно добили её, заставив отправить один ему в спину. После чего, Масаши неожиданно стих, поняв, что взбесил девушку, но было уже поздно. И Сома явственно ему показала, что сегодня видеть его не желает. Голова гудела и Тайя надеялась, что вечером её больше никто не потревожит и она сможет отдохнуть.
Ведь так хотелось простого человеческого —
отдыха. А для неё ещё и отдохнуть без кошмарных сновидений, без отблесков прошлого. Но она понимала, что последнее будет невозможно, поэтому надеялась лишь на вечер, где любовные сцены с экрана скрасят пустоту в душе.
Зеленый свет. Сома снова едет вперед, стараясь ни на что не отвлекаться. Тайя видит уголок от магазина со стороны видящего глаза, понимая, что стоило бы закупиться едой. А то у неё скоро начнут заканчиваться её запасы, учитывая, что она всё и всегда брала заранее. В итоге Тайя остановила машину, свернув на автостоянку магазина. Она вышла из машины, глубоко вздохнув, вбирая в лёгкие побольше воздуха. Голова неприятно постукивала звонкими молоточками.
Но несмотря на боль, девушка сумела быстро набрать самые нужные для себя продукты, задержавшись только возле кофе, ища взглядом молотое, своей любимой марки. Её пожилые обычно предпочитали брать любимые продукты под заказ у знакомых им людей. Тайя же из-за этого рядом с ними порой чувствовала себя плебейкой, ибо жила по старым мотивам Ичиносе: «чем проще — тем лучше». К тому же, у неё как раз был новый кофейный набор, подаренный одним идеалистом. При воспоминании о парне, Тайя не удержалась от улыбки, беря в руки нужную упаковку.
Вышла девушка, напевая себе под нос какую-то песню и таща в руке небольшой пакет с купленным товаром, собираясь уже садиться в машину, как увидела издали знакомую высокую фигуру.
Куникида. Тайя прикрыла дверь, присматриваясь. И да, точно он. Девушка хмыкнула, подумав о том, какое это совпадение, ведь только недавно думала о нём, и хотела уже сесть в машину, как обратила внимание на тяжелую походу юноши. Он шел слишком медленно и с таким трудом, будто ещё немного и завалится. Проверять этот факт, Сома не стала, решив узнать, что с ним. Оставив закрытую машину с продуктами, она подбежала к нему.
И вовремя, ведь Куникида об что-то запнулся и только своевременная помощь девушки помогла ему не упасть. Он покачнулся, а Тайя обхватила его руками, поймав, едва не согнувшись под чужой тяжестью. Доппо зажмурился, приоткрыв глаза. Сома ощутила, как её жаром окатило от тела юноши, заставив поначалу смутиться. И всё же, это был не жар страсти. Это что…
У Куникиды температура?
— Сома-сан… — прошептал он и девушка почувствовала его горячее дыхание на макушке, поморщившись, пока щеки обдало румянцем, — ты…
— Куникида-сан, — обрубила она его, извернувшись так, чтобы Куникида наклонился к ней. Воспользовавшись тем, что он склонился, та приложила руку ко лбу. Горячая. Вот же… — Куникида-сан, что случилось?
— М… работа, много работы… — шепотом проговорил идеалист и Тайя почувствовала, как вновь становится тяжело. Кажется, Доппо, найдя в ней поддержку, стал расслабляться, облакачиваясь на неё, — чертов Дазай…
Сома тяжело вздохнула. Ясно. Куникида переработал, вот температура и подскочила. Возможно, есть что-то ещё, но это уже не столь важно. Главное, что она не может оставить его в таком виде совсем одного. Узнав, что у юноши нет рядом никого из близких, кто мог бы о нём позаботится, Тайя аккуратно пошагала в сторону машины, таща за собой Куникиду, что пытался держаться и не упасть на нее полностью. Юноша всё же был тяжелее Сомы, которая на его фоне казалась себе ещё мельче. Конечно, Тайя, хоть и была натренированная профессией таскать своих и сможет выдержать его тяжесть, но это будет явно нелегко.
— У тебя дома же есть лекарства? Может, что-то купить надо? — но Доппо отрицательно покачал головой. Что и ожидалось от него, конечно. Но надо будет заехать, взять что-то ещё.
Тайя помогла сесть ему в машину и, видя, как тяжело он дышит, стала снимать с него жилет, чтобы обдать его холодом вечерней улицы. Куникида наблюдал за этим из-под полуприкрытых ресниц, сначала не поняв, что она делает. Но вот когда девушка попыталась стянуть жилет с юноши, он резко схватил Сому за руки, заставив вздрогнуть.
— Ты… меня раздеваешь что-ли? — прошипел Доппо, заставив девушку поморщиться. Чего он сейчас сказал? Тайя моргнула, смотря на болезненное лицо юноши, вспоминая ту сцену на руках. Лицо заалело румянцем от осознания, о чем Доппо мог подумать, учитывая, что она сейчас делает.
Больно ей это надо!
— Извини, Куникида-сан, но это последнее, что я хочу сделать с болеющим передо мной человеком, — железным тоном припечатала девушка, вырвав руки с оков идеалиста. Решив не снимать жилетку, Тайя растегнула пару пуговиц на рубашке, отмахнувшись от рук Доппо, что пытался её остановить, — да и к тому же, что я там такого не видела, чтобы ты так смущался? — Сома, к сожалению, по долгу службы часто видела раненных коллег, которым помогала, частенько снимая с них ещё и вверх. Так что, для неё, эта картина не имела столь уж сакрального смысла, как лет в двадцать. Сухая обыденность.
Но на это идеалист промолчал. Сома отметила, что после её действий дышать ему стало проще, видимо небольшая прохлада пошла парню на пользу. Удовлетворенно хмыкнув, Тайя бросила взгляд на бледное лицо Куникиды, что пристально смотрел на неё. Интересно, о чём он думает? Наверное, представляет, чего она могла насмотреться, ведь это же было так в его серьёзном духе.
Тайя ощутила, что не может сдержать улыбки, поспешно прикрыв пальцами губы. Доппо в любом виде приводил её в смешок своими серьезными речами, даря отчего-то внутренний покой. А сейчас помимо этого, вызывал какие-то странные чувства, связанные с тем, что порой его слова и действия заставляли чувствовать себя застигнутой врасплох, с колотящимся в смятении сердцем.
Одно она знала точно, чтобы девушка не чувствовала, ухаживать за ним ей всё равно придется. Иначе он себя точно на тот свет загонит. А такого исхода их общения Соме хотелось меньше всего.
— Могу взять твои ключи от дома? — спросила Тайя, улыбнувшись, видя, как подозрительно Доппо сощурился в ответ. Сома отметила, что голова у неё стала болеть намного меньше. Видимо, чужие неприятности вытеснили свои проблемы, — только не смотри таким суровым взглядом, будто преступника наказываешь. Думаешь, я могу вот так просто тебя отпустить, зная, как ты себя не бережёшь? — она наклонилась ниже, щелкнув напряжённого парня по носу, заставив удивленно моргнуть, и не удержалась от усмешки, —
не дождешься, ëжик, — идеалист на это прозвище ещё больше надулся, став и вправду похожим, как на большого ежа, чем вызвал громкий смех Сомы.
Подъезжая к дому Доппо, Тайя подумала о том, чтобы главное не пересечься тут с Дазаем, иначе вместо лечения Куникиды, она отправит кого-то чересчур бойкого в травмпункт. Доппо, конечно, упирался, что теперь и сам справится, но для девушки эти слова были всё равно, как вода в ручье. Ничего не значили. Ведь она знала, что Куникида себя не пожалеет и пойдёт завтра так же на работу. А этого нельзя было допустить.
