Only for me

Куникида удивлённо оглядывался по сторонам. Он снова был на том театральном квесте. Вокруг было кучу народа, раздавался шум и смех, а на душе у парня отчего-то было пусто. Доппо осматривал местность, не понимая, кого он ищет. Юноша шёл вперёд, постоянно сталкиваясь с людьми, вечно извиняясь, но напарываясь вновь, будто их становилось всё больше и больше. Куникида не понимал, куда он идёт и что им движет, но не прекращал путь, словно для него это, значит, нечто большее. Неожиданно в поле зрение попал мост. Там стояла какая-то знакомая одинокая фигура. Рядом бегали различные девицы, размахивая длинными рукавами кимоно вместе с лентами в руках, отчего тот образ размывался перед глазами. Но именно он так сильно взволновал Куникиду, заставляя двигаться его активнее. Быстрее и быстрее. Доппо отмахивается от мелькающих длинных рукавов с лентами, всё пытаясь приблизиться к той одинокой фигуре. Образ всё казался нечётким, сбивающим Куникиду с мыслей. Идеалист раздраженно фыркнул, рванув вперёд и вытянув руку, что, наконец, крепко схватила кого-то. Перед лицом предстала Сома. Она стояла в том самом чёрном кимоно, мягко улыбаясь ему. Кажется, именно её, Куникида так долго и упорно искал среди большой толпы. Будто девушка имела какое-то особое значение для него. — Я нашёл тебя, больше не спрячешься, — прошептал он, видя весёлую насмешку Тайи. Как она прекрасна сейчас. И никого не было рядом, они с ней находились наедине. Словно это мгновение создано для них двоих. — Неужели? — донеслось до его уха и он увидел нежную улыбку девушки, — а если убегу? — Только попробуй, — Куникида положил руки на щеки Тайи, видя, как блестит в озорстве её глаз, — я не позволю тебе уйти… Доппо ощущает приятный, волнующий аромат духов девушки, отдающих пряными ягодами. Они будоражат его душу, дурманят разум, поэтому и все действия совершаются в дальнейшем, словно на каком-то природном магнетизме. Будто для него это уже не впервой. Он прошёл руками вперёд, заходя пальцами в тёмные прямые локоны Сомы, чувствуя их приятную теплоту. Тайя мягко поднимает голову вперёд, поддаваясь на его уверенное притягивание. Тёплое дыхание щекочет губы юноши. Ощущения Доппо растекаются, особенно, когда что-то мягкое, но слегка шероховатое касается его губ… — Куники-и-и-да-а-а-ку-у-ун! Встава-а-ай! — разносится в округе, заставляя всё померкнуть. Доппо издаёт шумный вздох, вздрагивая всем телом. В дверь долбятся с оглушающей силой. Он приоткрывает глаза, видя перед собой размытую картину. Куникида качает головой, поднимаясь, цепляясь рукой за лежащие рядом очки, что дают чёткость зрения, пока в голове стоит полный сумбур. Голос Дазая на удивление раздаётся чересчур рано для этого дня, ибо у Доппо даже не прозвучал его будильник. Вдруг слышится полный возмущения голос с верхней квартиры, под которой проживает Куникида: — Эй, идиот, уймись! Ещё раннее утро! — Доппо тяжело вздохнул, думая, какой же проблемный у него напарник и что ему надо в столь ранний час. Поэтому без проблем припечатывает Дазая дверью, слыша крик Осаму после этого. Как выяснилось, парню срочно пришла зацепка по одному из дел, что они вели вместе и не было лучшего времени, чем утро, чтобы проверить это. Однако, напарник, как всегда не удержался от шутки, видя помятый и совершенно растерянный видок Доппо с утра, хотя обычно парень всегда был серьёзен и собран, хоть ночью его подними: — Что, твои странные сны продолжают тебя преследовать? — веселился он, видя раздражённый взгляд Куникиды, — я там ещё мелькаю? — Отстань, — тихо бросил Доппо, вспоминая свой сон и то мгновение что было между ним и Сомой, — ничего мне не снится, — Дазай улыбнулся, свесив ноги на стуле, наблюдая, как собирается растерянный Куникида. — Да неужели? — Осаму склабится, по-лисьи улыбаясь, — хорошо, я промолчу, Куникида-все-нормально-кун. Вот только… — Дазай торжествующе усмехается, — не думай, что отмахиваясь, сможешь разрешить все проблемы. В конце концов, в твоей жизни появился кое-кто… Кто заставляет идти тебя против собственной системы. Я бы задумался об этом, пока есть время. И эти слова заставили Куникиду нахмуриться, понимая, что Дазай знает намного больше, чем говорит. Но только Доппо, кажется, не совсем был к этому готов. И это признание, словно сломанный механизм, заставило его подсознание трещать по швам. В целом, всё было по-прежнему. В Агентстве никто не обратил внимание на смятый видок заместителя и его потерянное на целый день поведение. Только Дазай, что продолжал издеваться весь день, пытаясь узнать, что же приснилось идеалисту такого, что сегодня он вне системы, но получал лишь тумаки по лицу. Куникиде совсем не хотелось говорить об этом, ибо он и сам не понял, что это было. Дальнейшие дни понеслись быстрой чередой. Куникида так же работал, проверял отчеты, ругался с Дазаем и следил за их коллективом. И всё вроде было хорошо. Но только не в его душе. Нутро Доппо с прошедшего дня рождения девушки продолжало порой вспыхивать огнем, если он случайно вспоминал о ней. У него во рту становилось вязко, из-за чего парень непроизвольно сглатывал. Но на работе, юноша мог хотя бы собраться, в отличие от дома. Там воспоминания так просто не отпускали, особенно когда перечитывая блокнот, его взгляд цеплялся за маленькую запись с номером телефона, что оставила ему когда-то Тайя. Воспоминания блуждали по разуму. Тот разговор, все те действия между ними, что приносили за собой только сладостную дрожь. Прогулка, конечно, смогла прогнать этот туман в голове, но от улыбки девушки, что освещало закатное солнце, становилось только дурно тогда. И в итоге воображение сыграло с ним злую шутку, подкинув этот дурацкий сон. Куникида всё крутил его в голове, не понимая, как он мог возникнуть. Возможно, это было из-за кинокартин бабушки Сомы, где главные герои вечно сливались в страстном поцелуи, заставляя Доппо невольно морщиться. Он такое не поощрял, а испытав одно мгновение, понял, что и ошибаться можно. Ведь то представление во сне было почти реальным, дыхание Тайи тёплым и, как будто, даже желанным. А её мягкие губы, что так трепетно коснулись его... Забыть подобное не было возможным. Куникида понимал, что если бы не идиот Дазай, они могли и продолжить… Но Куникида быстро приходил в себя, качая головой. О чём он думает? Почему всё никак не может успокоиться с этим? Почему его так тревожит этот сон? Ведь он знает, что сны с научной точки зрения, всего лишь сбор накопленного багажа эмоций и впечатлений, подтверждая это тем, что Сома предстала перед ним именно в чёрном кимоно, в котором Куникида её уже видел. Но отчего-то этого объяснения было жутко мало, ибо ни с Сасаки, ни с Тануки, ему ничего подобного не снилось. Ни разу. А Тайя… Она сделала что-то такое... заставив его признать ревность по отношению к ней, заставив переживать какие-то новые, доселе неведомые ему эмоции, отчего все графики Доппо банально летели в бездну, ибо он всё никак не мог собраться. Только и делал, что снимал очки, устало потирая переносицу, снова возвращая их на место и понимая, что смятение на душе никуда не делось, отчего чересчур тревожно вертел оправу, незаметно прикусывая нижнюю губу. Что же с ним происходит, черт возьми? Эти мысли терзали его. Заставляли мучиться. Настроение временами становилось очень паршивым, отчего крик Куникиды стал более частым гостем в Агентстве. Прилетело даже Кенджи один раз, когда тот забыл, что у них задание и наелся. Конечно, Куникида извинился после, ведь обижать парня совсем не хотел, но проблему это не решало никак. И в попытках убежать от мыслей о девушке, от какого-либо вывода этого занимательного сна, Куникида перешёл к частым вечерним прогулкам, стараясь думать, о чем угодно, кроме того сновидения. И мысли, правда, на время оставляли его, что было прекрасно. Пустота в голове. Давно ли он таком мечтал? Все было так же и в этот вечер. Вечерело. Доппо прогуливался, радуясь, что с ним на этот раз не навязался никто из Агентства, как это бывало в прошлые разы. В частности, гиперзаботливый Ацуши, который сразу заприметил, что с Доппо что-то творится, пытаясь больше всех помогать ему в работе, чтобы облегчить груз на столь тяжёлых в последнее время плечах. Видимо, так он надеялся, что хоть как-то поможет ему. Это помогало, правда, вот только… Чего он хотел от совместных с ним прогулок? Этого Куникиде было не дано постичь, ибо они молчали всю дорогу. Доппо не собирался изливать парню душу. И... ему, кажется, или все в Агентстве стали проявлять по отношению к нему какую-то странную активность? Ведь даже Кёка на днях принесла идеалисту, сделанное самой тофу, проговорив, что это для настроения. Правда, потом серьёзным тоном спросила, про день рождение Сомы (видимо, Йосано услужливо разболтала Идзуми, и стоило надеяться, что только ей, а не Дазаю, например) и, услышав ответ, что оно прошло, скрылась из поля зрения. Кажется, кого-то ждёт дополнительный подарок. Кёка слишком серьёзно относилась к их взаимоотношениям. Правда, лишних хлопот это не убавляло, ведь даже Кенджи с Танидзаки заботливо пеклись о состоянии заместителя. Но как будто ему это было нужно! Куникиде просто хотелось понять, что с ним творится и всё. Все эти заботливые вопросы от младшего поколения были ему не в надобности. Единственный, кто не пекся о нем, так это Рампо, который на следующий день после дня рождения Сомы и того не менее странного сна, бросил ему краткое: — Ну ты и влип, конечно. И ушёл. А Доппо не мог понять, что это значит. Что значит «влип»? Куда? Но Рампо оставил все эти вопросы без ответа, лишь мрачно взглянув на него, заставив непроизвольно вздрогнуть. Куникида уважал Рампо, от того и не стал тревожить после такого прямого ответа. Он сам разберётся. И поймет, что это значит. Куникида тяжело вздохнул, возвращаясь в реальный вечерний мир Йокогамы после работы, смотря на довольных жизнью людей. И почему он так не может? Просто радоваться жизни, как и они? Почему всё в его жизни так серо? Так мрачно? Он ведь, оказывается, хочет простого человеческого, тоже хочет научится радоваться, как их младшее поколение. Хочет понять свой сон и почему он заставляет его что-то чувствовать… Но тут идеалист резко столкнулся с девушкой, непроизвольно ойкнув. Кареглазая шатенка вздрогнула, подняв на него быстрый взгляд и пролепетав извинение. Тот кивнул, пытаясь вспомнить, где же он её видел. Только сейчас Доппо осознал, что забрел далековато от своего дома, ведь улицы здесь выглядели чуть мрачнее других. Даже у Сомы район был немного посветлее (не считая присутствия там Акутагавы). Куникида громко вздохнул, вспомнив, наконец, где он её видел, заставив торопившуюся девушку притормозить. Она выглядела вся в черном, словно пыталась не выделяться, и всё же… — Вы же Мацуда-сан? Коллега Сомы-сан, верно? — спросил Доппо, видя её округленные в шоке глаза. Значит, он прав. Вот так неожиданность. — Да, а вы… — Мацуда прищурилась, — тот детектив, что забирали Дазай-сана тогда с участка? — Куникида кивнул, видя её легкий румянец на щеках. Смутилась? С чего бы вдруг? — вот оно что. Мне было очень приятно с вами увидеться, но… Я тороплюсь, — последнее она добавила нервно, — я обязательно передам Соме-сан, что видела вас. Как я поняла, вы хорошо знакомы, — Доппо непонимающе нахмурился, медленно кивая, думая, куда же она так отчаянно торопиться, но держать не стал, наблюдая, как её темная фигурка исчезает среди толпы. Ему показалось или она идёт в не самый благополучный закуток в их Йокогаме? Наверное, показалось. Жаль, конечно, что девушка ушла, ведь Куникида хотел узнать у неё, как же дела у Сомы. Ведь у Тайи, когда бы он не спрашивал, всегда было: «Всё нормально». Узнать от её коллег, как обстоят всё на самом деле, было бы, конечно, лучше, но, видимо, не судьба. И с такими грустными мыслями, юноша отправился дальше. Встреча с Мацудой всколыхнула в нём внеочередные мысли о Соме. Да как так, он же не хотел думать о ней, а теперь задумался о том, что же девушка делает этим вечером. Как проводит? С кем? Доппо раздраженно мотнул головой. Ну вот какая ему разница. Даже если с кем-то, кроме него… то ему нет до этого дела. Тайя, девушка свободная (всë, как говорил Дазай, чтоб его) поэтому может делать, что хочет. И всё же, как проходят вечера девушки, что не являются её днём рождения? Чем она занимается? — У меня всё тело болит! — послышался чей-то знакомый нервный голос, что был непривычно повышен. — Думаю, это вполне нормально, учитывая, что ты сам попросил меня помочь поднять тебе физическую нагрузку. Я говорила, что будет нелегко, — Куникида замирает. Этот голос, он знает его владелицу, но не может даже шелохнуться, чтобы взглянуть в нужную сторону, — поэтому прекращай нудеть, как годовалый ребёнок. Слуховой аппарат вянет, — знакомый острый сарказм, кажется, Доппо успел за некоторое время заскучать по нему. — Ты мне отбила всё, что можно! — Таму-кун, ты наивен, твой товарищ сразу понял угрозу и решил, что может и самостоятельно справиться. Бери пример с Ши-куна, он ни разу не заикнулся о боле, хотя он мой кохай и это его повседневность, — послышался раздражённый вздох, — просто поверь, что меня тренировали жёстче, даже игнорируя тот факт, что я девушка. Послышалось лёгкое возмущение о том, что вот почему Тайя, а это была именно она, такая непробиваемая. Куникида позволил себе повернуться, чтобы посмотреть на Сому издали. Доппо завороженно смотрел за тем, как девушка попивала своё любимое кофе, вытягивая его из трубочки, пока идущий так же рядом кохай с удовольствием поедал, купленный где-то на улице блинчик, выглядя донельзя счастливым. И только их друг о чем-то без умолку продолжал говорить, уже перестав выть. Но парни Куникиду не волновали, их он видел как-то тускло, больше глядя на Сому, что забавно хмурилась на слова своего коллеги и как мягко усмехалась на речи кохая. Куникида даже застыл посреди дороги, боясь потерять Сому из виду. Но тут Тайя сама бросила взгляд вперед, сказав