Поэтому, слушая привычное уху нытьё про испорченный из-за Дазая и переутомления график, Тайя с трудом приволокла его в дом. Сняв ботинки и себе и ему, а ещё свой легкий плащ и его жилет, она помогла парню расположиться на кресле, раскладывая футон.
— Ты уж прости, если на сегодня возьму в твоей квартире немного верховенства, — проговорила она, пока тот слабо смотрел на неё, слегка покачиваясь, будто тростинка на ветру. Сома вздохнула, — всё хорошо, Куникида-сан. Переодевайся и ложись отдыхать, — видя, как тот непонимающе смотрит на неё, медленно прогружая информацию, она таинственно протянула, — иначе сама
переодену тебя, слышишь?
И эта последняя фраза стала для Доппо отрезвителем. Он поднялся, дойдя до шкафа и доставая специально приготовленные для отдыха вещи. Тайя улыбнулась с него, оглядываясь вокруг. Минималистичный стиль. Чем-то даже на её квартиру похоже. Просторно и свежо. Все вещи на местах, никакого тревожащего душу беспорядка. Квартира Доппо, была словно райским уголком для занудливой по жизни Сомы. Такие ощущения были редкостью для неё.
И пока Тайя оглядывалась по сторонам, разглядывая и осознавая, что по сути своей внаглую ввалилась в чужой дом, она услышала хриплый голос:
— Кухня по левой стороне, туалет с ванной по правой, — говорил он это, повернувшись к девушке, что внимательно смотрела на него, — если хочешь что-то готовить, то не стоит. У меня всё готово с утра. Главное, просто разогреть. Лекарства на кухне. В шкафу, — он помолчал, сжимая руки на рабочем столе в кулаки и смущенно смотря на Сому. Тайя кивнула, запоминая инструкцию, ведь она здесь гость и не должна приносить неудобства. И неожиданно, тот добавил негромкое, — мне переодеться нужно… Можешь выйти…?
— А, да-да, — та подскочила, чуть склонившись и ощущая, как стыдливый румянец опалил щеки, — благодарю за указания, я пока схожу на кухню, — и девушка стремительно вышла из комнаты, понимая, что не стоит смущать Доппо сильнее. Ему итак плохо. А то она себя уже и в машине неплохо показала. Мало ли, за кого её Куникида теперь считает.
И всё же, помимо разогретой еды и найденных лекарств, Тайя по памяти попыталась воссоздать настойку, что делала Судзуки, когда болела Хигучи, леча её этим. Ингредиенты все, к счастью, у Доппо были. Тайя на два раза осмотрела кухню, чтобы запомнить чужой порядок, чтобы потом его в точности воспроизвести. Ей не хотелось портить, кропотливо созданный чей-то уют, учитывая, что она сюда вообще без приглашения пришла.
Девушка заглянула в комнату, видя, что юноша, сидит на футоне, явно борясь с дурманом в голове. Сома удивленно застыла, заметив распущенный хвост Куникиды на плечах. Лёгкое смущение окутало Сому, когда Тайя поняла, что Доппо так-то младше неё. Но она никогда не обращала на это внимание, ибо уж больно серьёзен был её знакомый. Словно ровесник или даже старше. А нынешний видок сейчас, будто добавил недостающей ему юношеской молодости. Парень, видимо, ощутил взгляд на себе, посмотрев на Тайю, попытавшись встать, но та помахала рукой:
— Нет, нет, не стоит, — она отметила, что Доппо был ещё и без очков, что выглядело очень…
красиво? Кажется, она одна из немногих, кто увидел его таким. Серо-зеленые глаза затуманенно смотрели на неё, — я принесу, тебе надо отдыхать. Я… сейчас, — Сома резко развернулась, стремясь убежать от увиденной картины, как Доппо на театральном квесте, но едва не врезалась в проход. Беспокойный голос хозяина квартиры преследовал её до самой кухни, но Тайя упорно игнорировала его.
С ней всё в порядке. Просто… она и сама устала. Наверное.
А Доппо явно чувствовал себя не в своей тарелке, не привыкший к такой ярой заботе со стороны. Сома не видела в этом ничего страшного, принеся ему поднос с едой и разложив всё под заботливую улыбку. Тайя, честно говоря, привыкла заботиться о своих ребятах, полечив пару раз даже Шиоту, что складывался едва ли не напополам с простудой. В этом плане Доппо нечего было смущаться, ибо в её глазах после этого случая, он точно не упадет. Поблагодарив Сому за разогретую пищу, Доппо принялся кушать. А обратив внимание на напиток, удивленно приподнял бровь. Тайя это заметила, проговорив:
— Это настойка. От болезни. И от переутомления помогает тоже, — девушка посмотрела в экран телефона, читая сообщения ребят о проделанной на сегодня работе, пока она копалась в отчётности, — если не доверяешь мне, то я взяла её от Судзуки-сан, — добавила Сома, понимая, что, принимать незнакомые напитки от девушки, с которой у вас не понять, какие взаимоотношения, наверное, стра…
—
Я тебе доверяю… — от звука голоса идеалиста Тайя вздрогнула, подняв взгляд на Доппо. Юноша с расплескавшейся благодарностью в серо-зелёных глазах, смотрел на неё, — спасибо, что заботишься, — от тихого тона парня, Сома ощутила непривычный табун мурашек, чувствуя, как вновь проваливается в эти болотные омуты.
И чтобы согнать с себя тиски дурмана, Тайя приподнялась, прикоснувшись ко лбу Куникиды, что неожиданно попытался отстраниться, отчего Тайя только мазнула пальцами по тёплой коже. Сома отругала себя опять за навязчивую заботу, что лезла из неё, как и раньше, но лоб юноши был до сих пор горячий. Она пододвинула к нему кружку, мягко проговорив:
— Извини, что так активно лезу в твоё личное пространство. Пей, пожалуйста, — она пододвинула настойку, позволив ему её взять. Доппо пробурчал виноватые извинения в ответ, объяснив своё поведение неловкостью. Стало немного легче, значит, её прикосновения парню не противны, — настойка тебе поможет. Мне совсем не нравится, что у тебя держится температура, — она грустно улыбнулась, — Куникида-сан, ведь ты же мне сам говорил про важность отдыха. А что в итоге? Чуть не упал на улице из-за переутомления. Ну и кто из нас теперь трудоголик? — Доппо смущенно моргнул. Ответ был чересчур очевиден, — ты же знаешь, что перерабатывать очень вредно. Это грозит не только температурой, но и другими осложнениями. Куникида-сан, — она невзначай, по привычке используя старый психологический прием, положила на его ладонь свою руку. Доппо тут же замер, обратив всё внимание на девушку, сидящую перед ним, — пообещай мне, что отдохнёшь. Возьмешь отгулы. Тебе нужен отдых. Иначе ты с ума так сойдёшь, а я этого не хочу.
Куникида же внимательно посмотрел на нее. И девушка почему-то не почувствовала неловкости от его разглядывании. Было как-то спокойно. Девушка всё вспоминала тот разговор, слова Доппо, подумав о том, что к нему было не страшно обращаться за помощью, не бояться какой-то громоздкой платой. Ему больше хотелось помогать в ответ, а, учитывая его бесстрашную натуру, с которой он вляпывался в приключения со всем своим Агентством, защищать его хотелось не меньше, наплевав на разницу в росте и силу. Тайя всегда защищала и заботилась о тех, кто дорог, даже если они были сильнее её. Ичиносе мог бы это подтвердить.
— Ешь, — протянул он, кивая на оставленную в большой пиале еду, — без ужина тоже нельзя обходиться, он…
—
Куникида-сан, — голос Тайи, прозвучавший, как мольба, эхом ударил по ушам, — ты ведь можешь засчитать свой отдых за мою просьбу? Пожалуйста.
Доппо замер. Сжал руку в кулак. Тайя убрала свою ладонь с его, поняв, что вновь зашла куда-то далеко, слыша негромкое:
— Хорошо, я отдохну. Только поешь, — Сома улыбнулась на это, чувствуя маленькую победу. Она вытащила вторые палочки для еды и новую тарелку и, поблагодарив его за еду, принялась есть. Куникида же наблюдал за Тайей, чуть прислонив кулак к подбородку. На его лице появилась едва заметная мягкая улыбка, такая непривычная его строгому выражению, — у тебя рисинка, — тихо проговорил он, когда девушка доела. Сома вопросительно посмотрела на него и тот стал пальцем показывать на себе, где был лишний продукт. Тайя смущённо обнаружила находку, проговорив:
— У тебя такая вкусная пища, что не замечаешь, как мараешься, — Доппо кивнул в ответ, — у тебя прирождённый талант, благодарю, — честно говоря, Сома решила не говорить, что случайно из-за отчётов пропустила обед, а потом уйти не смогла. Работы прибавилось слишком много. Поэтому щедрость Куникиды, явно спасло её горделивую натуру от голодной смерти. Но, скорей всего, парень просто узрел каким ненасытным взглядом Тайя косится на еду, обругав её про себя, но ничего не сказав в слух.
Как ни странно, но в дальнейшем всё шло более или менее нормально. Тайя проверила температуру, вздохнув. Нужно было ждать, когда она спадет. Поэтому девушка стала делать холодные компрессоры, пытаясь, чтобы тряпка впитала, как можно больше жара. При этом Сома пыталась уговорить Куникиду поспать, что упирался, говоря, что дальше он и сам справится. Тайя успела отметить, что поведение юноши было немного нервным и дерганным, но сбросила это на температуру. А по телефонным сообщениям, ей показалось, что с ним всё нормально. Нечистая сила, именующая себя, Дазай, его совсем загонял. Разве можно было настолько сильно переработать?
И всё же, несмотря на упорство, Куникида смог заснуть. Тайе пришлось разговориться с ним по поводу способностей и эсперов, и то, как они появляются. Она вдавалась в интересные длинные теории, которые Доппо жестко отвергал, считая, что это просто видоизменения в днк человека. Что-то наподобие сверхлюдей, чья сила исходит от самого человека, направляясь в выбранный поток силы. На истории про одного знаменитого эспера, Куникида и заснул. Тайя ласково улыбнулась, услышав, как его едва слышное бурчание сменяет тихое сопение.
Сома снова потрогала пальцами лоб. Теплый. Вот же… Почему организм не борется? Доппо ведь эспер. Одно дело, когда её от переутомления чуть ли не в вечный сон клонит, а другое, что у эспера до сих пор держится температура. А она правильно сделала настойку Судзуки? Ей ведь помогает, когда она вот так же, как и Куникида перерабатывает. Тогда, во время сезона дождей, когда она стояла с парнем под дождём, а потом свалилась с температурой — настойка была лучшим другом, наравне с одиночеством, в котором Сома на корточках добиралась до кухни, чтобы поесть немного и обратно в постель. С ней никто не носился и она этого особо не хотела.
Поэтому сейчас много мыслей крутилось в голове, пока девушка наблюдала за спящим Доппо, что посапывал, уткнувшись лицом в подушку, чуть приоткрыв рот. Забавно. Это было так непохоже на всегда собранного серьезного Куникиду, который одним взглядом заставлял Сому смолкнуть. Его серо-зелёные глаза столь внимательно смотрели на Тайю, будто проникая в душу. Он столько сделал для неё… Разве она могла его оставить в трудную минуту?
Хотя, оставаться на ночь было и не обязательно. Но проблема возникала в том, что ей
хотелось. Хотелось ему помочь, поддержать его. Болеть одному очень и очень неприятно, и если у Хигучи есть младшая заботливая сестра, что тресется за неё, то у Доппо нет никого. Его родители, наверное, достаточно занятые люди и вряд ли смогут приехать. По крайней мере, на её вопрос, стоит ли им звонить, он отрицательно покачал головой. Странно.
Да и к тому же ещё, температура пока не спадает, и неизвестно, что будет дальше. Поэтому Тайя убедила себя остаться. Только на эту ночь. Больше нет. Ей не хотелось заходить так далеко в отношениях с ним, ибо чем больше они оставались наедине, тем сильнее Сома теряла контроль над своими действиями, утопая во взгляде парня и его словах. Это было совсем неправильно. Так непохоже на неё прошлую. На ту Тайю, что отдергивала чужие руки и сквозила взглядом холодного презрения. Теперь же…
Доппо повернулся к ней лицом, посапывая и тяжело дыша, заставив девушку вынырнуть из собственных мыслей, испугавшись, что он проснулся. Но нет, спит. Сома заставила парня немного растегнуться перед сном, чтобы одежда не сковывала движение и дарило чувство лёгкой прохлады. Хотя в этой рубашке, честно говоря, было много чего видно. Особенно сейчас при ночном свете. Сильные руки Доппо, очертания обнаженной рельефной груди, широкие круглые плечи, шея с выпирающим кадыком. Сома ощутила легкое наваждение, обдавшееся жаром в животе. Девушка помотала головой, посмотрев в потолок, пытаясь согнать со взора увиденную картину чужой привлекательности. Пусть она и видела в своей жизни мужское тело, но всё равно нельзя было так заглядываться на невиновного во всех смыслах парня. Ей сразу вспомнилась та сцена, где она была на руках у Куникиды. И что чуть не последовало за этим, заставляя Сому смущённо щуриться. Повезло, что парень сейчас болеет, иначе неловкостей было бы не избежать. Девушка не была уверена, что готова к этому разговору.
А ведь всего лишь хотела его поблагодарить! Доппо за столько времени, да и в целом, сделал слишком много хорошего для неё, отчего одними благодарностями отделаться было нельзя. Сома прикусила нижнюю губу, вспоминая теплоту гладкой щеки юноши и его округленные в удивлении глаза, на которые вскоре опустилась пелена, заволакивая и разум Тайи вместе с ним. Она даже не помнит, в какой момент её взгляд упал на его подрагивающие губы, ощущая, как всё растворяется в округе, где не было никого, кроме них. Зато Тайя хорошо запомнила, как легко чужая рука надавила на спину, заставляя клониться вниз. Ближе. К столь жаждущему теплоты и ласки лицу, что и сам не сопротивлялся тому, что должно было произойти.
Можно порадоваться, конечно, что в итоге ничего не случилось, но отпустить произошедшее, что так цеплялось кусками в сердце, было трудно. Тайя за собой такого никогда не помнила, она не тянулась к лицу Масаши, а его привычка болезненно сжимать подбородок в наплыве чувств, только заставляло её морщиться. Парень звал девушку хрустальной вазой, что нельзя было тронуть, а Сома всеми силами пытался перебороть внутреннюю зажатость. Почему же с Куникидой такого не было?
Да и о чем вообще можно было думать, учитывая, что её отношения с Доппо не выходили за рамки приятельских? Почему тогда вообще возникла эта ситуация? Из чего? Неужели снова вольность Сомы? Но раз так, то почему Куникида так охотно её поддержал? Тайя прикрывает губы пальцами, вспоминая его горячее дыхание у рта, жаждущего коснуться чужих губ. Что-то приятное окутало тело на тот момент. Что с ней вообще творится?