Шиоте, чтобы он ел аккуратнее. Девушка резко остановилась на месте, из-за чего парни тоже притормозили. Доппо непроизвольно выпрямился, поняв, что всё это время смотрел в наглую на Тайю. Вот же… — Куникида-сан? — громко проговорила она, заставив парня отмереть, тяжело кивнув. Но тут Тайя его удивила. Девушка ласково улыбнулась, оставив коллег позади, быстро преодолевая расстояние к нему, — Куникида-сан, какими судьбами тут? — заговорила Сома, сияя так, будто увидела нечто желанное. Кажется, или его появление её приятно порадовало? Это как так? — Да так… гулял, — неопределенно буркнул он, — а ты что тут? — Куникида совсем не понимал, как вести сейчас диалог, учитывая, что тут ещё были её знакомые. Которые, постояв немного, подошли к ним, поздоровавшись. До этого же, они странно переглянулись между собой, отметив, как приободрилась их инспектор, когда появился этот детектив. — А мы тут тоже прогуливаемся, — проговорила девушка, улыбнувшись, — а ты один? — Куникида нервно кивнул, не заметив, как кивнули друг другу юноши. Как и не увидел тычок рукой от Тамуры Шиоте, что неожиданно робко протянул: — Не хотите тогда с нами? Мы вам с семпаем не помешаем… — договорить ему не удалось, ибо строгий взгляд Сомы заставил его сжаться и одним куском доесть блинчик. Правда, кусок полез не туда, куда надо, отчего Тайе ещё и пришлось реанимировать беднягу, дав ему бутылку воды. Но Куникида согласился пойти с ними. Не хотелось быть больше одному. Не хотелось упускать время с Сомой. И от последней мысли его сердце отчего-то бросало в жар. А их дорога продолжалось. Парни веселились, о чем-то рассуждая между собой (и втихаря радуясь своей попытке свести их замкнутного инспектора хоть с кем-то вновь). Они же с Сомой помалкивали. Тайя, наверное, радовалось его компании, потому что её, наконец, оставили в покое. А он не знал, что может сказать. — Ну хоть кофе в тишине допью, — тихо проговорила, наконец, она, разбавляя их молчание, — Таму-кун хороший парень, особенно в компании Ва-куна, но когда его нет, у него, словно второе дыхание открывается. Лепечет, как птичка на ветру. Наконец-то, унялся, видимо подумал, что я не пойму, чего они этим поступком добиваются, — и громко хлюпнула трубочкой, как бы говоря, что её так просто не проведешь. Доппо непонимающе перевел взгляд на Тайю, думая, что парни вроде ничего такого за собой и не подразумевали. По крайней мере, невинный тон Шиоты ему ни о чем не сказал. Но ответить что-то Тайе он не смог, ибо та была всецело поглощена напитком, что даже прикрыла в удовольствии глаз. Куникида сменил растерянный взор на мягкий, наблюдая, как по-забавному она пьёт любимый напиток. Кофе стало заканчиваться, поэтому девушка слегка вытянула губы, усердно хлюпая из палочки, чуть поморщившись. Доппо же почувствовал, как в эту же секунду стал проваливаться куда-то, глядя на происходящую сцену. Сразу вспомнился тот сон и все те чувства, что пережил парень во сне. Во рту сразу пересохло от подобного и он ощутил, как у него непроизвольно дернулась губа. Ему захотелось, чтобы Тайя прекратила так пить, ведь голова у парня после увиденного сильно потяжелела вместе с сердцем, что отстукивало противный быстрый темп из-за всего происходящего. Но, кажется, высшие силы смиловались над ним, ибо Сома оторвалась от палочки, открыв глаз и потреся стаканчиком. — Закончилось, — грустно выдохнула она, выбросив стакан в ближайшую мусорку, пока Куникида с каким-то напряжением следил за её движениями. И, видимо, Сома это прекрасно ощутила, повернувшись к нему, заставив непроизвольно вздрогнуть, — Куникида-сан, у тебя всё в порядке? Доппо очень хотелось отрицательно покачать головой, чувствуя, как жалобно скулит сердце, скручиваясь в трубочку. Ему словно в голову алкоголем ударило. Но вместо этого, юноша произнес негромкое: — Да, все хорошо, просто… — он смущенно дернул рукой, — у тебя капли кофе… там. — Куникида неопределенно повел пальцами у рта, показывая, и Сома быстро сообразила, что он имеет ввиду, пробурчав благодарность и отвернувшись от парня, который медленно выдыхал, снова приходя в себя. А это что сейчас с ним было? Почему… что он вообще хотел? Зачем сказал? Почему же всё становится только хуже, будто он подхватил какую-то тяжелую заразу, что никак нельзя вылечить? И можно было бы сходить к врачам, но Куникида понимал, что они ничего не найдут. Дело ведь явно не в медицине. Тогда в чём? Неужели только из-за того сна? Но этот сон ему ни о чём не говорит… — О, смотри, Ши-кун, какие дамы! — заверещал Тамура, отвлекая Доппо от размышлении и заставляя его вздрогнуть, — Со-кун не учит тебя житейскому и что нужно молодому парню! Раз мы сейчас на прогулке, я восполню пробел, нечего из-за Ха-кун горевать! — Н-нет, Тамура-сан, пожалуйста… — просипел молодой человек, но Сигуре, игнорируя сопротивление своего младшего коллеги, потащил в сторону девушек. Сома на этот детский сад покачала головой, негромко произнеся: — Молодость — глупость, — та усмехнулась, — что поделать, им только любовь подавай. Мало, кто относится к этому чувству всерьёз, — девушка посмотрела вперёд и Доппо невольно проследил за её взглядом, смотря на коллег Сомы. Молодой Шиота держался около самоуверенного Тамуры, словно сын возле отца, боясь потеряться, пока сам парень восторженно о чём-то говорил девушкам, махая руками. Доппо всегда удивлялся с подобных людей вроде Тамуры или же Дазая. Как это они так легко заводят знакомства с девушками? Разве для них отношения — это развлечения? Куникида всегда считал это чем-то высоким и что не стоит разбрасываться такими опасными и ненадежными связями. Вот только эту позицию немного, кто признавал. В частности, Дазай, что, узнав об этом, сказал, что Куникида до скончания времен будет искать ту самую девушку, так и оставшись в невинных холостяках. От этих слов было неприятно. Доппо чуть нахмурился, ощутив легкое чувство тошноты от подобной сцены, радуясь, что позиция Тайи несколько схожа с его. Поэтому он решил отвлечься, переведя тему в другую сторону: — Сома-сан, — обратился к ней Куникида, нервозно потерев затылок, — тебе не снилось в последнее время ничего странного? — неизвестно зачем он это спросил, наверное, в надежде, что такая проблема преследует не только его одного. Может быть, Тайе после её дня рождения тоже снилось нечто подобное? Тогда всё объяснимо, и они просто в тот день слишком сильно поддались… чему? — Мне постоянно снится что-то странное, — мягко ответила девушка, заинтересованно ловя взволнованный взор болотных очей, — вряд ли обычным людям может привидится их работа в самых кровавых красках. Рассказывать, что со мной случилось в прошлом сне, я даже не желаю, — Куникида поежился, прекрасно поняв, что она имеет ввиду, — что приснилось тебе? — этот вопрос был невинный, но Доппо ощутил стыдчайшее чувство неловкости, пробормотав: — Мне… приснился… тот театральный квест и мы там... — говорить, что они там делали, было выше его сил, но Тайе хватило и этой информации, чтобы