Соберись, Сома, соберись. Вы просто поддались влиянию момента. Ты же знаешь, такое бывает. Он молод и юн, и ты, что позволяешь себе всё больше наглеть рядом с ним. Между вами ничего нет, кроме негласной искренности.
Раз нет, то почему она сидит здесь, а не у себя дома?
Тайя вздохнула, потерев переносицу пальцами, пытаясь согнать дурман в голове из-за воспоминаний и чувств. Если говорить честно, то да, Куникида был чертовски привлекателен. Ему стоило держать свой шарм при себе. И как же странно, что его до сих пор не окольцевала какая-нибудь умная девчушка. С таким парнем ведь, как за каменной стеной. Или он сам от себя всех отгоняет ради той самой идеальной?
Может, ну эти двадцать пять пунктов?
Тайя вздрогнула. Что же Дазай хотел этим сказать, когда вбросил невзначай столь глупую фразу про пункты? Куникида тогда знатно дёрнулся, весь растерявшись. А потом эти странные объятья с Осаму и явственный гнев Доппо на лице. Ей было тогда так неловко находится в эпицентре противостояния между двумя парнями, ощущая угрозу не только своим нервам, но и жизни. Куникида выглядел в тот момент таким удрученным от происходящего, отчего хотелось его подбодрить. Прямо, как сейчас.
Сома покачала головой, отметив, что её рука невольно потянулась к светлым волосам идеалиста. Видимо, захотела их пригладить, пока никто не видит. Тайя поспешно отдернула руку, смущенно выпустив воздух из надутых щек. Что она творит?
Ей надо собраться.
Правда, тут на телефон Куникиды резко позвонили. Юноша завозился и Тайя в слепой панике взяла трубку, выходя в коридор. Да простит её Доппо, но ему сон нужнее, чем ей. Главное, чтобы это был не Дазай. В темноте особо не прочтёшь, кто абонент, а с её-то зрением особенно. У Куникиды на дисплее приглушённый свет от экрана.
— Здравствуйте, — проговорила она, слыша, как кто-то тяжело задышал в трубку, явно растерявшись. Не Дазай, уже хорошо, тот бы сразу начал шутить. Девушка вышла на светлую кухню, подставляя дисплей к свету, вычитывая то, отчего у самой замирает душа.
Мама
Лучше бы был Дазай… Это же хуже некуда для неё, учитывая, что она понятие не имеет, о чём та женщина подумала, услышав женский голос из трубки. Ситуация похожая на самый плохой анекдот. Кажется, своим поступком Сома сделала только хуже… Так не стоит нервничать. Надо успокоиться, это же просто мама Доппо.
— Не пугайтесь, Куникида-сан приболел, и я за ним ухаживаю, поэтому взяла трубку. Он сейчас спит, — быстро заговорила она, глядя на дверь в спальню Доппо. Как стыдно будет ему в глаза смотреть… и почему это женщина решила ночью позвонить? Знает же, наверное, что он спит.
— Вот же, — протянул спокойный женский голос, заставив Сому вздрогнуть. Он так и напомнил ей бабушку, хотя у той были игривые нотки в голосе, завораживающие слух. У матери Куникиды такого не было, — впервые за столько времени, сердце не подвело. Как странно, — та вздохнула, — а вы…
его девушка?
«Да нет же!» — хотелось возмутиться Тайе, но она понимала, что это бессмысленно. Объяснять ночью по телефону, что она ввалилась к нему, как наглый цыплёнок, чтобы его лечить, и почему-то решила тут заночевать, было слишком проблематично. Ей просто-напросто не поверят. Даже если она представится коллегой. Куникида с этим разговором и сам справится, главное, ему всё объяснить. А сейчас нужно просто попытаться откреститься от заявленной кандидатуры, иначе ситуация осложниться ещё сильнее.
— Нет, я не его девушка, мы с ним хорошие знакомые, — пробормотала она, слыша насмешливое хмыканье. Так ей и поверили, конечно.
— Хорошая знакомая, берущая вместо него трубки и даже оставшаяся в его квартире на ночь? Зная моего сына, подобное в целом невозможно, если только он не в плену, — Тайя прикрыла глаза. Слова были разумными. Куникида явно никого к себе так не подпускал. Отчего Тайя стала такой особенной, ей и самой было не ясно.
Но это было до каких-то маленьких искорок в груди
приятно. Сейчас среди сильного пола такого отношения редко, когда можно встретить. Именно поэтому Тайя сильно дорожила знакомством с Доппо.
— Да, возможно, но как бы вам сказать… — протянула Сома, решив не отвечать на этот вопрос конкретно. Поступить так же, как и всегда. Выкрутиться от ответа, — у нас просто сложные отношения.
— Это мой сын. С ним и не бывает никогда легко, — ответила женщина, посмеиваясь. Но как-то грустно, что заставило Тайю нахмуриться, — он, наверное, не говорил о нас ещё. Я Куникида Ран-сан. Приятно с вами познакомиться, — Сома сдержала цыканье, чувствуя, что всё заходит далеко. Ран явно восприняла её за близкую сердцу девушку Доппо, раз начала знакомится. Дела плохи.
— Сома Тайя-сан, взаимно, — быстро произносит она, чувствуя, как краснеет. Как же ей неловко, и почему эта женщина к ней так по-доброму относится? Разве она не должна злиться, как мама, которая не потерпит посягательств чужой девицы к своему сыну? Почему у неё такое чувство, будто она рада?
— Красивое имя у вас, Сома-кун, — ласково проговорила Ран в трубку, пока Тайя приложила руку ко лбу, надеясь, что не расплавится со стыда, — теперь понятно, почему вы у него сейчас. Учитывая ваше имя и доброе сердце, я не удивлюсь, если мой сын очарован вами. Он ведь так стремится к идеалам, — Ран хотела сказать что-то ещё, но примолкла, ибо раздался громкий окрик какого-то мужчины. Кажется, отца Доппо. И это заставило её торопливо проговорить, — что ж, я рада, что у него всё хорошо. Думаю, раз вы ухаживаете за ним, то сын наконец-то в надёжных руках. Передайте ему, пожалуйста, что я завтра позвоню ещё. Хочу с ним лично поговорить.
— Хорошо, до свидания, доброй ночи вам, — пробормотала она, слыша пожелания в ответ. Сома вздохнула.
Она прошла обратно к Куникиде, складывая телефон на место и потрогав лоб спящему юноше. Теплый. Ну как же так? Она что, настолько бестолковая, что не может даже помочь столь светлому человеку, как он? Раньше же получалось. Почему с Доппо всё идет всегда не так?
— Сома-сан… Со…ма… — услышала она тихое от идеалиста, замерев на месте, как испуганный котёнок. Ну надо же, он зовет её. Ни маму. Ни кого-то другого, а
именно её. Хотя это очевидно, он ведь запомнил, что она рядом была, вот и говорит. И всё же…
Тайю никогда и никто не звал в полусознании. Никто не нуждался в ней именно так, как Доппо сейчас.
Тайя ощутила, как легонько щипет щеки. Приятно. Сома неожиданно решила, что к екаям все сомнения, ведь Куникида заслужил лучшего к себе отношения, трепетного и заботливого. Учитывая, как раньше неприветливо она вела себя с ним. Девушка улыбнулась, прикрыв глаз и слегка, совсем легонько потрепав парня по волосам, как и хотела изначально.
Потому что ей хотелось заботиться о нём.
Несмотря на все внутренние противоречия. Когда-нибудь она найдёт им ответ. Но не сейчас. Не в эту минуту.
— Всё хорошо, Куникида-сан, я рядом.
Я рядом…
Сейчас она позволит себе быть той Сомой Тайей, от которой когда-то давно отказалась.
***
Куникида слабо приоткрыл глаза. Взгляду сразу же бросилась удивительная картина, которая сначала казалось расплавчатым изображением, похожими на отголоски снов. Он даже проморгался, пытаясь понять, не кажется ли ему. Но нет.
Недалеко от него, напротив, спала Тайя, подложив руки крест-накрест себе под голову, слегка вытянув одну из них вперед, накрытая сверху пиджаком. Доппо стало неловко от осознания, что гостья, что ворвалась к нему, для его леченья, уснула на твердом полу. И как вообще так получилось?
Куникида вздохнул. От лечения Сомы ему и вправду стало полегче. Девушка была права, что он переутомился. Парень смотрел, как спит Тайя, выглядя столь чудно в этот момент, что на губах показалась легкая, несвойственная ему полуулыбка. Девушка сопела, глубоко дыша, челка с глаза слегка накоренилась вниз, открывая вид на безмятежно-спящее лицо.
Так и не скажешь, что Сома слепа на один глаз.
Сердце Доппы дрогнуло. Вид Тайи рядом был каким-то наваждением, обманом, выдумкой больного воображения.
Она не могла быть такой рядом с ним. Юноша уже привык, что Тайя девушка строгая, со своим задором, с характером, которому слова поперек не скажешь. Даже вчера, когда она лечила его, то делала всё в наглую и напрямую, отчего больное состояние юноши не могло с ней спорить. Да и не хотелось. Особенно, когда он чувствовал её холодные пальцы на своем разгоряченном лбу. Бурча, что справится сам, юноша втайне хотел, чтобы девушка не уходила. И Тайя, словно чувствуя его внутреннюю просьбу, не ушла.
Сколько она с ним так провозилась? А теперь безмятежно спит.
Юноша и сам не понял, зачем это сделал, но он вытянул руку из-под одеяла, потянувшись к девушке. Хотел ли он её разбудить или же убедиться, что это не сон, Доппо так и не узнал. Его ладонь случайно столкнулась с холодными пальцами Сомы, заставив вздрогнуть и убрать руку назад.
«Сейчас проснется», — испуганно решил Куникида, уже представляя, как она недовольно разлепит глаза, раздраженно глядя на него здоровым зелёным глазом, пока второй будет хрусталем стоять на месте, не отображая никаких эмоций.
Но ничего не случилось. Тайя громко засопела, что-то буркнув себе под нос нечленораздельное и сложив руки вместе в комочек под голову.
Куникида удивленно взглянул на неё. Это та Сома, которую он знает? Девушка, к которой со спины не подойдешь, ведь она резко обернется, ощущая твоё присутствие за несколько метров. Девушка, которая всегда в напряжении, что готова бросится в бой. Она не проснулась? Неужели так сильно устала?
Куникида ощутил, как бешено бьется его сердце. По телу снова гулял жар, но это был уже не жар болезни. Что-то другое разгоралось в нем, пока он смотрел на мирно-сопящую Сому. Пальцы, что случайно коснулись чужих пальцев, неприятно кололи, и идеалист нервно сжал ладонь в кулак.
Доппо тяжело вздохнул. Резкое осознание каких-то возможных чувств к Соме было для него, как гром среди ясного неба. Стали понятны слова Рампо о том, что он влип, ведь это было и вправду так. Но почему это всё происходит именно с ним?
Тайя не была девушкой, что в точности подходила его пунктам. Зубы противно стискивались, когда сердце начинало трепетать о Соме, даже если парень просто вспоминал, по каким именно пунктам она не подходит.
Его блокнот, его идеальный руководитель по жизни — неужели он ошибся? Куникида так тщательно работал над пунктами, что теперь висели над пропастью, готовые сорваться вниз от любого взгляда девушки на него. Правда, Куникида немного забыл, что уже после смерти Нобуко он почему-то никого не искал по этим параметрам, а некоторых назойливых дам лишь отшивал с помощью них.
И всё же, Доппо знал, что не зря их создал, надеясь, что в нужное время они сыграют предначертанную роль, подарив ему того понимающего и принимающего его человека, в котором он нуждается. И плевать на смех Дазая, что такой девушки нет.
Ведь стремления к идеалам частенько ведет в пустоту. Он это знал. И всё равно продолжал, не думая, что встретит Тайю.
А теперь всё шло наперекосяк. Даже время было против него. Если Сома и была избранницей, то почему не появилась ещё через год, а именно в этот момент его жизни? Она вообще заявилась раньше всех положенных сроков, со своим зонтом с ликорисами, расстревожив душу собственным появлением. Что тогда, что сейчас.
А теперь спала так безмятежно, не проснувшись, словно не ощущала никакой опасности, хоть и заснула в чужом доме. А то, что она делала вчера… как
смотрела на него, как
разговаривала…
Это было словно окно в параллельный мир, в котором Куникида хотел бы остаться жить. Теплый, заботливый взгляд Сомы сносил крышу. А мягкий, как у кошки, мурлыкающий голос, закладывал уши.
Как будто вчера, она подарила ему все запасы нежности, что у неё были, лишь бы избавить от страданий. И Куникида, окутанный такой неожиданной заботой, не хотел засыпать так быстро. Хотел почувствовать ещё. Но болезнь сломила его.
А теперь девушка сопела рядом. И была рядом. Снова. Как и тогда на руках.
Как же ему хотелось тогда, чтобы всё получилось.
Доппо вздрогнул. Щеки обдало огнём. Тёплое дыхание Сомы фантомно коснулось рта, заставив зажмуриться. Эта сцена так и не отпускала его, и хорошо, что у него не было сил, а Тайя не стала поднимать разговор, решив сделать вид, что ничего не случилось. Идеалист не смог бы оправдаться в случае чего. Потому что совершенно не знал, что может сказать.
Неужели так и работают чувства? Как такое вообще возможно? Он не может её любить, не возможно. Ведь эти эмоции, предназначены не для неё, а для его избранницы. Так почему же всё нутро так противно сводит при взгляде на неё? Куникида не знал, что ему делать. Он запутался.
Настолько, что после работы не выдержал, сходив до Катая. Доппо не мог сказать, что Таяма был хорошим советчиком в плане чувств. Но он был его другом. Что являлось намного лучше, чем смотреть весь день на ехидного Дазая, что издевался над твоей бедой. Пусть у программиста и был извечный бардак, что Доппо разгребал каждый раз, как заботливая мама, отчитывая парня, но в тот день от уборки стало даже легче. Друг, правда, всё равно заметил его тревожное состояние, поинтересовавшись, что происходит с ним.
И… Монолог Куникиды был полон разных размышлений вслух. Доппо рассказал ему всё. От первой встречи до той самой сцены на руках и то, что он в итоге узнал. Идеалист вскоре замолчал, выдохшись. Таяма же молчал, что было довольно привычно. О таких вещах они с Катаем говорили достаточно редко. Оба не славились сентиментальностью, что неожиданно возникла в Доппо.
Куникида удовлетворенно вздохнул тогда. Пусть проблему это и не решало, но от рассказа стало легче. Пока Таяма в самый разгар их беседы о планах на выходные резко не произнёс:
— Твои слова про ту девушку были похожи на речь влюблённого человека, — Доппо удивлённо замер, округлив глаза, — ты никогда так ни о ком не высказывался.