мягко усмехнуться, слегка смутившись с этих слов. — Ничего страшного, ты ведь знаешь, что сны — это всего лишь багаж, накопленных воспоминаний и эмоций. Не стоит так опираться на него. Но это мило, что ты видишь сон с хорошими моментами, — она смущённо провела рукой, заправляя непослушную прядь волос за ухо, не понимая, отчего её так это смутило, — значит, тот день принёс тебе совершенно новые эмоции и впечатления, поэтому сон тебе их и показал. Куникида серьёзно кивнул, неожиданно согласившись с Сомой. И вправду, именно с того дня, в нём что-то пошло не так. Тогда он вёл себя, как сам не свой. Впервые взял Тайю за руку. Это оставило свой отпечаток. Создало для него новую и неизвестную ступень в его жизни. Доппо отметил, что Тайя слегка опустила взгляд в сторону, пытаясь придумать какие-то новые слова, пока рукой как-то завораживающе вертела локон от волос, притягивая к себе взор. Куникида был готов вечно рассматривать её, такую растерянную, пытающуюся быть на своей волне, но отчего-то переживающей не меньше, чем он. И тут идеалист заметил нечто, во что не мог поверить своими глазам. В волосах Тайи... мелькала знакомая его взгляду красная лента. Та самая, которую он повязал на Тайю, а потом, находясь, в каком-то полусознании не удосужился забрать. Ведь, в целом, это была не проблема для того, у кого подобная лента была не в единственном экземпляре. Зато сейчас лента была интересно вплетена в волосы, закручивая их в хвост, и при этом её часть свободно болталась в самих волосах. Она была яркая, привлекающая чужой взор. И как он раньше её не заметил? Кажется, Тайя что-то писала ему после, но он был слишком не собран и не мог нормально реагировать на сообщения от девушки. Он обозначил себя сильно занятым и назвал другой день встречи, думая, что к тому моменту уже соберётся с мыслями и наконец-то найдёт ответы на все вопросы. Кто мог подумать, что отвечать себе придётся на ходу и что речь шла именно про ленту, что так прекрасно смотрелась на её волосах. И ему это нравилось. — Куникида-сан, ты чего? — мягко спросила она, наконец-то посмотрев на парня и видя застывшее выражение лица, заставила его отмереть, хлопнув глазами. — Лента… у тебя в волосах, — медленно проговорил он, заставив её нервно улыбнуться. Та смогла подцепить часть от неё, показав ему, пока он продолжал говорить, — она моя? — Да. Ты тогда так непонятно написал, что если пожелаю, могу делать, что хочу, — произнесла Сома, слегка хмурясь, — а я решила: почему она пылиться будет? На волосы её хорошо завязывать, как оказалось. Впопыхах схватила, чтобы что-то на волосы накрутить, и вышло неплохо. Вот и решила, что иногда могу так экспериментировать. Или тебе не нравится, что я так её использую? Если нет, то я не буду, лучше тебе верну. Доппо удивленно посмотрел на Сому, не понимая, почему ему должно не нравится. Конечно, он не знал, какой ажиотаж был, когда у любимицы чёрного Сомы, на волосах обнаружилась красная лента. Столько вопросов свалилось на девушку, что кратко проговорила, что она меняет свою жизнь, начиная с чего-то нового. Многих это удивило, и теперь все внимательнее следили за Сомой, отмечая, что взгляд Тайи с прошедшего дня рождения, будто и вправду стал чуточку живее прежнего. Словно что-то случилось в тот день. А случился всего-то Куникида. И прежде чем, он ответил, Сома потянулась рукой к ленте, видимо, решив, что Доппо не понравилось. Юноша только в одну секунду успел перехватить её, заставив девушку вздрогнуть, приблизившись к ней. Она удивленно уставилась на него в ответ. — Нет, нет, мне нравится, не снимай, — торопливо произнес он, отчего Сома невольно стала опускать руку, что была зажата в его ладони, — тебе… на тебе она смотрится намного лучше, чем на мне, — эти тихие слова вырвались случайно, но Тайя, словно забыла, как дышать, пристально смотря на него в ответ, так и напоминая ему день ее рождения. — Благодарю, — тихо прошелестела она, не отодвигаясь, не отстраняясь, а лишь внимательно разглядывая точно такую же красную ленту на его шее в виде банта. Они оба были в красных лентах, будто… Были сплетены алой нитью из маминых легенд Куникида дал себе волю сделать ещё один шаг вперёд, окутываясь в столь насыщенный запах ягод, исходящий от Тайи. Такой же, как и в его сне. Он так же приятно дурманил разум, завлекая куда-то далеко, на самую глубину. Сома в ответ вздернула голову вверх, сталкиваясь с болотными омутами Доппо, что словно затягивали в трясину. Пара не могла не думать о происходящем между ними, пытаясь лихорадочно понять, что сейчас творится, но не имя сил сделать шаг назад. Притяжения росло, клубилось, застревая в лёгких противным стуком сердца. Тайя приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, не слыша, как громко стукнулось сердце Доппо в ответ на этот жест. Оглушающим ударом, словно раскат грома. В груди трепетало желание коснуться Сомы, но стоило ему лишь возжелать, как… Как назло вернулись коллеги Сомы. Тайя, заслышав шум, дёрнулась, отодвигаясь от него, заставляя выпустить руку. Она что-то смущённо буркнула, что ей надо отойти, проходя мимо коллег, что проводили её взволнованными взглядами. Правда, затем всё равно приблизились к Доппо. Весь растерянный и смущенный Шиота, которому подобное времяпрепровождение не понравилось вовсе и счастливый донельзя Тамура. — Эх ты, — журил Юму старший коллега, что довольно жмурился после случившегося, — не видать тебе девушки, если будешь так жаться. И я это не о какой-либо, а даже о нашей змеюке Ха-кун, — взгляд Сигуре упал на стоявшего в смятении после сорванной сцены Доппо и тот не удержался от интересующего его вопроса, — Куникида-сан, — идеалист дёрнулся на обращение, кивнув, — вы уж простите за бестактность, но дабы разрешить нас спор с коллегой, позвольте задать вам один вопрос, — Доппо нахмурился, приготовившись слушать, — как у вас с девушками? То есть, я имею ввиду ваш статус на данный момент. Куникида удивлённо моргнул. Он не ожидал, что ему зададут подобный вопрос. Было как-то неловко, ибо они не обговаривали этот момент даже с Катаем, по причине банальной неопытности обоих друзей. У Таямы с этим было даже во много раз хуже. Хотя кое-кто из Мафии ему нравился, и в целом, это было уже что-то вроде прогресса. — У меня сейчас нет девушки, если вы об этом, — всё же решил ответить Доппо, ощущая себя отчего-то глупым юнцом, не хуже потерянного Шиоты, — на данный момент, у меня это не прописано в планах. Я слишком серьёзен, чтобы так просто заводить отношения, поэтому о таком подумаю в лучшем случае через год. Не вижу смысла разбрасываться пустыми связями, — от последнего Тамура, что до этого изумлённо смотрел на детектива, издал тяжёлый вздох. — Тамура-сан, — проговорил Шиота, что уважительно косился на Куникиду после его ответа, — семпай бы тебе точно сказала обзавестись подобным планом, — на это синеглазый юноша в ответ возмущённо зыркнул на своего младшего коллегу. — Ой, ей ли говорить мне. У кого-то хоть в планах это