— Потому что, никто и не был той самой избранницей, как указано в моём блокноте, — отчеканил Куникида, смотря на пункты, что так тревожили теперь душу, — она ею тоже не является. Но почему-то моё отношение к ней идёт против выстроенной мной системы. И я не понимаю, что с этим делать, — Катай внимательно взглянул на него, поправив рукой очки и смущённо зыркая на друга, негромко проговорил:
— Куникида, прости, что спрашиваю, но мне всегда было интересно знать… — Доппо махнул головой, говоря, что всё в порядке, пока душа не замирает, от: — но ты уверен, что будешь испытывать что-то к той, кого зовёшь избранницей? Вдруг, она будет для тебя чужой? Неужели ты проживёшь всю жизнь с человеком, что не трогает твою душу, потому что так было написано в твоём блокноте?
В этот момент, Куникида осознал, что у него нет никакого ответа и он смущённо потупил взор вниз, слыша кряхтение Таямы, понявшего, что сегодня он ответа не дождётся. Доппо не был готов к этим вопросам, не знал, что сказать.
Он понимал, что должен питать какие-то эмоциональные привязанности к избраннице. Должен желать её защищать, делать счастливой и ожидать ласки в ответ, находясь с ней в умиротворении и покое.
Но Тайя вызывала больше эмоций. До неё хотелось дотрагиваться, хотелось чувствовать присутствие рядом. От её слов душа Доппо, то взметалась ввысь, то с грохотом разбивалась вниз. Она влияла на него, заставляла забыть о принципах. Он не знал, что может такое испытывать по отношению к девушке.
А сможет ли испытать это к той, кого так отчаянно ждёт?
Но тут весь поток его размышлений прервался, когда он услышал звонок телефона. Сома недовольно заерзала на месте, с закрытыми глазами, доставая из пиджака телефон и принимая вызов. Она отвернулась от него.
— М… кто звонит? — сонно забурчала девушка, — Масаши?.. — Куникида поморщился на этом имени, — чего? Посмотри на верхней полке. Сбоку… ещё… угхм, — Куникида с интересом наблюдал за этим сонным диалогом, удивляясь, что Тайя даже в таком состоянии знает, что делать, — не ори в трубку… залезь в мой ящик… нашёл?.. Отлично. Через пару часов приеду, как и положено. До встречи.
Девушка отбросила телефон в сторону, тяжело вздохнув. Доппо даже подумал, не притвориться ли ему спящим, как Сома резко повернулась, заставив непроизвольно вздрогнуть. Её зеленый глаз так неприкрыто уставился на него, что у Куникиды от неожиданности прервалось дыхание и закончились все слова. Но она лишь улыбнулась на его растерянный вид.
— Доброе утро, Куникида-сан, — девушка взглянула на свои часы, вздохнув, — раннее утро, конечно, — та приподнялась, присаживаясь, одновременно осматривая Доппо взглядом, — выглядишь лучше вчерашнего, — и, задумчиво осмотрев всё вокруг, неожиданно предлагает, — кушать хочешь?
Куникида удивленно взглянул на неё. Этот вопрос был такой простой, словно Тайя каждый день спрашивает это у него. Будто они…
Куникида потерянно кивнул, боясь додумывать свою мысль. Отказаться он не мог, ведь и вправду только что проснулся, чувствует себя не важно. Возможно, Сома понимает это, поэтому и предлагает нечто подобное.
— Куникида-сан, тебе всё ещё плохо? Щеки красные, — она приблизилась к нему, потрогав его лоб. Доппо непроизвольно обдало духами Сомы, смешанными с кофе и ему показалось, что голова идёт кругом. Может, он всё ещё… — температуры нет, — облегченно произносит Тайя, улыбнувшись так, будто целую битву выйграла, — у тебя полночи температура держалась. Я думала, это никогда не закончится.
— Не переживай так сильно, сейчас-то всё в порядке, — хриплым с просонья голосом проговорил Доппо, поднимаясь, — давай позавтракаем, — он сглотнул, смущённо пробормотав, —
вместе, — Сома вздрогнул и он отметил, как смутилась девушка, резко поднявшись на ноги.
Тайя попыталась взять себя вновь в руки. Ночь слабости прошла, а девушка итак сделала довольно много вчера. Сейчас ей надо позаботиться о нём после сна, чтобы проконтролировать то, что его с чистой совестью можно теперь оставить одного. У неё ведь и свои дела есть.
— Хорошо. Разрешишь, у тебя на кухне снова поглавенствовать? Не волнуйся, я уберусь и не нарушу твой порядок, — видя кивок Доппо, что и сам не ожидал от себя такого позволения, в отличие от вчерашнего дня, когда и думать-то сил не было. Тайя улыбнулась в ответ, — отлично, тогда дай мне полчаса. Можешь засекать.
И Сома прошла вперед, не видя, как проследил за ней Куникида, тяжело выдыхая. Стало полегче.
Но с ним не всё в порядке. Он соврал. Потому что сказать Тайе прямо, что с ним происходит что-то из-за неё — было невозможно. Он ведь прагматик, идеалист и чувства не для него. Не такие, какие полыхали в нём при виде Сомы.
Послышался шум на кухне, пока Куникида заправлял футон, думая, позвонить после завтрака директору и взять отгулы. Он не знал почему, но не мог отказаться от обещания, что дал Тайе.
— Куникида-сан! — послышался громкий голос Сомы, заставивший его отвернуться к окну, пока он застегивал пуговицы на домашней рубашке. Щеки обдало огнем, особенно, когда следом раздалось ойканье, — прости, ты…
— Ничего, — сухо ответил он, бросая взгляд на Сому, что выглядывала из-за дверцы, — сама же сказала: «чего ты там не видела», — передразнил он её, получив в ответ ехидное:
— Может, тогда повернёшься, чтобы эта фраза звучала намного пренебрежительнее? — Доппо стушевался, понимая, что это чересчур личная территория, вход, на которую закрыт, — извини, я понимаю, это личное. Не хотела тебе мешать, просто я тут… заглянула в холодильник. Хочешь в горячее скумбрию обжаренную? — Доппо повернулся к ней полубоком, кивнув. И только хотел сказать, как именно её нужно приготовить, как девушка с улыбкой добавила, — слегка обжаренную, я права? Ты явно не знаток жареной пищи.
— А ты что, знаток? Решила желудок себе испортить раньше времени? — пробурчал он под смех девушки, что оценила ворчливый жест заботы со стороны парня, говоря, что любовь к жареному, не мешает ей питаться правильно.
Доппо только вздохнул, не понимая, чего он так распереживался за здоровье Сомы, словно она ему… Идеалист сжал зубы, решив отставить незаконченную мысль в сторону. И как только Куникида хотел потянуться рукой к телефону, проверяя, не звонил ли никто ночью, как послышалось робкое:
— Куникида-сан, — он обернулся вновь, видя, как веселье девушки сменилось на смущение. Так, что случилось за эти пару секунд? — я чуть не забыла сказать, что тебе Куникида Ран-сан ночью звонила. Она… эм… попросила передать, что потом перезвонит ещё.
Доппо неверяще моргнул, беря в руки телефон. И точно.
Мама. Принятый звонок. Как странно. Чтобы мама ночью, так ещё и не в праздник позвонила ему? Зачем? Для чего?
— Ты говорила с ней, да? — спросил он и та неожиданно резко склонилась, отчего Куникида нахмурился. Что происходит?