стоит, а у неё, как последние отношения были в мохнатые года, так и всё, пиши с концами — больше знать ничего не хочет! — возмущённо восклицал он, пока Куникида вздрогнул от услышанной про Тайю новости. Да, он знал про кавалера Сомы. Со слов Ичиносе, который искренне его недолюбливал и всегда говорил, что эти отношения ничего хорошего за собой не принесут. Возможно ли, что он был прав? Ведь Тайя, действительно, симпатичная девушка, которая довольно многим парням нравится. Но сама она холоднее льда с большинством юношей. К тому же, раз Сома больше не стала пробовать в отношения, то, возможно ли, что тот юноша разбил ей сердце? Только кто этот человек? И почему так поступил? А ещё он тут со своими странными желаниями и мыслями. Какой кошмар. Соме вообще не до него. Судя по всему, в её жизни достаточно хватает проблем, с которыми она борется день из-за дня. А что Куникида? Ведь он даже не может разобраться, что с ним творится в присутствии Сомы и почему так болезненно сейчас колет сердце…? -… И тебе ли говорить, — продолжал вещать Тамура, что о чём-то спорил со спокойным кохаем Сомы, что устало сносил все его восклицания, — ты сам влюблён в Ха-кун, на протяжении полугода, хотя это дело вообще безнадёжное. Я просто двигаюсь дальше, сейчас нет ничего страшного в том, чтобы искать свою любовь и строить новые отношения. — Не спорю, Тамура-сан, искать любовь — дело неплохое. Даже если твой поиск довольно часто обновляется. Возможно, когда-нибудь кто-то настолько резко зацепит тебя, что ты больше не захочешь никого искать, — Сигуре прищурился на эти слова, пока Куникида восхищался с жилистого паренька, что, казавшийся поначалу неловким юнцом, на деле проявил несвойственную мудрость. Возможно ли, что тут руку так же приложила и Тайя? — а насчёт моих чувств к Хаями-сан, то да, я её люблю. Знаю, у неё отвратительный характер, и она вряд ли посмотрит на меня, как на объект любви. Но я буду стараться стать достойным. Не только ради неё, но и себя. Как говорит моя близкая подруга, Юми-тян, что, в конце концов, насколько бы была не идеальна девушка, настоящие чувства к ней могут обойти все трудности и препятствия. Любят не за идеал, а за то, как человек относится к тебе, — и в довершение своей речи Юма приложил руку к груди, показывая искренность своего монолога. От последних слов маленького кохая Сомы, самому Куникиде неожиданно стало дурно. Эти слова. Они были крепче кувалды по лицу, заставляя задуматься о происходящем. На театральном квесте он уже думал об отношениях со своей будущей идеальной девушкой, понимая, что, кажется, всё так радужно, может и не быть. Ведь Шиота прав, и отношение друг к другу важно. Очень. Но у него в целом это всё прописано, но отчего-то сейчас не совпадает с его мироощущением из-за Сомы, что заставляет нутро непривычно трепетать. Он такое себе не прописывал, потому что, не думал, что может переживать подобное. — Вот я прямо чувствую учения твоего семпая. Так и тянет поучительной ноткой от нашей прелестной Со-кун, — на это Юма смущённо улыбнулся, кивнув, пробормотав, что рассуждения Сомы пришлись ему по душе. И что его какая-то подруга Юмико была с этим тоже согласна. Но неожиданно в разгар беседы Тамура спохватился, — это всё очень прекрасно, а где наша сестрица Со? Кажется, после этого Шиота запаниковал. Он округлил голубые глаза, нервно хлопая ими. Доппо быстро понял, насколько важна Тайя для юноши, ибо тот стал резво озираться по сторонам, отыскивая своего семпая, что даже спокойный тембр голоса Тамуры, что всё в порядке, не спасал ситуацию. Куникида даже ощутил похожее напряжение, пока они все трое не увидели Сому возле какого-то магазина. Громкий выдох кохая послужил им успокоением. И только когда они подошли, юноша понял, в чем дело. По какому-то магазину с электронной техникой, был включен телевизор, выходящей экраном на улицу. Это событие собрало уже немного любителей вокруг себя. И даже Сому. И если Тамура тут же состроил кислую мину, то Шиота весь засветился, как на Рождество, стоило ему увидеть, что смотрит его драгоценный семпай. Он тут же оказался рядом с ней, взволнованно спрашивая о каких-то непонятных для Доппо подробностей происходящего на экране. Как выяснилось, Тайя была неравнодушна к различным дорамам разного калибра и жанра. Тамура ныл, что Сому испортила их какая-то коллега Ха-кун, став показывать ей «слезливое чудо-юдо». Сома же стоически игнорировала ворчание коллеги под ухом, лишь один раз заикнувшись, что у каждого свои развлечения и она за компьютерные игры двух друзей никогда им не предъявляет. Получив в ответ, что это другое, та саркастично возвела глаз кверху, заставив коллегу смущённо смолкнуть. А Шиота, отчего-то неожиданно проникшись Куникидой, стал рассказывать сюжет, происходящий на экране, что зацепил их с семпаем. Куникида поначалу слушал, отвлекаясь вскоре на экран. Там темноволосый парень в очках держал девушку за плечи в дождь, говоря о том, что поможет ей справиться со всем и ни за что не отдаст никому. Куникида ощутил странное смятение на душе. Он ведь тоже касался Сому… тоже говорил ей речи. Не про любовь, но в целом... Как же странно. Но сцена была красивая, нежная и полная искрящихся чувств, ведь даже Куникида, что не особо разбирался во всём этом, особенно ощутил неожиданный трепет в душе от происходящего. Парень на экране мягко поцеловал девушку в нос, заставив её порывисто обнять его. Доппо почувствовал, как сердце пропустило стук. Его сон был очень похож на подобную сцену. Очень. Только он казался намного реальнее. Будто это и взаправду с ним было. А Тайя просто делает вид, что ничего не понимает. Куникида сжимает зубы, надеясь угомонить бьющееся в каком-то остром желании сердце. Что же с ним такое творится… — Я знаю, что вы спорили на меня и мои взаимоотношения с Ясудой-куном, — тихий голос Сомы заставил Доппо вынырнуть из мыслей. Он услышал легкое восклицание смущённого Тамуры, — тише, не верещи так при Куникиде-сане. Доппо понимал, что видимо поднятая тема не по его душу. Он хотел отвернуться, но отчего-то, всё нутро идеалиста было обращено к этому диалогу, пока взгляд лениво бегал по экрану. Тамура что-то пробурчал, что Тайя специально отказала тому бедному парню, чтобы его друг Вада, выйграл. Послышался смешок от Сомы. — Ничего подобного, — тихо отозвалась она, — я бы отказала Ясуде-куну в любом случае. Не потому что, он плохой парень или я достаточно привередлива. Но я ничего не чувствую по отношению к нему. И нельзя из этого "ничего" вырасти что-то. — Не спорю, — согласился Тамура, который в какой-то степени больше всех желал, чтобы у Сомы случились отношения. Ему было тошно видеть, насколько отдаётся Тайя делу, но ничего не получает в ответ. Видеть её на работе, уходя вечером домой, и по приходу, снова наблюдать на рабочем месте. Будто у неё жизни нет. Как у его родителей, что даже несмотря на брак, отдали все силы своей карьере, — если нет искры, то и смысла строить что-то дальше тоже нет, согласен. Но