— Прости меня, пожалуйста. У тебя была температура. Она не сходила и я взяла трубку… я не посмотрела, что это твоя мама, — Тайя с опаской взглянула на него, подняв голову. Идеалист тяжело вздохнул, подходя ближе и руками подняв Сому с полусогнутого положения, говоря этим, что всё в порядке. Но руки быстро убрал, чувствуя, как нутро всколыхнулось от собственных действий, — мы с ней немного поговорили… я ей всё объяснила. Вот только, — она смущенно зажмурила глаз, выглядя при этом столь забавно, что Доппо позволил себе улыбнуться уголками губ, нахмурившись после слов: — если она будет звонить и что-то спрашивать про меня, то знай — я ей говорила, что не твоя девушка и мы всего лишь знакомые.
Куникида удивился ещё больше. Мама приняла Сому за его девушку? Это как так? Да и вообще откуда такой интерес к его жизни?
После того, как он раньше положенного закончил старшую школу и по наставлению своего умирающего учителя, отправился местным вундеркиндом в Токио, то с родителями стал общаться довольно редко. Учитывая, что и до этого, дома было не всё так гладко. В Токио, обучаясь на учителя, и даже пытаясь кому-то что-то преподавать, он натолкнулся на Фукудзаву Юкичи, что был вместе в те времена ещё не особо известным Рампо на деле. Оказавшись втянут в их расследование, его легко сманили в Агентство, учитывая способность Доппо. Это были одни из первых людей, помимо учителя и Катая, с которым он познакомился ещё в начальной школе, что
приняли его способность. Агентство уже тогда вело свою деятельность, но без особого авторитета на тот момент. Правда, через какое-то время, оно разрослось. К тому моменту, и Катай приехал в Йокагаму за другом, да и к тому же, узнал про свою способность.
Жизнь идеалиста Доппо потекла своим чередом и в нем больше не было места холодным словам, вечным сравнениям и страхам со стороны чужих. Появились другие проблемы, что взрастили в нём тот стержень, который он имел сейчас. Без этого всего не быть ему заместителем директора теперь.
И всё же, общение с родителями было и остается той ещё болезненной занозой, из-за которой и возникли идеалы. Из которых Куникида взрастил себя в новом свете. А теперь выясняется, что им почему-то интересуются. Как странно.
— Всё хорошо, это же моя мама, я поговорю с ней, — ответил он, успокаивая Сому, что встревоженно смотрела на него, — ты уже начала готовить? — решил сменить тему Доппо, видя, как кивнула девушка, — тогда идем. Я приготовлю нам чай.
— А, да, — Тайя смущенно улыбнулась, — мне, честно говоря, интересно, как ты готовишь чай. Всё же моё искусство заваривания отличается от таланта дедушки. С тобой я даже сравниваться не буду.
— Вот как, — Доппо усмехнулся, — ну посмотрим, насколько я буду лучше тебя. Но талант твоего дедушки я вряд ли переплюну, — и едва сдержал улыбку, видя, как семенит вслед за ним Тайя, что бросает на него обеспокоенный взгляд. Зря волнуется.
Рядом с ней ему совершенно ничего не грозит. Это он уже точно понял.
Куникида неожиданно осознал, что ему хотелось, чтобы Тайя была рядом намного чаще и больше по времени, как сейчас. Хотелось, чтобы это спокойное утро никогда не заканчивалось.
Возможно, это самое первое утро, где Доппо чувствует себя…
счастливее?
Неужели такое возможно?
***
— Куникидушка, а ты где-е-е? — Доппо недовольно нахмурился, слыша в трубке веселый голос Дазая и гул, который царил вокруг него. Черт, они что там Агентство переворачивают?
Доппо всё же остался дома, принявшись отдыхать тем, что расписывал планы в дневнике и свои странные мысли о происходящем с ним сейчас. И делал это до того времени, пока ему после полудня не позвонил Дазай.
— Я на больничном, — лаконично отозвался идеалист, не понимая, почему директор им ни о чём не сообщил, ведь Доппо звонил ему. Или Дазай, как всегда всё прослушал?
А он вообще на работе?
— На больничном?! — крик Осаму заставил гул смолкнуть, а Куникиду поморщиться. Вот что за заполошенный человек, а? — это как вообще?! Ты и больничный — это две плоскости, которые никогда не пересекутся! И ты мне об этом говоришь?!
— Да. Я взял на пару дней, — раздражению Куникиды не было предела.
— Ага! Неужели сам? Да не в жизнь не поверю! Кто настоял? — стал неустанно спрашивать его Осаму, осыпая вопросами в похожей формулировке.
— Да никто, — уже в который раз раздраженно бурчал Доппо, вспоминая, как за едой, Сома вновь повторила свою просьбу остаться и отдохнуть.
— А твой сосед сверху, тот вечный крикун, сообщил, что тебя из машины тащила темноволосая женщина с необычной челочкой, — ехидным тоном протянул Дазай, заставив Куникиду вспыхнуть, — кхм-кхм, прости, что спрашиваю, конечно, но по описанию женщина похожа на
нашу общую знакомую, не так ли?
— Сома-сан —
моя знакомая, — недовольно рыкнул Куникида, осознав, как ему неприятно слышать слово «наша» из уст Дазая. Его и раньше это раздражало. А сейчас откровенно взбесило. Снова ревность, чтоб её, — раз в курсе всего, зачем позвонил вообще?
На секунду в трубке повисло молчание, но вскоре в ответ невинно раздалось:
— Да проверить хотел, — слыша раздраженный вздох Доппо, напарник довольный продолжил, — про то, что тебя тащили, я ещё вчера знал. Сосед рассказал директору, а тот мне. Сказал, если что, к тебе заехать. Но, я так понимаю, уже не надо?
Доппо ощутил некую неловкость после этих слов. Было слишком удивительно слышать, как о нём беспокоился директор.
— Нет… — отстранено произносит он, — Сома-сан вчера обо мне позаботилась. И даже… — юноша прикусывает язык, не особо желая распространяться о том, как девушка за ним ухаживала.
Но слышится смех Дазая:
— И даже… осталась ночевать? — проговорил он и, слыша в трубке смущенное сопение Куникиды, понял, что попал в точку, решив добить юношу, — ну надо же! Какая светлая душа! Всю ноченьку с тобой за одно «спасибо» провозилась! Не девушка,
а мечта! — чуть ли не мурлыкал в трубку телефона напарник, пока у Доппо ускорялся пульс от этих слов.
— Что ты несешь? — прошипел он, нервно сжимая трубку.
— То, что думаю, Куникидушка! — провозгласил Осаму. Послышался скрип. Этот идиот опять катается на стуле, — за мной бы кто-нибудь так поухаживал, я уже давно растаял! Это ведь просто обворожительно прекрасно! Эх, завидую я тебе, Куникидушка, столько ласки и нежности от Сомы-сан получить, так ещё и безвозмездно…
У Доппо вспыхнули щеки. В памяти сразу всплыли воспоминания о том, как смотрела на него девушка и как её холодные пальцы касались лба. А утрешнее воспоминание так и вообще никуда не уходило, напоминая о неловкости.
— Заткнись, — шипяще произнес Куникида, чувствуя, как всё горит внутри, опаляя огнем грудную клетку. Он же не хотел думать об этом! Ну сколько можно?!
— А что тебе не нравится, Куникидушка? — ехидно протянул напарник, заговорив достаточно негромко, — неужели тебе не понравилось, как она за тобой ухаживала? Сомневаюсь, ой как, сомневаюсь, — он засмеялся, а Куникида почувствовал себя ещё большим идиотом, — она же всё сделала, чтобы сбить температуру твою. Не удивлюсь, если уснула где-нибудь рядышком с тобой на полу, — услышав смущенный кашель Куникиды, тот торжествующе восклинул, — ага! Так и знал! Ну, боже-боже! Что за девушка-то!
И-де-аль-на!
Доппо вновь вздрогнул от этих слов. Он взглянул на лежащий рядом блокнот, подумав опять о своих пунктах. Не подходит. Она не подходит на все сто, но…
Любят не за идеал, а за то, как человек относится к тебе.
Слова Шиоты меркнули у него в голове раскатистым громом. Ведь Сома и вправду довольно трепетно относится к нему, пусть и частенько, от вредного характера, выпускала когти.
— Да уж, я уверен, что ты опять смотришь в свои пункты, — неожиданно серьезно проговорил Дазай, отчего у Доппо даже мороз по коже прошёл. Голос Осаму был мрачен, напоминая о его второй опасной личине, — так и останешься один в своем идеальном одиночестве, если будешь всех пытаться приравнять под одну-единственную, — Дазай вздохнул, — я как-то говорил тебе, что идеалов нет. И что ты можешь увязнуть в этом. Кажется, момент настал. Тебе
нравится Сома-сан, — Куникида зажмурился, мотнув головой, ещё не готовый признать этот фактор, — и сильно нравится. Но, о нет, есть пункты, по которым она не подходит! — драматичный вздох, — знаешь, Куникида-кун, я могу упростить тебе жизнь. Чтобы Сома-сан подошла по всем пунктам, зачеркни те, по которым она не подходит. Гениально же, да? — довольно воскликнул Осаму, нарвавшись на злобное:
— Дазай! — рявкнул на него Доппо. До этого он слушал парня с затаившимся дыханием, даже не понимая, как сильно его слова проникают в самое сердце. Почему этот идиот вечно задевает её в разговорах? Зачем предлагает подобное?
Он ведь знает, что это невозможно. Доппо вряд ли сможет перечеркнуть эти пункты. И от этой мысли почему-то болит душа.
— А что опять не так, Куникидушка? — елейным голоском протянул Дазай, — не нравится? Тогда и не бесись, если кто-то будет активно пытаться наладить с ней контакт. Ведь для тебя важнее другое. Вот только ты уверен, что твоё ожидание будет оправданным? Правда, думаешь, что с твоей будущей ненаглядной будет всё так прекрасно? Не боишься, что зря теряешь время на фантома? — слыша тяжелое дыхание Куникиды, он добавил, — ладно, отдыхай. Мы с Ацуши-куном завтра зайдём до работы, — и на последнем гудке радостно провозглашает, — скажи мне спасибо, твоя аматэрасу нагрянет к тебе вечерком! Уж больно волнуется красавица!
—
Даз-а-а-ай!
И когда Осаму довольный сбрасывает звонок, рядом слышится голос Накаджимы:
— Дазай-сан, вы снова над ним издевались…
Осаму жеманно повёл плечом, усмехнувшись в ответ:
— Ой, да что с ним сделается на больную головушку. Попереживает маленько, да успокоится…
И пока в Агентстве велись такие диалоги, Куникида раздраженно отбросил телефон в сторону. Слова Дазая набатом стучали у него в голове. Убрать пункты, да он псих! Куникида считал их священными, чтобы просто допустить помарку, а тот говорит про зачеркнуть. И всё потому, что Тайя неидеальная… Хотя она…
Куникида смущенно прикрыл глаза, ложась на футон. Нет, Сома всё же идеальна. Идеальна, но
по-своему. В своем стиле, манере. Она очаровала его. Это идеалы не прописанные в его дневнике. Это то, что девушка создает сама своими действиями.
Не зря же её зовут Тайя.
Тайя.
Тайа.
Она сама по себе идеальна. Как идеально несокрушимый меч. Её принципы не сломить. Её не забыть.
И он не может. Уже какое-то время не может избавить себя от мыслей о ней. Всё горит от этого. Его приводят в смущения действия девушки, дарят ему тепло и заботу, заставляют чувствовать себя
кем…?
Куникида покраснел. Ему надо прекращать думать об этом, заняться делами. Но он не может, ведь когда что-то касается Тайи, его словно перемыкает. Почему же так? Неужели и вправду чувства? Но разве такое может быть?
Это было выше его плана! А Тайя точно не была вписана в него. Хотя, та идеальная девушка, насколько же она впишется в историю его жизни? Доппо вспоминает вопросы Дазая и Катая. Далёкие слова Сомы.
это чем-то похоже на выбор одежды.
И вправду. Будто он хочет выбрать себе прекрасную рубашку на свете, но никак не может подобрать её, отвлекшись совсем на другую вещь. Как обязательный пункт сходить вечером в магазин. Его отношение к той идеальной девушке было обязательным. Что так надо.
Так нужно.
Как будто отношения так и строятся. И Куникида, по правде говоря, некоторое время так и считал. Примерно представлял, как всё это будет, не понимая, что жизнь устроена совсем не так. Ведь люди не знали о его идеальном графике. Никто не подстраивался под него. Так с чего он решил, что с той самой девушкой это тоже сработает?
Ни с чего. Доппо просто считал, что в его мире, всё подчиняется блокноту и тому, что написано на его листах. Пока в него не ворвалась Сома со своей улыбкой и не заставила пункты лечь под сильное сомнение. И теперь жизнь Куникиды напоминала хаос.
А Дазай ещё каким-то способом заставил девушку отправиться к нему. Хочет ещё больше жизнь ему усложнить? Он ведь не знает, что они едва не
поцеловались…
На этих мыслях Куникида и заснул, видимо, сработало ещё болезненное состояние, проснувшись от шума в шкафу. Что-то упало. Доппо вздыхает, с трудом поднимаясь и подходя к нему, открывая дверцы. Что-то тёмное свалилось. Идеалист вытаскивает вещь из шкафа, округляя глаза. Зонт. Тот самый зонт с ликорисами, с которого всё началось. Их первая встреча, тот судьбоносный разговор в кафе, заставивший идеалиста заинтересоваться ею.
Тайя уже давно дала о себе знать, вот только Куникида не уловил намёка судьбы. Ичиносе не смог их познакомить и за него это сделал зонт. Проклятые ликорисы на нём связали их судьбы. Откуда у неё вообще такой зонт?
Не время сдаваться.
Этот голос. Этот взгляд. Он правда рад, что нашёл её. Но почему осознал это так поздно, когда кажется, задета точка невозврата и в груди царит какая-то забастовка всем его правилам в жизни?
Доппо пристально смотрел на зонт, опустив вниз, чувствуя, как медленно отстукивает сердце. Ответа не было. Куникида тяжело вздыхает, вырывая болезненный стон.
Слышится звонок в дверь. Сердце начинает стучать быстрее и прерывистее, заставляя Доппо раздражаться на свою слабохарактерность и несдержанность. Дазай говорил про Сому, неужели она пришла? Из-за него или из-за слов Осаму?
Он подходит к двери, смотря на звонок и видя мутную фигуру какой-то девушки. Это не Сома. Её черты Куникида узнал бы теперь из тысячи. Настолько она въелась ему в голову, без шанса на освобождение от мыслей о ней.
— Кто там? — хрипло спрашивает он. Черт, почему-то ещё и горло стало хрипеть под вечер. Всё внутри сжимается.
Но…
— Куникида-кун, видимо, слухи не врут и ты болеешь. Подругу детства не узнаешь. Открой, это я, Тануки-кун. Твоя мама попросила тебе передать кое-что.
Доппо закрывает глаза, ударяясь головой об дверь. Ну, конечно, Тайя придёт. С чего он решил? Со слов шутника Осаму? Идиот.
Куникида понимает, что и вправду застрял в своём идеальном одиночестве. У него ничего нет, кроме идеалов.
И это впервые его почему-то не устраивает.