ты-то просто стоишь на месте, будто не веришь, что у тебя вообще хоть что-то получится. А я вот в это верю. Ты ведь даже не задумывалась о том, с кем хочешь быть… — Я думала, — негромко перебила его Сома, заставив стоящего впереди Куникиду напряжённо замереть, в ожидании ответа. Хотя зачем ему знать, с кем Сома хочет быть, — то, что я не верю, не говорит о том, что меня не посещали подобные мысли, — слыша бурчание коллеги, что она там надумала, девушка неожиданно мягко и в своей загадочной манере произносит, — если неожиданно на мою голову свалится большущий астероид, свернув все мои убеждения в минус, то мне бы хотелось быть с человеком, с которым комфортно. С которым я могу быть собой, с которым не страшно и не надо трястись, что всё разрушится, как карточный домик. И если с ним, даже молчание будет превращаться в нечто очень ценное и важное, а ради его присутствия в своей жизни, захочется пожертвовать собственной заносчивостью, то за такого можно смело под венец идти, — Тайя издала смешок, явно посмеиваясь с удивлённого коллеги, — вот только, за столько лет я подобного человека так и не встретила. А с другими, у меня наверняка ничего не получится, я знаю это. Так что, смысла ждать и надеется уж точно нет, — зазвонил телефон, отвлекая коллег от разговора. Тайя стала уходить в сторону, пока последовавший за ней Тамура, весело не проговорил, будто сглаживая столь неожиданное для себя откровение инспектора: — Зато это точно будет не такой человек, как Масаши-кун, — слыша непонимающее мычание Сомы, тот кратко поясняет, — ну знаешь, только умная девушка будет искать молодого человека, отличного от своего бывшего. Так сказать, не повторяя своих ошибок!.. — Помолчи. Не упоминай демона всуе, а то он итак уже разрывает трубку. Пара отошла, совершенно не зная, что их разговор был слышен Куникиде, что с трудом сдержал шумный вздох. На его голову словно ведро холодной воды вылилось. Переваривать откровение Тайи, было итак сложно, а уж узнать, что роль того самого бывшего ухажёра играет Масаши — становилось ещё труднее. Кажется, его раздражение к нему поднялось до отметки нетерпимости. Ведь… если Тайя описывала парня, что совсем не был похож на Ютаку, то в каких же отношениях они были? Почему разошлись? Разве… Сому можно так легко оставить, проигнорировать весь тот трепет в душе, что она вызывает одним своим присутствием? Такое вообще возможно? Ведь, судя по всему, даже он не является тем самым человеком, с которым Тайе хочется комфорта. Доппо раздраженно прикрыл глаза, думая, к чему приписывать себя на роль того юноши, который должен будет занять в сердце Сомы свою обитель. Ведь между ними нет ничего, кроме его странных и необъяснимых эмоций, которые заставляют его тянуться к Тайе, злиться на Масаши... И отчего-то сильно переживать из-за её слов про того человека, с которым она хочет быть. Почему же всё так? — Да уж, вы нас извините. Мы не дали вам побеседовать с семпаем, — проговорил Шиота, заставив Куникиду резво распахнуть глаза. Доппо перевел взгляд на него, видя мягкую улыбку юноши. — Всё в порядке, — сухо произнес Куникида, поняв, что его голос выдает все испытываемые им эмоции. Юма хлопает голубыми глазами, посматривая в его сторону, — у нас с Сомой-сан не такие взаимоотношения, мы просто неплохие знакомые, — Доппо ощутил, что будто пытается и себя в этом убедить. Но Шиота же мягко улыбнулся на слова идеалиста, уже не казавшись ему столь юным и невинным, как Ацуши. Было в этом парне что-то, заставляющим его уважать. Видимо, натренированная Сомой, чувство собственного достоинства. — Не знаю, какие у вас взаимоотношения, но Сома-семпай обрадовалась вашему появлению. Она довольно редко проявляет такое радушие к кому-то, кроме нас, её коллег, и близких, — юноша возвёл глаза кверху, — недавно семпай вылила воду на голову одному наглому типу, который, как говорит, Вада-сан, выделывался перед нами своим статусом, — Доппо удивлённо моргнул, удивляясь столь бойкому характеру его знакомой, — как видите, семпай довольно нетерпима к наглым людям, а уж, к мужчинам подобного рода и подавно, — Куникида вздохнул, как будто чувствуя, на что ему намекает кохай Сомы. — Хотите сказать, что отношения вашего семпая ко мне особенное? — нервно отшутился он, смотря на стоящую вдали фигуру Сомы, вокруг которой выплясывал Тамура. Но весь замер от неожиданного: — Я такого не говорил, — Шиота улыбнулся, — но вы сами это понимаете. И без меня. Доппо вздрогнул, посмотрел на юношу, что вновь поглядывал в экран телевизора. Куникида не понимал, почему чужой кохай решил сказать ему нечто подобное. Тайя же не… Он вспомнил, как она застыла, стоило парню взять её за руку. Как безотрывно смотрела на него, позволяя приближаться к себе. Доппо на переферии, будто услышал слова Дазая, что девушка всегда привлекает внимание парня к себе, трогая свою причёску или волосы, особенно, когда в памяти крутился отрывок с Сомой, что совсем недавно делала тоже самое. Возможно ли, что это не его глупые мысли и желание? Неужели, между ними и вправду происходит, что-то, что не предусматривал его идеальный план жизни, но от которого сейчас всё так трепетало в груди? Что всё это значит? — Ши-кун — громкий окрик сбивает все мысли Куникиды, что откатываются в дальний угол. Он мутно смотрит на вздрогнувшего паренька, что бежит к своим коллегам. И, постояв немного, сам медленно плетется за ним. Нужно же понять, что же случилось. Но сознание не остается раскисшим надолго, ведь когда он подходит к компании, то слышит: — Мацу-кун не отвечает на звонки Масаши, у меня она тоже не взяла, — говорила Тайя взволнованным голосом, — последний раз её телефон светился недалеко от сюда. В точке, где находится тот самый заброшенный завод, о котором мы говорили. Доппо хлопает глазами, вспоминая, как столкнулся с их коллегой Мацудой, до того, как встретился с ними. Они говорят о ней. А ведь ему ещё тогда показалось, что она… — Кажется, она попала в беду. И Куникида кивает. Кажется, так оно и есть.

***

Куникида не понимал одного. Ну почему обычный вечер у него превращается в какое-то внеочередное приключение? Как он понял из всего происходящего. Мацуда со своим семпаем, как выяснилось Масаши, расследовали дело, в котором всплыла местная бандитская группировка. Доппо знал, что это за банда. Горё, как они любили себя называть сотрудничали с Мафией и при этом никогда не перебегали дорогу Агентства, боясь связываться с ними. Ведь в таком случае Мафия их прикрывать не собиралась. Но при этом, полиция с ними тоже не связывалась, как раз таки из-за влияния Мафии. И, видимо, Мацуду не устроило то, что они решили не затрагивать группировку, оставляя правосудие молчать с закрытыми глазами, решив разобраться со всем сама, игнорируя все запреты. Тайя об этом особо была не в курсе, так как её в это не посвящали. А теперь они втроем направлялись в место, где часто собирались Горё. Девушка же изворчалась всю дорогу на некомпетентность Масаши и что никто не доложил ей, чтобы она поговорила с девушкой, пока они бежали к нужному месту, где был зафиксирован последний сигнал телефона девушки. Юноши отмалчивались на звонкий нервозный голос инспектора. Сома была и так на взводе, поэтому они лишь красиво молчали. Возле закрытых ворот их ждала пустота, будто девушки тут и не было вовсе. Тамура порадовался, проговорив, что возможно, Мацуда развернулась и ушла. Тайя же его слова проигноривала, подергав решетку, снова набирая номер девушки, говоря, что так просто на чужую территорию не залезть. Доппо тревожно смотрел по сторонам, но заметив, как издали что-то блеснуло в глаза, он дернулся. Аккуратно показав на это рукой Соме, они замерли, глядя вдаль. Та прервала звонок, и вскоре свет исчез. — А вот и причина сюда зайти, — Тайя вытащила из широкого чёрного пиджака, в котором ходила довольно часто, спрятанный удлинённый кинжал, вытаскивая его из ножен. На вопрос Куникиды, откуда такое оружие, девушка странно ответила, что одолжила у подружки, занеся его кверху. Пару мощных ударов и цепь слетела с ворот, вместе с хорошим пинком, отчего ворота открылись с оглушающим звуком. Тамура проворчал, что нельзя было по-другому, на что Сома с усмешкой, складывая необычной формы кинжал обратно в пиджак, ответила: — Один дорогой мне человек всегда считал, что заходить надо так, чтобы все знали, кто ты и по чью душу пришёл, — Доппо сразу понял, про кого она имеет ввиду, вспоминая, с каким громким налётом залетал в помещение Ичиносе, пугая всех и доводя до дрожи даже крупных преступников, — Мацу-кун наша коллега. Мы пришли за своим человеком, не стоит бояться. Ибо им же хуже, — Сома вытащила огнестрельное оружие под удивлённые взгляды своих коллег, что не ожидали такой экипировки от инспектора, бросая взгляд на Куникиду, что серьёзно кивая, тоже достал пистолет. Юноша перед этим написал сообщение Кенджи с Танидзаки, понимая, что дело пахнет не очень хорошим итогом. Ведь столкновение полицейских с группой, что покровительствовала Мафия, у них могут быть проблемы. Один, без подстраховки, он ничего не решит. И, видя сообщение, что они скоро будут, юноша выдохнул. Ну хоть что-то хорошее. Он бросил взгляд на часы, понимая, что его график был безнадежно испорчен. Не впервой, но сейчас хотя бы повод был уважительный. Сома показала им разбитый мобильник Мацуды, что всё ещё работал. Тамура раздраженно выдохнул, понимая, что они влипли. Правда, Куникида унял его беспокойство, создав парням по пистолету, понимая, что идти без защиты, полная глупость. В здание они вошли, включив фонарь на телефоне Тамуры, сам же юноша шёл позади, недалеко от Доппо, которого такая обстановка тоже изрядно напрягала. Вспоминались слова Дазая, слухи про это заброшенное заведение. Неужели у Горё не хватило фантазии на что-то менее мрачное и неудобное? Тамура же бурчал на Мацуду, ругая девушку за безответственность, отчего её коллегам приходится рисковать не только своими шкурами, но и в целом безопасностью участка, которому по итогу может тоже прилететь. Сома на эти бурчания тактично отмалчивалась, вежливо попросив угомониться человека, который и так своей тени боится. — Эй, я не виноват, что боюсь подобных мест, — шикнул Тамура им, — и что вообще всякой подобной жути боюсь. Это нормально иметь какие-то страхи. Как будто вы не боитесь, — возмущённо посмотрел он на коллег, заставив Шиоту виновато взглянуть на него. — Ты прав, Тамура-сан, — проговорил Юма, мягко улыбнувшись коллеге. Они все старались быть спокойными и не поддаваться панике. Ведь телефон Мацуды был у них в руках, как улика. Видя недовольный взгляд Тамуры, юноша задумчиво протянул, — я, например, боюсь однажды вновь проснуться в трущобах. Тамура аж выпрямился с этого заявление, до этого идя слегка согнуто. Тайя бросила на кохая короткий взгляд, снова смотря вперед. Куникида же удивленно покачал головой. Ну надо же, откуда оказывается парнишка. Поэтому есть в нём, как будто немного от Ацуши. — Глупый страх… — горько пробормотал он, слабо улыбнувшись и слыша тихое: — Вполне себе нормальный страх. Никому не хочется оказаться в том месте, в котором он пережил свои худшие моменты из жизни, — Тайя посмотрела на Тамуру, как бы говоря, что не стоило поднимать эту тему, — но ты должен уже понять, что то, что было давно — больше не будет. Не переживай, — девушка мягко потрепала кохая по руке, вызывая его нежную улыбку. Куникида понял, что взаимоотношения между ними двумя, действительно, довольно тёплые, не зря юноша так за неё трясется. И почему-то это вызывало столь непривычную ему улыбку. Тамура же фыркнул, хорошо помня, как поначалу было тяжело Шиоте наладить контакт с мрачным инспектором, как будто он был отдан во служение демону, вздрагивая от каждого её жеста или взгляда. Это сейчас между ними тёплые и доверительные отношения. — А у тебя что, страхов нет? — едко бросил он в напрягшуюся моментально Сому, что мельком взглянула на него, — утешаешь и успокаиваешь, а сама тоже чего-то боишься. Я помню, как ты сжалась, когда один раз лифт застрял, — Тайя громко и натужно вздохнула. Она повела плечами: — Моя клаустрофобия, пережиток моего прошлого, это даже не страх, — она повернулась вполоборота, заставив Тамуру вздрогнуть, а Шиоту сжаться, — хочешь знать, чего боюсь? Так вот слушай. Самый ужаснейший страх — это когда у тебя нет право выбора. Когда ты ничего не решаешь. Безысходность, вот что угнетает, — Тайя сделала громкий выдох, — и я рада, что в моей жизни всегда было месту выбора, ибо лишись я его, моя жизнь не стоило и пяти йен, — девушка круто развернулась, чеканя шаг вперёд, пока Шиота тихо пробурчал старшему коллеге, что не стоило злить семпая. Тамура только отмахнулся. А Тайя вспоминала прошлое. У неё, действительно, во многом был за собой право выбора. Пожилые никогда не диктовали ей условия, а когда дедушка воспротивился желанию Сомы стать полицейской, она всё равно поступила по-своему. Потому что за время нахождения за решёткой, в ожидании угрозы реальной тюрьмы, Тайя поняла, насколько важно идти напролом и до конца. Ведь в её жизни был случай полной безысходности, заставивший пойти на отчаянный шаг. — То есть, ты серьёзно думаешь, что можешь угрожать мне, девочка? — напротив сильно исхудавшей, зажатой Тайи, сидел пышащий здоровьем мужчина, — решила выйти на свободу через шантаж? — Никакого шантажа, Асано-сан, — тихо проговорила Сома, судорожно сжав пальцы в замок, — под влиянием Орочи-сана, вы обставили моего дедушку, оставив его с пустым карманом и огромным долгом, из-за которого моя семья едва не лишилась всего. Хотя он был вашим другом. Я прошу вас лишь искупить вину перед ним. Потому что в другом случае, вам придётся объясняться уже перед людьми, когда выйдет свежая пресса. Хотя, да, если кратко, это был шантаж. У Тайи не было подобных навыков, в семье её такому не учили, считая, что она слишком невинное дитя, учитывая, что, чтобы шантажировать надо было располагать к себе людей и умело запудривать им мозги. Сома могла лишь наводить страх и заставлять держаться от себя подальше. Это то, чему её научила школа, полная враждебных отпрысков. Поэтому данная попытка, идея, которая пришла к Тайе совсем недавно, под всплеском отчаяния, выглядела весьма и весьма жалкой. Но у неё просто не было другого выбора. Сейчас, когда Асано окончательно установил своё высокое положение, перестав зависеть от дружественных отношений с Сакакибарами, хотя и продолжал с ними общение, то он мог и противостоять им, в случае чего. Пересилить влияние её дяди и вытащить отсюда — было по силам только теперь уже известному бизнесмену Асано Кацу. И Тайя ненавидела себя за то, что попала в такую безысходную ситуацию, что не могла ничего поделать. Она страстно хотела на свободу, домой, к семье, что была готова буквально на всё, лишь бы не соглашаться с тяжёлым обвинением в убийстве брата. — Да, последнего бы не хотелось, — лениво протянул Кацу, бросая на неё пронзительный взор светло-голубых очей, — но как будто у Шин-куна сохранились доказательства против меня в данном вопросе… — Сохранились, — наглая ложь. Тайя хорошо знала эту историю, потому что каждый раз при упоминании имени Асано, бабушка начинала возмущаться, проклиная предателя их дружбы, и раз за разом вспоминая старую ситуацию, — дедушка очень благородный, чтобы поступить с вами так же, как вы с ним. Учитывая, что проблему всё же удалось загладить. Но я думаю, если понадобится, он может и передумать, — Сома с хрустом сжала пальцы, молясь на удачный исход и видя тяжёлый взгляд мужчины, сжимается. Она вспоминает, как раньше ласково он обнимал её при встрече и это воспоминание, прорывает в ней слабину, — Асано-сан, я вас прошу. Умоляю и взываю о помощи. Я бы не стала так поступать, но не уверена, что без этого метода, вы можете помочь мне. Просто… понимаете, я одна у своих пожилых и не могу их оставить, ведь вы же знаете, что я его не сбрасывала. Вы умный человек, пожалуйста, помогите, вы же не всегда были таким… — Сома чувствует, что сорвалась, слыша дрожащие нотки в собственном голосе. Она ведь и вправду устала, силы на борьбу стремились к нулю и играть роль девушки-шантажистки не было никакого желания. Хотелось стенать и плакать, хоть Тайя и понимала, что это ужасная позиция. Она должна держаться. Асано встал, заставив Тайю примолкнуть. Он властными шагами преодолел расстояние к ней. Девушка робко взглянула на него, вспоминая, как в далёком детстве, когда всё ещё было хорошо, Тайя любила кататься на спине Кацу. И как мягко его руки придерживали её, чтобы она не свалилась. Те же самые руки, что сейчас с силой сдавили лицо Сомы, надавив на впалые щеки, отчего стало нестерпимо больно. А ещё больнее стало от хлесткого издевательского тона голоса: — Ну и ну, никогда не думал, что кто-то из вашего упертого семейства будет выглядеть сейчас так жалко. Твой спектакль был обречён на провал сразу, не быть тебе актрисой, как твоя бабушка. Я знаю Шин-куна давно, он наивное и чересчур благородное создание. Собрать против меня что-то, у него не то, что чести, силенок не хватит. И уж тем более мне угрожать. Это прерогатива его жёнушки, которая занята сейчас проблемной тобой. У тебя ничего получилось, дорогуша, — Тайя тяжело переводила дыхание, из-за неудобного положения шеи. Она и без него знала, что ни черта не получится. Но не могла не попробовать, — но, к сожалению, в твоих словах есть и доля правды. За мной должок перед твоим дедушкой, я предал его, хотя он никогда бы так со мной не поступил. Поэтому, так и быть, я помогу тебе в твоей просьбе о помощи. Вот только… — мужчина резко задирает голову Тайи вверх, отчего перед глазами пляшут искры, мелькающие в голубых таких далеких ей сейчас омутах. Щеки сдавливаются сильнее, — …если ты снова рискнёшь поднять эту тему, воспользоваться моим прошлым, то знай — есть места похуже тюрьмы, куда очень легко и просто угодить такому длинному и острому языку, как у тебя. Запомни это, дочь семейства Сома, у любой помощи есть своя цена, за которую приходится платить. И твоя заключается в молчании, — он опускает её, отчего девушка сразу хватается руками за лицо, чувствуя, как всё болезненно стянулось вокруг него, в ответ же слышится холодное, — поздравляю с преждевременной свободой, Тайя-тян, надеюсь, ты усвоишь мой урок. Асано, действительно, выполнил просьбу Тайи, отчего она могла сейчас свободно идти по земле, не думая о заключении. Бабушка с дедушкой об этом не знали, решив, что правосудие всё же свершилось, хотя и догадывались, что дело тут явно не чисто. Девушка же отмалчивалась, прокручивая слова Асано Кацу. Ведь его поступок, последние слова, что он произнёс, окончательно поломали в Соме маленькие крохи света, что сидели в ней, теплясь, как угольки после костра. Она запомнила слова мужчины на всю оставшуюся жизнь. Тайя возненавидела просить помощи, решив больше никогда к этому не прибегать. Но кто же знал, что однажды она всё же попросит. И над ней больше не будут издеваться в ответ на просьбу. Куникида же тревожно смотрел вслед идущей девушке, думая о том, что страх Тайи довольно оправдан. Лишиться выбора, попасть в безысходность — он переживал это не раз в своей жизни, чтобы знать, насколько это было ужасно. Ему хотелось подбодрить сейчас девушку, дать понять, что всё будет хорошо. Только не время и не место было для этих мыслей. Они с ней находились совершенно не в тех отношениях. Всё же между ними ничего… Не было. И от этой мысли было как-то пусто внутри. Воспоминания о том, что он узнал, причиняли ему не меньшие страдания. Мысли ворочались, отравляли разум. Куникида признавал, что не понимал иногда людей, в частности, в любовном плане. Они все относились к этому фактору очень пренебрежительно. По этой же причине, ему и не нравился Дазай с его виртуозными странными поклонницами. Что значат отношения в их понимании? Что понимает за отношения Масаши, что раньше был с Сомой? Почему их расставание несёт за собой такую тяжёлую рану, отчего Тайя так пренебрежительно и вскользь допускает разговор об этом? Почему его это сильно тревожит это, ведь он совершенно лишнее в этой истории лицо? И только Куникида уже хотел внести свою лепту в разговор, говоря, что всё как-то тихо в округ, как раздался громкий девичий крик, разрезающий помещение. Полицейские вместе с детективом сразу дёрнулись, рванув по зданию, в поисках источника шума. В этом переполохе Доппо упустил, как Тайя с Шиотой, мелькнули куда-то за угол, пока они с Тамурой продолжали бежать вперёд. Пока позади не раздался новый шум и звуки глухой стрельбы, заставляющие юношей понять, кого они упустили. — Вот сестрица, а, стрекоза! И когда только прошмыгнуть успела. Не зря её начальство кошкой обзывает, — шумно дышал Сигуре, поругиваясь на начальство, — хоть бы ничего не случилось! Мироздание, пожалуйста! «Хоть бы Кенджи с Танидзаки успели», — подумал Доппо тревожно и, видя мелькнувшее сообщение, почувствовал облегчение. Они почти на месте. Значит, дело закончится хорошо.